Эпилог

ЭПИЛОГ.

ЭПИЛОГ.

«Неудивительно, что правда кажется более странной, чем выдуманное произведение. В выдуманном произведении должен быть смысл», — Марк Твен.

…Где это я?

Судя по виднеющейся в окне одной из кремлёвских башен — это город Москва. Если судить по солнечной погоде за окном, по звукам капели и отчаянно дерущимся на карнизе воробьям — за право обладания терпеливо дожидающейся самкой, время года — весна. На стене кабинета вполне фотогенично лыбится «самый человечный человек» в кепке, однако усатый Вождь и Друг всех советских писателей, физкультурников, юных ботаников и т.д и т.п. — до сих пор…

Посмотрел на часы:

…Задерживается.

Я прислушался.

Сквозь оголтелую воробьиную «трескотню», из открытой форточки неслась ещё какофония звуков издаваемых «тарелкой» — динамиком уличного громкоговорителя:

— Снова паника на Wall Street,

Рынок акций ко дну стремится,

И какой-нибудь мистер Смит,

Бросив Бентли, пошел топиться.

А на севере штата Мэн

Хмурый докер угрюмо скажет:

«Снова ждать повышения цен

Из-за этих барыг продажных!».

Странная нынче суть бытия…

В моде рвачи и воры, а я

Я плавлю сталь, я строю города.

Я выпекаю хлеб и шью одежду людям.

Я — соль земли, я человек труда,

Я тот простой народ, который есть и будет.

Мир исколот шипами роз,

Кем-то брошенных ненароком.

Предложение рождает спрос,

Поощрение людских пороков.

Ради прибыли годно все,

Ради славы сойдет любое.

Яйца гусь и петух снесет,

Баба явится с бородою.

Жить интересней день ото дня…

Только, похоже, не для меня.

Я плавлю сталь, я строю города.

Я выпекаю хлеб и шью одежду людям.

Я — соль земли, я человек труда,

Я тот простой народ, который есть и будет.

Деньги ради самих себя,

Как смертельные метастазы,

Губят в обществе не щадя

Стыд и совесть, добро и разум.

Кто-то, пряча лицо в тени,

Бойко скармливает им души.

Хочешь чуда? Бабла гони!

Хочешь жить? Найди деньги, скушай!

Но в небе Солнцу не приказать

Кто-то очнется, чтобы сказать:

Я плавлю сталь, я строю города.

Я выпекаю хлеб и шью одежду людям.

Я — соль земли, я человек труда,

Я тот простой народ, который есть и будет.

Я тот народ, который есть и будет.

Я тот народ, который есть и будет1…».

Песня из динамика, вдруг перебивался могучим хором куда-то марширующих красноармейцев:

— Ты решил сражаться

До последних сил!

Смерть — не повод сдаться:

Её ты полюбил!

Взрыв тянет разум во мрак…

Не важно как ты пал!

Волю сжимая в кулак

Ты сам себе сказал:

" — Встать!

Победой свой новый мир создать!

Судьба — играть, чтобы жить!

И знать:

Что, русский, не побеждён —

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать!"

Там, где мы открыли

Новые миры —

С правдой приходили

Русские сыны.

Да, у порога наш враг!

И вроде нету сил…

Волю сжимая в кулак,

Каждый говорил:

" — Встать!

Победой свой новый мир создать!

Судьба — играть, чтобы жить!

И знать:

Что русский не побеждён —

Ещё не рождён,

Кто мог бы его сломать!2".

Иные времена — иные песТни!

Вне всякого сомнения: «на дворе» закончилась причудливая как смесь героина с гексогеном эпоха НЭПа и началась совершенно другая эра.

* * *

Оглядываюсь вокруг: вполне продвинутый служебный кабинет — хотя и не слишком вызывающе-богато обставленный, зато супер-модерново и со вкусом.

На столе продвинутый набор офисного руководителя — выполненный из натуральной светло-коричневой кожи, с текстурной отделкой «под крокодила», с декоративной обстрочкой и, отделкой металлом золотого цвета: 2-ярусный лоток для бумаг без смещения, блок бумаги с подставкой, нож для вскрытия конвертов, подставка с 2 шариковыми ручками, подставка для карандашей, подставка для конвертов и визитных карточек, коврик на стол…

Кроме того, на столе красный пластмассовый телефон со золотистой серпасто-молоткастой звездой на диске-вертушке (как из пряжки дембельского ремня вырезана!), аппарат селекторной связи через IP телефон, настольная светодиодная лампа под зелёным абажуром и, прямо передо мной — раскрытая папка с какими-то бумагами.

Ах, да!

Это ж — «Трест Госжилпромстрой»: контора — созданная в своё время Ксавером для «отмывки денег», где у меня имеется отдельный кабинет…

Для так сказать — «спецопераций».

