АВАНТЮРИСТ
Влип! Влип! Опять влип!
Пожалуй эту фразу можно применить ко всей моей предыдущей жизни, а не только к тем, скажем так неприятностям, в которые я угодил на этот раз. При этом я не считаю себя невезучим человеком, скорее наоборот, поскольку нужно иметь неограниченный кредит везения, чтобы непостижимым образом выпутываться из всех тех передряг, в которые я постоянно влезаю, причем исключительно по собственной инициативе. Нет, я не экстремал, но, тем не менее, какая-то неведомая сила постоянно вынуждает меня совершать те поступки, о которых я зачастую начинаю сожалеть еще до того, как успеваю их совершить. Возможно причина всему этому кроется в тех генах, которые заложили в меня мои родители. А может быть во всем виноват лишь я сам, хотя какое это имеет значение сейчас, когда я сижу в болотной жиже, укрывшись под полусгнившей корягой, да еще в самом сердце непролазных джунглей Колумбии, в то время как где-то совсем рядом, метр за метром все окрестности прочесывают несколько десятков головорезов из числа наемников, услуги которых весьма щедро оплачивает один из местных наркоторговцев по прозвищу "Хромой Аллигатор". И судя по тому, что над моим временным пристанищем, уже пару раз пролетал вертолет, задействованный скорей всего опять-таки для моей поимки, на этот раз за меня взялись очень серьезно. Впрочем оно и понятно, поскольку ранить племянника "Аллигатора" это и в самом деле серьезный проступок. Конечно, этого самоуверенного мерзавца основательно недолюбливает и сам "дядя", но тут уж как говорится дело принципа. Следовательно, если кто-то и удосужится выяснить кто же все-таки виноват, то это вряд ли хоть как-то отразится на моей дальнейшей судьбе, которая обещает быть весьма незавидной, во всяком случае если меня все-таки сумеют поймать. Поэтому единственное, что мне оставалось в сложившейся ситуации, так это как можно более убедительно изображать из себя часть болотной коряги, по крайней мере до тех пор, пока полностью не стемнеет. Не думаю, что с наступлением темноты мои поиски прекратятся, однако меня хотя-бы оставит в покое этот проклятый вертолет, который в очередной раз пролетел буквально над самыми верхушками деревьев. При этом какого либо конкретного плана того, как буду выбираться из джунглей у меня еще не было, однако я был твердо убежден в том, что хоть какие то шансы на спасение у меня появятся только в том случае, если мне удастся просидеть незамеченным в своем мерзко пахнущем укрытии до самой темноты. Забавно, однако я еще никогда в жизни не ждал наступления ночи с таким нетерпением!
Время тянулось медленно, а потому ночь сегодня наступила явно с большим опозданием, причем как всегда в этих широтах, практически минуя сумерки.С большим трудом мне удалось подавить желание тут же выбраться из этой жижи, которая не смотря на всю свою, по началу казавшуюся приятной теплоту, уже основательно опустошила запас моих жизненных сил. Выждав с полчаса я все же рискнул осторожно выползти на берег и быстро стянув с себя всю пропитавшуюся болотной жижей одежду буквально рухнул на прелую листву, с блаженством ощущая как мое изрядно продрогшее тело начало жадно впитывать в себя живительное тепло этой летней ночи. И тут я столкнулся с новой проблемой, поскольку вместе с теплом, в меня начала проникать и губительная в моем нынешнем положении сонливость. Ну а поскольку лучшим способом борьбы со сном является создание организму таких условий, при которых он просто не сможет уснуть, я собрал в кулак остатки воли, и не смотря на все протесты своего измученного тела заставил себя принять