Албукерки. Перевод книги Г.Морса Стивенса. Глава 1. Предшественники Албукерки

Глава 1.

Предшественники Албукерки.

Период экспансии и доминирования португальцев в Индии отмечен многими кровопролитными деяниями и многими героическими подвигами; он отмечен целым рядом громких имен, среди которых величайшим, несомненно, является имя Афонсу д`Албукерки. Но военачальник и администратор, которому его соотечественники дали полностью заслуженное прозвище "Великий", был только одним из многих знаменитых героев, и невозможно как следует понять величие его представлений и свершений, не получив вначале общего впечатления об истории португальцев в Индии.

Значение, которое оказало на Европу успешное утверждение португальцами своего господства на Востоке, проявилось в двух различных направлениях. С одной стороны, оно остановило стремительную экспансию ислама в лице Османской империи. В 16 в. турецкая угроза еще нависала подобно дамоклову мечу над всей Европой; папство по-прежнему проповедовало необходимость нового крестового похода; христианские короли временами забывали о собственных распрях, чтобы объединиться против общего врага христианской религии; и Османская империя в ту пору находилась на подъеме своего могущества и вела неустанную завоевательную политику. Именно в эту эпоху победоносного натиска ислама удар, нанесенный португальцами по мусульманам в Азии, создал предпосылки, которые позволили остановить их вторжение в Европу.

Не менее важное значение имеет тот факт, что португальцы, обосновавшись в Азии, принесли западные идеи в восточный мир и проложили пути для более тесной связи, которая существует сейчас между странами Запада и Востока. Эта связь первоначально носила коммерческий характер, но вслед за ней последовали и другие результаты, и влияние Азии на Европу и Европы на Азию распространилось на все сферы человеческих знаний и человеческих деяний.

Между связью португальцев с Азией и связями англичан и испанцев с Америкой существует глубокое различие. В последнем случае европейцам пришлось иметь дело с дикими племенами, а зачастую и с необжитой страной; в первом португальцы вступили в конфронтацию с цивилизацией намного более древней, чем та, к которой принадлежали они сами, с людьми более высокообразованными и более образованными, чем их собственные священники и литераторы, и с религиями, обычаями и установлениями, чья мудрость равнялась их древности.

Индия, которую "открыл" Васко да Гама, и прямую связь с которой португальцы монополизировали на протяжении более чем столетия, очень сильно отличалась от той Индии, с которой пытались завязать торговые отношения английские и голландские торговцы. Власть мусульман в Индии еще не была сосредоточена в руках династии Великих Моголов; на севере Индии и в Декане существовали мусульманские султанаты, но юг полуострова пока не успел ощутить на себе тяжелую руку исламских завоевателей, и индусский раджа Виджаянагара или Нарсинги был наиболее могущественным властелином на юге Индии. Монархи и вожди, с которыми впервые столкнулись португальцы, были индусами. Мусульманские купцы держали в своих руках все нити торговли в их владениях, но они не участвовали в управлении государством; и один из правящих и военных классов на Малабарском побережье, где впервые высадились португальцы, состоял из христиан-несториан.

Мудрейшие из индусские правителей неодобрительно взирали на то, что всю торговлю подмяли под себя последователи Пророка, — вот в чем была причина искренне благожелательного приема, оказанного ими новоприбывшим торговым конкурентам. Политические условия Малабарского побережья к моменту прибытия португальцев были очень благоприятны для их предприятий, и если бы их религиозные представления и мораль соответствовали бы духу XIX, а не XVI века, то между Востоком и Западом легко могла бы возникнуть процветающая и мирная торговля.

Но если Индия, в которую прибыл Васко да Гама, была благоприятно настроена к установлению отношений с нацией, которую он представлял, то и в самой Португалии благоприятное стечение обстоятельств способствовало появлению целой плеяды предприимчивых и смелых людей, которые могли взять на себя эту миссию. Португальская нация стала сильной и воинственной вследствие своего постоянного конфликта с маврами полуострова, и страна достигла своих современных европейских границ уже в 1263 г. С этого времени она стала и богатой, и густонаселенной, а успешное преодоление внутреннего кризиса привело к восшествию на трон Португалии знаменитой династии, при которой страна достигла вершин процветания.

