Лесной дом-25

Глава двадцать пятая (вместо эпилога)

Три дня ушло на пристрелку. Семь жизненно важных центров матки в склепе при лесном доме оказались тусклей, чем у предыдущей. Посовещавшись между собой, старшие маги предположили две причины тому: или эта матка уже старая и вскоре должна разродиться своей преемницей, а потом... Что будет со старой потом — никто не знал. Прецедентов не было. Или всё дело в том, что зрение магов плохо настроено на эти центры. С предыдущей-то легче было: семь точек высвечивались ночью, почти сияли, так что их было легко запомнить и отличать друг от друга. А здесь что? Отслеживали только вечером или утром.

Но отследили.

На этот раз час уничтожения назначили на вечер. Соль-то чёрную надо успеть солнцу показать. Поэтому обнесли склеп плошками с солью, не дожидаясь захода солнца, но уже в длинные вечерние тени устроились на уговоренных ранее местах.

Всадники и оборотни, затаившиеся возле магов, приготовились. Герхард, как и в прошлый раз, пустил сигнальную горящую стрелу над склепом.

Расчёт оказался верным. Маги уничтожили матку, а всадники и оборотни легко перестреляли хлынувших из склепа, яростно визжащих измигунов, которые, добежав до границы с плошками, вдруг превращались в медлительных толстых, меховых идиотиков, бесцельно и вяло бродивших рядом с чёрной солью.

Вернулись с безоговорочной победой. Целые и невредимые.

Солнце полностью село, когда от лесного дома в своё поселение отправились оборотни во главе с Куном — через лес, а по тупиковой дороге, через перекрёсток, в ближайший город отправились Герхард и два всадника. В том городе они должны были объявить о новом действенном оружии против измигунов. Об оружии, которое совсем не давно было лишь защитой от них. А уж из того города должны во все стороны королевства разлететься гонцы с радостной вестью.

Через месяц королевство освободили от измигуньих гнёзд.

Осталась задача: вовремя отслеживать появление новых.

А ещё через три месяца лучшие маги королевства разгадали тайну появления измигунов — и нашли противодействие заклинанию, призывавшему этих тварей на их земли. И люди выдохнули, успокоившись, что со страшной угрозой покончено.

А ещё через месяц дан Реган ввёл в храм стихийных божеств невесту и при большом стечении народа храмовый служитель торжественно возвестил, что эти двое наречены мужем и женой. Пройти жениху и невесте в храм, а затем новоиспечённым супругам из храма пришлось сквозь толпы ликующих всадников Герхарда, которых Алиса теперь знала всех поимённо, и тех всадников, с которыми приходилось сидеть в засаде на измигунов в разных местах королевства. Поездить пришлось много: магов-огневиков, умеющих манипулировать магическим огненным выбросом, и правда не хватало. И всегда рядом стояли дан Маркас с сестрой, которая счастливо переглядывалась с даном Ристардом — они следующие на заключение брака. Стоял рядом и брат Алисы, Виктор, под руку с взволнованной и плачущей пока от чужого счастья впечатлительной Лулой.

А потом они вернулись в лесной дом.

И уже по дороге Алиса поняла, как легко решилась проблема с присутствием брата в полюбившемся им обоим лесном доме. Лула теперь официально стала компаньонкой леди Алиссии, а Виктор просто представить не мог, что он окажется вдалеке от своей пока ещё только подружки.

Впрочем, мать не возражала. Во-первых, опять появилась на свет женщина, которая ранее, в другом мире, твёрдой рукой вела хозяйство в доме — до тех пор, пока из семьи внезапно, предательски не ушёл её муж и отец её детей. Во-вторых, теперь мать не одна воевала с прислугой (хотя, в общем-то, уже никакой войны не было: мать ворчала по привычке): сначала частенько заезжал к ней в гости дан Силлаг, когда изредка магов-огневиков отпускали отдохнуть после охоты на измигунов. А потом и вовсе остался с ней. Свадьбы они не играли. Просто два одиночества однажды съездили в храм стихий, где над ними произнесли нужные слова, и счастливая пара поклялась больше никогда не разлучаться. Ну, кроме как поездок дана Силлага в командировки на войну с измигунами.

