Ведовские истории. Каникулы в Бухаресте

Ведовские истории. Каникулы в Бухаресте

Глава 1

Огнеслава

День начинался несколько сумбурно, но весело. В кафешку, где я иногда завтракала перед работой, влетела моя сотрудница, заказала чай и упала на соседний стульчик.

— Славка, мне твоя помощь нужна, — в лоб сказала она.

— И тебе привет, — фыркнула я в чашку с кофе со сливками, который смаковала, находясь чуть ли не в нирване. Помимо божественного вкуса меня радовало сразу две вещи: во-первых, сегодня пятница и рабочая неделя подходит к концу, во-вторых, у меня с понедельника начинается отпуск, а уже сегодня вечером предстоит долгожданная поездка в Бухарест на встречу с подругами.

— Тебе котенок не нужен? — умоляюще глянула на меня Алена.

— Он у меня от голода сдохнет, — с некоторым сожалением констатировала я очевидный факт — дома я разве что ночевала. Ну а что за ведьма без кошки?! Животинку взять хотелось, но менять стиль жизни из-за нее одной я бы не стала, и прекрасно отдавала себе в этом отчет.

— А может, знаешь, кому можно предложить? — Алена сунула мне фотку. С картинки огромными зелеными глазами смотрело крошечное угольно-черное создание. Эх!

— Хочешь, я тебе объявление составлю? Нестандартное, может, таким образом заинтересуем народ.

— Было бы замечательно, — просияла девушка.

— Заходи через полчасика, — пообещала я, поднимаясь из-за столика и выходя из кафе.

Меня недавно повысили, поэтому теперь у меня даже был личный кабинет. Это вообще чудо, что мне удалось во время кризиса не только найти работу моей мечты, но и активно продвигаться по служебной лестнице. И, чтобы там не думали всякие завидующие личности, с начальством у меня были исключительно деловые отношения.

Спустя полчаса я передала в руки, приплясывающей от нетерпения девушки, следующий текст:

"Кому котенка? Качественный, почти не юзаный: два месяца после выпуска. Укомплектованный: есть шерсть (веселенькой угольно-черной окраски), лапы (4 шт.), усы (не считано) и урчальник (встроенный). Сабж обладает функцией мочеиспускания в туалет, лежания на телевизоре, свесив хвост на экран, и неуемной жизнерадостностью. Функция питания отлажена просто на диво: с удовольствием уничтожает даже хлеб и макароны. И все это счастье я отдаю просто так — для хороших людей не жалко!

Брендовый. Глюков и багов нет. Апгрейдится. Мышь опознает".

— О-о, — протянула Алена, дочитав, и захихикала, — спасибо.

— Не за что, — я искренне улыбнулась, но больше ничего не сказала, давая понять, что пора уже приниматься за работу. Эта девушка мне нравилась — понятливая. Еще раз поблагодарив, она выскользнула из кабинета, тихо прикрыв двери.

Я потянулась всем телом и тут же погрустнела — вспомнила, что надо зайти к Антону. Он, конечно, гад, но проигнорировать не могу — начальство.

Постучав в дверь кабинета, я не стала дожидаться, пока разрешат войти. Зашла, села в пустующее кресло для посетителей и молча посмотрела на Антона.

— Опоздала, — не отрываясь от монитора, "поздоровался" мой босс.

— Пришла, как только передали, — в том же тоне соврала я, саму себя уговаривая не взорваться.

Сидящий напротив мужчина, в целом, производил очень приятное впечатление: на вид лет тридцать пять — тридцать семь, гладко выбрит, одет "с иголочки". Но это только внешне. Антон мнил себя истинно неотразимым донжуаном, женщин и в грош не ставил, считая всех постельными грелками. Это он всячески демонстрировал подчиненным, в то время как при начальстве превращался в изысканейшего джентльмена. И за последнюю неделю, сразу после изменения моего статуса в иерархии фирмы, успел достать своими горизонтальными намеками по самое не балуйся.