Король Жуан I, основатель Ависского дома, прозванный "Великим", получил трон, отстояв независимость Португалии от Кастилии с помощью англичан, и в дальнейшем положил в основу своей внешней политики прочную дружбу с английской нацией. Он женился на английской принцессе, дочери Джона Гонта, родившей ему пятерых сыновей, чья доблесть и таланты прославили их на всю Европу. Поскольку на Пиренейском полуострове больше не осталось мавров, с которыми можно было бы сражаться, португальцы, под предводительством своих отважных государей, решили перенести военные действия на вражескую территорию и объявить войну маврам в Марокко. В войне с маврами португальцы видели свой национальный долг. Их история представляет собой продолжительную и упорную борьбу с мусульманами, и христианская религия под воздействием этого приобрела в Португалии более суровую и воинственную форму, чем в любой другой стране. Этим чувством руководствовался король Афонсу V, внук Жуана Великого, который правил Португалией с 1438 по 1481 г., и, благодаря своим многочисленным экспедициям в Марокко, получил прозвище "Африканский". Его постоянные войны как с испанцами, так и с маврами привели к тому, что португальцы стали народом воинов; и когда для завоевания Востока потребовались смелые люди, страна не испытывала недостатка в солдатах, готовых отправиться в экспедиции хоть на край света. Для великих свершений Васко да Гама и Афонсу д`Албукерки оказалось несомненной удачей, что они без труда привлекли к себе на службу много смелых и опытных воинов; но следует сожалеть, что эти солдаты, фанатично ненавидевшие ислам и его последователей, запятнали из-за этого свои победы массовой жестокостью. Такой фанатизм — весьма прискорбное явление, но, учитывая прошлую историю португальской нации, и ту эпоху, которая стала свидетельницей их доблестных деяний, вправе ли мы были ожидать чего-то иного?

Торговля с Востоком возникла в Европе одновременно с зарождением цивилизации. Как только какая-либо нация становилась богатой, в ней просыпалась тяга к роскоши, которая не могла быть удовлетворена у себя на родине. Римляне во время своего величия были хорошо осведомлены о товарах Азии и приобретали их по высокой цене. На протяжении средних веков эти товары также были известны и ценились, и по мере развития цивилизации и выхода Европы из варварства спрос на перец и имбирь, на пряности, шелка и парчу постоянно возрастал.

Первоначальные торговые пути, по которым на европейские рынки поставлялись продукты Индии, проходили по суше. Товары везли караванами с юго-западных границ Индии через Персию в Алеппо и отсюда на кораблях в Италию и любую другую страну, достаточно богатую, чтобы их приобрести. Но после возвышения ислама и роста могущества турок караванные пути через Среднюю Азию стали небезопасными. Затем стали использоваться два новых маршрута: один — через Персидский залив, а другой — через Красное море. Товары, которые везли через Персидский залив, затем доставлялись посуху в Алеппо и другие порты Леванта; а те, что везли через Красное море, доставлялись через Суэц в Александрию. В этих двух перевалочных пунктов восточной и особенно индийской торговли товары перегружались на венецианские суда, а из Венеции распределялись по всей Европе.

В эпоху Ренессанса торговые пути из Индии в Средиземноморье находились в руках мусульманских торговцев, и получаемые ими огромные барыши были соразмерны риску, которому они подвергались. С бурным ростом цивилизации возрастали и объемы торговли; каждый город, лежавший на пути движения товаров, обогащался; Венеция стала богатейшим государством в Европе; и стоимость предметов роскоши и пряностей, ввозимых из Индии, была неслыханно высокой.

