И аз создам! Глава 20. Заклёпко-творчество он-лайн: золотые унитазы для диктатуры специалистов

И аз создам! Глава 20. Заклёпко-творчество он-лайн: золотые унитазы для диктатуры специалистов.

Глава 20. Заклёпко-творчество он-лайн: золотые унитазы для диктатуры специалистов.

Прошедшие учения Корпуса быстрого развёртывания подвигли меня вплотную заняться развитием радиосвязи, чтобы на следующих — хотя бы посредники имели возможность меж собой договариваться на расстоянии, а не засылать гонцов — приносящих дурные вести.

Рисунок 118. Первая принятая на вооружение РККА переносная радиостанция «АЛМ». Те двое на «велотренажёре», это источник питания — вроде розетки на «220 В» с зарядкой или пальчиковых батареек.

В какие-то заоблачные дебри решил не лезть, а сосредоточиться на массовой носимой-возимой УКВ-радиостанции, с дальностью приёма-передачи до 25 километров — как раз для поля боя

Такое ограничение, поясню «на пальцах» — обусловлено кривизной поверхности Земли, мешающей прохождению радиоволн подобного диапазона. Последний же, обуславливался тем, что средние и длинные волны — были «зачиканы» военными. А мне бы хотелось сперва обкатать сей девайс на гражданке, чтоб с радиосвязью познакомилось как можно больше народу — потенциальных военных связистов.

Неплохо в целом задумано, согласитесь?

Если кто-то думает, что раз радиостанция маленькая — то стало быть меньше проблем, а я себе лёгкой жизни ищу — тот глубоко ошибается.

Дело обстоит с точностью наоборот — одни источники питания чего стоят!

Приличных портативных батарей или аккумуляторов нет и, хроноаборигены обходятся небольшими — но громоздкими генераторами, с приводом от пердячьего пара…

…Мускульной силы человека, извиняюсь!

Естественно, сперва эксплуатируя своё «послезнание» — хорошенько изучил «материальную часть» аж до самого периода ВМВ, чтоб знать на какие параметры ориентироваться и, надо признаться — приятно удивился.

Советские танковые радиостанции периода Великой Отечественной Войны — были отнюдь не хуже немецких, а напротив — лучше. По крайней мере по дальности приёма-передачи.

На немецких «панцерах» стояли радиостанции «Fug.5» с дальностью радиосвязи в телефонном режиме 6,4 и в телеграфном — 9,4 километров.

На советских танках стояли радиостанции «9-Р», в дальнейшем модернизированная до «9-РМ», обеспечивающие дальность связи в телефонном режиме в до 25-ти километров на месте и до 18-ти в движении.

Нежданка, да?

Проблемы же описываемые всеми без исключения «знатоками», связаны скорее не с недостатками конструкции — а с «человеческим фактором». То есть, низкой квалификацией самих танкистов — привыкших больше работать кувалдой и не умеющих обращаться со столь сложной техникой, недостатком квалифицированных радиотехников — настраивающих-ремонтирующих аппаратуру и командиров — привыкших воевать по старинке.

Кроме того и без того полудохлая советская радиопромышленность, в условиях эвакуации предприятий в 1941-м году — смогла обеспечить радиостанциями каждый танк, лишь начиная с 1944-го года.

До этого, советские танковые подразделения управлялись в бою флажками — как галеры и парусники во времена адмирала Гороха.

Современное положение дел с военной радиосвязью — тоже не такое мрачное, как можно было подумать, зная остановку в РККА в целом.

РисунокВ. Переносная радиостанция 20-х годов «34ДП».

В 1923-ом году была принята на вооружение первая мобильная советская ламповая радиостанция «АЛМ», позже были созданы другие образцы отечественных военных радиостанций ДВ и СВ диапазона различного назначения.

По части теории радиосвязь была признана, если не основным — то во всяком случае крайне полезным средством для управления подразделениями в бою и, всё чаще и чаще начала применяться на практике.

В целях упорядочивания пользования и уменьшения помех военной радиосвязи, весь диапазон ДВ— и СВ— волн был разбит на строго фиксированные каналы с разницей по частоте в 25 кГц, с привязкой к различным типам радиостанций.

Для примера приведу ТТХ двух типов радиостанций — предназначающихся для артиллерийских частей: «32ДП» и «34ДП».

Первая из них перевозится на двуколке или переносится вручную в пяти(!) упаковках и, работая в диапазоне частот 0,75-1,5 МГц — должна обеспечивать устойчивую связь на 30 километров в телеграфном режиме и 15 в телефонном.

Второй тип, переносится в двух упаковках, работает в диапазоне 1,0-2,0 МГц, передаёт-принимает до пятнадцати километров «телеграфом» и всего четыре «голосом»…

В целом понятно, да?

* * *

Я задумал совершить небольшую революцию в этом сегменте и, мне требуются кроме анодных батарей — малогабаритные и экономичные радиолампы, ёмкие конденсаторы, высокочувствительные микрофоны, мощные телефоны и ещё много чего.

