1. Знакомство при отягчающих обстоятельствах

Она уставилась в небо своими незрячими голубыми глазами. Смерть, казалось, лишила их красок. Алекс помнил их яркими и сияющими. Они смотрели на Коллингейма с экрана галовизора каждый вечер, когда он приходил с работы до десятичасовых новостей. Хельга Стоунбридж, Вечерняя Фея. Как и все китиарки, она была безупречным воплощением мужских желаний. Такие, как Коллингейм, даже мечтать не могли о компании эпатажной журналистки. Что он из себя представлял? Тридцать четыре года. Обычный детектив полиции. Ну, пусть не обычный, а лучший в отделе убийств, но на значке это не написано. Русые волосы выгорели на солнце до рыжины. Лицо обветрилось. На лбу и вокруг глаз залегли борозды морщин. Но он же не девица. Чего ему переживать о морщинах? И то, что нос слегка кривоват, Алекса тоже не смущало. Эта отметина осталась в память о службе в космическом десанте. Абсолютное большинство служащих полиции прошло боевую школу. В дУше после дежурства можно было наблюдать узоры шрамов, которые армия оставила на их телах. А Коллингейму повезло. Подумаешь, всего-то сломанный нос. Да он просто счастливчик. Возможно, Вечерняя Фея оценила бы обаятельную улыбку детектива и кокетливую ямочку на подбородке, но теперь этого уже не проверишь. Хельга Стоунбридж лежала мертвой возле здания редакции. Новости отныне потеряли половину своей привлекательности, да. Как и сама убитая.

Левая сторона ее лица осталась столь же идеальной, какой была при жизни. Правая была обезображена четырьмя ожогами. Официальные результаты экспертизы пока не поступили, но Алекс был практически уверен: это следы нейрошокера. Нетипичные, поскольку шокер — орудие защиты, а не нападения. Как правило, после его применения даже покраснения не бывает. Но если подержать его минут десять-пятнадцать на максимальной мощности, то вот. В общем, на правую сторону лица жертвы Алекс старался не смотреть, чтобы не портить воспоминания.

Переносица Коллингейма зачесалась. Верная примета того, что дело будет нелегким. С чего бы ему быть легким? Хельга приобрела всепланетную популярность скандальными расследованиями, и недоброжелателей у нее было не меньше, чем у Алекса девчонок. А уж он-то целибатом не страдал. Когда свободное время выпадало. Хотя свободного времени было мало. Как улик по этому пропащему делу. А тут пресса и официальные власти насядут. Какой общественный резонанс поднимется, это ж страшно подумать. Начальство будет трясти результат каждые полчаса. Ох, и чего же тебя, красавица, потянуло темной ночью на неосвещенную улицу Бизнес-квартала?

Алекс огляделся. Земля здесь стоила бешеных денег, и улочки были столь узки, что, вытянув руки, можно было коснуться стен на противоположных сторонах. Самые богатые обитатели офисных высоток были в прямом смысле небожителями — они спускались к месту работы с крыш. В силу ограниченности посадочных мест, верхняя стоянка была объектом нешуточных баталий и обходилась порой не дешевле, чем аренда четверти этажа. Для парковки на здании нужно было иметь особый доступ, в противном случае срабатывала сигнализация. Исключение составляли аэротакси, которым дозволялась остановка для высадки пассажиров. Рядовые клерки оставляли транспортные средства за границами квартала, в огромных подземных ангарах, и стекались к месту работы пешком. Коллингейм поднял взгляд. Фонарь, призванный освещать этот участок делового центра, был разбит. Коммунальщикам вжарят, конечно. Но жертву это уже не спасет. Нужно, кстати, узнать, почему лампу своевременно не заменили.

— Алекс, — окликнули детектива. Он развернулся и заметил знакомого патрульного из оцепления. — Привет! — Они обменялись рукопожатиями. — Тебя там дамочка домогается.

— Дамочка хоть ничего? — автоматически поинтересовался Коллингейм.