Это здесь я под видом Шниперсона Давида Львовича — Начальника «Особого информационно-технического отдела при ГПУ РСФСР… Сокращённо — «ОИТО ГПУ», принимал в далёком 1923-м году Дыренкова Николая Ивановича и дал ему задание — создав АО «Россредмаш», за пять лет выпустить сто тысяч тракторов «Мужик».

И тот это задание успешно выполнил.

Это здесь, я под видом Начальника третьего управления при военно-техническом секторе ИНО ОГПУ Раймонда Паулса, дал задание Борису Гаврииловичу Шпитальному на разработку единого пулемёта…

И так же как и «Пассажир», «Самец прилизанный» с этим заданием успешно справился.

Это именно здесь я под видом Заведующего «13-ым отделом ОГПУ по работе с общественностью» Геббельса Адольфа Виссарионовича, встречался с бывшим жандармским офицером Модестом Карловичем и дал ему задание создать тайную организацию по манипулированию общественным мнением…

Ну, вы в курсе, да?

Вышло даже лучше, чем я ожидал.

Но в связи с особой важностью сегодняшнего мероприятия, имеются и некоторые видоизменения.

Несколько сбоку от стола, на старом сейфе немецкой работы притулился мой «роялистый» четырёх— ядерный компьютер, на мониторе которого — то мелькают ролики из «Звёздных войн», то кадры из «Чужой против хищника». Грамотная такая «нарезочка», глаз не отведёшь.

Мда… Тупить начинает, зависает и лагает через раз. Сдаёт мой комп, сдаёт…

Ну и главное «видоизменение», конечно — это я.

Рептилоид-рептилоидом — весь такой, сижу на вертящимся офисном кресле — зеленый, чешуйчатый, скользкий, проникнутый собственной значимостью… Как жаб какой на листе лотоса.

* * *

Рисунок 132. Ну, где-то примерно, приблизительно как-то так…

Селектор оживает механическо-деловым голосом женщины-робота:

— К Вам посетитель по вчерашней записи… Пригласить?

Подышав гелием из специальной маски, изменённым голосом отвечаю:

— Приглашайте.

Успел ещё раз посмотреться в зеркало, придирчиво разглядывая макияж (тьфу, противный!) и поправить иновремённые зеркальные очки на носу (чтоб не были видны мои человеческие глаза), прежде чем услышал осторожный стук в дверь кабинета и следом услышал голос с лёгким кавказским акцентом:

— Разрешите войти?

Я разрешил:

— Входите, будьте так добры — я Вас уже давно поджидаю…

Почти не слышные «кошачьи» шаги ног одетых в мягкую обувь. Я, всё ещё изменённым — но извиняюще-вежливым голосом:

— Проходите, товарищ…

Но тот меня уже не слышал, с отвисшей челюстью и выпученным глазами вперившись в монитор.

Как эту всем известную (некоторым — до попаболи) персону удалось затащить на встречу с представителем внеземной цивилизации рептилоидов…

Это надо рассказывать отдельно!

Но я этого делать не буду — ибо лично не участвовал, а пересказывать с чужих слов — это не мой стиль.

Я ж не Никита Хрущёв, в конце то концов!

Кстати: горная порода в донецкой шахте ему — пухом…

Хотя мой нынешний вид его не шибко удивил — всё же был заранее подготовлен, чтоб не убежал ещё с порога. Но то, что мой посетитель увидел на мониторе моего компа…

Сказать, что это был для него культурогический шок — значит, ничего не сказать!

Какое-то время полюбовавшись отвисшей челюстью несостоявшегося Вождя народов, как будто спохватываюсь, привстаю и, вынув руку из двойного мешочка со льдом — протягиваю её через стол:

— Сталин, он же — Джугашвили Иосиф Виссарионович? Председатель Совета директоров корпорации «Грознефть»?

— Да, он…

Тот, не договорив, только коснувшись её — вздрагивает от неожиданности и машинально отдергивает, как от трупа.

Без особых эмоций, вопрошаю:

— Вас разве не предупреждали, что мы — раса холоднокровных разумных?

Несостоявшийся Вождь, довольно быстро придя в себя, всё же пожав протянутую руку, кивает:

— Прэдупреждали. Но одно дэло слышать, а другое…

— Понятно.

Задержав его ладонь в своей «лапе», представляюсь:

— Меня зовут Энакин Скайуокер. Я рыцарь ордена Джедаев и по поручению лорда Глорфиндела — представитель космического «Братства Кольца» на вашей планете.

Делаю приглашающий жест:

— Садитесь, товарищ Сталин.

Усевшись сам и, перед тем как вновь приложить маску к лицу, извиняюще:

— Подождите буквально минутку: я подышу атмосферой моей планеты — ваш воздух слишком тяжёл для наших лёгких.

Наконец, отложив маску и откинувшись назад в кресле, приняв максимально удобное положение:

— Долго ходить «вокруг и около» не буду: на Высшем Совете конфедерации нашей Галактики было принято решение назначить Вас ведущим менеджером Солнечной системы…

Примета народная есть такая:

«Замахивайся на большее. Получишь то, что надо».