вертикальное положение. Дождавшись того момента когда остатки сна выветрятся из моей головы я решил для начала пробраться туда, где сейчасмоего появления ждали бы меньше всего, а именно в лагерь наркоторговцев, из которого всего несколько часов назад я так спешно ретировался в направлении уже описанного мной болотца. Предпринятая мной попытка проникнуть в лагерь объяснялась не безрассудной храбростью, а как это не странно звучит — осторожностью. Ведь для того, чтобы убраться из этого, теперь очень даже негостеприимного для меня места, было крайне необходимо разжиться новой, имеется в виду сухой одеждой, поскольку та, в которой я несколько часов провел в болоте, нуждалась в основательной стирке, чего я естественно сейчас не мог себе позволить. Ну а кроме того, нужно было запастись едойпо крайней мере на несколько дней. Безусловно я был уверен в том, что смогу раздобыть себе пропитание и в джунглях. Однако заниматься сбором съедобных плодов в то время, как все ближайшие окрестности прочесываться вооруженными до зубов боевиками, было бы с моей стороны слишком рискованно. Конечно, в случае необходимости я так же мог показать зубы, поскольку в моем распоряжении по-прежнемуимелся ни разу не подводивший меня прежде пистолет системы "Глок", который мне удалось не только сохранить, но и уберечь от болотной жижи, несмотря на все перипетии последних часов. Очевидноэто сказалась военная выучка, которую весьма усердно вдалбливали в мою голову в течение нескольких лет, пока я проходил службу в Иностранном Легионе. Тогда я твердо усвоил, что с оружием стоит расставаться лишь после тогда, как полностью утратишь интерес к собственной жизни, а потомупистолет по-прежнему находился при мне. Впрочем об оружии я сейчас думал меньше всего, поскольку даже в том случае, если бы в моем распоряжении находился и гораздо более мощный боевой арсенал, я вряд ли мог рассчитывать то, что мне удастся расправиться со всеми своими преследователями, большинство из которых также имели за своими плечами весьма приличный военный опыт. Таким образом чудеса героизма в мои ближайшие планы не входили, а потому выбираться отсюда я собирался как можно более тихо и незаметно... Да и здравый смысл мне подсказывал, что в том случае, если обстоятельства сложатся таким образом, что мне все-таки придется пускать оружие в ход, учитывая более чем серьезный настрой моих преследователей, а так же их методы "наказания провинившихся", благодаря которым уже через несколько часов человек начинал мечтать не о жизни, а всего лишь о скорейшем прекращении мучений, самая большая польза от пистолета заключалась в том, что он мог мне позволить не попасть в их руки живым. Впрочем о таком варианте развития событий я старался думать как можно меньше.
Итак, проникнув на территорию лагеря, который представлял из себя три барака, и нескольких "технических" построек, я направился к импровизированной прачечной, вокруг которой всегда сушилась выстиранная одежда работников плантации, которым согласно строго установленных правил категорически запрещалось носить грязную одежду.Подобная щепетильность в вопросах соблюдения личной гигиены объяснялась не столько заботой о здоровье бесправных крестьян, сколько тем, что в условиях местной жары и влажности любая зараза распространялась со скоростью лесного пожара. Вообще-же, по правде сказать, местные наркобароны гораздо больше опасались возникновения какой-нибудь эпидемии, нежели массированной полицейской операции, поскольку с местными бациллами в отличии от все той же полиции практически невозможно договориться...
