Звездный странник. Книга 5. Господин инспектор (Ознакомительный фрагмент)

Звездный странник-5. Господин инспектор.

(Ознакомительный фрагмент)

Часть 1. Оза

Глава 1. Начало

Тьму свистящего в ушах сжатого пространства вдруг прорезал резкий свет. Свет сотен солнц заставил сильно зажмурить глаза стремительно падающего вниз человека. А уж потом тело влетело в рыхлый снежный сугроб, погрузившись метра на два — на три, вскользь больно ударившись плечом обо что-то твердое. И тот час кожу обожгло ледяным холодом колючего снега, накрывшего его с головой. Судорожно замахав руками, человек тут же попытался выбраться, но не смог — голова сильно кружилась, неимоверно тошнило, и от всего этого он все никак не мог сориентироваться — где же здесь верх, а где — низ. И куда, собственно, надо пробиваться.

Стуча зубами, Сергей наконец-то ухватился за что-то — явно колесо машины, и потянулся, стараясь выбраться из сугроба.

Пробираясь на ощупь в рыхлом снегу по промятому им при падении тоннелю, и машинально прикидывая про себя — в какой мир он попал на этот раз, и самое главное — в какое время, Сергей высунул голову наружу и на мгновенье замер. Он находился в центре огромной свалки старой дорожной техники, а вокруг него мрачной тесной стеной возвышались гигантские монолиты Мегаполиса, заслоняя и без того серое небо. А солнце здесь, внизу, никогда не появлялось, только отсвечивая от миллионов окон, свет от которых отражали миллиарды снежинок.

Выбравшись на боковое колесо перевернутого трейлера, скорчившись и мелко дрожа, он зачерпнул пригоршню грязного снега и энергично растер им лицо, стараясь прийти в себя. Стало немного полегче.

Как же там мужики? — подумал он о восставших, о Стокере. — Удалось ли им? Живы?

Перед его взором почему-то предстали коридоры космической базы, залитые кровью и усеянные разорванными трупами, медленно разлагающиеся нейтринными парами. Сергей решительно потряс головой, прогоняя эти видения. Сейчас я в другом мире, одернул он себя, и космическая база — это еще только очень уж глубокое будущее.

Он оглянулся. Вроде бы где-то здесь я и в прошлый раз очутился, подумал он, внимательно рассматривая окрестности. Вон, точно — знакомое место. Стенка ближайшего монолита довольно основательно была завалена горой мусора, явно накиданного не менее чем за сотни лет. В свое время на этой помойке он провел достаточно много времени. Но не этим она была интересна в данный момент, а тем, что правее от нее должен был находиться вход в старую подземку, а там — посты наблюдения разных группировок — чтобы первыми успеть к свежесброшенному хламу.

Шагах в пяти от себя Сергей заметил канавку хорошо протоптанной тропинки, уходящей вниз.

Не чувствуя уже холода и увязая в глубоком грязном снегу, он попытался добраться до ухоженной тропинки.

— Ха! Саксонец! — вдруг услышал он громкий голос. — И опять — голый!

Сергей резко обернулся, потирая ушибленное плечо. Из помятого автобуса через разбитое окно выглядывал Рябой Джонни.

— Рябой, какое сегодня число? — первым делом спросил Сергей, быстренько сворачивая к автобусу.

— Восемнадцатое, — недоуменно ответил дежурный, глядя на приближающего голого человека.

— А месяц? — продолжал свои расспросы Сергей, стараясь ступать на резину порванных шин.

— Февраль, — ответил Джонни, выбираясь из своего наблюдательного пункта.

— Год?

— Пятьдесят второй?!

Рябой с силой отодвинул обломок двери, выбираясь наружу.

Сергей кивнул, мысленно производя несложные подсчеты — дату своего исчезновения из этого мира он помнил прекрасно, не смотря на все дальнейшие передряги. Сегодня Элора ляжет на медицинское обследование, вдруг промелькнуло в голове.

Криво усмехаясь, Рябой быстро скинул свою куртку. Подал Сергею.

— Побежали к нашим, а то околеешь, — предложил он.