Итак, дан Реган и Алиса вернулись в лесной дом. И некоторое время изумлённо хлопали глазами на идеальную чистоту во всех помещениях и на тщательно вымытую кухню, чей ледник был забит продуктами на первое время. Выяснилось, что, узнав о свадьбе дочери, мать организовала трудовой десант и вывезла в лесной дом, где уже побывала ранее, почти весь штат прислуги. Хватило аврала с утра до вечера, чтобы дом засиял к приезду молодых. Оставив в том же леднике холодные закуски на первый случай, мать твёрдой рукой завернула своих людей к дороге в своё поместье, не собираясь оставаться на ночёвку.

Узнав об этом десанте, Алиса с Виктором только переглянулись и покачали головами, улыбаясь. Да, маме тоже понравился мир, в котором она может действовать так, как ей пожелается. Неудивительно, что из невзрачной сутулой женщины неопределённых, вроде как пожилых лет она превратилась в строгую даму с железным характером. Тем более... Правда, об этом они узнали чуть позже. Тем более что мать, оказывается, получила неплохие деньги за вынужденный, на несколько недель военный постой всадников и магов в её поместье. Так что она сумела прикупить ещё немного живности: не только коров, но и лошадей — в последнем ей помог дан Силлаг, отлично знавший, каких надо покупать для хозяйства.

Мать выждала некоторое время, пока молодые осваивались в собственном гнёздышке, а потом приехала в гости. В деловые гости.

Посидев немного с молодыми за столом, она после обеда подхватила дочь под руку и, улыбнувшись зятю, велела:

— Покажи-ка мне, Лисушка, свои владения!

Если дочь сначала думала, что мать хочет порадоваться за неё и за её богатого мужа, то слегка промахнулась в своих догадках.

Едва они вышли к ручью, как мать сощурила глаза и обвела оценивающим взглядом ровную лужайку между родником и домом.

— Так, вот здесь с весны перекопай землю на грядки. Семена на всякую мелочь не покупай — сама пришлю или ещё раз в гости заявлюсь.

Ошарашенная Алиса только и сумела спросить:

— Почему — здесь?

— Вода рядом — таскать далеко не надо. От дома тоже недалеко — выглянула в окно кухонное и сразу видишь, полоть, нет ли. Много не копай. Хватит штук шесть-семь. Лужайка здесь длинная — и гряды будут достаточные. — Она снова огляделась и кивнула неизвестно кому: — А вот здесь... Пришлю тебе своего садовника, чтобы уже сейчас он тебе ягодные кусты привёз и успел яблонь присадить. По первому времени Витька пусть тебе помогает с поливом. Слуг-то много набрали?

— Много ли нам надо? — удивилась Алиса. — Две женщины есть — хватит. Я ж тоже в стороне не остаюсь. Дом не такой большой. Мы с Лулой и сами можем прибраться, если что. — И тут же объяснила, заметив недовольство матери: — Может, потом и будут другие, но сейчас... Мам, прости, но как-то не хочется, чтобы дома постоянно были чужие.

Мать вдруг оглянулась, проверяя, нет ли кого поблизости, заметила Виктора, подозвала, маша ему рукой. А когда сын, что-то шепнув белобрысенькой, с которой гулял, подбежал, тихо спросила:

— Дети, вы так и не узнали, как мы здесь оказались?

Переглянувшись, Алиса и Виктор покачали головами.

— Мам, а тебе хочется домой? — несмело полюбопытствовал Виктор.

Кажется, это был самый что ни на есть настоящий вопль души:

— Ни за что!!

Хохотали — сначала Виктор с Алисой, а потом и мать не выдержала, поняв, как смешно прозвучали её решительные слова, — так, что от ручья оглянулись на них беседовавшие там дан Реган и дан Силлаг.