Приблизившись к "сушилке" я с радостью обнаружил, что мои надежды относительно наличия сохнущей одежды оправдались, и не смотря на царившую весь день суматоху, на веревках сушились по крайней мере с десяток сильно вылинявших штанов и рубах песочного цвета, которые отличались между собой только размерами, что в свою очередь значительно упрощало мой выбор. Впрочем учитывая весьма скромные размеры практически всех местных жителей, в основной своей массе не превышавших и метра семидесяти, подобрать подходящий "костюм" с моими метр девяносто восьмью оказалось совсем не просто. Тем не менее, быстро выбрав самые большие штаны и рубаху, которые я тут же одел на себя, остальную одежду, за исключением еще одной рубахи и штанов, которые так же могли бы мне подойти, я завернул в кусок брезента, очень кстати сушившийся неподалеку. Такие, на первый взгляд не очень логичные действия с моей стороны на самом деле объяснялись довольно просто: до утреннего подъема никто из работников не покинет барака, поскольку любые передвижения по территории лагеря ночью за исключением похода к отхожему месту, которое находилось совсем в другой части лагеря, строго запрещалось. Следовательно, до самого рассвета пропажу одежды мог бы заметить только кто-нибудь из охраны, в чем лично я сильно сомневался, тем более что насколько мне было известно, в ситуации, когда необходимо было срочно найти беглеца, в роли которого я столь успешно дебютировал, охрана оставалась лишь в самой лаборатории, куда лично я соваться и не собирался. При этом все остальные посты, включая охрану близлежащих лагерей, в срочном порядке должны были привлечь к участию в облаве. Ну а поскольку после подъема пропажа одежды все равно будет обнаружена, то отсутствие одного — двух комплектов одежды будет однозначно расценено как "новая диверсия" с моей стороны, что позволит вновь сузить круг поисков, а так же довольно точно описать мой теперешний внешний вид, в то время как пропажа всей чистой одежды вполне могла быть воспринята как банальная кража, которыми так любят грешить все те же работники, несмотря на угрозу жестокого наказания со стороны местного начальства. В любом случае оставшаяся охрана вряд ли позволит себе беспокоить по поводу такой мелочи как заурядная кража одежды рассвирепевшего после целой ночи безрезультатных поисков шефа, не посоветовавшись со своим непосредственным начальством, которое в свою очередь наверняка не рискнет появиться в лагере еще пару дней, дабы не попасть под горячую руку взбешенного "Аллигатора". Таким образом, я получу определенную фору во времени, или точнее сказать могу получить, если мои предположения окажутся верными.
Следующее, да собственно говоря и последнее место куда я заглянул перед тем как навсегда покинуть этот лагерь, была кухня, разумеется совершенно безлюдная в столь поздний час. На ней кроме круп и прочих съестных и не очень припасов, нуждающихся в более или менее длительном приготовлении, хранились несколько десятков комплектов сухого пайка, распоряжаться которым имел право лишь только начальник охраны. Здесь мне так же повезло, поскольку несмотря на то, что основная часть пайков была конечно же роздана тем, кто принял участие в моих поисках, шесть комплектов остались лежать нетронутыми. Поскольку я еще не знал сколько дней мне доведется пробираться через бескрайние джунгли, в которых собственно говоря и была укрыта эта плантация наркоторговцев, то сделав из запасной рубахи некое подобие вещмешка, я сложил в нее все шесть комплектов пайка, после чего опять вернулся к тому болотцу, в котором мне довелось провести несколько незабываемых часов. Постаравшись как можно более качественно уничтожить все следы своего пребывания на берегу, и при этом не испачкаться самому, я завернул в брезент всю свою прежнюю одежду, которая сейчас больше напоминала несколько кусков слежавшейся грязи. Не смотря на столь удручающее ее состояние, мне было жалко выкидывать эту очень добротную одежду военного покроя, а потому я решил попытать счастье и постараться ее отстирать на одном из ближайших привалов. Разместив жадно чавкающий грязью сверток со своей одеждой в импровизированном вещмешке так, чтобы не испачкать бесценный сухпаек, я решил не таскать по джунглям прихваченные ранее "излишки" одежды, а потому не долго думая попросту притопил их под уже успевшей послужить мне надежным убежищем болотной корягой.
Теперь настал тот момент, когда мне предстояло окончательно определиться со своим дальнейшим маршрутом. Мысленно представив карту всего района я решил продвигаться на юго-запад. Подобный выбор объяснялся тем, что в этом направлении до ближайшего мало-мальски приличного населенного пункта было дальше всего, а точней, что-то около ста пятидесяти километров, таким образом, у моих преследователей было меньше всего оснований полагать, что я направлюсь именно в этом направлении,следовательно и искать меня там должны были не так активно, как по другим маршрутам. Конечно, существовал большой соблазн попытаться уйти через протекавшую неподалеку реку, что позволило бы одним махом покинуть зону влияния "Аллигатора", однако сопоставив все "за" и "против" я отверг этот вариант как абсолютно неприемлемый, поскольку мне сегодня уже вряд-ли удалось бы заставить себя вновь забраться в воду. Акроме того, со стороны реки постоянно доносился гул нескольких лодочных моторов, что недвусмысленно свидетельствовало о том, что мои преследователи так же учли такую возможность. Поэтому я выбрал возможно и самый трудный, но тем не менее как мне казалось и самый безопасный маршрут.