Патрульный прижал щепоть к губам и, чмокнув что-то вроде "муа", развел пальцы, демонстрируя восторг. Алекс подумал, что это сарказм. И лучше бы он угадал. У полосы ограждения стояла уроженка той же планеты, что и жертва. Не местная точно. Такой фарфоровой кожи у местных не бывает. Генетика генетикой, но самые прочные щиты не в состоянии в полной мере защитить горожан от излучения родного светила. Загар на Атоване не роскошь, а неизбежность. Одежда — облегающий форменный комбинезон с нашивками — явно инопланетного производства. Изящное сложение можно было бы посчитать признаком слабости и беззащитности, но не для Китиары. Все совершеннолетние жители планеты и китиарцы, проживающие за ее пределами, должны были подтвердить право на гражданство — отслужить год в армии. И насколько Коллингейм сталкивался с ними по десантному прошлому, филонить там не давали. Темные пряди девицы не желали укладываться в прическу и развевались на ветру. Аккуратный носик. Нежные розовые губки бантиком. Карие глазищи с длинными ресницами. Невозмутимый взгляд. Алекс глубоко вздохнул. Он же не железный, черт подери. Скопившийся ниже пояса недостаток свободного времени дал о себе знать. Теперь этого времени тем более не предвидится. Пока дело не будет раскрыто.

— Детектив Коллингейм к вашим услугам, — представился он. — Слушаю вас.

— Здравствуйте, детектив. Тайни Роул, — она протянула руку для рукопожатия. — Я хотела бы осмотреть место преступления.

— А я хотел бы пригласить вас на чашечку кофе, — расплываясь в улыбке, ответил детектив.

— Понятно, — улыбнулась в ответ китиарка. — Вас еще не уведомили. Я подожду.

Она коснулась гарнитуры тонкими пальчиками, после чего свела перед собой большие и указательные пальцы и развела их в стороны, калибруя виртуальный монитор. Повторила те же действия, определяя пространство клавиатуры. И погрузилась в работу, вычеркнув Коллингейма из своей реальности. Нет, ямочка на подборке и обаятельная улыбка не работают, признался себе Алекс. Ладно, у него тоже есть, чем заняться. Увы, вернуться к трупу Коллингейму не дал вызов по коммуникатору. Капитан сообщил, что поскольку убитая имеет двойное гражданство, официальные власти Китиары потребовали участия в расследовании своего представителя. Разумеется, представителя звали Тайни Роул. Пришлось вернуться к оцеплению.

— Предъявите удостоверение личности, — потребовал Алекс у девушки.

Та совершенно ровно протянула ему идентификационную карту. Документы были в порядке. Тайни Роул, тридцать лет — на вид не больше двадцати пяти, — уроженка Китиары. Не замужем. Хм. Впрочем, это ни о чем не говорит. Тем более, у них. Прилетела на планету два часа назад. Как удачно. Тело было обнаружено немногим позже.

— Можете пройти, — не слишком гостеприимно произнес Алекс, — коллега, — выдавил он в конце.

— Не совсем, — девушка поднырнула под ленту, ограничивающую место преступления. — Я эксперт-аналитик в области антропологии.

— Прибыли полюбоваться на изумительную форму черепа своей соплеменницы?

— В области культурной антропологии. Изучаю нравы, традиции и обычаи разных народов. Предугадывая ваше недовольство, вынуждена сообщить, что, увы, в вашем секторе никого более подходящего для выполнения данной миссии не нашлось.

И теперь эта фифа будет путаться у него под ногами со своими антропологизмами?!

— Миз, может, вам стоит спокойно подождать у себя в гостинице, пока профессионалы будут делать свою работу? — как можно вежливее сказал Коллингейм. — Это очень поможет выполнению вашей миссии.

— Можете называть меня Тайни, — позволила фифа. Его слова были, как об стенку горох. — Поверьте, детектив, я не собираюсь вам мешать. Прекрасно вас понимаю, вам кажется, что я буду обузой. Но вы ведь даже не попытались воспользоваться моими ресурсами.

