Сильмистриум ( полная версия)

'Во Вселенной миллиарды планет, из них миллионы пригодных для жизни, тысячи, где жизнь смогла укорениться и развиться, сотни, где цивилизация смогла достигнуть расцвета и также мимолетно угаснуть, и лишь десятки известных миров культура планеты Земля сумела оставить в истории как существующие и процветающие. Такой была родина людей, некогда прилетевших на планету 'Сансион-IV' в туманности Гекаты в надежде создать свой уютный мир для комфортной жизни.

Связь с Землей была потеряна. Но надежда еще оставалась, пока существовал способ подобрать ключ к инструменту терраформинга — генетический код, выпестованный в лабораториях Земли. Спустя столетия ключ принял идеальную форму — заключив себя в двух девочках-близняшках. Но поворот ключика может стать обоюдоострым мечом для всех, кто населяет наш мир'.

'Хроники Великого Изменения.

По воспоминаниям

Премьер-министра Габриэль — Мишаля Вителлиуса'.

Часть 1 — Экспозиция.

Глава 1. Арена

Часть 1

-Будь ты неладен, Никола, в твоей голове только и остался, что ветер, но скоро и его не будет! — крикнув эти последние оставшиеся у нее доводы, которые и доводами то нельзя было назвать, Оля захлопнула дверь. Грохот, с которым удалось это сделать, доставил ей хотя бы какое-то удовлетворение. Да что с того?

Сегодня начиналась Неделя Воздаяния, и все было как всегда. В это время в Николу, ее брата, словно черт вселялся. Как его не отговаривай, какие бы проблемы не нужно было решать дома, или на службе, он все равно полетит в Карильон, чтобы принять участие в Регате. На служебном корабле! Если бы в Лиге курьеров Связи Габриэль только узнали об этом...— Оля в отчаянии закатила глаза. А потом все же крикнула через закрытую дверь, что вела в их общую с братом спальню:

— Ты хоть понимаешь, что если мы сегодня не найдем какого-то задания, то завтра Горсиас придет вытрясать у нас деньги за дом? Тогда-то я скажу ему искать тебя в Карильоне. Пусть все, что выиграешь там, он и заберет на месте. А я не отдам ему ни копейки из того, что мы скопили на переезд в столицу. Ты ведь не хочешь вот так жить вечно?

Молчание с той стороны только придало Оле решимости. Тряхнув льняного цвета косами, переплетенными кожаными шнурками, она вцепилась в свой летный костюм, только чтобы не садануть по двери. Жесткая шерстяная ткань темно -синего цвета,— цвета официальной формы Лиги Связных, смялась в ладони.

— Ты же знаешь, кто бы ни победил сегодня, все эти дни воздаяния — просто глупые игры. Они все равно ничего не решают, только дают людям ощутить, что от них лично ничего не зависит. Никола? Никола! — пинком хрупкая на вид девушка открыла массивную деревянную дверь, отчего та с еще одним оглушительным грохотом ударилась о внутреннюю стену.

При виде распахнутого настежь окна, за которым на ветру полоскались занавески, серые глаза девушки сузились. Но когда взгляд ее упал на наспех набросанное послание на столе, она в расстройстве топнула ногой.

— Вот так всегда.

Все еще сердясь то ли на себя, то ли на младшего брата, Оля пробежала глазами строки на тусклой, сероватой пластине. По мере того, как она читала эти несколько строк, написанных корявым почерком, ее светло-зеленые глаза темнели, не предвещая ничего хорошего брату, если она все же найдет его. В последнем она не была так уверена. Он действительно отправился в Карильон, правда, по дороге обещал заглянуть все же в штаб Лиги, спросить, не появилась ли работа. Наивный! Кто будет требовать что-то от Лиги в день, когда каждый курьер наперечет.

Все они сейчас на передовой. Победа на Арене зависела от множества связанных между собой факторов. Все силы государства были задействованы в сражении. И от того, насколько слаженной будет коммуникация и согласованность действий кораблей во многом зависит исход боя. — Оля подавила тяжелый вздох, хмуро уставившись в небо. Ничего там не было. Отсюда не видна Арена, основное действо которой разворачивалась в небе над долиной Гроз. Долину назвали так словно в насмешку, еще в древности, когда над ней, бывшей некогда частью Золотого Сечения, действительно шли дожди. Теперь же раз в год над ней бушует рукотворная буря: электрические разряды арбалетов с кораблей Габриэль, статические лучи, бьющие из 'онагров' — огромных метательных катапульт.

Конечно, это не игра, и сейчас Оля бы ни за что не хотела оказаться там, где смерть может грозить со всех сторон. Но все Связные сейчас там, и один день работы, для тех, кто переживет эту Арену, будет оплачен вчетверо. Таких денег им бы с Николой с лихвой хватило не только на переезд, но и, быть может, на покупку под проценты собственного планера. Планер! Оля мечтательно прикрыла глаза. Если бы у них был планер с маленькой ветровой ловушкой, они могли бы сами искать себе задания, а не получать те, что предлагают в Лиге. Как правило, те, что не взяли более опытные курьеры.

