Лесной дом-10

Глава десятая

Пока солнце ласково гладит по лицу, нежно пригревая, пока травы вокруг мягко веют сладкими запахами, а близкие птицы старательно нащёлкивают и присвистывают что-то легкомысленное, всегда остаётся отрадное и глупое чувство: "Всех победю!" И кажется, что тёплый, светлый день будет бесконечным, а ночь с её... измигунами — всего лишь чья-то страшная байка, которая, возможно, уже закончилась.

Проговорив про себя смешное слово "победю", не поддающееся нормальному формообразованию, Алиса плаксиво подумала, что вставать с травы не хочется. А надо. Надо шагать до лесного дома, проверять, как там во всех окнах закреплённые вчера ставни и стоит ли их заново переустанавливать. А потом идти на кухню и немного злиться, что соль прошлые неведомые жильцы оставили, а вот крупу — не догадались.

И резко села. Соль! Вот о чём Алиса уже некоторое время пыталась спросить у Куна — и забывала!

— Чё вскочила? — недовольно спросил брат, лежавший рядом, покусывая травинку.

— Век бы лежать так... — мечтательно протянула Лула.

— Ну и лежите, отдыхайте, — пожала плечами Алиса. — А я к Куну. Посмотрю, как он там.

— Ой, леди Алиса! — После предложения хозяйки звать её только по короткому имени белобрысенькая часто путалась, как называть её, как сейчас, и вскочила следом. — Ежели вы к оборотню — и я с вами! Так хочется поглядеть, какие он травки себе нашёл!

Вспомнив, как много Лула перечислила целую кучу трав, росших возле ручья, Алиса нисколько не удивилась её желанию: кажется, девица тяготела к травничеству.

Виктор с травы поднимался с недовольным ворчанием и так тяжело, что Лула подбежала к нему помочь. Алиса, приглядываясь, даже испугалась немного, не гавкнул бы брат на белобрысенькую, не обидел бы... Но, укоризненно глядя той в лицо, вставший на ноги Виктор попенял ей:

— А я думал — тебе со мной интересно! А ты — к оборотню.

— Это что ещё за разговорчики?! — поразилась Алиса.

Брат насупился и отвернулся. А Лула покраснела и чуть склонила голову, чтобы спрятать улыбку.

Обратно шли — белобрысенькая несла отяжелевшие от крови и гнили, аккуратно и плотно сложенные, чтобы не запачкаться, покрывала (не оставлять же их мусором в лесу — собирались сжечь во дворе): Алиса тащила жерди с тачки, а Виктор... Он сначала попытался взвалить парные колёса на плечо, но сумел признать, что ноша неподъёмная, и снова покатил их, благо они теперь были без груза. Правда, останавливаться, чтобы вытащить то одно, то другое колесо, попадавшие в природные западни, всё равно приходилось. Правда, на этот раз посматривавшая на него Алиса понимала, что лучше слою помощь не предлагать: брат легко вытаскивал застрявшее колесо сам. Ну а поскольку колёса скрипели и потрескивали на ходу, то Кун услышал их издалека.

Штанина у оборотня опять засучена до колена. Рана нисколько не изменилась за время, проведённое им на поляне. И красные пятна остались. Зато лицо выглядело каким-то здоровым и успокоенным, словно он добился того, что ему необходимо. Сидел Кун, прислонившись к тому же маленькому пригорку, вокруг которого ползал недавно. И Лула, бросив покрывала, немедленно устроилась на корточках рядом с ним, с интересом разглядывая растительную добычу оборотня. И сделала это так по-детски, что Кун усмехнулся, а Виктор, кажется, заразился наивным любопытством белобрысенькой, тоже присев поглазеть на травы. Обрадовавшись этому движению, Лула немедленно, хоть и негромко начала объяснять ему, какая травка как называется.

Алиса улыбку приглушила. Она ещё вчера заметила, что Лула быстро сходится с... ой, существами, которые ведут себя так, что она в их обществе чувствует себя комфортно. А с Куном ей точно комфортно, несмотря на недавнюю насторожённость к нему, как к оборотню.