Кое-что уже имеется, например — селеновые выпрямители, кукросные диоды, катушки индуктивности, разъёмы, переключатели и прочая тряхомундия — производимая предприятиями мой «промышленной империи»… На бытовых приёмниках «Red wave» отработана технология монтажных плат и взаимозаменяемых блоков аппаратуры.

А то ведь вся «современная» радиоэлектронная аппаратура собиралась по технологии «навесного монтажа». В смысле: все дискретные элементы, радиолампы, конденсаторы, сопротивления — соединяются между собой сетью переплетающихся проводов, делая всю конструкцию громоздкой, тяжелой, ненадежной и прожорливо-энергоемкой.

Сконструировать малогабаритный, переносной приемо-передатчик — который кроме того легко бы смог устанавливаться на любую ездящую, плавающую или летающую технику, я поручил отцу и сыну Рюминым1 — про которых в свою очередь узнал от Федора Алексеевича Лбова, с которым мы уже слегка знакомы.

Этот относительно молодой человек увлёкся радиоделом, ещё будучи учащимся одного из нижегородских реальных училищ, был своим человеком в Нижегородской радиолаборатории, а свой первый приёмник сконструировал в 1921-ом году.

С ним меня познакомил Василий Путин, когда взял к себе помощником и заместителем в артель «Красный кукрокс». Когда ВВП неожиданно «исчез» в неизвестном направлении, Лбов это растущее как на дрожжах предприятие возглавил.

Так вот, тот самый Лбов сообщил мне, что он увлёкся электро— и радиотехникой читая журнал «Электричество и жизнь», издававшийся до инженерами Рюмиными. Наведя справки, я узнал что проживают они в городе Николаеве, что на Украине.

Ну а там делом техники было сделать так, чтобы подобно семейству Патонов — они сбежали оттуда и обосновались у меня в Ульяновске…

Уникальнейшая семейка!

Вообще, благодаря укранизации я обзавёлся такими кадрами и в таком количестве, что начал даже приплачивать её главному идеологу — австрийскому шпиону профессору Грушевскому.

Ибо, мой основополагающий принцип: каждый труд должен оплачиваться.

А австрийская разведка перестала существовать после распада Австро-Венгрии — следовательно и гранты от неё кончились. А главный украинский гетман — Влас Чубарь, вечно жопится на святое дело, жалуясь на «незалежную» — но вечно пустую республиканскую казну, в которую перестали поступать дотации от великодержавного Центра. Тут Черноморский флот не на что содержать, а дюже хотца — а он со своими учебниками ридной мовы лезет.

Вот я и подкидываю трохи грошей «Батькові української нації»…

Человек то хороший — ишь, как старается на благо моей «империи»!

Был у меня с ним один классный договорнячок.

Звонит недавно и спрашивает:

— Серафиме Федоровичу, як там справи з моїми підручниками?

— Всё на мази, Михаил Сергеевич: ваши учебники по языку и истории — будут изданы к новому учебному году, в обусловленных меж нами тиражах. Как и договаривались: половина в ваши школы, половина мне.

— Скільки це коштуватиме бюджету Республіки?

— Да, ни сколько — возмещу свободной продажей ваших трудов в России… Если сочтёте нужным, Михаил Сергеевич, объявите меня героем Украины и подарите вывшиванку с собственного плеча.

Интересно, зажоппит или нет?

— Насилу віриться, що в Росії Вам вдасться продати хоч один підручник українською мовою. Їх і в нас те… Хм, гкхм…

— «Вера» — удел попов Русской православной церкви. А я же как Вам известно, принадлежу к Георгиевскому согласию древнеправославия. Так что спрос на учебники украинского языка в России — будет такой бешенный, что у Вас со Скрыпником повылазеет.

* * *

К великому сожалению, кукросный транзистор что-то пока у Лбова «не идёт», хотя тот старается и некоторые обнадёживающие результаты — тоже имеются. Работы над ним продолжаются, но элементарной базой для переносной УКВ-радиостанции — будут стержневые радиолампы, производство которых наладили в «Московском объединение фабрик электроламп» (МОФЭЛ). В прошлом это — АО «Русская электрическая лампа», в «реальном» будущем — «Московский электроламповый завод» (МЭЛЗ).

Естественно не бескорыстно, а чисто по-дружески: они мне лампы, а я им…

Впрочем, об этом ещё будет разговор.

Не могу промолчать, хотя и не разу — не Лев Толстой, что сам завод при первом посещении — произвёл на меня самое удручающее впечатление!

Технологический уровень изготовления ламп был на уровне «каменного века», но даже при этом — рабочие умудрялись крайне небрежно выполнять его элементарные требования, отчего процент брака доходил до восьмидесяти(!) процентов.

И тем не менее, посмотреть было на что.

На моих глазах бригада стеклодувов, из простой стеклянной трубочки выдували баллоны, в которые затем молодые девушки — почти девочки, вставляли начинку из тончайших кусочков слюды и практически невидимых проволочек.

Невооружённым взглядом было видно, как сильно разнятся меж собой работники по квалификации. Но похоже руководству завода, до этого нет никакого дела.