Торопливо закутавшись и радуясь теплу Сергей посмотрел на свои ноги — бежать босиком по груде мусора...

— У тебя, случаем, нет каких-нибудь тряпок — на ноги? — спросил Сергей, энергично переминаясь с ноги на ногу и по-прежнему дрожа.

Бомж неторопливо порылся в своем рюкзачке. Вытащил несколько дежурных тряпичных мешков — под свежий мусор.

— Пойдет? — все-так же усмехаясь, спросил он.

Огненная жидкость мутного самогона, раздирая горло, жестко прокатилась по пищеводу, вызвав спазм в желудке. Сергей резко выдохнул воздух — стало полегче.

— Опять неудачное самоубийство? — криво улыбаясь гнилыми зубами спросила старая Флу, впрочем вполне добродушно.

— Опять, — кивнул Сергей, соглашаясь и кутаясь в худенькую накидку. — Но это все не по моей воле.

— Мы так и подумали…

— А почему снова голый? — поинтересовался Рябой.

— В этом вся и фишка, — неопределенно ответил Сергей, наклоняясь поближе к костру в слабой попытке согреться. Отвратительная, с плесневелым привкусом, самогонка пока не помогала.

Бомжы заулыбались.

— На, закуси, — сказал Джонни, протягивая ему кусок засохшей колбасы, явно — с помойки.

Сергей взял. В прошлое свое пребывание в Подземке ему приходилось и не такими продуктами питаться.

Откусив небольшой затхлый кусочек, он подбросил в огонь пару обломков какой-то мебели.

Прошло уже больше месяца, подумал Сергей. Дрейпер, поди, рвет и мечет. Надо срочно увидеться с ним. А то он наломает дров и загубит все дело. И к базе потом уже не подберешься — доступ будет закрыт. Предстоящее слияние племен — единственный шанс туда попасть. Там чужаков не жалуют — особенно из-за слухов о каннибализме. А это все-таки последняя возможность разделаться с Электронным мозгом будущего и изменить ход истории этого мира.

Впрочем, Дрейпер вполне мог и сам попытаться. Вожди племен, по всем срокам, уже должны были начать съезжаться.

— А что? — спросил Сергей. — У Рыжего Яна ничего не слышно?

— Он сейчас зовется императором Клавдием, — засмеялись бомжи.

— Да все спокойно, — ответил Дикарь, вожак племени. — Что ему сделается?

Значит еще не начинал. Есть шанс его перехватить. А то с моим исчезновением было ему о чем задуматься.

Озноб судорогой пробежал по телу и Сергей скрючился еще больше, невольно посмотрев на бутыль с самогоном.

— Что, еще не пробрало? — спросил Дикарь, заметив его состояние.

Сергей промолчал, стуча зубами.

Вожак встал, похлопал Сергея по плечу.

— Пойдем, — сказал он.

Сергей покорно встал, плотнее кутаясь и борясь с ознобом.

— А как же Угрюмый? — спросил кто-то.

— Объясним, если что, — ответил Дикарь. — Оправдаемся. Отступной, в крайнем случае, Саксонец даст.

— Он же голый?

— Найдет где-нибудь.

Пройдя по низкому тоннелю, скудно освещаемому электрическими лампочками (значит моя геоэлектростанция все еще работает, с легким удовлетворением подумал Сергей — приятно все-таки приносить пользу), они очутились у ряда каморок, сложенных из разношерстного упаковочного материала, Дикарь откинул одну из тряпичных ширм и вошел внутрь. Сергей меланхолично вошел следом.

— Лучшее средство — это женское тело, — назидательно сказал Дикарь, закрывая за собой накидку. — Оза! — позвал он в темноту каморки.

И уловив удивленный взгляд Сергея, пояснил.

— Она снова осталась одна.

В темноте что-то зашевелилось.

— Не кричите, — услышали они тихий девичий голос. — Дети только что уснули.

Действительно, Оза! — поразился Сергей с облегчением. — А Дрейпер пугал, что возьмет ее в заложники.

— Ложись с ней, — усмехаясь сказал Дикарь. — Она же — твоя жена. Согреет лучше всякой грелки.