Опережая хозяйку лесного дома, оборотень сказал:

— Вам придётся-таки сделать так, как я говорил ранее. В обед покинете дом и уйдёте отсюда. Мне одному будет легче. Я хоть для них тоже мясо, но не настолько предпочтительное. И то — они появятся только в случае, если им своих не хватит.

Не обращая внимания на его слова, Алиса спросила:

— Кун, мы нашли в чулане чёрную соль. Знаете ли вы что это такое?

Оборотень недоверчиво взглянул на него и не сразу уточнил:

— Чёрная соль? Вы не смотрели на неё в темноте? Она... светится?

Услышав его вопросы, Виктор и Лула мгновенно подняли головы. Алиса ещё подумала, что в их глазах он впервые настолько взволнован, а потому не могли не откликнуться на его интонации. Привыкли, что он чаще5 обеспокоен, чем взволнован, вот и... И тут она сама уставилась на Куна.

— Что ты сказал?!

— Светится ли та чёрная соль во тьме? — терпеливо повторил он.

— Мы не знаем, ответил Виктор. — Мы разглядывали её при свете... лучины.

И тут они, все четверо, заторопились, когда поняли, что оборотень не зря заволновался из-за упоминания о чёрной соли... Брат с сестрой не стали расспрашивать Куна по дороге в лесной дом. Теперь всех занимало получить ответ на вопрос Куна. Но и друг друга не забыли: до обеда далеко, так что Алиса велела хозяйственную утварь (или пожитки?): покрывала, жерди, колёса — оставить здесь, благо сидели неподалёку от ручья — и чуть позже можно будет отдельно забрать их. Поэтому Лула захватила "травки" оборотня, а Виктор и Алиса подставили плечи оборотню для опоры. И заспешили, захромали к дому.

Неизвестно, как брат, но Алиса из какого-то суеверия побоялась спрашивать Куна, почему его так взволновала чёрная соль. Сначала надо уточнить, что это за свечение над нею, а уж потом... Алиса уже не сомневалась, что соль эта — оружие против измигунов. Но а вдруг она не светится?..

Они втащили Куна на крыльцо, помогли пройти "сени" т в холле сразу повернули к кухне. Оставили оборотня сидеть за столом. Лула пристроилась рядом, и в её глазах тлело беспокойство: она тоже поняла.

Виктор распахнул дверь в чулан, и они вошли во тьму, правда — неполную, из-за дневного света на кухне. Брат оглянулся и плотно прикрыл дверь.

— Я взял с собой свечу, тихо сказал он. — Закрой глаза, чтобы по ним не ударило светом. Всё. Зажёг. Где здесь были ящики с солью?

— Нашла. Или сюда.

— Гашу огонь.

Невидимые друг для друга, они встали у двух открытых ящиков-ларей с чёрной солью и склонились над ними. Тишина. Только потрескивание, едва слышное для напряжённого уха. Наверное, в доме лесные мыши бегают. Уж точно не крысы... И перед глазами — всё та же кромешная тьма. Алиса сразу догадалась, почему молчит Виктор: не хочет признаваться, что не видит.

— Я не вижу, — прошептала она.

— Ты тоже, — с облегчением откликнулся брат. А потом помешкал и негромко, но смущённо спросил: — И что теперь? Соль не та, о чём подумал Кун?

На этот раз Алиса откликнулась не сразу, поскольку заподозрила кое-что личное неладное. Она помедлила, прикусывая губу и не зная, как бы высказать помягче неприятную для них обоих мысль.

— Вить, боюсь... Боюсь, что это мы не те, а не соль не та.

— Если ты поняла, так говори прямо! — рассердился брат.

Она слышала, как он набрал воздуху, чтобы грубовато сказануть что-то ещё. И вдруг затих. Так, что почудилось — дышать перестал.

— Вить...

— Лиска, это мы не учёные, да? Ну, этой — магии. Умеем только творить огонь. Это ты хотела сказать? А поскольку как маги смотреть не можем, то и не видим?

— Вить... Что делать?

— До вечера время есть. Подумаем.

— А что Куну скажем?

— Правду. Что над солью не видим свечения. А почему не видим — не скажем.

— Почему?