С этим Оля никак не могла смириться. Ну и что, что ей всего шестнадцать, а Николе и того меньше, пусть и всего на несколько часов, зато кто из этих надутых павлинов может похвастаться, что выиграл регату на соленом озере, почти у самого края Сумеречной зоны? Эта регата лишь на класс уступала самой сложной и квалифицированной гонке в Неделю Воздаяния. Но,— с неохотой призналась себе Оля, регата регатой, а их все еще считали не достаточно взрослыми и задания давали соответственные. То доставить партию лекарств в другой город, то перевезти чью-то бабушку.

С удовольствием Оля подставила лицо налетающим из окна легким порывам прохладного ветерка. Такого не было уже с месяц, должно быть. Ветер, приносящий редкую прохладу в их места. Город, в котором они жили — Анкар, находился на юго-западной окраине Сумеречной зоны, и здесь ветер был еще более редким явлением, чем в центральных областях, ближе подходящих к Гранмиру. И с каждым годом все хуже и хуже. Как может Клавир допустить подобное? Неужели сегодня два государства сражаются и гибнут за такую жизнь?

История говорит, что в давние времена все было по-другому. Полноводные реки и даже моря воды! Такое трудно представить. Конечно и сейчас в Сумеречной зоне были реки и моря, но практически все те места находились под чьим-то управлением. Герцог там или граф — все лучшие земли были отданы им по воле Клавира. Хотя, жаловаться нечего, только пять последних лет, когда Габриэль выигрывал Арену, они жили хотя бы в таких условиях. И они казались сказкой по сравнению, с тремя предыдущими годами.

— Ладно! — Оля хлопнула в ладоши, заставляя себя сосредоточиться. Он решил перехитрить сестру. Не выйдет! Поднявшись, она застегнула высокий воротник, несмотря на то, что ее лицо вмиг покрылось капельками пота. Зажав под мышкой защитный шлем, девушка решительно вышла из дома. На тот маловероятный случай, если сегодня она найдет работу.

Им нужно это задание. Необходимо! Пусть даже это значит, что ей придется лететь на самую Арену. Сейчас Оля была согласна даже на это. Ей необходима эта сумма, а потом еще немного, чтобы купить розги, и выпороть как следует непутевого братца, чтобы впредь даже мысли о Регате на Неделе Воздаяния не возникало в его голове. Все остальные — пожалуйста. Но после Арены. На самом деле к злости на брата, у Оли примешивалось беспокойство. Неделя Воздаяния,— время, которое дается выигравшей стороне, чтобы переселится в Сумеречную зону. Все, кто был, по каким-то причинам, не согласен с исходом битвы, могли решить свои споры с представителем другой стороны в частных поединках, или групповых, А еще в Регате над озером Санмин.

Те, кто видели в этот миг лицо Оли, спешили поскорее убраться на другую сторону улицы. Все знали, что сестра Николы Валентинова бывала очень не в духе, когда вдруг исчезал ее брат. Такое случалось нечасто. Обыкновенно их везде видели вместе. Они были командой, такой, что могла сложиться лишь между очень близкими людьми.

Часть 2

В безмятежно золотистом небе парил сверкающий, словно звезда, корабль — арбитр Клавира. Его четыре крыла, переливающиеся всеми оттенками радуги, трепетали. Два больших вертикальных — на вершине и, чуть меньше — пара хвостовых. Похожие на крылья мотылька, они поддерживали судно в неподвижности на должной высоте тремя потоками ветра. Плавные очертания корабля повторяли движения ветра, что сейчас веял где-то намного ниже двумя противоположными потоками с северо-востока и юго-запада.

Половина огромного, занимающего почти всю центральную часть корабля экрана, собранного из множества фасеток — сегментов, показывала картину выстроенных ровными фигурами и готовых к бою кораблей государства Габриэль. Флот представлял собой весьма внушительное зрелище. Двести кораблей класса 'Свирл', два 'Найфа', по форме действительно напоминающих ножи, и флагман. Главный корабль был почти точной копией 'Свирла', только его конусообразный корпус раза в полтора превосходил его размером.

Другая половина экрана транслировала флот государства — Данамир, выстроившийся точно напротив первого. Ровно год миновал с тех пор, как Габриэль получил признание, что он победил Данамир на двести двадцатой Арене. Это была уже традиционная война, за которой как всегда наблюдал беспристрастный судья — Клавир. И именно Клавир вот уже в пятый раз засчитывал победу Габриэль. Это означало, что пять лет подряд народ Данамира вынужден был существовать в условиях почти невозможных,— среди вечных снегов, холода и тьмы теневой стороны планеты Сансион.