Ресурсами... О боже!

— Может, вы не понимаете, миз, но одно ваше присутствие вызывает нездоровый ажиотаж, — открыл карты Алекс. — Оглянитесь. Большая часть мужчин уже не думает о выполнении своих обязанностей, а пялится вам... куда может со своего боевого поста. Вы всерьез думаете, что это не мешает?

— Детектив, это эффект новизны. Через несколько минут они удовлетворят любопытство, и я стану для них всего лишь фоном, — невозмутимо возразила китиарка.

Да уж. А потом они будут удовлетворять свое любопытство, вынося мозг ему.

— Алекс, а это кто?

Вот, уже началось. Ох, Генри, Генри, кто ж так халтурил над твоим воспитанием?

— Это миз Тайни Роул, эксперт-аналитик, официальный наблюдатель Китиары в расследовании. А это, — детектив махнул рукой в сторону вихрастого парня, ровесника китиарки, — мой напарник, Генрих Олдмен.

В зеленых глазах напарника вспыхнул неприкрытый интерес. Явно не обще-теоретического характера.

— Что говорят криминалисты? — спросил парня Коллингейм в попытке вернуть на землю.

— А? — откликнулся тот. — Ничего. Говорят, это определенно не самоубийство.

— Надо же, какая проницательность. Камеры?

— Пусто. Было темно, окна, за редким исключением, не горели, фонарь разбит. На записях даже теней нет.

Отсутствие у планеты спутников и противорадиационный экран города, который почти не пропускал свет звезд, лишали жителей иных ночных источников света, кроме электрических.

— Я бы хотела ознакомиться со списком вещей, которые были при ней и на ней, — подала голос девушка.

— Он будет позже, — отрапортовал Генри.

— Хорошо. Детектив, вы не будете возражать, если я вас ненадолго покину и позже присоединюсь в отделении? Вы же хотели пригласить меня на чашечку кофе?

Алекса потрясло не то, что девица добровольно оставляет его в покое. Он ожидал этого. Детектив возлагал огромные надежды на изуродованный труп. Увы, при виде мертвой соплеменницы на точеном личике не дрогнул ни единый мускул. Нет, Коллингейма убило то, что последняя фраза миз Роул прозвучала на полном серьезе.

Усаживаясь в аэрокар, Генри разве что хвостом не бил от щенячьей радости.

— Она будет с нами работать! Это же круто!

— Ничего крутого не вижу. Во-первых, она женщина.

— Очень красивая женщина.

— Это второй минус. Генри, при ней уже не выругаешься. Не рыгнешь. Не п... газы не выпустишь, — автоматически поправился Алекс. — Не почешешь... -ся. Нужно постоянно за собой следить. Чтобы не выглядеть дураком. Или пещерным медведем.

— Алекзандер, ты такой зануда!

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда над нами начнет потешаться весь отдел.

Управление находилось в получасе лёта от места убийства. Возможно, где-то в центре полицейские работали так, как показывали в сериалах по галовизору: шикарные кабинеты, анатомическая мебель, чипы-импланты для подключения к Макросети, супер-пупер навороченная техника... Но у них всё было по-простому. Атован был типичной добывающей планетой с периферии. Сырьевой придаток. По идее, деньги должны были течь сюда рекой, но атованцы видели в лучшем случае сотую их часть. Как и везде, владельцами местных рудников были богачи из Ядра. Банкноты оседали в сейфах престижных деловых планет или опадали на шезлонги систем а-ля Парадиз. Поэтому даже в столичном полицейском участке работали по старинке. Огромное помещение, разделенное офисными перегородками на небольшие клетушки. Оборудование, которое не имело аналогов, потому что в остальном мире его списали в утиль еще лет двадцать назад. Единственным прибором, который раритетностью радовал, была кофе-машина. В отличие от новодела, она рычала, как раненный зверь, но выдавала такой вкусный кофе, какой невозможно было найти даже в дорогих заведениях. С зарплаты сотрудники скидывались на зерна, а каждое утро начиналось с бодрящего напитка. Миз Роул не прогадала.