Все мудрые короли завидовали процветанию Венеции, и строили планы, направленные на то, чтобы заполучить долю торговли с Востоком для своих подданных. Выше уже упоминались пять знаменитых принцев, сыновей короля Жуана Великого и Элеоноры Ланкастер. Один из них известен в истории как принц Генрих Мореплаватель. Этот принц посвятил свою жизнь открытию прямого морского пути из Португалии в Индию. Он поселился на мысе Сагриш (у Стивенса — "Синиш"; очевидно, ошибка. Город Синиш, родина Васко да Гамы, находится севернее знаменитой, хотя, возможно, и полулегендарной навигационной школы Генриха Мореплавателя. — Aspar) и собрал при своем дворе самых известных географов и математиков той эпохи. С ними он обсуждал, возможно ли совершить плавание вокруг Африканского континента и таким образом достичь Индии. Год за годом он отправлял экспедиции для исследования африканского побережья. Стоявшие во главе этих экспедиций мореплаватели совершили много важных открытий, и целое поколение опытных кормчих и не боявшихся риска моряков было выпестовано под его мудрым руководством (Представление о том, что Генрих Мореплаватель стремился отыскать морской путь, является личным предположением автора. Иную точку зрения высказывает, например, немецкий историко-географ Рихард Хенниг в своем знаменитом труде "Неведомые земли" — Aspar).

Среди самых первых открытий, совершенных моряками принца Генриха, были Мадейра и Азорские острова, а ко времени его смерти, в 1460 г., португальские мореплаватели продвинулись вдоль западного побережья Африки дальше устья реки Сенегал. То, что начал принц Генрих, продолжали на свой страх и риск португальские торговцы. Побудительные мотивы, двигавшие этими людьми, были далеки от высоких целей принца Генриха; они были скорее склонны высмеивать его веру в существование прямого морского пути в Индию. Но открытия, совершенные ими вдоль африканского побережья, дали толчок развитию работорговли. Вывоз негров из Гвинеи оказался чрезвычайно прибыльным занятием, и португальские капитаны и кормчие в частых рейсах к северо-западному побережью Африки, предпринимаемых с целью охоты на рабов, приобретали необходимый опыт, пригодившийся им в дальних морских плаваниях.

В 1481 г. король Жуан II наследовал своему отцу Афонсу V на троне Португалии. Он был одним из самых мудрых монархов своей эпохи и получил от своих подданных прозвище "Совершенного". Его внутренняя политика, подобно его современникам Людовику XI Французскому и Генриху VII Английскому, была направлена на обуздание могущественной феодальной знати. Опираясь на поддержку народа, уставшего от феодального своеволия и насилий, он сосредоточил всю полноту власти в Португалии в своих руках. Он обратился к проектам, остававшимся под спудом со времени смерти его двоюродного деда, принца Генриха Мореплавателя. Мечтой всей его жизни было найти прямой морской путь в Индию. Чтобы осуществить ее, он собрал при своем дворе всех сведущих людей, кого только смог привлечь; он улучшил методы судостроения и начал строить суда с полным палубным настилом водоизмещением в 100 тонн; он приложил значительные усилия к усовершенствованию навигационных знаний; исследования стали его любимым увлечением.

Жуан II отверг предложенный ему Колумбом план достичь Индии западным путем, сочтя его чистой воды фантазией, и тем самым побудил генуэзского мореплавателя переехать в Испанию, на службе у монархов которой он заслужил славу первооткрывателя Нового Света — Америки, а вместе со славой и определенные материальные выгоды. Но для короля Португалии приоритетным оставалось восточное направление исследований. Он послал двух своих щитоносцев, Перо де Ковильяна и Афонсо де Пайву, наземным путем в Индию, и последний из этих двух путешественников проследовал вместе с купеческим караваном на Восток и посетил Малабарское побережье. Завистливые мусульманские торговцы помешали ему отплыть из Каликута в Африку, но ему удалось проникнуть через Аравию в Эфиопию, где он и впоследствии и умер. Более важными, чем это сухопутное странствие, оказались морские экспедиции, которые Жуан II отправил по следам моряков принца Генриха вдоль африканского побережья. Один из его капитанов, Диого Кан, открыл устье реки Конго в 1484 г., и в 1486 г. Бартоломеу Диаш и Жуан Инфанте впервые обогнули мыс Доброй Надежды и достигли бухты Алгоа. Жуану II, подобно принцу Генриху, не суждено было увидеть осуществления своих заветных надежд; но это именно он снарядил и подготовил к выходу в море экспедицию Васко да Гамы, достигшую Индии, и именно он "взрастил" тех великих капитанов и губернаторов, которые благодаря своей доблести прославили имя португальцев в азиатских морях.

