Тёмные пути-16

Шестнадцатая глава

Один просторный отсек крейсера они прошли спокойно. Второй — пришлось преодолевать: настолько он был разрушен, что временами нужно было не шагать, а перелезать груды обломков, некоторые из которых наверняка было бы трудно идентифицировать даже специалисту. Последним помещением, куда они вступили, был широкий коридор. В конце их ожидала дверь. Будучи неисправимым рыцарем, ближе к двери Эррамун поспешил к этой двери, чтобы открыть её перед Евой. И пришёл в замешательство, когда она остановилась в трёх шагах от перехода в другое помещение и покачала головой:

— Туда мы не пойдём.

Эльф не поверил. Не отпуская руки женщины, он плечом толкнул дверь — и замер на пороге. Если бы он торопился, полушага оказалось бы достаточно, что окунуться в пропасть: эта часть крейсера была перерезана так, словно идеальная хозяйка создавала нарезку, идеально орудуя ножом... Ева ещё, вцепившись в дверной косяк, сумела слегка свеситься в пустое пространство и глянуть сначала вниз: точно — корабль был взорван вкосую и очень ровно. И теперь мог бы похвалиться тем самым идеальным срезом. "Колбаса с приправами, — спокойно решила Ева. — Где вместо беспорядочно разбросанных жиринок-приправ — темнеют отдельные помещения..."

Эррамун долго на глубокую пропасть орбитального пространства не любовался. Он оттянул Еву назад и закрыл дверь. После чего взглянул наверх, благо срез после взрыва давал возможность разглядывать ближайшие отсеки сквозь частично пропавшие стены.

— Что мы ищем? — спросила Ева.

— Место, где можно посидеть до прилёта Остарджи. А заодно — подкорректировать их прилёт, поскольку есть опасность встретиться с сородичами нашего запертого на вельботе "друга". Лишь не столкнулись.

— Место... — задумчиво сказала Ева. — По сути — нам нужна засада.

— Можно и так сказать, — согласился Эррамун.

— А почему не там, где виден наш вельбот?

— "Наш" паткси продолжает глушить связь. А если в важный для нас всех момент мы не сумеем поговорить с прилетевшими? Нет, чем дальше от вельбота — тем лучше.

Всё ещё стоя у двери в пропасть и созерцая уходящее вверх пространство крейсера, Ева кивнула:

— Да, местечко для наблюдения успеем найти. Пока наши долетят, пока со стоянки дойдут до катера... Эррамун, прости мне моё любопытство: а где слоняется пополнение армии Единого мира? Помнится, сюда нас прислали — и было-то всего тря отряда при Остарджи. А кормили обещаниями, что пришлют чуть ли не три полка.

— Когда мы летели сюда, я слышал, что пополнение ещё только формируется, — ответил эльф, тоже, прищурившись, разглядывавший верхние этажи крейсера. — Меня больше тревожит другое. Остарджи пытался связаться с другими ангелами, но так и не сумел это сделать. Сначала меня эта его неудача даже поразила. Но недавно ты напомнила, что у него травмирован позвоночник. И я понял, что Остарджи ещё слаб. Но есть другое. Зная немного твой характер, я могу тебе открыться, хотя с другими предпочёл бы промолчать. Итак... Марцель и искин Ицейна собрали из трофейных (Ева хотела было насмешливо поправить: "Мародёрских!" Но не стала перебивать, чтобы эльф поскорей объяснил, в чём дело.) деталей передатчик, чуть меньше того, что имеется на этом крейсере. И попробовал добраться до космонета. — Эррамун отвёл от Евы отяжелевший взгляд. — Мы пытались передать сообщение о нашем плачевном положении на ближайший форпост Единого мира. Но... глухо. Кажется, паткси не просто глушат любые передачи с планеты и её орбиты, но и постепенно создают нечто вроде той сферы, которую мы видели у нашего "друга".

И неожиданно спросил, взглянув на Еву:

— Пока ищем нужное место... Мне тоже хочется утолить своё любопытство. Ева, как получилось, что ты прикоснулась к Заветному камню?

Она удивилась.

