Тайна Тёмного Оплота. Пролог.

Тайна Тёмного Оплота

Ольга Куно

Пролог

Возница в очередной раз прикрикнул на утомившуюся кобылу и натянул вожжи. Повозка прокатилась по неровной дороге ещё несколько ярдов и, пронзительно скрипнув, остановилась. Я, сонно щурясь, высунулась из-под навеса.

— Приехали, — недружелюбно проворчал с козел старик. — Здесь сойдёшь, дальше пешком. Ближе к границе не поеду; там разбойники лютуют. Рискуй сама, коли есть охота.

Вступать в споры было бесполезно, так что я не стала напоминать, что по договорённости он должен был довезти меня до самого леса. Откровенно говоря, я с самого начала предполагала что-то подобное, а уплаченных вперёд денег старик всё равно не вернёт. Так что я молча выбралась из повозки, вытягивая за собой мешок с пожитками.

Старик, не прощаясь, сразу же тронулся с места, время от времени привычно понукая кобылу. Лишь бросил в мою сторону последний неприязненный взгляд. Он явно видел во мне предательницу родины, но мне было всё равно, и я никак не отреагировала. Бросив дорожный мешок на землю, заправила за уши предательски чёрные волосы, успевшие растрепаться, пока я дремала в повозке, и огляделась, оценивая окружающую обстановку.

Особой радости открывавшийся передо мной вид не доставлял. Всё было мрачным и серым. Серая каменистая почва с редко торчащими пучками наполовину засохшей травы. Чахлые деревца. По пасмурному небу медленно плетутся грязно-белые облака. Ну вот, ещё и дождь закапал, стоило мне остаться без тряпичной крыши над головой. Воистину родина провожает меня недоброжелательно, давая понять, что скучать не будет. Впрочем, полагаю, это взаимно.

Возница высадил меня на развилке. Одна дорога, на которую он и свернул, уходила направо, туда, где вдалеке виднелись лопасти ветряной мельницы. Видимо, там начиналась деревня. Другая же дорога продолжала змеиться в прежнем направлении, в сторону огромных чёрных скал, к подножию которых жался неведомо как выросший на здешней неблагодатной земле лес. Туда-то и лежал мой путь.

Я попыталась на глаз прикинуть расстояние, не слишком в этом преуспела и махнула рукой. Дойду. А спешить мне некуда. Дождь вроде бы расходиться не собирается. А даже если усилится, и я промокну, не такая уж это и беда.

Вообще-то у дорожного мешка имелись две лямки, но на спине я его нести не могла. Так что то вешала на левое плечо, то перекладывала в правую руку. Тяжеловато, конечно, но, с другой стороны, хоть какие-то вещи надо было взять с собой. И так почти всё бросила. В сравнении вполне можно считать, что ушла налегке.

Времени прошло немало. Привалы приходилось делать часто, и я даже умудрилась поспать, положив мешок под голову и укрывшись плащом. Наверное, обезболивающее зелье давало побочный снотворный эффект, иначе вряд ли бы я смогла уснуть на такой твёрдой земле.

Постепенно чёрные скалы приблизились, а вместе с ними и лес. Теперь было видно, что он состоит главным образом из хвойных деревьев. В первую очередь в глаза бросались мрачные силуэты елей — разлапистых, внушительных, с острыми верхушками, устремляющимися к небесам.

Существенно сузившаяся дорога привела меня непосредственно в это царство хвои, под сень деревьев. Под ногами заскрипели иголки. Я остановилась, чтобы в очередной раз перекинуть мешок из руки на плечо. И с задержкой в несколько секунд поняла, что опавшая хвоя скрипела не только под моими ногами.

Воспользоваться этим осознанием я не успела: из-за деревьев уже начали выходить люди. Темноволосые, небритые, вооружённые, одетые кто во что горазд. Словом, те самые разбойники, которых так опасался мой возница. Те, что давно не дают покоя торговцам и случайным странникам, рискующим проезжать поблизости от границы Тёмного Оплота. Вот ведь воистину не везёт. Ну, вот не хочет родина отпустить меня спокойно.