А потом, когда мать и её муж, симпатичный брату и сестре дан Силлаг, уехали, Виктор и Лула, взявшись за руки, помчались гулять к лесу, вдоль опушки. А дан Реган предложил жене посидеть у ручья, местечко вокруг которого теперь было дополнено небольшой, но уютной скамейкой. Алиса уже успела полюбить это место, где можно часами сидеть, слушая переливчатое журчание ручья, а чуть ниже по течению — звонкоголосых птиц, селившихся в кустарниковых зарослях по обе стороны от воды.

Они сели на скамью, и дан Реган немедленно подтянул ближе к себе Алису. Нравилось ему чувствовать её с собой бок о бок — так, чтобы время от времени целоваться и шептаться с ней. Шептаться нравилось и Алисе: вроде никого рядом, но так здорово чувствовать на лице тёплое дыхание друг друга!.. Работа мужу не всегда позволяла такое приятное времяпрепровождение: дан Реган всё ещё управлял поместьями брата и сестры, так что ему приходилось уезжать порой на целый день. Но ночевать он неизменно возвращался в лесной дом. Домой.

Как-то Алиса спросила дана Регана, почему ему так нравится сидеть здесь, у ручья.

— Досвадебное время наше, — сказал он с мечтательной улыбкой и, приподняв руку Алисы, поцеловал ей ладошку, — было лишено всех тех романтических особенностей, которые поэты воспевают в своих балладах. Вместо трепетных свиданий, у нас были бдения возле измигуньих гнёзд. Я не дарил тебе соответствующих твоей кравоте цветов и всяких милых девичьему сердцу пустяков, но ловил твои радостные улыбки, когда у тебя получался подсказанный мною огненный приём. Тебе не пришлось надевать красивое или просто милое платье, чтобы на званом вечере или на балу я мог пригласить тебя на танец. Но ты была согласна бегать в этих штанах с верхней юбкой, потому что так удобно охотиться на измигунов. И не роптала, не требовала положенного на время помолвки. Эта скамья и наши запоздалые свидания на ней — пока единственное, что я могу предложить тебе, чтобы возместить чудесную пору, которая у нас должна была быть, но не случилась.

Тогда она только улыбнулась, думая про себя, что он сам хороший такой романтик и мечтатель, только времени ему не хватает, как обычно не хватает любому деловому человеку. И вспомнилось, как он старался, чтобы они ближе познакомились, ещё во время войны с измигунами. Да, изысканных цветов ему трудно было найти — ведь искал он их чаще всего в разорённых селениях. Но даже луговые цветы подбирал тщательно, готовясь к свиданиям с Алисой — тем, что проходили между тренировками и суровыми репетициями к уничтожению ночных тварей...

Да и сейчас из своих поездок, если ему удавалось побывать в каком-нибудь городе, дан Реган всё же умудрялся привозить те самые "приятные мелочи", которых, как он считал, недоставало Алисе. Алиса же, постоянно сидевшая в доме и в его окрестностях и не видевшая поблизости лавок со всякими сюрпризами для мужа, всё же сумела сделать единственное лично для него: не бегать в его присутствии в штанах, пусть даже будучи в той самой верхней юбке, а ходить в платьях, благо ему это очень нравилось. Э-э... Не считая тех сюрпризов, что он находил на столе во время обедов-ужинов...

И думала, пряча усмешку, что у них "всё не как у людей": у людей самое интересное заканчивается вместе со свадьбой. Как в сказках. У неё же с Реганом всё сказочное только начинается. И потому она... счастлива с ним.

...Служитель храма, закончив брачный обряд для взволнованных и счастливых дана Регана и леди Алиссии, ушёл в глухой угол храма, где переступил порог и, оказавшись в современном девушке Алисе кабинете, откинул глухой капюшон. На ходу расстёгивая ритуальный плащ, Длинный подошёл к большому столу.

Здесь не было ни ручек, ни записных книжек, ни телефона, ни ноутбука.

Лежал лишь огромный альбом, на обложке которого отчётливо был виден лесной дом дана Регана. Альбом имел надпись: "Дело номер триста шесть".

Длинный обошёл стол и сел на крутящийся стул. Посидел немного, с сомнением приглядываясь к альбому, потом встал, склонился над столом и всё так же неуверенно перевернул первый жёсткий лист. Затем остальные. Постоял, с надеждой глядя на последнюю страницу, а затем вернулся к первому листу.

