По следам

Глава 1.

Хреново быть некромантом. Нет, я серьезно! В наш быстроразвивающийся век просвещения и безумных скоростей, когда во всю пыхтят по рельсам, под задумчивые гудки окутываясь клубами пара, величественные паровозы. Бороздят моря и океаны корабли-исполины, а волшебное слово электричество давно перестало быть тайной за семью печатями даже для самых глухих деревень. Профессия некроманта смотреться как откровенная насмешка над молодым выпускником столичного Государственного Университета Прикладной Магии. Вот так-то! Сейчас активно востребованы маги природники, 'технари', лекари... В общем, кто угодно, но только не молодой и амбициозный представитель самой 'мрачной' профессии. Так что таким как я светил только один выход — прямая дорога в полицейскую управу. Мертвых спрашивать. Конечно, всегда оставалась возможность работать не по специальности, (как-то же выкручиваются простые люди?) но где-то в глубине души я нежно лелеял затаенную мечту, проработав на государство три-четыре года и поднабравшись опыта, уйти в отставку и податься на вольные хлеба. (Выхлопотав перед этим лицензию на частную практику, разумеется) Потому что существует просто масса людей готовых выложить свои денежки за то, чтобы нанятый ими профессионал заглянул бы в память покойного и выудил оттуда необходимые заказчику сведения. Правда, существует еще больше людей, просто свято веривших в то, что специалист по некротическим феноменам (а именно так звучит официально наша профессия) способен свободно призывать в наш мир духов точно так же, как к себе домой гостей. И приходиться прикладывать просто титанические усилия что их в этом разубедить. (Знаком с этим не по наслышке, даже к нам, недоучившимся студентам, не раз подкатывали всякие личности с наивными предложениями) Душа, если она и есть, то в нашем мире явно не задерживается, а некромант только способен заглянуть в память уже мертвого человека, причем иногда даже и костяка, (вернее в некий отпечаток жизни сохранившийся в останках) но вот только вся загвоздка в том, что со временем воспоминания становятся все тусклее и тусклее. И чем больше проходит времени с момента смерти, тем более блеклой и рваной становиться память. Последними исчезают самые сильные и яркие воспоминания, связанные с наиболее острыми эмоциями. Ну, а со столетнего трупа узнать уже не возможно ничего. Даже если целый круг мастеров соберется. Вот собственно и все на что способны сегодняшние некроманты, за исключением пары-тройки некоторых сопутствующих мелочей. (Все остальное лежало уже далеко за пределами уголовного кодекса и без всяких скидок каралось со всей жесткостью правосудия)

И как, спрашивается, в таких стесненных для некромантов условиях зарабатывать по-настоящему большие деньги?

Нет, можно было бы как-то извернуться в самом начале, когда на первом курсе технического факультета пробудился мой дар (да-да университет обучал не только магов), найти какое-то решение. Да хоть на прежнем факультете остаться! Благо, талант к механизмам у меня есть. В общем, выход мог быть вполне найден, но тут меня правильно взяли в оборот, соблазнили романтическим образом 'повелителя мертвых' воспетого в книжках и легендах. Посулили мифическими перспективами, придавили где надо чувством долга по отношению к родному государству, за счет которого я учился на бюджетном отделении. (Как один из лучших учеников я поступил по конкурсу) Одним словом, я и глазом моргнуть не успел как подмахнул нужные бумаги и в одно мгновение превратился в адепта факультета некромантии. А потом ругаться стало попросту бесполезно. На все мои возмущения мне тут же под нос совали бумаги с поставленной моей же рукой подписью. Крыть было нечем. Так что на момент окончания мной университета я был магом, был крутым некромантом и был без работы. Я с ног сбился, но все возможные работодатели только нос воротили едва завидев мрачную печать законченного мной факультета.

Поднакопленные от подработок сбережения потихоньку таяли, из университетского общежития, ввиду выпуска, пришлось съехать. И вот однажды настал тот день, когда я, проснувшись рано поутру в снимаемой крошечной комнатушке, с кристальной четкостью осознал — дипломированный некромант, без опыта работы и маломальских связей в этом мире, кроме родной полиции, нафиг никому не нужен.

Доброжелательно настроенный декан, к которому я обратился за помощью, по старой памяти дал мне пару дельных советов по поводу моего будущего трудоустройства, я отзвонился семье что приехать этим летом не смогу (они до сих пор пребывали в святой уверенности, что я учусь на техническом. Все же родные у меня несколько религиозные, а мой старый друг, по моей просьбе, исхитрился достать из нашего почтового ящика уведомительное письмо из университета), и потратил еще несколько дней на улаживание своих дел.