— Разве эльфы не знают? Он притягивает к себе тех, в ком чувствует силу.

— Наши силы разнятся, — пожал плечами он. — Ведь мы и так владеем определёнными навыками того, что ты назвала эзотерическим... состоянием.

Он постоял, видимо дожидаясь, объяснит ли она, расскажет ли, как произошло взаимодействие с Заветным камнем. Не дождался и закрыл дверь в пропасть. Но и сам не ушёл, и Еву не позвал продолжить путь.

Они стояли, глядя — она в закрытую дверь, он — наверх, а потом Эррамун проверил, как там с тросом, который соединял их. Он не стал нагибаться, а присел перед Евой на корточки, поддёргивая её пояс. Несмотря на положение обоих, Еве вдруг захотелось (наверное, чисто по-детски) схватиться ладонями за его шлем, чуть склонившийся перед нею. "Будто рыцарь у ног дамы", — мелькнула глупая мысль. Невольная улыбка — и Ева почувствовала странное. Будто оттаивает.

Мимолётная оценка собственного состояния — и она затаила дыхание. Он был ласков с ней в эту "ночь". И постоянно сдерживался. А она... постоянно гадала, влечёт ли его её женское тело, или же... Полное впечатление, что он часто стремился прильнуть к ней — или плотно притиснуть её к себе... как грелку!.. Она ощущала его желание согреться и сама стремилась чаще обнимать его.

Ведь пришла Ева к нему, полыхающая жаром: одолевали сомнения, правильно она поступает, не пожалеет ли она потом? Знала же, что до сих пор он относится к ней, скажем так, неоднозначно. А если после этой "ночи" он станет смотреть на неё непоколебимо сверху вниз? И никакие её насмешки и подколы не сумеют повернуть ситуацию? Если он решит, что теперь она станет постельной шлюхой на постоянной основе? На всё оставшееся время проведения военных действий? Сумеет ли она потом доказать ему, что это не так? "А это точно не так?" — завозилось где-то глубоко внутри сомнение.

А ещё есть остатки его команды. Они же сразу увидят и поймут. И, если сразу сообразят о новом её положении при своём командире... Она воочию увидела, как выходит из отсека Эррамуна после одной из "ночей", делает несколько шагов по коридору. И тут открывается соседняя дверь, и Марцель властно берёт её за руку и, не слушая никаких увещеваний и протестов, втаскивает её к себе...

Резко вспоминала об Остарджи, и облегчение опускало её плечи...

Но, полыхая от противоречивых чувств и мыслей, всё ещё застыв перед дверью в отсек Эррамуна и просчитывая своё потенциальное будущее после предстоящей "ночи", она вспоминала, как по возвращении на стоянку вельботов он чётко отдавал приказы, как твёрдо шагал по всем коридорам и закоулкам корабельного металлолома от стоянки до катера. И не замечал, что всем (или только ей?) видно, несмотря на его скафандр, как время от времени он ёжится, пытаясь расслабить плечи, напряжённо поднятые, чтобы добавить мышечного тепла...

И вошла. И увидела его, в одиночестве переживающего тот космический холод, который не успел убить его, но жёстким напоминанием о смерти надолго засел в его костях и мышцах.

Взгляд на эту его позу смыл неуверенность и заставил забыть обо всём, что её беспокоило в собственном поступке.

А "утром" (по корабельному времени) все чёрные мысли будто разом погрузили её тёмное облако. Ева лежала, боясь шелохнуться и перебирала потенциальные ужасы до тех пор, пока не поняла: все всё знают — и всем глубоко наплевать, как она распоряжается собственной судьбой и жизнью. А главное — не потерялось спокойное отношение к ней Эррамуна.

Иногда, вспоминая в полёте к крейсеру то, что произошло между ней и Эррамуном, она мысленно пожимала плечами: это из-за тревожной побудки "утром"?

— ...Готово, — поднялся он на ноги и вздохнул. — Жаль, что мы не на самой планете.

Она мгновенно вынырнула из воспоминаний и быстро посмотрела на него: вздох? И высказался туманно, но... О чём именно он жалеет? И о ком это он — о солдатах или о них двоих? Как... интересно!