— Что хотел? — несколько грубовато спросила я, понимая, что молчание затягивается.

— Вот новый проект, Огнеслава, — он, не глядя, пододвинул мне ярко-красную папку. — На понедельник нужны разработки.

А еще меня бесит, как он произносит мое имя — с каким-то презрением! Придурок, имя древнее, старославянское. Сразу виден недостаток образования: если непривычно — значит, сельское.

— Не получится, — с затаенным злорадством в голосе протянула я, — с понедельника я в отпуске.

Вот теперь-то мне удалось завладеть его вниманием.

— Это что же надо было сделать для Орлова, чтобы он тебе сразу после повышения отпуск дал? — омерзительным тоном поинтересовался Антон.

— Качественно исполнять работу, — ответила, сделав вид, что не поняла намека.

— Для меня так поработать не хочешь? — все в том же стиле спросил мужчина.

— Всю неделю этим и занималась, но ты был слишком занят, чтобы просмотреть эскизы, — подтолкнула ему папку, которая лежала на краю столешницы с того самого момента, как я положила ее сюда в понедельник.

— Не заметил, — преспокойно сообщил этот гад. Как же, не заметил он. Каким тогда, интересно, образом из-под нее испарились все остальные документы?

— Теперь в курсе, — опять не поддалась на провокацию, внутренне крайне гордясь собою. А говорят, что огненные ведьмы всегда несдержанные. Да я же само терпение!

— Может, ты сейчас мне их представишь лично? — сально улыбнулся Антон.

— Несомненно, как только закончу с личным заданием Орлова, — промурлыкала я.

— Свободна, — тут же махнуло на меня рукой начальство.

— С удовольствием, — отозвалась я уже на пути к двери.

— Черт! — раздалось одновременно со щелчком замка.

— Нет, он тут ни при чем, — злорадно прошептала, прекрасно зная, что воздух в кабинете за моей спиной наполняется едким запахом горелого. — Чаще документы надо сохранять.

Теперь я чувствовала себя отомщенной. Почти. И все-таки я само терпение, я ведь подожгла только плату в компьютере, а не самого босса! Ну почему нельзя поверить, что женщина может добиться чего-то и без мужчины? Точнее, без пребывания в постели непосредственного начальства? Как же это бесит!

Ладно, пора было завязывать с планами мести и заняться делом. Орлов — основатель нашей дизайнерской фирмы — на самом деле подкинул мне работу: необходимо было просмотреть эскизы по новому проекту. Меня грела мысль, что раньше этим занимался исключительно Антон, а теперь вот и я. Пусть даже официально все еще обязана перед ним отчитываться. Эх, может это хороший знак?

Домой я добралась быстро. Разделась, натянула любимую домашнюю тунику и полосатые гольфы, делающие меня похожей на рождественского эльфа, и отправилась на кухню. Там поставила чайник, зная, что это будет первым, что попросит моя подруга, как только появиться на пороге. Думаю, говорить о том, что в спичках я не нуждалась, бессмысленно. О встрече мы с Чертенком условились еще несколько дней назад, и теперь я с нетерпением ждала, когда же раздастся звонок в дверь. Правда, я очень надеялась усыпить подругу перед уходом. Лика водила машину как ненормальная, заставляя меня пережить за одну поездку немало неприятных минут. Вот и родилась идея таким образом себя обезопасить, сохранив себе и окружающим немало нервных клеток. С этой целью накануне я даже приобрела пузырек с сильнейшим снотворным — усыпить Лику магией совершенно безнадежная идея.

И вот мое терпение было вознаграждено.

— Чайник вскипел? — прямо с порога поинтересовалась Чертенок, быстро поцеловав меня в щеку и на ходу стаскивая с себя верхнюю одежду. Прозвище подруги не имело ничего общего с какой-то чертовщиной. Все было куда прозаичней — в паспорте подруги значилась фамилия Чертонова.

— А разве может быть иначе? — фыркнула я, забирая из ее рук мокрое пальто, от которого тут же пошел пар.