Я тяжело вздохнула и почти укоризненно посмотрела на мужчин. С дюжину, не меньше. Уже окружили; бежать некуда. Да я в любом случае не стала бы и пытаться. Далеко ли уйду, в своём-то нынешнем состоянии?

— Добро пожаловать в Кернский лес! — торжественно объявил один из них.

Парень лет тридцати. Мускулистый, зеленоглазый, в каждом движении ощущается сила, в каждом слове — уверенность в себе. Словом, наилучший вариант для любовника и наихудший, если перед вами — разбойник с большой дороги.

Надо же, какие они тут вежливые. Я наградила предполагаемого главаря мрачным взглядом исподлобья; отвечать не стала.

— Куда путь держите? — всё с той же подчёркнутой вежливостью, которую я сочла издевательской, осведомился он.

Я вдруг подумала, что, пожалуй, никогда в жизни не видела столько брюнетов одновременно. И при других обстоятельствах наверняка бы обрадовалась этому явлению.

— В Тёмный Оплот, — жёстко ответила я, отогнав неуместные мысли и глядя разбойнику прямо в глаза.

— На постоянное место жительства? — продолжил расспросы он, ничуть не смутившись моего взгляда.

Ну, ещё бы разбойник чего-то смущался!

— Да, — кратко подтвердила я.

— Понятно.

Разбойник кивнул одному из своих товарищей, и тот без лишних слов и сантиментов подхватил мой вещевой мешок, отволок в сторону и принялся в нём копаться. Мог бы хоть для приличия несколько минут потерпеть. Хотя о чём я? Какие приличия?

Словно подтверждая мои мысли, ещё один разбойник, лыбясь, констатировал:

— Красивая!

За комплимент я благодарить не стала, совершенно его восторга не разделяя. Тем более что не красивая я вовсе. Нормальная. Но на безрыбье... Тут и так понятно.

Между тем всё тот же зеленоглазый деловито поинтересовался:

— Серебро? Купюры? Украшения?

— Нету, — с показным злорадством отрезала я.

Вообще-то немного покривила душой: кое-какие деньги при мне всё-таки были. Я не знала, пригодятся ли местные деньги в Оплоте, но на всякий случай прихватила. И пара-тройка украшений тоже имелась. Но, пока меня не начали обыскивать, оставалась призрачная надежда: а вдруг не найдут?

Разбойник вдруг впервые за всё время нашего 'знакомства' опустил глаза, будто сбился, а затем покачал головой.

— Вы меня не поняли, — серьёзно сказал он. — Что вы предпочитаете получить? Монеты? Бумажные деньги? Или украшения на ту же сумму?

Тут уж настала моя очередь оторопеть. Не поняла. Я что, настолько плачевно выгляжу, что меня даже разбойники решили пожалеть?

— Вы о чём? — осторожно осведомилась я. — О какой сумме?

— О подъёмных, — просветил меня разбойник.

Я устало потёрла виски.

— Вы что, штат разбойников таким образом расширяете?

Других предположений у меня, честное слово, не было, хотя и это представлялось бредовым до невозможности.

Парень улыбнулся, и, надо сказать, улыбка вышла донельзя обаятельная.

— Простите. Вы неверно истолковали ситуацию. Это для светлых мы — разбойники. А для своих — что-то вроде привратников. Просто местные хорошо нас знают, а новички в Оплот приходят редко, вот мы и не учли свой внешний вид.

Остальные одобрительно загомонили, заставив меня снова оглядеть окруживших меня людей. Меньше напоминать разбойников они от этого не стали, но их настрой и правда теперь показался мне вполне дружелюбным.

— Так вы что же, показываете дорогу в Оплот? — моргая, уточнила я.

— Ну, дорога-то здесь и так одна, не перепутать. Скорее встречаем, объясняем, что к чему и выдаём подъёмные. Деньги там, — он кивнул на уходящую к скалам дорогу, — далеко не всё решают, но всё равно на первое время подспорье.

— А почему их здесь, в лесу, выдают, а не в Оплоте? — удивилась я.

Наверное, всё ещё подозревала, что мне просто морочат голову.