— Он же не маг. Подсказать, как смотреть магически, не сумеет. А тут... надежда.

Снова замолчав, Алиса пригорюнилась. А потом, прикинув, вздохнула:

— Глупо.

— Что? Давать надежду? А что предлагаешь ты? У нас ведь дурацкая ситуация: оружие вроде есть — оружия вроде нет. А если и есть, то нет инструкции, как его использовать. Лис... Давай выйдем. Что-то на меня эта темнота нехорошо действует.

Они вышли с безнадёгой объяснили Куну и Луле, которые с тревогой ждали их, что соль, кажется, не магическая. Не светится.

— И что дальше? — тоненько спросила белобрысенькая.

Алиса нерешительно посмотрела на оборотня.

— Кун, давайте мы вас снова вытащим, только не за пределы двора, а в сам двор? День солнечный. А я слышала, что солнце придаёт энергии. Туда же мы вам отнесём одеяло, чтобы вам удобней было. И — мяса, чтобы заживление шло быстрей.

— Одеяла не надо, — улыбнулся Кун. — Хватит и мяса. И, леди Алиссия, не переживайте из-за чёрной соли. Эту ночь переживём — я сумею довести вас до нужного перекрёстка и показать вам, куда надо двигаться дальше.

Алиса благодарно кивнула, но сама подумала: "Ты бы сам сумел дойти до своего дома! А то ведь дойдёшь до того перекрёстка, а дальше?.."

Вскоре оборотень был устроен на дворовой траве, снабжён мясом, а Лула вызвалась помыть посуду, до которой никому дела не было до сих пор. Похвалив её за аккуратность (Лула расцвела от добрых слов), Алиса вдруг обнаружила, что Виктора нигде нет. Поэтому спокойно сказала белобрысенькой:

— Лула, я тебе сейчас зажгу печурку согреть воду, а потом пойду вокруг дома — посмотреть, что есть ещё полезного для нас.

Печурка с утра была наполнена сухими ветками, так что заполыхала сразу, и белобрысенькая принялась наполнять водой кастрюлю, заранее поставленную на плиту. Убедившись, что на кухне не потребуется её помощи, Алиса поспешила выйти из дома.

Виктора нашла на заднем дворе — там, где стена дома была чёрной от сажи. И застала брата за странной то ли игрой, то ли развлечением: он поставил на принесённый сюда старый стул со сломанной спинкой несколько предметов — и пытался сбить их целенаправленно пущенным в них огнём. Услышав шаги, Виктор резко обернулся, а потом неохотно опустил руки, дожидаясь, пока сестра подойдёт.

— Объяснишь? — предложила Алиса.

— Судя по словам всех, кто видел мой огонь, я маг огня, — медленно, словно сам прицениваясь к собственным словам, сказал Виктор. — Но единственный приём, который я знаю, — это... ну, скажем, выстрелы из пальца. Значит, этот единственный приём я должен разработать так, чтобы... — он пожал плечами, ища нужное слово для объяснения. — В общем, я хочу научиться усиливать огненную стрелу — или сужать её.

— Последнее не поняла.

— Ну... стрелять той же стрелой, что обычно, но тоньше, — развёл руками брат. — Но при этом сила огня будет той же.

— Не поняла, в чём разница, — помотала головой Алиса.

— Ну, смотри... Обычно стреляем — просто поджигаем. А если тоненькая стрела, но с той же силой — мне кажется, она должна пробивать мишень. Смотри! Видишь — деревянная дощечка поставлена? Вот обычная стрела.

И Виктор прицелился указательным пальцем — и плохо видная в дневном свете, полупрозрачная жёлтая стрела ударила в дощечку, опрокинув её в траву.

— Это первое, — сказал брат, а потом дошёл до стула и поставил дощечку так, чтобы она стояла вертикально. — Это второе.

Он даже прищурился от старания. Алиса следила внимательно — и ахнула, когда узкий огненный луч ударил в мишень: та свалилась, как и в первый раз, но даже в её падении было видно, что почти в центре что-то появилось.

Теперь добежали до неё оба, и Виктор поднял дощечку, повертел в руках, а потом продемонстрировал сестре. Алиса покачала головой: да, в центре, дымясь, зияла махонькая, но настоящая дырка.

