Албукерки. Перевод книги Г.Морса Стивенса. Глава 8. Преемники Албукерки (продолжение). Дон Константино де Браганса и дон Луиш де Атаиде

Глава 8.

Преемники Албукерки (продолжение). Дон Константино де Браганса и дон Луиш де Атаиде.

Тридцать пять лет, которые прошли от смерти Жуана де Кастро до утраты Португалией своей независимости, — не столь интересный и важный период, как тот, во время которого португальцы утверждали свое господство на Востоке. С коммерческой точки зрения значение плавания Васко да Гамы и побед Албукерки многократно возросло. Самые крупные флоты торговых судов, когда-либо выходивших в море из Португалии, направлялись на Восток уже после того, как Филипп II Испанский занял также и португальский трон. Португальская монополия оставалась нерушимой до 1595 г., и европейские страны, по мере прогресса цивилизации и роста тяги к роскоши, продолжали приобретать ставшие необходимыми для них азиатские товары в Лиссабоне. По мере того, как торговля приобретала систематический характер, она становилась все более и более прибыльной, как для королевского казначейства, которое снаряжало коммерческие флотилии и продавало привозимые ими грузы в Лиссабоне, так и для отдельных агентов в Индии, закупавших товары. Миновала эпоха великих открытий, завоеваний и побед; ушла в прошлое и грандиозная концепция изгнания мусульман с азиатских рынков.

Хотя португальцы еще время от времени подавали примеры доблести и военного искусства, но они лишь показывали степень упадка их нации со времен Албукерки. Оборона Гоа Луишем де Атаиде была блестящей, но, в конце концов, это была оборонительная операция, а не победа, подобная той, которую одержал в Диу Жуан де Кастро, или штурм укрепленного города, подобно захвату Гоа и Малакки Албукерки. Среди преемников великого Албукерки были один-два дальновидных и способных человека, но они не пытались соперничать с его деяниями или претворять в жизнь его идеи. Интерес к истории португальцев на Востоке связан не с ростом могущества страны, но скорее с карьерой смелых авантюристов, таких как Фернан Мендес Пинто или Себастьян Гонзалвиш. Заботы о коммерческом преуспевании поглощали все внимание португальских администраторов, заставив позабыть мечту об империи.

Но в то время как португальцы в Азии меньше уделяют внимания политике, они все больше обращаются к религии. Новые герои Португалии — не солдаты и моряки, а миссионеры. Они проникают вглубь Индии и на Дальний Восток; Япония, Китай и даже Тибет были свидетелями их присутствия и слышали их проповеди; великий император Акбар оказал им довольно любезный прием при дворе в Агре; они трудились на ниве евангелизации среди дикарей Островов Пряностей и среди образованных людей Китая и Индии.

Величайший из этих миссионеров, святой Франциск Ксаверий, не был португальским подданным. Но в ордене иезуитов, первым миссионеров которого он стал, находилось много португальцев, и он не сумел бы совершить того, что сделал, если бы не опирался на поддержку португальского правительства на родине и португальских властей в Индии.

Португальцы, в отличие от прагматичных распорядителей голландской и английской Ост-Индской компаний, были одержимы истинно миссионерским рвением. Их вера носила глубокий и искренний характер, и когда они прочно укрепились в Азии, то использовали свое влияние для того, чтобы распространить ее так далеко, как только было возможно за пределами собственных владений. Снова и снова из Португалии приходили приказы оказывать всяческое возможное содействие миссионерам в их деятельности.

Францисканские монахи, которые первыми появились в Индии, занимались духовным окормлением португальских солдат, но вслед за ними вскоре последовали священники, монахи и иезуиты, которые покинули Европу специально для того, чтобы заниматься обращением язычников. Их количество особенно возросло под влиянием успехов св. Франциска Ксаверия. История католических миссий в Индии, для которой имеется много материала, сама по себе заслуживает отдельной книги. Достаточно будет ограничиться указанием на то, что эти миссии развернули свою деятельность в полную силу уже после того, как португальцы достигли апогея своего политического могущества в правление дона Жуана де Кастро, и на смену ему пришел быстрый регресс и упадок.