— Так там и украсть могут! — отозвался разбойник таким тоном, будто говорил нечто само собой разумеющееся.

— А-а-а, — невыразительно протянула я.

— Потом поймёте, — как-то грустно отмахнулся он.

При виде разбойника, страдающего из-за нравственного падения своих сограждан, я почувствовала, что совсем уж перестаю что-то понимать в этой жизни.

— А как же...

Я обернулась в сторону того парня, что недавно так по-хозяйски унёс мой мешок. И обнаружила, что в этот самый мешок как раз складывают аккуратные стопки вещей. Устроившийся на ближайшем пне разбойник (или привратник?) что-то записывал карандашом на листе бумаги.

Ещё минута — и они завершили своё занятие. Тот, что делал записи, подошёл к главарю.

— Одежда на первое время есть, — принялся деловито сообщать он, — есть запас лекарств и основные предметы первой необходимости. Постель и посуду выдадут на месте. Мы добавили мазь от загара, косынку, ножницы, набор для шитья, пару садовых инструментов, флакон с отгоняющей насекомых жидкостью... Ещё еды маловато, хорошо бы крупу выдать на первое время.

— Вы что предпочитаете, гречку или пшёнку? — осведомился у меня главарь.

— Гречку, — ответила я, смирившись с окружающим безумием.

— Добавьте, — кивнул тот.

Разбойник, забравший мой мешок, куда-то упорхнул, но почти сразу вернулся с ещё одним мешочком, поменьше, зато набитым под завязку. Ещё десять секунд спустя мои вещи были мне возвращены. Только на сей раз вместо одного не доверху наполненного мешка имелось туго набитых полтора.

— Сейчас я отдам необходимые распоряжения и выделю вам пару ребят, они проводят вас до места, — пообещал главарь.

'Чтобы разбойники по дороге не напали?' — чуть не спросила я, но промолчала.

— Да, кстати. — Он снова обаятельно улыбнулся. — Простите мою неотёсанность, совсем забыл представиться. Меня зовут Дик Грэй. А вас?

— Элайна Кенборт.

— Очень рад. Если понадобится помощь, обращайтесь.

И, поцеловав мне руку, он удалился в компании ещё пары разбойников.

— Госпожа Элайна! — окликнул меня невысокий парень с густой шевелюрой. — Я — Берт.

Я вежливо молчала, предполагая, что вряд ли он позвал меня только для того, чтобы представиться. И оказалась права.

— Скажите, а что вы делаете в субботу вечером? — полюбопытствовал разбойник.

Я с трудом удержалась от желания схватиться за голову. Я вообще не представляю себе, что буду делать всю свою оставшуюся жизнь. Все прошлые планы пришлось похоронить, жизнь свою я перечеркнула, и дорога в Тёмный оплот была по сути своей путём в неизвестность. В не меньшей степени, чем если бы я бросилась с моста в реку. А тут такая точность — в субботу вечером.

— Может быть, встретимся и сходим куда-нибудь? — предложил Берт, видимо, расценивший моё молчание как обнадёживающее. — Вы не подумайте, — поспешно добавил он, — у меня в субботу отпуск начинается, на целую неделю. Я за границу даже носа не высуну. А в Оплоте я законопослушный и добропорядочный гражданин.

Мои брови поползли к переносице. Когда Дик Грэй поцеловал мне руку, это казалось неким завершающим штрихом в абсурдности сложившейся ситуации. Отчего-то казалось, что больше удивить меня сегодня ничто не сможет. Но никогда не стоит зарекаться.

Мои размышления прервало громкое лошадиное ржание. Само животное находилось где-то за деревьями, поэтому увидеть, что происходит и кто едет, я не могла.

— Торговцы, две повозки! — сообщил неожиданно возникший откуда-то из тени Грэй. Все тут же засуетились, а он принялся деловито раздавать указания. — Вы заходите со стороны оврага, Мэл с Томом — к поваленному дереву, остальные — со мной. Элайна, подождите здесь, — извиняющимся тоном добавил он, прежде чем скрыться за еловыми ветками. — Мы скоро.

— Подождите, — поддержал его подскочивший с места Берт. — Я только грабану повозку и сразу вернусь.