— Тебя пофилософствовать потянуло? — заинтересованно уставилась на меня девушка.

— Заметно, да?

— Ты знаешь, что для тебя, как для огненной ведьмы, очень странно впадать в меланхолию? — она бережно извлекла из моих рук свою одежку и повесила на вешалку, от греха подальше.

— Я вот сегодня даже чуть котенка не завела, — покаялась я.

— Мужа лучше заведи. Или любовника, — фыркнула Лика, заворачивая на кухню. — Хотя ты права, домашние животные лучше. Муж тапочки в зубах не притащит, хвостиком не повиляет — сплошное разочарование.

Я улыбнулась, чувствуя, что настроение стремительно ползет вверх.

— У самой-то как на этом фронте? Саша наконец определился с тем, чего хочет? — поинтересовалась я, зная непростую ситуацию подруги.

— Он дарит мне цветы, — с неопределенной интонацией отозвалась Лика. — А чего хочет... Знаешь, куда важнее, что я сама не знаю, чего от него хочу. Мне нравится с ним общаться, гулять... Но пока что это наш потолок.

Поняв, что большего она не скажет, я быстренько сменила тему, хоть и не кардинально.

— Ты вообще хоть задумывалась, как скажешь избраннику, что ты ведьма? Я вот тут анализировала — у людей на такие новости реакция редко бывает положительной.

— Вот когда будет, кому сообщать — тогда и озабочусь, — мурлыкала Лика, большой ложкой черпая варенье прямо из банки.

— А я вот представила: муж приходит с работы, я стою с метлой у двери. И он: "Ты подметаешь или куда-то еще полетишь?"

Лика подавилась, прокашлялась и захохотала.

— Тебя заклинило на драматизме семейной жизни?

— А я тебе о чем, — согласилась я. И с надеждой спросила: — Но это ведь лечится?

— О, и даже очень приятным способом, — хмыкнула подруга, снова добравшись до сладкого.

— Сколько еще у нас времени до выезда? — решила сменить тему я. Выслушивать подколки Лики сейчас совершенно не хотелось. Настроение на самом деле для меня было несвойственное, но ночная дорога как раз располагала к размышлениям.

— У тебя — нисколько, — промурлыкала гостья, — а я успею еще выпить чашку чая и доесть твой годовой запас варенья.

— Я тебе чай сама заварю, Карлсончик, — тут же воодушевилась я. Пора было приступать к задуманному.

Пока Лика азартно стучала ложкой, я всыпала быстродействующий порошочек в напиток, и поставила чашку перед подругой, поморщившись, когда она туда набухала сахара.

— Так, я сейчас пару звонков сделаю, и вся твоя, — заверила меня Чертенок.

Чемодан я упаковала еще накануне, за вычетом кое-каких мелочей. Пока я собирала разбросанные у зеркала карандаши для глаз и искала куда-то закатившуюся тушь, до меня то и дело долетали обрывки жизнерадостного Ликиного щебетания:

— Маша, слушайся папу. Юрка, а ты не забывай с ней заниматься и нормально кормить, а то знаю — только за порог, и вы кроме полуфабрикатов ничего не едите. Я все приготовила, еда в холодильнике. Все съешьте! Приеду — проверю!

Я улыбнулась. Лика искренне любила свою маленькую племяшку и ее отца, Юру — единственную семью, которая у нее осталась. Родители подруги давно умерли, а ее старшая сестра, мать Маши, погибла несколько лет назад в автокатастрофе. Лику до сих пор терзали жутчайшие кошмары, связанные с ее смертью. Собственно, потому мы с нею и познакомились.

Все в моем роду, в том числе и моя мама, были носителями силы Земной стихии, а вот я уродилась ведьмой Огня. Хотя, стоит признать, огненная я странная. У огневиц обычно взрывной, яркий характер, в них пылает страсть, кипит кровь, я же всегда отличалась рассудительностью, им несвойственной. Мать посмеивалась, говоря, что не нашелся еще тот человек, который бы разжег во мне настоящую страсть. Но мне казалось, что это скорее какой-то мой недостаток. И если сначала мне вполне хватало знаний, которые могла дать родительница и книги, то после совершеннолетия сила начала расти скачками, и держать ее в узде стало почти непосильной задачей. Вот тогда-то и пришлось ехать на курсы повышения магической квалификации.

