Полночь.

Пролог.

Пятница, 13.

День, когда все изменилось.

День, когда этот молодой мужчина переступил порог нашего дома.

И произнес: "Меня зовут Валентин Гамильтон".

Пребывая в удивлении, граничащем с шоком, не сразу обратила внимание на то, что этот человек, Валентин, вполне уверенно обнимает мою маму за плечи. А она смущенно бормочет едва различимые слова, явно чувствуя себя не в своей тарелке от всего происходящего, и бросает на меня умоляющие взгляды, словно мысленно просит простить ее за нечто постыдное, что она совершила. Никогда прежде я не видела ее в подобном состоянии, — куда подевалась моя всегда улыбающаяся подружка? — и это наводило на подозрительные мысли.

Открыла рот, чтобы вымолвить хоть слово, и тут же его закрыла. Не имею представления, что можно сказать в данной ситуации. Незнакомый человек в нашем доме — явление, к которому трудно подготовиться. Я раньше не сталкивалась с необходимостью приветствовать гостей, и подобное было для меня в новинку. Думаю, и для мамы тоже.

Кажется, меня ожидает долгий разговор.

И оказалась права. Валентин несколько минут наблюдал за тем, как мы переглядываемся друг с другом, не в силах выдать ничего разумного, а затем произнес:

— Разрешишь присесть? — Голос оказался достаточно приятным, но в гнетущей тишине — замогильной, честное слово, — он прозвучал чересчур громко, и я мгновенно вскочила на ноги, едва не уронив стул. Ножки с неприятным скрипом прошлись по линолеуму, заставив присутствующих поморщиться, но мгновенно заскрипел под натиском, — ухватившись пальцами за спинку, подтолкнула его к гостю, бормоча под нос первые пришедшие на ум приветствия. Мужчина легко улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы, — мне же пришлось походить с железом, чтобы выровнять их, — и аккуратно усадил краснеющую маму, проявив необычные в наше время чудеса галантности, которые бесследно исчезли у парней из моей школы. И выглядел не так, как знакомые учителя и соседи.

Идеальные черты лица, — разве только нос чуть длинноват, но это его и не портит — словно у принца из старых сказок. Светлые волосы тщательно уложены назад, открывая большой лоб — признак умного человека, как сказал однажды преподаватель по истории. Немного прищуренные глаза теплого карего оттенка меня внимательно разглядывают. С интересом... и добротой? Не могу понять по вине очков, устроившихся на кончике носа. Они, кстати, много стоят. И этот серый костюм тоже не в магазине уцененной одежды был приобретен. А про лакированные туфли с острыми носами, загнутыми кверху, я промолчу, дабы не травмировать детскую психику.

И где мама умудрилась отхватить такого красавца? В нашем захудалом городишке такие на дороге не валяются.

— Позволь представиться, — проговорил мужчина, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и досадливо почесать голову — бессовестно пялить на человека, это ж надо умудриться! — Меня зовут Валентин Гамильтон, — повторил он, с любопытством наблюдая, как я нервно взъерошиваю короткие волосы — дурацкая привычка, от которой не могу избавиться.

— Приятно познакомиться, — пробормотала, прикусывая губы. — Меня зовут Ева.

— Сколько тебе лет, Ева? — осторожно поинтересовался он.

Больное место. Несмотря на то, что по паспорту уже давно стукнуло семнадцать, большинство знакомых — и незнакомых — при первой встрече воспринимают меня, как в старом — и не смешном, в моей ситуации, — анекдоте: "Это симпатичный мальчик или страшненькая девочка?".

— Семнадцать. С половиной.

— Мы с тобой взрослые люди, Ева, — прыгнул с места в карьер Валентин, сопровождая свои слова утвердительным кивком головы. — Думаю, нет необходимости рассказывать о том, что между людьми может возникнуть чувство под названием любовь.

Кажется, я поняла, к чему он клонит. Это стало очевидно с того момента, как они с мамой переступили порог кухни. Однако, я не думала, что это случится так скоро — со времени судебного заседания, на котором папаша поливал грязью нашу семью и рьяно доказывал, что у него нет денег на алименты, прошло около года.

— Мы с Кристиной хотим официально зафиксировать наши отношения.

Чего и следовало ожидать.

Однако, я не предполагала, что банальное свидание матери осенним вечером несколько месяцев назад — втайне от дочери! — обернется для меня...

Глава 1.

Оформлением документов и сборами в дорогу занимались Валентин и мама, оставив на мои плечи только сбор собственных пожитков. В ту же неделю я со скрипом сдала выпускные экзамены, получив аттестат. На отличницу я никогда не тянула, поэтому не удивилась, когда обнаружила в небольшой книжице тройки вперемешку с четверками. Пятерка была одна — по родному языку, который я знала даже больше, чем того требовалось по школьной программе, имея так называемую орфографическую интуицию.