В 1538 г. папа римский впервые назначил епископа в Гоа в лице Жуана де Албукерки, францисканского монаха и родственника великого губернатора. Этот святой человек, прославившийся своим благочестием, умер в 1553 г., а в 1557 г. епископская кафедра Гоа была возведена в ранг архиепископства, и первым архиепископом стал Гашпар де Леао Перейра. Вскоре архиепископы стали соперничать с губернаторами по своему богатству и статусу, и, по крайней мере, в одном случае, в начале XVII в., архиепископ исполнял также обязанности губернатора. Другие епископские кафедры были поспешно основаны в Кочине, Малакке и Макао, и многочисленные миссионеры-епископы были назначены в другие части Индии, Китая и Японии. Первыми тружениками на миссионерском поприще были францисканцы. За ними вскоре последовали другие религиозные ордена, но по своим успехам и способностям всех превзошли иезуиты.

В 1560 г., после смерти Жуана де Кастро и Франциска Ксаверия, в Гоа был учрежден трибунал Святой инквизиции. Ему предоставили в качестве местопребывания великолепный дворце Юсуфа Адил-шаха, который до 1554 г. служил резиденцией вице-королей. В первое время деятельность инквизиции была направлена скорее на исправление отклонений от ортодоксального вероучения, чем на преследование еретиков, и только в начале XVII в. начали свою кровавую работу периодические сожжения новообращенных, отпавших от веры, и предполагаемых ведьм, известные как аутодафе. Наиболее примечательное событие в церковной истории португальцев в Индии, осуждение доктрин и обрядов живших на Малабарском побережье христиан несторианского толка, произошло только на синоде в Диампере (Удайямпуре) в 1599 г.

Труды миссионеров на ниве просвещения, их обычай жить среди простых людей и подражать их образу жизни, а также постройка ими великолепных церквей в португальских городах заслуживают подробного изложения, которое, однако, вынудило бы нас отклониться в сторону от предмета данной книги. Достаточно будет сказать, что Албукерки, хотя и был человеком благочестивым и желал распространения веры, не был инициатором политики гонений. Ее принесли на почву Португальской Индии его слабые преемники, упустившие возможность, которую предоставляло им для распространения христианской веры существование туземной христианской общины в той самой части Индии, где впервые высадились португальцы.

Когда после прискорбной смерти Жуана де Кастро был вскрыт запечатанный конверт с указанием порядка преемственности, то оказалось, что два первых кандидата, Жуан Маскареньяш и Жорже Тельо де Менезиш, уже отплыли из Индии в Португалию. Тогда был вскрыт третий пакет: он содержал имя Гарсиа де Са, старого дворянина, который провел в Индии почти всю свою жизнь. Он поспешил заключить мир с Ибрагимом Адил-шахом Биджапурским и с Мухаммедом III Гуджаратским. Первому он пообещал, что португальцы не позволят Мир Али-хану покинуть Гоа, и благодаря этому добился подтверждения уступки округов Сальсетте и Бардес. В договоре с султаном Гуджарата говорилось, что португальцы сохраняют за собой владение крепостью Диу, которую они дважды так доблестно защищали, тогда как сам город и остальная часть острова остаются под властью султана. Гарсиа де Са умер 13 июля 1549 г.; его сменил в качестве губернатора Жорже Кабрал, потомок второго португальского мореплавателя, который побывал в Индии.