— … Как Вы на это смотрите?

Тот, удивлённо:

— Пачэму я?

— Кто, если не Вы?! На своей нынешней должности, согласно докладу наших аналитиков, Вы показали себя наиболее эффективным менеджером вашей планеты.

Планеты не планеты, но Сталин — действительно молодец!

Да к тому же, другой кандидатуры на должность Председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР — я пока в упор не вижу. Есть у меня десяточек перспективных ребятишек — вроде Димы Устинова. Но когда они ещё подрастут — пока выучатся, пока ума и жизненного опыта наберутся…

Тот, как красна девица покраснев — аж исчезли оспинки на рябом лице, правой рукой оправил китель и, от волнения — с каким-то вовсе не сталинским, «режущим» слух акцентом:

— Прыложу всэ силы, чтоб вцэцело оправдать возложэнное на мэня високое довэрие!

Однако, продолжаю «грузить», по не отошел:

— Вы, наверняка хотите знать, какой конечная цель…?

Тот кивнул и замер в тревожном ожидании.

А я, как бы подчёркивая важность дальше сказанного, сделав достаточно продолжительную паузу, торжественно-трагическим тоном продолжаю:

— …На окраине обитаемой части Галактики, наше человечество столкнулось с расой гигантских арахнидов — разумных насекомоподобных существ из далёкой звёздной системы Клендату. По всему периметру галактического «Братства кольца» возникают кровавые стычки, арахниды обстреливают астероидами уже населённые или колонизируемые планеты, а затем захватывают их.

Подняв палец верх, вопию:

— И ваша планета у них на очереди!

Сталин, скосился на монитор и ему реально поплохело.

Вынув из сейфа довольно пухлый «фолиант», положив его на стол и сверху воздрузив скрещённые руки, «гружу» на максималке:

— А ваше земное человечество — отстало от ведущих цивилизаций обитаемой части нашей Галактики на пятьсот, на тысячу световых лет… И вы должны преодолеть это отставание за одно столетие, иначе земную цивилизацию уничтожат!

Передвинув документы по столу в направлении Сталина:

— К сожалению, наша встреча не может быть длительной — по независящим от нас обоих обстоятельствам. В этой документе, который Вы никому не должны показывать, а после ознакомления — уничтожить, найдутся ответы на любые вопросы и подробный план действий для Вас и тех — кто придёт Вам на смену.

Вдруг, наш разговор прервал высокий звук — до того противный, что казалось — пилят тупой ножовкой по металлу стекло, а вместе с ним — саму трепечуще-бессмертную душу.

«Пизд… Писец полярный, — подумал я глядя на быстро чернеющий монитор, нажимая кнопку системного блока, — блин, как не вовремя, то…».

— Что это, — удивлённо вопросил мой посетитель, ни разу не слышавший звук включившегося компьютерного безперебойника, — арахныды напали?

С удручённо-смертной тоской:

— Нет, товарищ Сталин. Это всего-навсего означает, что какая-то сволочь нам электричество вырубила.

Встаю и протягиваю через стол руку, давая знать что аудиенция закончена:

— Удачи, Иосиф Виссарионович!

Тот, поручкавшись, вытягивается «во фрунт»:

— Служу трудовому человечеству!

Проводив взглядом, уже на выходе, как будто ножом в спину ударив:

— И запомните одну вещь: мы будем следить за каждым вашим сделанном шагом и подслушивать каждое сказанное словом.

Плечи того еле заметно вздрогнули:

— Я харошо понымаю это.

Окружить Сталина своими людьми — не Маркс весть какая сложная задача и, я ею уже давненько занимаюсь.

Сложноватенько, конечно, очень сложноватенько…

Но не невозможно!

Например, с Надеждой Аллилуевой — он категорически не желал разводиться и, той пришлось случайно утонуть, купаясь в море.

* * *

После ухода Председателя Совета Народных Комиссаров (СНК) СССР, как по заказу «врубили» свет. Я тут же попытался оживить комп, но тщетно.

Было ощущение, что умерла половина меня, но я держался.

Спрятав этот вмиг ставший бесполезным хлам в сейф — позже придумаю, на какие «заклёпки» пустить его бренные «останки», я нажав кнопку вызвал секретаршу:

— Чаю и чего-нибудь сладенького.

После гелия изрядно першило в горле.

Буквально через минуту пришедшая Елизавета, принесла стакан чая и, погладив меня по чешуе на голове, фыркнула:

— Какой ты противный, Жаб! Поэтому, сегодня остаёшься без «сладенького» — целовать тебя не буду.

Нравоучительным тоном бурчу:

— Смотреть надо было, за кого замуж выскакиваешь…

Погладив её по округлившимся бёдрам:

— …Чё-то ты толстеть начинаешь, моя Королева! Скоро, жо… Задницей на трон помещаться не будешь.