Тем временем Эррамун нашёл фотоэлемент, освобождающий подошву ботинок от магнита, и отключил его. Ева поспешно проделала то же самое.

— Я первый, — не глядя на неё, уже деловым тоном сказал эльф, глядя наверх, на дыру прямо над их головами.

Он приспустил длину троса, отошёл на пару шагов и, кажется прикинув, подпрыгнул. Взлетел к дыре легко, "проскочил" её и вернулся, чтобы снова сесть — правда, на этот раз на корточки.

— Прыгай! — скомандовал он, высовываясь из дыры.

Её прыжок оказался не настолько точен. Не будь на верхнем уровне Эррамуна, она бы взлетела выше. Впрочем, там бы не выскочила, а стукнулась бы головой: потолок следующего уровня чернел дырами чуть дальше. Но Эррамун схватил её за руку и остановил полёт, после чего аккуратно поставил её на ноги, тут же напомнив, чтобы она опять подключила магнитные подошвы.

Было бы легче — понимали они оба, если бы можно было передвигаться без магнитных подошв. Тише. А так... Они шли и каждый шаг дребезжанием отдавался в стопы. Для определённых приборов эта вибрация могла стать сигналом, что в разрушенном крейсере передвигается кто-то живой.

Добравшись до следующей огромной дыры между уровнями, Эррамун напомнил:

— Сначала я.

Здесь они проверили, как работает связь.

Если общая связь откликнулась шелестом и невнятными звуками, сквозь которые изредка прорывались отчётливые слова Эррамуновых эльфов и наёмников — увы, непонятные, потому что слышались отдельно, то связь Остарджи — Ева дала неплохой результат. Ангел предупредил, что эльфы будут сопровождать его, а Марцель станет его пилотом. То есть вельботов будет три. На те одиночные, где есть только пилоты, собирались подобрать Эррамуна и Еву по возвращении на катер.

"Ева, маршрут к вам мы знаем, — сказал Остарджи. — Но мы не знаем, где вы будете нас ждать. Сумеешь мысленно воспроизвести ваш путь на то место, где вы сейчас находитесь?"

"Это будет сложно, — отозвалась озадаченная Ева, — потому что мне удобней это сделать от того места, где мы оставили энерговампира. Но ведь вы не собираетесь сначала рвануть именно туда".

"Сделаем так, — задумчиво решил ангел. — Рядом со мной Марцель. Ты рассказываешь ваш путь от места со схваткой, но медленно. Я рассказываю ему, поскольку общая связь — увы, как говорят у вас, дышит на ладан. Сумеешь это сделать?"

"Сумею, — с облегчением сказала она. — Хоть и не совсем поняла ваш план".

"Всё просто, — улыбнулся Остарджи. — Марцель знает тип того крейсера, где всё произошло с вами, так что он посадит вельбот — где-то рядом с вами, а потом ты будешь внимательно оглядывать то место, где вы сейчас прячетесь".

"Дошло!" — засмеялась и Ева.

Она начала быстро пересказывать Эррамуну разговор с ангелом, но он прервал её:

— Я всё слышал, — и поднял её руку, которой не отпускал.

Она только хмыкнула.

— Может, тогда поможешь там, где я не сумею правильно рассказать о нашем пути сюда? В общем, следи за тем, что я говорю.

Теперь хмыкнул он. Но слушал и впрямь внимательно, порой короткими репликами добавляя упущенное ею.

"Всё, Марцель понял, где вы, — сообщил Остарджи. — Ждите. Нам остаётся пути на десять минут — не более".

Когда связь прервалась, двое переглянулись. Эррамун пожал плечами.

— Прекрасно. Теперь надо найти не просто укромное местко, но такое, чтобы можно было наблюдать.

Они прошли коридор от начала до конца, нашли три таких места, но признали, что лучше двери из прозрачного материла нет, потому как этот материал был почти из полицейских детективов: в коридор из помещения можно было смотреть сколько угодно, но за этой дверью противник никого не видел.