Кабрал, бывший капитаном Бассейна, вступив в должность, ввязался в войну, которая бушевала между раджей Кочина и саморином. Он захватил и разграбил Тирикол и Понани и уже собирался напасть на Каликут, когда узнал о том, что в Индию прибыл Афонсу де Норонья, облеченный саном вице-короля. Этот дворянин был вторым сыном маркиза де Вилья-Реаль и избран на должность вице-короля Жуаном III, хотя после Гарсиа де Нороньи в 1538 г. никто не отправлялся из Португалии на Восток со столь обширными полномочиями. Вице-король, приняв полномочия у Кабрала, отказался атаковать Каликут и приказал флоту вернуться в Гоа. Он управлял в течение четырех лет и за это время существенно расширил португальские владения на острове Цейлон.

В 1554 г. Афонсу де Норонья сменил в качестве вице-короля Педру Маскареньяш, старый дворянин, который был ранее португальским послом при дворе императора Карла V и в Ватикане, и воспитателем наследника престола. Когда он отправился в Индию, ему было свыше 70 лет, и он занимал пост всего лишь девять месяцев. После его смерти были вскрыты запечатанные приказы, в соответствии с которыми новым правителем Португальской Индии назначался Франсишку Баррето, один из самых опытных офицеров, служивших тогда на Востоке. Этот губернатор в основном известен преследованием, которому он подверг поэта Камоэнса, сослав его на небольшой остров Макао в наказание за сатиру, в которой Камоэнс изобличал спесь и безнравственность чиновников в Гоа. Но Баррето был очень энергичным губернатором. Он многое сделал для укрепления различных португальских крепостей в Азии и проявил себя талантливым и смелым военачальником.

В правление Баррето король Жуан III Португальский скончался, оставив трон своему внуку-младенцу, злополучному королю Себастьяну. Среди первых действий вдовы Жуана III, королевы Катерины, которая стала регентшей королевства, было назначение вице-королем Индии принца королевской крои, Константино де Браганса. Этому молодому принцу исполнилось всего 30 лет, но он скоро доказал, что превосходит своих предшественников не только по знатности, но и по способностям. Он прибыл в Гоа в 1558 г. и вскоре после этого захватил Даман и воздвиг там крепость. Даман, Гоа и Диу — в настоящее время единственные уцелевшие остатки португальского господства в Индии. Вернувшись из Дамана, Константино де Браганза отправил мощные флотилии в Малакку, в Ормуз и на Цейлон, и привел положение дел во всех частях Индии в наиболее благоприятное состояние для португальцев.

Внутренние реформы Константино де Браганса имели сходство с реформами Жуана де Кастро; он попытался пресечь казнокрадство и требовал соблюдения дисциплины от своих офицеров. В 1560 г. он высадился с большой армией на Цейлоне, где захватил Джафнапатам, ставший столицей португальских владений на этом острове (Джафна никогда не была центром португальских владений на Цейлоне; им с 1597 г. — года перехода юго-западной части острова, известной как королевство Котте, под прямую власть португальцев, и до 1656 г. — года их изгнания голландцами — оставался Коломбо. Тамильское королевство Джафна было завоевано португальцами только в 1619 г. — Aspar). Высокие душевные качества молодого принца не меньше, чем его смелость и его предприимчивость, заставили индийских раджей относиться к нему с большим уважением, и королева-регентша попросила его остаться на посту вице-короля или даже занять его пожизненно. Он отказался, и в 1561 г. его сменил в должности вице-короля Франсишку де Коутиньо, граф Редондо.

После отставки Константино де Браганса в течение нескольких лет в Португальской Индии произошел ряд важных событий. Султан Биджапура, Али Адил-шах, который наследовал своему отцу Ибрагиму в 1557 г., был сначала больше увлечен своим замыслом сокрушить могущество последнего великого индусского монарха, райи Виджаянагара, чем нападением на португальцев. Избавившись от опасности с этой стороны, португальские губернаторы сумели предпринять несколько небольших, но успешных экспедиций. Наиболее примечательные из них имели место на Цейлоне, который постепенно полностью перешел под контроль португальцев. Граф Редондо умер в марте 1564 г. в Гоа, и после непродолжительного правления губернатора Жуана де Мендонсы его сменил в качестве вице-короля Антан де Норонья.