Но отчаявшиеся люди, порой, способны на странные поступки. Флот Данамира уступал по силе флоту Габриэль. Однако, в этом году, выложив невероятную сумму, Данамир готов был выкупить у Клавира целых два потока ветра. Габриэль ожидала неприятная неожиданность. Пока же оба флота, мягко покачиваясь, парили в восходящем теплом и нисходящем холодном потоках.

Двести сорок пять кораблей Данамир, походили на раскрывших крылья ласточек, к каждому из которых снизу был подвешен распустившийся золотой "бутон"*,— знак договора с Клавиром. Каждый такой бутон, на самом деле являлся совершенно автономным модулем, внутри которого находилось особое устройство. Улавливая потоки ветра в тонкую систему ловушек, оно преобразовывало их в электрические импульсы, наполняющие крылья — паруса корабля. Это давало судну возможность развивать поразительную маневренность и скорость до пятидесяти узлов.

Данамир, обладающий в этом году еще и северным ветром, мог позволить себе и вдвое большую. Однако, командующий Наразмат,— адмирал флота Данамира, не разрешал касаться второго из рулевых колес. Всего их восемь — по одному для каждого направления ветра. Пока будет использовано, как обычно, только одно. Клавир все еще не дал одобрения его просьбы. Но Наразмат надеялся, что раз все уплачено согласно тем невероятным расценкам, что всегда поднимались перед очередной Ареной, клавирцы позволят ему использовать северный поток, как он задумал. Главное, чтобы согласие было дано до окончания боя. Иначе, скорее всего, исход Арены снова будет не в пользу его государства.

Силы людей были истощены, корабли требовали ремонта и модернизации. Однако, все возможные средства были потрачены на этот дополнительный поток ветра, на котором строилась тайная стратегия сегодняшней битвы. План, в который были посвящены только капитаны кораблей, мог стать причиной долгожданного поражения Габриэль. И, тогда, наконец-то, его люди смогут согреться под лучами склоненного солнца. Они смогут видеть солнце каждый день в течение целого года.

Представляя эту прекрасную картину, Наразмат перевел полный ненависти взгляд на выстроенный ровными рядами флот Габриэль. Опасное построение. На первый взгляд казавшееся неудобным, каждый раз оно преподносило неприятные сюрпризы. Кто знает, какие еще силы спрятаны в резерве за этими шахматными рядами?

Собственный флот Наразмат распорядился построить зигзагом. Два клина, на первый взгляд казавшиеся авангардом, на самом деле останутся далеко позади, когда, неожиданно для Габриэль, вперед ринутся силы арьергарда. Удар должен быть внезапным, чтобы противник не успел ничего предпринять. Флот Данамира войдет в самое их сердце, словно горячий нож в масло, а потом настанет черед второго потока ветра. Он просил о полном северном порыве. Если Клавир даст согласие, флот Габриэль, разделенный клином, будет наполовину смят ударившим ему по правому флангу северным ветром ураганной силы.

Скорее бы пришел ответ. Наразмат от нетерпения потирал руки, одетые в толстые меховые перчатки. По привычке даже здесь, недалеко от Золотого сечения*, где температура колебалась уже не столь резко, он продолжал носить отороченный мехом плащ, под которым был мундир из толстого малинового сукна с воздушной прослойкой. Сейчас система искусственного подогрева была отключена. Холод за долгие пять лет, казалось, въелся в кожу. И безжизненно повисшие пальцы его левой ладони были еще одной жертвой жестокой темной половине планеты. Отмороженные два года назад, они так и не смогли восстановиться полностью и теперь уже никогда не ощутят ни холода, ни тепла.

Натанель Ростау отнял подзорную трубу от глаз, покачав головой, отчего по его плечам рассыпался длинный плюмаж, притороченный на треуголке, из перьев редкой птицы Гроз. Ее перья, впитавшие в себя блеск молний, стоили невероятную цену. Перламутровый плюмаж и треуголка достались ему пять лет назад, как часть звания адмирала флота Габриэль. И он надеялся носить его еще долго, так как сегодня не собирался проигрывать Данамир. Пять лет нескончаемых холодов и лишений, не могли добавить Данамир сил, только если упрямства. Но упрямство плохой помощник в настоящем бою, где решающую роль играет численное превосходство и подготовка.

-Господин адмирал, разрешите доложить,— первый генерал Адаль Минно, по совместительству капитан флагмана флота, отсалютовал Натанелю. Сам флагманский корабль, что сейчас поддерживал всю ось симметрии стройного шахматного порядка, находился точно в центре флотилии и чуть выше нее. Так, что перед ним расстилалась как на ладони вся картина готовящегося сражения. В этом году флот был подготовлен даже лучше, чем в предыдущем. Данамир еще ожидают сюрпризы. Одним из них, и довольно неприятным, как с удовлетворением понимал адмирал, были более скорострельные кормовые орудия. Они позволяли выпускать электрические залпы по три за минуту, чего раньше не удавалось достичь.