И добропорядочный, законопослушный гражданин скрылся за деревьями вместе с остальными.

...Я стояла на границе Тёмного Оплота, со смешенными чувствами взирая на магическую преграду, защищающую вход. Сопровождавшие меня разбойники без лишних слов растворились в тумане, оставив меня один на один с Гранью Безопасности. Отлично понимая, что последний шаг, который раз и навсегда изменит мою судьбу, я должна сделать сама.

Со смесью тревоги и восхищения я взирала на магическую завесу, в действительности совершенно не похожую на забор. Скорее просто уплотнившийся воздух, фантастическим образом переливающийся всеми цветами радуги. 'Забор' парил в нескольких дюймах над землёй, словно намеренно подтверждая таким образом свою магическую природу. В высоту в нём было не меньше трёх ярдов, а протяжённости хватало для того, чтобы полностью перекрыть проход между двумя неприступными чёрными скалами. Маги прошлого действительно нашли идеальный способ укрыться от преследователей.

Видимо, это неотъемлемая часть человеческой природы — недолюбливать тех, кто отличается от большинства. Но нелюбовь — это ещё полбеды. А вот когда к ней примешивается страх, тут уж ничего хорошего меньшинству ждать не следует. Рано или поздно страх породит ненависть, а ненависть подтолкнёт к дей ствию. Источник страха пожелают уничтожить, и искать его станут, увы, не в головах. Устроить геноцид гораздо легче, чем сосуществовать с другими и методично вправлять мозги тому самому большинству.

Брюнеты всегда были в меньшинстве, но цвет волос, разумеется, не имел принципиального значения сам по себе. Суть проблемы заключалась в другом: магия, доступная светловолосым и темноволосым, носит совершенно разную природу. Светлые воздействуют на физическую реальность. Они умеют передвигать предметы на расстоянии, создавать порталы, лечить ранения, создавать магический огонь. Не всё разом, конечно; способности у каждого свои, к тому же, встречаются как сильные маги, так и совсем слабенькие. Мы же, тёмные, воздействуем на человеческий мозг. Именно в этой способности — причина глубокого и зачастую иррационального страха, который испытывают по отношению к нам светловолосые. Неприязнь к меньшинству и страх перед неизвестным, помноженные на грамотную пропаганду, — и вот население Настрии уже верит, что тёмный маг способен за несколько минут полностью подчинить себе любого человека. Внушить тому новые мысли и чувства, вызвать зрительные и слуховые галлюцинации, отдавать телепатические приказы, которые в мгновение ока будут исполнены. И уже неважно, что эти россказни — в огромной степени ложь, а тёмные совсем не так опасны. Чем разбираться, где истина, а где обман, проще уничтожить.

Возможно, тёмные маги и сами были отчасти виноваты в том, что обману поверили. Они не торопились опровергать слухи о своём предполагаемом всемогуществе. Причина проста: темноволосые надеялись обезопасить себя при помощи подобной лжи. Рассчитывали, что с ними побоятся связываться. И не рискнули пускаться в объяснения. Например, уточнять, что применить тёмную магию возможно лишь в том случае, если человеческий мозг расценивает данное конкретное воздействие как безопасное. И вовсе нельзя вот так вот запросто разрушить чужую волю, вмешаться в ход мыслей, заставить испытывать боль или, тем более, спрыгнуть с обрыва. Но стоит ли сообщать тому, кто уже стал врагом, о том, что ты совсем не так силён, как о тебе до сих пор было принято думать?

Так или иначе, двести лет назад началась охота на темноволосых. Над городами Настрии взметнулось пламя костров. Те, кого не успели уничтожить в первые дни, бежали на восток и, миновав Кернский лес, укрылись в лежащей за ним пустоши. Путь туда был только один — через ущелье, и тёмные воспользовались этой географической особенностью, чтобы обезопасить себя. Целую ночь несколько десятков самых сильных магов не смыкали глаз. Итогом их труда стала Грань Безопасности — та самая магическая завеса, перед которой я стояла сейчас. Преграда, через которую не мог пройти ни один светлый, но миновать которую не составляло ни малейшего труда для тёмных.