Ранним летним утром мы отправились в дорогу. Заполнив несколькими чемоданами багажник вызванного такси, мы полтора часа провели в бесцельном разглядывании серых зданий, а затем машина выехала за пределы городка, и нам пришлось довольствоваться покрытием дороги, не имеющим ничего общего с асфальтовым покрытием. Автомобиль подскакивал на ухабах грунтовой дороги и цеплял колесами каждую выемку на разбитом от долгих лет жизни стареньком асфальте. Потертое сидение такси не повышало настроения, и к обеду, когда машина притормозила возле аэропорта, мы едва не передрались (выиграл Валентин, выбравшись из автомобиля первым, потому что сидел на переднем сидении) за право глотнуть свежего воздуха. Водитель — лысоватый дядька предпенсионного возраста — помог нам выгрузить чемоданы без ущерба для нижних конечностей, пока родители (непривычно звучит, если честно) отправились в небольшой магазинчик у края улицы, чтобы купить минеральной воды и чего — нибудь перекусить. Взвизгнув шинами и подняв в воздух облако пыли, автомобиль скрылся из виду, позволив мне внимательно оглядеться и в очередной раз удивиться тому, насколько сильно отличается мир за пределами нашей мусорки — иначе ту дыру, в которой мы с мамой провели всю свою сознательную жизнь, не назовешь.

Еще полтора часа ушло на регистрацию и различные формальности. Я отправила маму разузнать обстановку, а сама устроилась в мягком кресле и принялась наблюдать за взволнованными пассажирами, снующими из одного конца зала в другой. Перелет предстоял долгий, и я не представляла, как буду бороться со скукой. Несколько часов в сидячем положении на невообразимой высоте — такое не каждый выдержит, не говоря уже о провинциальной семье, которая дальше местного рынка никуда не выезжала.

Дальнейшее помню неясно, словно через толщу воды. Здесь большую роль сыграли сонливость — мама подняла нас с первыми лучами солнца — и волнение от предстоящего знакомства с новыми родственниками (а их, по словам Валентина, было предостаточно). Едва мы поднялись в самолет и заняли места, как меня захватила полудрема, отрезав от внешнего мира на ближайшие часы. Приглушенные голоса мамы и ее нового избранника, восхищающихся великолепными видами из окошка; тихое шуршание колес тележки с различными сладостями, которых я никогда раньше не пробовала; монотонное бормотание Валентина, вполголоса рассказывающего о городке под названием Тихая Ночь и его достопримечательностях — от них остались лишь смутные отрывки, о которых я позабыла, едва из громкоговорителя, прикрепленного над входом в салон из рубки управления, прозвучало объявление о посадке в аэропорту.

Мне стоило немалых усилий держать открытыми глаза, чтобы не заснуть окончательно и навсегда. Заметив мое состояние, Валентин подхватил небольшой поцарапанный чемодан, который обнаружился на чердаке среди ненужного многолетнего хлама, и осторожно подтолкнул к выходу, о чем — то переговариваясь с мамой. Кажется, они обсуждали работу мистера Гамильтона в местной больнице — интиллигентный мужчина оказался главным врачом с неплохим заработком (это так, на всякий случай).

— Нас встретят, — сообщил доктор (теперь так и буду его называть), едва мы пробрались через толпу к выходу. — До города доберемся с комфортом, — добавил он, заметив в наших глазах облегчение. Эту поездку на подержанной машине я буду помнить до конца своих дней.

У входа действительно стоял автомобиль. И не простой подержанный металлолом, на котором наши соседи ездили по городу, а настоящий джип нереальных размеров с тонированными окнами и невообразимой окраской ядерно — красного цвета, от которого буквально резало глаза. Никогда еще мне не доводилось видеть ничего подобного, поэтому неудивительно, что, стоило увидеть этого красавца, как сонливость разом исчезла, уступив место нездоровому любопытству. Откуда у главврача небольшой больницы такие деньги на такой автомобиль?

Он точно подрабатывает в мафии.

И, кстати, прошло определенное количество времени, а я так и не разузнала подробности их встречи в нашем захолустье. Что там делать такому человеку, как Валентин Гамильтон?..

— Прости за ожидание.

— Да нет проблем! Как хоть добрались? Без происшествий?

— А что может случиться?

— Мало ли... Всякие нехорошие дяденьки могут на пути встретиться. А, забей! Лучше познакомь с родственничками!

Оторвавшись от разглядывания чуда света, я перевела взгляд на маму, которая о чем — то мило беседовала с крупным парнем лет двадцати, лениво щурящегося на солнце. Он был не просто крупным, а мощным — и футболка, облегающая торс, только усиливала исходящую от него силу. Голубые глаза в сочетании с коротким ежиком каштановых волос и гладкой бледной кожей могли свести с ума не один десяток девушек, которые любят такое сочетание. Я в их число не входила, как не состояла в клубе любителей качков, поэтому отнеслась к незнакомцу сдержанно, чтобы не показать весь спектр эмоций, нахлынувший сметающей все на своем пути волной. Особо напрягали явно дорогая одежда и тот мобильный телефон последней модели, что небрежно крутился на ремешке.

Кто они такие? Честное слово, мама, даже если мне придется прибегнуть к пыткам! — я все равно узнаю, где ты встретила этого человека.