Новый вице-король начал свое правление с захвата Мангалора, но основные события, имевшие место во время его пребывания в должности, произошли без его активного участия. Первым из них была осада Малакки султаном Аче. Оборона этого приобретения Албукерки стоит наравне с обороной Диу. Правда, что ачехские дикари были не столь грозным противником, как турки или гуджаратцы; но, с другой стороны, Малакка находилась далеко от Гоа, поэтому осажденному гарнизону было намного труднее получить подкрепления. Оборону города возглавлял капитан Леонис Перейра, который продержался несколько месяцев и в конце концов отбил натиск врагов, оставивших под стенами Малакки убитыми 4000 своих воинов.

Другим не менее значимым событием был разгром райи Виджаянагара в 1565 г. в битве при Таликоте коалицией мусульманской султанов Декана. Мы можем с полным основанием предположить, что Албукерки не преминул бы прийти на помощь последнему могущественному индусскому монарху против мусульман, поскольку частью его политики было выдавать себя за защитника индусов. Но его преемники не оценили его политику и, разгневавшись на райю Виджаянагара из-за совершенного им нападения на португальское поселение в Сан-Томе, которое произошло за несколько лет до этого, оставили его на произвол судьбы.

В 1568 г. дон Луиш де Атаиде, офицер, приобретший немалый опыт в индийских войнах и посвященный в рыцари Эштеваном да Гамой в монастыре на горе Синай, прибыл в Гоа в сане вице-короля. Он быстро осознал, что первый результат победы при Таликоте заключался в том, что у султана Биджапура теперь были развязаны руки для нападения на Гоа. Город Гоа в то время далеко перешагнул за пределы стен, построенных Албукерки. Антан де Норонья во время своего правления приступил к строительству новой стены, которая начиналась в северо-восточном углу острова и должна была закончиться к западу от города. Луиш де Атаиде продолжил возведение этой стены, и строительство других оборонительных сооружений шло полным ходом, когда Али Адил-шах объявил португальцам войну и двинулся к острову с армией, насчитывавшей порядка 100000 человек и более 2000 слонов. Это нападение было частью общего плана, разработанного мусульманскими правителями Индии, а также саморином Каликута и султаном Аче на Суматре, и направленного на полное изгнание португальцев из Азии. Даже монархи, которые до сих пор были союзниками португальцев, как, например, раджа Хонавара, примкнули к лиге против них.

Никогда еще португальцы не оказывались в более критической ситуации; никогда еще они не проявляли более поразительную доблесть. Гарнизон Гоа к моменту начла осады в 1570 г. состоял только из 700 португальских солдат. Поэтому вице-король раздал оружие 300 монахам и священникам и примерно 1000 рабов. Оборона города была достойна лучших дней португальского могущества. В течение девяти месяцев гарнизон оказывал столь ожесточенное сопротивление, что Адил-шах был вынужден отступить, так и не взяв город, зато потеряв в сражениях и от болезней большую часть своей армии.

Оборона Гоа, возглавляемая вице-королем, стоит наравне с доблестной обороной в Малакке, Чауле и Чале около Каликута, где Леонис Перейра, Жорже де Менезиш и Диогу де Менезиш отразили все атаки вражеских сил. После отступления Али Адил-шаха из-под Гоа португальский вице-король совершил опустошительный рейд вдоль побережья Малабара, покарав всех противников и освободив от осады другие португальские гарнизоны. Особенно тяжело его месть ощутил на себе Хонавар, который он сжег дотла. Сразу после окончательного разгрома и распада антипортугальской лиги, 7 сентября 1571 г. в Гоа прибыл Антониу де Норонья, чтобы сменить Луиша де Атаиде на посту вице-короля. Защитник Гоа удостоился сердечного приема после своего возращения в Португалию у своего друга, молодого короля Себастьяна, который даровал ему титул графа Атогуйя.