Первая страница — поместье матери. Пустынное место, в котором давно никто не жил. Рухнувшие крыши и основного жилого дома, и корпуса, к нему прилегающего. Наглухо заросший двор. Здесь есть не только травы и кустарники, но уже начинают подниматься деревья. Легко. На таком-то удобрении. На костях погибших...

Страница вторая. На нём тот же лесной дом, но страшно обветшалый. Раскрытые двери, обвисшие, еле держались — чуть ли не на честном слове. Кое-где стены дома выпятились от старости и долгих ливневых дождей — от забытости людьми, без их заботы. Вокруг дома — дремучие заросли кустарников и высоких трав, растущих на воле. Последние булыжники мощёной дороги к проваленному крыльцу еле видны между выворотившими их травами... Полное запустение. Безлюдье. Лес наступал на единственное человеческое жилище в этой глуши...

Внезапно затрещали доски под чьими ногами — так выяснилось, что альбом исполнен, кажется, в технике "три-ди-видео", если вообще не является видео-сборником, странно оформленным...

На крыльцо, осторожно ступая по трухлявым доскам, вышел сильно хромающий оборотень. В похудевшем до изнеможения, неожиданно постаревшем Куне было трудно узнать того оборотня, который умел быть сильным даже в тяжёлых для себя обстоятельствах. Этот другой Кун когда-то прогрыз собственную лапу, чтобы выбраться из беспощадного капкана...

Он остановился на досках перед первой ступенью крыльца, покосившись на колонны, тоже державшиеся на честном слове, и разжал кулак. На солнце блеснули еле заметные крупинки чёрной соли. Последние. Кун облизал губы, с отчаянием глядя на лес, и медленно спустился по затрещавшим под его ногами лестничным ступеням.

...Длинный ждал, глядя на картину с умирающим лесным домом.

И дождался.

Разваливавшийся дом внезапно зашевелился. Угрюмая зелень, захватившая его в плен, медленно убралась-отхлынула от его стен. Булыжники очистились от сорной травы и вернулись на своё место, наметив дорогу, которая явно достаточно часто использовалась по назначению. Дерево и камень, из которых был построен дом, будто втянули живот и расправили плечи, и лесной дом обрёл обычные формы здания, в котором не только живут, но и заботятся о жилище...

Широко распахнулась дверь. На крыльцо выбежала белобрысенькая и радостно закричала, оглянувшись:

— Дан Виктор! Леди Алиссия! Дан Реган приехал!

...Сухие губы Длинного тронула улыбка облегчения, и он закрыл альбом.

И выпрямился на шорох в левом углу кабинета.

Здесь появился ещё один Длинный, одетый точно так же — в одеяние храмового служителя. Он сразу увидел альбом на столе и, подняв глаза, кивнул первому Длинному.

— Получилось, — сдерживая рвущуюся радость, сказал тот. — Как у тебя?

— Мать уже адаптирована, — усмехнулся второй. — Отец семейства пришёл проведать брошенную семью, и, кажется, ему понравилось то, что он увидел. Эта серая мышка вполне в его вкусе. Переброшенная в наш мир женщина была слишком непокорной для него, слишком властной — сама того не замечая. Но пока он думает, возвращаться ли. С девушкой Алиссией тоже неплохо выходит. Мы перевели её на удалённую работу. Так что... Она пока обучается во сне. С мальчиком Виктором есть проблемы. Он должен закончить хотя бы среднюю школу. Но знаний для него многовато. Да и не умеет он учиться. Не обучен добывать знания. Единственное, что сумели придумать... Мальчику взяли в школе академический отпуск по здоровью. Есть здесь такое... Сейчас он чаще лежит во сне, под пентаграммами, которые вкладывают в него нужные знания, лишь иногда и ненадолго выходя на улицы незнакомого для него мира, который, впрочем, ему уже нравится. Так что для вливания его в здешнее общество хватит нескольких месяцев, чтобы он привык к новому для себя миру.