В общем, от моих сбережений остался только жалкий огрызок, неторопливый бюрократический механизм государства все же со скрипом провернулся, а я, взяв билет на поезд и совершив не слишком продолжительное путешествие, оказался в спокойном и полусонном южном городке моей родины со своеобразным названием Неваленск. Потертый старый чемодан в моей руке, с кое-где отвалившейся краской, вмещал в себе все мои невеликие пожитки, а находившееся в моем кармане направление, выписанное столичным управлением, утверждало, что теперь я являюсь штатным специалистом по некротическим феноменам на балансе государства и обязан явиться на место своей службы к такому-то числу.

Невзрачное и какое-то серовато унылое двухэтажное здание местной полицейской управы, расположенное в центре Неваленска, было под стать своему городку. Та еще дыра. Только простояв на перроне в одиночестве минут сорок, я наконец-то сообразил, что ни кэбмена, ни рейсового транспорта (если он здесь вообще есть) я вряд ли вскоре дождусь. А пить, да есть, чего уж там греха таить, хотелось уже сейчас. Так что до городка, виднеющегося на горизонте, мне пришлось добираться своим ходом. И когда я, взмокший от жары и покрытый противным слоем грязи из, казалось, вездесущей пыли, наконец-то дотащился до будущего места своей службы, сил, ни на возмущение захудалым городишкой, ни на ругань собственной глупости, уже не оставалось.

Служащий в дежурке, при моем появлении, с сочувствием взглянул на мое измученное лицо. Я с наслаждением бросил возле стойки опостылевший и немилосердно натерший мне руки чемодан, и пока полицейский ознакамливался с вынутым из нагрудного кармана мятым куском официальной бумажки, я тихонько млел в прохладе полицейской управы.

— Мм-м, сэр? — робкий голос одетого в новенький костюм служащего, буквально моего ровесника, резко подскочившего со стула, как только он добрался до графы моей будущей должности, вырвал меня из сладкой неги.

— Да? — лениво отозвался я.

— Мы вас уже давно ждем, сэр. Капитан Карлсон сказал, что как только вы прибудете, сразу же шли к нему. Это второй этаж, до конца коридора на право, сэр.

Второй этаж! Сама мысль, что мне придется, переставляя уже во всю гудящие ноги, тащиться еще и туда, изрядно добавляла соблазна пойти на первое в своей будущей карьере нарушение приказа. Чертов капитан, я уверен, будь это здание хоть в сотню этажей высотой, проклятый начальник и тут бы забрался на самый верх, чтоб только досадить мне.

— Эй, парень! — я окликнул разглядывающего меня с каким-то суеверным восторгом на лице, полицейского, — я тут пока чемодан на проходной оставлю, хорошо?

— Ну, вообще-то... — паренек попытался было мне возразить, но натолкнувшись на мой хмурый взгляд, разом осекся и только судорожно кивнул в ответ.

Мрачная слава некроманта похоже только, что впервые принесла мне пользу. Приятно!

Запихнув ногой осточертевший чемодан поглубже под стойку и оставив служащего скучать внизу в одиночестве, я поднялся на второй этаж.

Кабинет местного начальника нашелся без всяких проблем. Я, стукнув пару раз в дверь костяшками пальцев и дождавшись негромкого: 'Войдите', открыл дверь и переступил порог.

Капитаном Карлсоном оказался крепкий на вид мужчина лет сорока, явно не потерявший форму, чисто выбритый и занятой. Когда я вошел, он работал с разложенными на столе перед ним документами.

— Роджер Джефферсон, сэр. Прибыл на службу по распоряжению главного полицейского управления...

— Некромант? — с интересом поинтересовался капитан, как только я сделал вдох для очередного предложения.

— Да... — несколько растерянно произнес я, как-то не вязался у меня довольный вид полицейского и слово 'некромант'. Я уже успел привыкнуть что в Университете к нам соблюдается несколько прохладное отношение.

— Это хорошо... — Кивком указав мне на ближайший стул, капитан со счастливой улыбкой откинулся на спинку стула. — А то мы тут уже вовсю зашиваемся ...

— а что так? — без всяких экивоков перейдя на предложенный полицейским неофициальный стиль, я с осторожностью присел на краешек сидения. В поведении Карлсона мне померещился подвох.

— Ишириотцы! — капитан ткнул пальцем куда-то вбок, видимо подразумевая простирающиеся за городом бескрайние степи. — У них каждому маломальскому бону после смерти курганы разной величины отгрохывали. Золото, украшения всякие, оружие, посуда... На черном рынке все эти вещи за бешеные деньги уходят, вот и развелось тут черных археологов. — Карлсон скривился, гробокопатели никакого уважения у него не вызывали.