Как и предчувствовал Алекс, стоило им войти, в отделе раздались смешки.

— Коллингейм, у вас, говорят, новый напарник?

Сайрус Дакбилл, задира и вечный неудачник. Эту кучку дерьма лучше палкой не ковырять.

— Вы ее как планируете: одновременно или по очереди? — не унимался Сай.

— Ногти от зависти не сгрызи, — окрысился Генри. — До самых локтей.

— Вы это, если не справитесь, на помощь зовите.

— Сай, ты определенно не в ее вкусе, — отрезал Алекс.

— А кто в ее вкусе? — насмешливо поинтересовался напарник Сая, Джонсон.

— Да, кстати, кто в моем вкусе? — послышался голос со стороны двери.

Твою ж мать! Но отступать было некуда.

— Настоящие мужчины. Такие, как я и Генри, — уверенно ответил Коллингейм, повернувшись к китиарке.

— Господа, — хорошо поставленным голосом произнесла она, — в моем вкусе детектив Коллингейм и детектив Олдмен. Еще вопросы о моих сексуальных пристрастиях будут? — доброжелательно поинтересовалась она.

Генри, наивный, открывать было рот, но Алекс быстро наступил ему на ногу.

— Вот и хорошо, — подвела итог миз Роул. — А теперь, господа детективы, у вас, наверное, очень много работы?

У народа действительно быстро нашлись дела, и все сделали вид, что ничего необычного в отделе не происходит. Алекс застыл в дилемме: правила хорошего тона требовали пропустить даму вперед, но куда идти, она не знала.

— Детектив, мне было бы интересно посмотреть, где вы работаете, — подсказала гостья.

— Мы работаем здесь, — ожил Коллингейм, показывая рукой на помещение. — Несмотря на недостаток воспитания и избыток любопытства, ребята отлично разбираются в своем деле, — попытался он замять неловкую ситуацию и двинулся в сторону своей отгородки.

— И вы из них лучший, — заметила миз Роул.

— Делаю, что в моих силах, — отговорился Алекс. Еще подумает, что он хвастает.

— Не скромничайте. Я навела справки.

Понятно, чем она занималась, пока они перепахивали окрестности редакции. Хотя за это время миз Роул успела не только выяснить послужной список Коллингейма, но и переодеться. Теперь одеждой китиарка ничем не отличалась от местных барышень среднего достатка. На ней были свободные брюки, футболка и куртка по сезону в стиле "милитари". Судя по засилью на улицах, он был нынче в моде. Лицо, конечно, не скроешь, но со спины и издалека девушка бы внимания не привлекла. Детектив сообразил, что, видимо, миз очень спешила и приехала на место преступления, в чем была. Послеполетные процедуры, межпланетный контроль и таможня занимали немало времени. Она и так проявила чудеса резвости.

Коллингейм провел китиарку в офисный закуток, который делил с напарником. Они сидели за столами лицом к лицу. Рамки мониторов были не виртуальными, как у миз Роул, но у этого были свои плюсы. Можно было сесть рядом и впериться в изображение вдвоем. Иногда именно так находились верные решения. Стулья для посетителей стояли рядом со столами. Сбоку размещалась вешалка-стойка для верхней одежды. Алекс попытался поухаживать за девицей, но та отмахнулась.

— Никак не могу согреться. Обмен веществ не перестроился под показатели вашей планеты, — пояснила она, развернула один из гостевых стульев и оседлала его, сложив локти на спинку.

Генри сел на свое место и вопросительно посмотрел на Алекса. Китиарка взглянула на Олдмена и тоже уставилась на Коллингейма. Он приложил ладонь к сигнальной панели, открывая доступ к компьютеру, подключил к нему коммуникатор и произнес:

— Хельга Стоунбридж, досье.

Напарник тоже запустил технику, входя в привычный режим. Тем временем на мониторе появилось изображение Вечерней Феи. Алекс развернул рамку к зрительнице.