Да, жена, совершенно невесело подумал он, неловко топчась у порога и растирая свои плечи. Я словно какой-то восточный падишах. Такое обилие жен. Есть вот эта жена — девочка-женщина, рано состарившаяся от тягот жизни. И есть еще жена наверху, молодая аристократка, стойко переносящая вдруг свалившиеся на нее проблемы. Есть еще одна Элора — которой уже двадцать восемь лет, и которая, несмотря на такой молодой возраст, уже много повидала, испытала, и уже успела устать от жизни. Есть другая Элора, которая с "Атланта", загадочная и неотразимая. И есть еще Элора из Леса, родная и вместе с тем совершенно непонятная... Итого получается уже пять жен, причем четыре из них — Элоры.

— Законы ты знаешь, — кряхтя сказал Дикарь, хлопая себя по коленям серыми заскорузлыми ладонями. — В голодуху каждый мужик должен содержать хотя бы одну бабу.

Он вышел, задернув за собой ширму. Стало совсем темно.

Сергей замер, потихоньку ожидая, когда глаза хоть немного привыкнут к темноте.

— Иди сюда, — услышал он шепот и покорно пошел на звук, шаря перед собой руками.

Наконец наткнулся на топчан. И тот час крепкие худенькие руки ухватили его и потянули на себя. Он повалился на ворох тряпья.

— Привет, Сержик, — прошептал тихий голос. Только она так его называла, с самой первой их встречи. — Вот мы снова и встретились.

— Здравствуй, Оза, — ответил он сквозь стиснутые зубы, трясясь от холода.

— Совсем озяб, — пробормотала она.

Привстав на кровати девушка быстро раздела его (он с трудом разжимал пальцы, чтобы отдать свое тряпье — организм ужасно не хотел с ним расставаться — так было холодно). Разделась сама. Легла рядом. Укутала их обоих толстым слоем рваных одеял. Плотно прижалась грудью к его груди, обжигая.

Он хотел было извиниться за свое состояние, но сил уже никаких не осталось. Ослабленный сражением на базе и переходом сквозь миры, организм был окончательно добит холодом.

Она принялась мягко поглаживать его спину. А он вдруг отрешенно подумал, что всего лишь меньше часа назад он держал оборону на космической базе, а в соседней комнате жгли Густава с Игорьком и его девушкой. И теперь как-то странно даже подумать, что отсюда до тех совсем ведь еще недавних событий — целых тринадцать тысяч лет глубокого будущего!

Надо решить, что теперь делать, подумал он, прогоняя все постороннее прочь, и невольно прижимаясь к Озе. Наверное, еще с первобытных времен, сложилось у мужчин — ночью, когда особенно остро всплывают воспоминания о всех своих проблемах, искать панацею у женщин. Все-таки женщины ночью чувствуют себя более уверенно, чем мужчины. Так заложено природой. И явно — неспроста.

С одной стороны он — в Подземке, принялся анализировать Сергей возникшую ситуацию. Есть хорошая возможность попасть на военную базу. И нетерпеливый Дрейпер, который может не ждать его, действовать самому и, независимо от результата, только испортить все дело.

А с другой стороны, скоро дата смерти Элоры — двадцать девятое февраля, в воскресенье, и необходимо быть рядом с ней, постараться ее защитить — не сидеть же в этот день сложа руки? А уж тем более — в бессилии метаться по камере.

Поднимешься наверх — арестуют, и ни к Элоре, ни к электронному мозгу уже не попадешь.

Если сейчас идти к Дрейперу, то с чем? Все мои данные остались наверху. Только часть — схема базы и мотоцикл с оружием — здесь в тайнике. Из всех остальных сведений помню-то я много. Но и все же. Да и лишняя техника не помешала бы. Хотя сейчас где мне ее взять? Появление у Дебюсси или в конторе — однозначный арест.

Итак, осталось одно — надо сразу решать с базой, так как второго шанса попасть в Подземку может и не быть.