В июле 1497 г. флотилия в составе трех кораблей под командованием Васко да Гамы вышла в море, чтобы проследовать маршрутом, проложенным Бартоломеу Диашем, и найти путь в Индию. Васко да Гама был третьим сыном Эштевана да Гамы, капитана, которого, как утверждают, Жуан II первоначально назначил главой экспедиции. Другие источники приписывают заслугу выбора удачливого адмирала королю Мануэлу, преемнику Жуана II. Кто бы его не назначил, он сделал мудрый выбор, поскольку Васко да Гама показал себя во время богатого событиями путешествия человеком решительным и смелым. Его эскадра состояла из трех кораблей: одним командовал он сам, другими — его брат Пауло да Гама и близкий друг Николау Коэльо, которые проявили себя достойными своего начальника. Флот, команда каждого из кораблей которого не превышала 160 человек, а тоннаж — 120 тонн, столкнулся с ужасным штормом, огибая мыс Доброй Надежды, но в конце концов Васко да Гама приблизился к побережью Юго-Восточной Африки. Он встретился с сопротивлением со стороны правителей Мозамбика и Килоа (Килвы), двух портовых городов, первыми попавшимися ему на пути, и лишь с великими трудностями подавил в зародыше мятеж среди собственных матросов.

В апреле 1498 г. он зашел в Малинди, порт, расположенный в 200 милях к северу от Занзибара, где правящий вождь оказал ему любезный прием. Путь через Индийский океан был хорошо известен мореплавателям северо-восточного побережья Африки, поскольку между двумя странами поддерживались оживленные торговые связи, почти полностью находившиеся под контролем мусульман. В Малинди Васко да Гама смог получить опытных лоцманов, и, пробыв там один месяц, согласно большинству источников, или же три месяца согласно Корреа, Васко да Гама направился в Индию.

Португальские корабли прибыли в Каликут в июне или июле 1498 г. Каликут был столицей владений могущественного индусского правителя Малабарского побережья, известного как "саморин" (1). Его телохранители и бСльшая часть аристократов состояли из наиров и христиан-несториан, но вся торговля находилась в руках мусульманских купцов. Этими мусульманами были моплахи, или потомки арабских торговцев, давно поселившихся на побережье Малабара. Они быстро осознали, что если Васко да Гама смог добраться из Португалии до Индии напрямую по морю, то и другие португальские корабли смогут сделать это, и тогда их выгодной монополии на доставку индийских товаров в Европу через Красное море или Персидский залив придет конец. Поэтому они затеяли интригу с индусскими министрами саморина, подстрекая последнего к тому, чтобы он помешал попыткам Васко да Гамы нагрузить свои суда индийскими товарами, и только ценой значительных трудностей и некоторой опасности он сумел принять на борт крайне скудное количество груза. Покинув Каликут, португальский адмирал зашел в Каннанор, и в конечном счете достиг Малинди на обратном пути в январе 1499 г. Переход в Европу оказался долгим и трудным: на острове Тершейра его любимый брат Пауло да Гама скончался, и когда Васко да Гама наконец благополучно бросил якорь в гавани Лиссабона в конце августа 1499 г., из всех спутников, которые отправились вместе с ним в это рискованное плавание, в живых осталось всего 55 человек.