Потом всё это, сразу по несколько десятков штук поступало в устройство по откачке воздуха и заварки корпусов. Все они, сверкая и ровно гудя, начинали одновременно вращаться в голубоватом свете газовых горелок…

Феерическое зрелище!

Кроме последнего «чуда техники», имелись у «Московского объединения фабрик электроламп» (МОФЭЛ) и другие достижения. К примеру, в 27-ом году они освоили производство вольфрамовой проволоки.

Так что перспективы у предприятия имеются, иначе бы я не стал связываться.

После того посещения, а оно было первым, но отнюдь не последним, стал я думать — как стать заводу во Фрязино хоть чуточку современней.

Фишка в том, что и мировая то радиопромышленность — далеко не ушла от того уровня, хотя имеет в виде преимущества — более многочисленную и не в пример ему более квалифицированную рабочую силу.

Потомственных стеклодувов у них больше, своими словами!

Особенно страдала надёжность, делая долговечность тех ламп — величиной заранее непредсказуемой. Поэтому, к примеру, современные описываемому времени американские радиолампы компании «RCA» имели два катода: перегорел один — переходи на второй и слушай музыку дальше.

К сожалению, по части радиоламп у меня оставался последний «рояль» — геттер, но он пришёлся как раз в тему.

Ненадёжность радиоламп происходила из-за плохого вакуума внутри баллона, из-за которого под воздействием кислорода воздуха перегорают вольфрамовые нити.

«Геттер» же, проще говоря — устройство для поглощения этого самого «лишнего» кислорода.

Я через Иохеля Гейдлиха — Председателя Советско-американского инвестиционно-технологического общества «Red Fannie Mae» и просто — моего лучшего кореша, запатентовал сразу оба известных мне вида геттера:

В виде газопоглотительной таблетки с порошками таких металлов как титан, цирконий, барий, ниобий, цезий.

В виде наносимого на внутреннюю поверхность стеклянного баллона покрытия из тех же веществ. Этот способ предпочтительнее, ибо по состоянию этой плёнки — позволяет пользователю судить о состоянии самой лампы: в зависимости от срока эксплуатации — она меняет цвет, а по окончанию его — становится матово-белым.

Иохель меня приятно удивил!

Вместо того, чтобы впарить патент какой-нибудь «Radio Corporation of America» (RCA) или ещё лучше — «General Electric» (GE), он купил не так давно основанную «Packard Bell». Нет, это не та компания — на автомобилях которой, так любил ездить «реальный» Сталин. Эта занимается производством радиоприёмников и, в моём послезнании — про неё нет ни слова2, что крайне досадно.

— Зачем тебе эта попаболь, Бро?

— Хочу иметь нормальный бизнес в Америка, Buddy.

— Строительного бизнеса тебе мало?

Смеётся, акула капитализма:

— Мало, очень мало!

— Понятно: много бизнеса не бывает…

— Как с языка снять!

Слегка напуская в голосе морозца:

— Дело твоё, но мои условия такие: я с тебя не беру ни цента за патенты, но завод Фрязино — ничем не должен отличаться от твоего «Пакарда»… Разве что надписями в сортире. Иначе, больше «бизнесов» у тебя не будет.

Тот, меня часто не понимает, поэтому нет-нет, да и задаёт дурацкие вопросы:

— Я буду иметь с этой сделки хорошие money. Что ты будешь иметь, Серафим?

Пожав плечами, я несколько неуверенно:

— Возможно, просто хорошую страну. Разве этого мало, Бро?

Вздыхаю: знать бы ещё, чем всё это моё прогрессорство кончится…

* * *

Кроме этого, я хочу применить в радиостанции кварцевые генераторы частоты — делающих их работу стабильной, а переход с волны на волну — плавной. Этим и славились в отличии от наших немецкие танковые радиостанции: танк выстрелил или по нему самому «болванкой» попали — а частота не сбилась.

В наших же, приходилось постоянно «волну» ловить, да подстраивать.

Понятно, да?

К сожалению, здесь с патентом не обломится — это устройство известно с начала двадцатых. С другой стороны, ведущие радиоэлектронные компании мира — ещё в самом начале пути, как в принципе и я.

На первый взгляд, устройство кварцевого резонатора самое простейшее — тонкий кусочек кристалла кварца, заключенный между двумя пластинками конденсатора. Чем больше толщина пластинки — тем ниже рабочая частота кварца и наоборот.

Рисунок 120. Простейший кварцевый резонатор.

Конечно, имеются и свои нюансы: физический размер и толщина кварцевой пластинки внутри кварцевого резонатора строго должны соблюдаться — так как именно ее габаритные размеры влияют на основную частоту колебаний.

Короче — ювелирная работа!

Вот здесь и пригодилась купленная в своё время в Гамбурге небольшая ювелирная мастерская, во время Великой войны мелкосерийно изготавливавшая для армии военную оптику. Для первых опытов и малосерийного производства её хватит, а там при удаче — будем её перезапиливать в оптический минизавод и выпускать на конвейере Ульяновского «Завода мини-заводов».