Соседкой по комнате в симпатичном чистеньком общежитии оказалась зеленоглазая темноволосая девушка со слегка курносым носиком.

— Чай будешь? Я его только заварила, — предложила она, стоило лишь переступить порог.

— Спасибо, — поблагодарила я от всей души и поспешно представилась: — Меня Огнеславой зовут.

— Лика, или Чертенок, — отозвалась моя собеседница.

— Чертенок, значит... — я улыбнулась и, забросив неразобранный чемодан под кровать, пригубила чаю. Как по мне, он мог быть и погорячей. Опустив в чашку кончик указательного пальца, подождала, пока вода забулькает, и удовлетворенно вздохнула. Вот теперь он настолько горячий, чтобы удовлетворить температурой ведьму Огня.

— А тебе Огонек подходит, не против, если буду тебя так называть? — девушка заинтересованно следила за моими манипуляциями.

— Можно, хотя раньше меня так только мама называла. Но ты ведь все равно не сдалась бы, даже будь я против? — мне казалось, я правильно определила заводную натуру Лики.

— Угу, но только аккуратно и чтобы ты не слышала. Ну, или ты бы вскоре привыкла и смирилась, — покраснев, тихо пробормотала девушка, а потом громче добавила: — Еще чаю? А пирог с яблоками будешь? Сама пекла!

— Похоже, я удачно подселилась, — захихикала я. Поят, кормят, еще и спать уложат, с этим проблем нет — вон кровать стоит. Красотища! Живем! — Лика, а у тебя какая сила? — поинтересовалась я, сыто отвалившись от стола и поглаживая округлившийся животик.

— Да ничего внятного, — погрустнела собеседница, — так, по мелочам. Лучше всего получается по снам ходить.

— Да уж, "ничего внятного", — передразнила я ее. — Это ж какие возможности! Ты в любой сон можешь проникнуть?

— Это намек, чтобы я стучалась в твои? — хитро подмигнула девушка.

— Неплохо было бы, — рассмеялась я, прикинув, что мое обучение должно оказаться веселей, нежели думалось изначально.

Спустя еще два часа разговоров и веселых историй, мы решили укладываться. Я и не подозревала, насколько устала, пока не коснулась головой подушки, моментально провалившись в сон.

Резные снежинки легким пухом носились в воздухе, подчиняясь сильным порывам ветра, белым пушистым ковром ложились на землю и таинственно поблескивали в желтых лучах фонаря.

Снежинка размытым пятнышком мелькнула перед лицом и пролетела сквозь руку, которую я подняла, что бы отогнать красавицу. Сердце сжалось, уже наперед зная, что будет дальше. Эти сны, наполненные страхом и чувством вины, постепенно превращали мою жизнь в ад. Я уже даже боялась засыпать, зная, что снова могу увидеть этот кошмар. Он приходил не каждую ночь, но боялась я ежедневно.

Я стояла в белом легком платьице посреди метели. Сверху лился электрический свет, тускло освещая небольшой пятачок припорошенного асфальта. Я поежилась, но не от холода.

Это был мост, один из многих в Киеве. Послышался звук проехавшего мимо поезда метро, но белая вьюга надежной пеленой закрывала от меня мир... пока что. Я ведь знаю, что когда не захочется ничего видеть, она исчезнет.

"Боишься?" — тихо прошептали мне на ухо.

Он... Безликий голос моего ужаса, от которого стынет кровь и подгибаются колени. Иногда он громкий, словно слова произносятся прямо в голове, причиняя невероятную боль. Иногда же — тихий шепот, еле слышный, но проникающий в самую душу. В нем звучит злорадство и насмешка, как будто ему доставляет удовольствие смотреть на мои мучения.