Правда, Ева промолчала о другом: нынешний противник может и не смотреть, может не искать их визуально. Если он умеет играть с силами живых, скорей всего он будет искать живых на крейсере, раскинув по кораблю ментальную сеть. Во всяком случае, она бы так сделала. Но сейчас она лишь взглянула, как Эррамун соорудил вокруг них неплохую ментальную защиту (слабоватую — признавала она — против неизвестного противника), и снова промолчала. И они уселись на какую-то согнутую плиту — возможно, часть сломанной переборки в этом помещении — и начали смотреть в коридор, ведя наблюдение и слушая личный эфир: а вдруг Остарджи "позвонит"?

Молчали минуты три, а потом Ева, словно они продолжали беседу, заговорила:

— Когда мне было четырнадцать лет, мой отчим решил показать мне новый мир. Он возил меня на ваши планеты... — Она засмеялась, взглянув на него, удивлённого. — Мне у вас не понравилось. — Планета — это живые существа, населяющие её. А эльфы мне показались весьма надменными. Мы были на планетах оборотней. А когда отпуск отчима подходил к концу, он повёз меня на планету ангелов. Вот здесь меня будто околдовали. Великолепные храмы, рощи, будто бы старинные города, а на деле — действующие. Впрочем, наверное, об этом рассказывать не стоит — ты и сам видел их планету...

— Нет, не видел, — признался Эррамун. — Мечтал попасть туда, но не удалось.

— Отчим был удивлён, — усмехнулась она, слепо глядя в дверь. — Он не ожидал, что я, обычно хулиганистая девчонка, довольно строптивая и обидчивая, буду так заворожена строгими храмами. Правда, ангелы, которые там, в этих храмах были, поражали своим не то что миролюбием, но даже совершенно беспредельной доброжелательностью ко всем. Для меня это было так внове, что я рвалась во все храмы подряд, чтобы проверить, так ли это на самом деле — или они притворяются. Представляешь, как я их провоцировала? Я им дерзила, задирала их, а они мне в ответ улыбались так, как будто ждали всю свою жизнь только меня одну! Ух, как я злилась!

Она снова засмеялась, а Эррамун улыбнулся, глядя на неё.

— Один храм мы чуть не пропустили. Если все остальные храмы были величественными и прекрасными, он казался каким-то неказистым. Но, несмотря на уговоры отчима, я как-то заметила это здание и потребовала, чтобы он меня туда повёл. Время поджимало, и отчим буквально умолял меня настроиться на возвращение. Отпуск у него заканчивался, и он уже боялся, что не успеет вернуться к своим, в отряд. А я сопротивлялась возвращению на Землю без посещения того незаметного так яростно, что в день отлёта сумела удрать из отеля. Стоит, наверное, объяснить, что отель был на одном краю города, а храм — на другом. Когда отчим на машине догнал меня (а он сразу догадался, куда я рванула), ему пришлось бежать по ступеням довольно длинной лестницы. Двери в храм, как и везде, были распахнуты настежь. Я успела перепрыгнуть порог, а отчима остановили ангелы. Потом он мне сказал, что они ему сказали следующее: "Не бойтесь опоздать на вылет пассажирского лайнера. Мы поможем вам с отлётом на другом". Он тогда так изумился, что возражать уже не мог. И один из них объяснил ему, что, если живое существо рвётся в храм, лучше его не останавливать.

— И... что дальше? — медленно спросил эльф.

— А дальше я осталась на планете ангелов на три года, — отстранённо сказала Ева. — И не потому, что была хулиганкой и потому без разрешения дотронулась до Заветного камня. Нет. Потом мне объяснили, что до камня случайно дотронуться нельзя. Он сам зовёт к себе тех, кого посчитает... Нет, не достойным. Близко к тому, но это слово ангелов, которое они употребили определяя нужного человека, мне трудно перевести. Сердцем понимаю, что они мне сказали, но перевести не смогу. Отчим улетел в свой отряд, а я осталась. Три года меня учили элементарным навыкам работы с силами и ещё кое-чему. Но было условие. Я не должна применять эти навыки налево и направо. Только в экстремальных случаях.