— Ребята, знакомьтесь! — спохватился Валентин. Подталкивая нас в спины, он направился к парню, который прервал разговор и теперь с любопытством разглядывал нас. И дешевые застиранные вещи, которые были едва ли не единственным комплектом, выглядящим менее чудовищно, чем все те, которые покоились в чемоданах.

— Владимир — жених моей дочери.

Теперь все стало на свои места. У доктора есть взрослая дочь, у дочери есть жених, а у жениха есть баснословно дорогой джип, от которого у меня — уверена, так выглядит со стороны, — недвусмысленно горят глаза. Все просто — и одновременно сложно.

— Ну, привет, — пробасил Владимир, протягивая ладонь для рукопожатия. — Думал, ты более мелкая.

— Ну, спасибо, — пробормотала, осторожно касаясь сильной руки, — как бы этот громила не переломал кости ненароком.

— А как вас зовут, прелестная леди? — спросил Владимир, осторожно беря меня за руку. Не люблю, когда нарушают личное пространство, но этот парень не вызывал ничего, кроме симпатии и любопытства. Он слишком дружелюбен для того образа тупого спортсмена, который может появиться в голове при первом знакомстве.

— Ева, — проговорила, смущенно рассматривая свои ботинки.

— Думаю, нам лучше поспешить, пока дождь не начался, — пробормотала мама, обнимая меня за плечи и разворачивая в сторону машины.

— И то верно, — согласился Валентин, подхватывая чемодан.

Устроившись на заднем сидении, я позволила себе прикрыть глаза и на время задремать, пока машина не преодолеет отрезок трассы до Тихой Ночи — любопытству не помешает даже сильная усталость.

Отвернулась к окну и принялась внимательно разглядывать проплывающие мимо редкие деревья. Вокруг простиралось бесконечное поле насыщенной зеленой травы, словно невидимый художник пролил краску — завораживающее зрелище. У нас была только пожухлая желтоватая трава, которую через силу жевал даже самый непривередливый домашний скот. А когда на горизонте показались не просто горы — Горы! С большой буквы! — у меня перехватило дыхание, и я не могла себе отказать в удовольствии опустить стекло и высунуться наружу, к чистейшему воздуху и бескрайним лесам, обступившим дорогу за считанные минуты. Много зеленого — было первой мыслью, возникшей в голове, едва за окном сменился пейзаж. Красивый цвет травы на поле остался в прошлом, стоило мне увидеть мшистые стволы деревьев — сосны, ели и многие другие, чьи названия вертелись на языке, но никак не хотели формироваться в более или менее адекватное слово. Казалось, стоит покинуть салон автомобиля и сделать несколько шагов, как ты окажешься вдали от цивилизованного мира, наедине с нетронутой природой.

Густые заросли папоротника так и манили проверить, действительно ли существует цветок, исполняющий заветные желания — древняя легенда, но в этом месте она не кажется простой сказкой на ночь. Это место действительно волшебно.

А небольшие домики, мелькающие среди деревьев, только усиливают очарование этого места. И даже стандартный столб с надписью "Добро пожаловать в Тихую Ночь" не может избавить от ощущения присутствия нечто непонятного, но не менее прекрасного.

Дорога вильнула в сторону — и передо мной появился сам город Тихая Ночь.

Небольшой городок — естественно, больше нашего, — имел атмосферу уюта и спокойствия. Жители передвигались по аккуратным улицам, словно им не было нужды спешить на работу — у нас подобной роскоши не увидишь. И выглядели они гораздо опрятнее и богаче — никаких наспех сшитых платьев и растоптанных ботинок, купленных в ближайшем магазине на сбережения. Я скосила глаза на свою майку с едва различимым рисунком, — не могу даже вспомнить, что там было, — и почувствовала себя неуютно. Здесь все иначе, не только внешний вид прохожих: никаких переполненных мусорных баков и озлобленных бродячих псов, машины съехали со страниц журналов, — моих познаний в марках не хватало, чтобы описать открывшуюся взору картину, — и современные автомобили соседствовали с раритетными, притягивая взгляд.

— Нравится? — улыбнулся Валентин, поворачиваясь к нам.

— Не то слово! — отозвалась мама, разглядывая неразборчивые рисунки на проплывающих мимо зданиях. Похоже, местные подростки неплохо здесь время проводят.

Нравится ли мне здесь? Точного ответа пока дать не могу, — нужно еще немного времени, — но идея с переездом нравится все больше. Этот город уже не кажется таким хмурым, как первые минуты пребывания — тусклые лучики солнца неуверенно пробивались через пелену тяжелых туч, сопровождавших нас все путешествие. С каждой минутой становилось теплее, — в том числе и на душе, — и мне пришлось снять кофту с длинными рукавами, потому что в салоне резко поднялась температура, и сидеть на раскаленном сиденье было невыносимо.

— Приехали! — объявил Владимир через несколько минут, отстегивая ремень безопасности.

Надо же, за всеми размышлениями я даже не заметила, как автомобиль свернул с главной улицы и, проехав через небольшие переулки, вывез нас к большому кирпичному дому с крыльцом и плоской крышей — ни много, ни мало, классическая библиотека, закрытая жадной до спонсирования властью и выкупленная зажиточным семейством.