Значит все-таки первым делом необходимо отправиться к Дрейперу. Для этого: сходить к тайнику, и на мотоцикле быстренько добраться до точки связи с Дрейпером, и здесь ждать связного, чтобы уже с ним — к Дрейперу. В голове все равно многое что осталось по поводу ловушек. Заодно — хоть какая-то гарантия безопасности.

А может, мои усилия совершенно напрасны? — вдруг сами собой переключились его мысли. — Может, уничтожение этой военной базы не поможет? Ведь существует же в будущем Суперкомпьютер и мир, которым он управляет? Зачем тогда вся эта суета? Но все же... Почему бы не попробовать и не довести начатое дело до конца? Тем более, что это оставшаяся вычислительная сеть, наделенная какой-то реальной силой, которая может еще захватить какую-то власть и диктовать свои условия — последняя, так как все остальные я уничтожил. В-общем, жизнь покажет, кто был прав.

Как я устал, — тяжело подумал он, невольно плотнее прижимаясь к худенькой жилистой девочке, — от всей этой жизни, от болтаний по мирам! Скорей бы уж конец!

Женское целительное тепло, обжигая, волнами разливалось по его телу, заставляя мурашки, щекоча, бежать вверх, к голове, под самую черепную коробку, к макушке.

Он и не заметил, как уснул.

И снилась ему космическая база, квартирка Рёника. Веселье. И тут же — Элора, Ричард, Женька с Капитаном... Все улыбаются друг другу, шутят... И так ему вдруг стало хорошо!..

Что-то его разбудило. Прислушался, не открывая глаз и стараясь ничем не выдать своего пробуждения. Как он понял по своим внутренним часам — спал не более часа, а то и меньше.

Первая мысль — где это я?

Рядом кто-то шевельнулся, обвил его худенькими ручками, прижимаясь. Он почувствовал обнаженное женское тело.

И тут же тяжесть предстоящих забот навалилась на него, усиливая тяжесть проснувшихся воспоминаний о восстании.

Но в этот момент он услышал тихий детский шепот. Тут же открыл глаза — узкая полоска света проникала из-за ширмы. Осторожно приподнялся. Увидел любопытные детские глазки. Явно — близнецы. Тут же рядом с ними — полуторагодовалый ребенок в голубенькой одежде.

Карапузы не спали. Серьезно смотрели в четыре глаза на незнакомого дяденьку. Не спал и самый маленький.

Наконец самый маленький, не сводя настороженных глаз с Сергея, взял в руки старенького плюшевого мышонка. Посадил его рядом с собой.

— Пи-пи. Пи-пи. Пи-пи, — проговорил он.

— Писить? — тихо спросил Сергей.

— Неа, — недовольно проговорил карапуз, тряся мышонком. — Пи-пи, пи-пи!

— Мышонок, — наконец сообразил Сергей — так ведь мышки пищат.

— Сесь! Сесь! Сесь! — радостно продолжил карапуз, наконец-то улыбнувшись, а кто-то из близнецов, осмелев, тоже сел рядом.

— Сидит! — догадался Сергей.

— Саня! Саня! Саня! — еще более радостно закричал малыш.

— С Саней! — понял Сергей.

Все трое радостно засмеялись, и проснувшаяся Оза, тоже улыбнувшись, протянула руку из под одеяла и потрепала их по добрым доверчивым головкам.

— Самый маленький — мой сын? — спросил он.

— Кто его знает, — равнодушно ответила она. — Но скорее всего — вряд-ли.

Мой, твердо подумал Сергей, глядя на маленький комочек. Сердце защемило. Ведь только так Эдик мог стать его потомком. Надо же?! У меня есть сын! — снова повторил он про себя, все больше и больше волнуясь. Вот я уже и отец!

Он смотрел на детишек, на таких серьезных близнецов, на малыша, и вдруг ярко вспомнил Эдика. Эти малыши со временем умрут, умрут их дети, и дети их детей, и еще многие дети детей, прежде чем родится Эдик! Сергей энергично потряс головой, прогоняя это мрачное, хоть и верное, наваждение.

Оза прижалась к нему, погладила ему живот, опуская руку все ниже и ниже.

Однако давно она одна, подумал Сергей, убирая ее руку. Без мужчины здесь очень тяжело. Тем более — с детьми.