Первые двое суток я буквально крался через джунгли, опасаясь в любой момент столкнуться с одним из своих преследователей. Предпринятые мной меры предосторожности оказались не лишними, поскольку пару раз я буквально в последний момент успевал разминуться с усердно прочесывающими джунгли головорезами. При этом отсутствие в моем распоряжении какого бы то ни было инструмента, пригодного для прорубания через джунгли, с одной стороны очень сильно замедляло и без того весьма скромную скорость моего передвижения, с другой, это же самое обстоятельство позволило свести к минимуму оставляемые мной следы, а значит существенно увеличить шансы на спасение, поскольку теперь к моим изрядно затянувшимся поискам наверняка должны были подключиться как минимум несколько следопытов из числа местных охотников, всегда готовых прочесать все джунгли вдоль и поперек всего за несколько сотен долларов, являвшихся в этих краях целым состоянием.
Таким образом за все это время я преодолел примерно тридцать, от силы тридцать пять километров, расстояние, которое при других обстоятельствах можно было бы одолеть всего лишь за несколько часов. Тем не менее я остался доволен своим результатом поскольку все еще был жив, что в сложившейся ситуации было единственным заслуживающим внимания показателем.
На третий день своих странствий я убедился в том, что за целые сутки меня не потревожил ни один патруль, а прежде грозный рокот вездесущего вертолета превратился в еле различимое жужжание какой-то назойливой мухи. Все это не могло не радовать, поскольку однозначно свидетельствовало о том, что я наконец-то сумел выбраться из района поиска, ограниченного "зоной влияния" моего бывшего работодателя. И хотя на мой след по-прежнему мог выйти какой ни будь дотошный следопыт, вероятность погони на "соседских землях", с негласными хозяевами которых у "Аллигатора" в силу ряда причин были весьма натянутые отношения, выглядела маловероятной, поскольку оказавшись на чужой территории мои грозные охотники в любой момент сами могли оказаться в роли дичи, а кроме того рисковали напроситься на ответный "визит вежливости". Впрочем и расслабляться все еще было слишком рано, а потому я направился к беззаботно журчащему лесному ручью только после того как смог убедился в том что поблизости нет ни одной живой души.
Заглянув в крошечное озерцо прозрачной воды я впервые за несколько дней увидал свое отражение. И тут я понял, что у меня возникла еще одна проблема, о существовании которой прежде почему-то даже не задумывался. Дело в том, что хотя моя одежда вполне соответствовала канонам местной "моды", осунувшаяся физиономия с копной светло-русых волос и отросшей за несколько дней блуждания по джунглям щетиной, которая к тому же выгорев на солнце приобрела рыжеватый оттенок, явно не способствовали моему вхождению в образ коренного жителя Латинской Америки. Довершал эту забавную картину мой почти двухметровый рост, окончательно превращавшийвесь этот наряд в самый настоящий маскарадный костюм. Таким образом, не смотря на довольно сносное знание местного диалекта, у меня судя по всему практически небыло шансов выдать себя за Колумбийского крестьянина. А потому немного поразмыслив я решил переодеться в свою прежнюю одежду армейского покроя которую успел хорошенько отстирать и высушить на одном из первых привалов. Конечно, в этой одежде я скорее всего смог-бы сойти лишь за наемника, которым собственно говоря до недавнего времени и являлся, однако по крайней мере перестал-бы выглядеть столь глупо как сейчас. К тому же по большому счету наемники в маленьких Колумбийских городах не являются такой уж большой редкостью. Беда заключалась лишь в том, что меня все равно не примут за своего, по той простой причине, что в маленьких городках все "свои" знают друг друга в лицо, а вот чужаков недолюбливают, причем зачастую в весьма грубой форме. По этому, как минимум косые, и очень недоверчивые взгляды мне были заранее обеспечены, ну а о том, что меня могло ожидать "как максимум" думать почему-то не хотелось.