— Что даёт второе? — серьёзно спросила она. — Кроме дырки?

— Вторая стрела не растягивается надолго, как первая, а потому её не видно. В смысле — не видно, откуда её запускают. Она как настоящая стрела — слетает с пальца за раз, не оставляет следа. Пригодится.

Алиса вновь посмотрела очень внимательно. Что-то ей не очень понравился взгляд брата. Был он каким-то очень сосредоточенным. Как будто Виктор что-то придумал и собирается проделать это нечто, не говоря о том не только сестре, но и вообще никому.

— Вить, ты же понимаешь, что я теперь с тебя глаз не спущу, — ледяным тоном сказала она. — Я же поняла, что ты собираешься сделать что-то... опасное. Или ничего не сделаешь. Или сделаешь вместе со мной, чтобы я не психовала. Колись, что задумал.

Оглянувшись на чёрную стену, брат уселся, прислонившись к ней. Алиса устроилась рядом. Помолчав и явно собравшись с мыслями, Виктор сказал:

— Помнишь, я сказал — у нас есть вроде как оружие, а вроде как его нет? А ведь это проверить — легче лёгкого. В смысле — проверить, оружие ли та чёрная соль. И даже без магического взгляда. — И взглянул испытующе на сестру. — Лиска, не бойся. Я уже всё обдумал. Ничего страшного. Честно.

— Рассказывай.

— Мы отнесли дохлых измигунов к склепу. Надо снова туда сходить. Одного измигуна оттащить подальше от склепа и от остальных трупов. И посыпать чёрную соль вокруг него. Вот прямо-таки заключить его в круг из соли. А ближе к закату подобраться ближе к склепу и посмотреть, накинутся ли эти твари на него. Если не накинутся — соль работает, и мы можем, например, рассыпать её вокруг дома.

— А если они за нами побегут? — начала искать дыры в его предложении Алиса. — Мы ведь бежать по ночному лесу не сумеем — без огня. А уж по огню они нас точно догонят. И что тогда?

— А мы на всякий случай ещё соли с собой возьмём, — пожал плечами Виктор. — Если что — отстреливаться ею начнём.

— Это как?

— Да просто рассыплем! — рассердился брат. — Бросать на них будем!

— Не видя — куда?.. — задумчиво сказала Алиса. — Ладно, надо обдумать ещё раз эту идею. Честно — она мне нравится, но вот последние шаги как-то не продуманы.

И вот тут Виктор заметно растерялся. Он взглянул на сестру как-то очень уж обескураженно. А потом осторожно спросил:

— Лиска, а ты серьёзно, что вместе хочешь?

— Серьёзно, — решительно сказала она. — Сам посуди. Теперь, когда я знаю, куда ты и с чем собрался, я психану ночью так, что... Ладно, пойду возьму горсточку той соли и скажу Луле, что мы за грибами — тут, неподалёку. А сами быстренько туда, к склепу, сбегаем, оттащим одну тушу и... посолим её.

Брат невольно рассмеялся.

Дорогу оба знали. Как только Алиса добыла чёрную соль, они зашагали к склепу, уже другими глазами присматриваясь к дороге.

— Начинается от этого дуба, — бормотал Виктор. — Смотри-ка, трава уже поднялась. А ведь они тут такую полосу устроили — чуть не дорогу. Так, а теперь вон те кустарники тоже надо запомнить.

Они, то один, то другая, проговаривали вслух все приметы будущей ночной дороги туда и обратно, и Алиса всё думала: а захочет ли брат пойти в темноте сюда же, в лес? Несмотря на приметы — в ночи лес будет совсем иным. А дорога ими мало пройдена.

Выглянули из кустов, когда до склепа оставалось совсем чуть-чуть, и посовещались, где лучше оставить одну из туш. И тут Алису и осенило:

— Вить, а зачем нам ночью сюда приходить?! Нарываться на этих гадиков?! В тёмном лесу плутать?! Мы оставим им тушу с солью вокруг неё, а завтра утром придём и проверим, что тут и как! Давай, а?

— Ну, так, конечно, лучше, но... — засомневался Виктор.