— а по традициям Ишириота, осквернение могил это, пожалуй, одно из самых наихудших преступлений. Человек, совершивший такое сам считается 'нечистым', 'оскверненным' останки таких даже на обычной земле хоронить нельзя. Раньше казненных к самому морю везли... да и сейчас везут своих. А вот наше дурачье нам отдают...

Мои брови от удивления сами собой поползли вверх. Услышанное походило на дурную шутку. Степняки что, сами, нисколько не смущаясь, привозят трупы к полицейскому участку?

Капитан видимо отлично понял красноречивое выражение моего лица, так как почти сразу же пояснил:

— Они раньше трупы просто на нашу землю втихомолку вывозили, их традиции такого не запрещают, у нас чужая земля, но после нескольких стычек, образовалась некоторая договоренность. Теперь кто-нибудь из ишириотцев совершенно 'случайно' сообщает о ходящих 'слухах', а потом уже моя команда за телами выезжает. Симбиоз. — Карлсон пожал плечами. — Так и 'бродяжникам' возни с преступниками меньше, и нам с поиском незаконных захоронений мучатся не приходиться. Конфликтов, опять же, на почве постоянных нарушений закона поменьше...

— Охренеть.

Откровения капитана стали для меня полным шоком. Занюханный городишко на окраине моей родины, в одно мгновение превратился из последней дыры в преступную клоаку, буквально кишмя кишащую контрабандистами и убийцами.

— Не все так плохо. — философически произнес полицейский наблюдая за мелькающими на моем лице эмоциями. — Здесь в городе тишь да гладь, ничего серьезней банальной драки не бывает. Ну, еще и воровство мелкое... Хулиганство изредка случается. — Карлсон поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее. — А все черные копатели предпочитают свои лагеря в степи устраивать, иначе давно бы всех к ногтю прижали.

— Охренеть. — еще раз произнес я, потирая лоб.

Ну и ситуация. Позицию капитана в принципе понять можно, если я все правильно понял, то в степи все это время идет перманентная война и бросать в эту мясорубку, накаливая и без того непростые отношения, своих людей полицейский не хочет. Да и не может судя по увиденному (проходя через двор, я заметил в автопарке только два стареньких грузовичка с видавшим виды служебным автомобилем, да и задние было не особо большим и вряд ли использовалось все). А так, с одной стороны в Неваленске царит спокойствие. Отчетность для начальства 'сверху' в полном порядке, борьба с черными археологами идет во всю... Только для меня все плохо, трупов тут должно быть просто немерено. Как бы с ума не сойти работая с таким количеством.

Пока я предавался мрачным мыслям и приходил в себя, капитан успел убрать все документы в синею папку и, достав из внутренностей своего стола две объемных чашки, налить в них их стеклянного графина приятно пахнущий травянистый напиток. Я, с благодарностью приняв его, тут же одним махом ополовинил свою чашку. Мерзкая дорожная пыль и жара поселили в моем горле настоящую пустыню.

— Ты где-нибудь уже успел остановиться?

— Пока нет, только что прибыл. — я с удовольствием мелкими глотками отхлебывал травяной настой.

— Тогда советую пансион вдовы Мелонс. — Карлсон доброжелательно прищурился. — Чисто, недорого, завтрак, обед, ужин... Расположено, опять же, недалеко.

— Звучит здорово! — я повеселел, не сказать, чтобы я не умел готовить (студенческая жизнь быстро исправила во мне это недостаток), но по настоящей домашней готовке я соскучился.

— Тогда давай сделаем вот что: — капитан, поставив на стол свою чашку, перешел на деловой тон, — Оставь мне все документы, я за тебя сам все оформлю, так даже быстрей получиться, и иди отдыхать. Сержант Стивенс проводит тебя, заодно и гидом поработает. — полицейский добродушно ухмыльнулся. — А завтра подходи в управление к восьми часам, тогда уже все и обсудим.

— Спасибо, сэр! — благодарно улыбнувшись, я мгновенно ухватился за предложенную идею.

Все необходимые документы тут же перекочевали из моего чемодана к капитану на стол. Сержант Стивенс отыскался как-то уж подозрительно быстро. И вот, спустя всего каких-то полчаса, я уже лежал раздетым и сполоснувшимся, нагретым солнцем водой, на чистой и удобной кровати. Я был полностью доволен жизнью и этот факт не могли испортить ни жуткая усталость, ни, съевшая фактически полностью мой бюджет, аренда комнаты в пансионе. Как мне прожить остаток месяца, на оставшиеся у меня последние семь шен, я не представлял. Возможно даже придется даже просить у капитана Карлсона аванс. Но... об этом я подумаю завтра.

Действующий шеф Неваленского полицейского управления был в первым в семье стражем закона и четвертым, кто нарушив многовековые традиции, выбрал для себя вместо внутренней службы безопасности королевства, собственную стезю. Последнее было причинной весьма крупных семейных разногласий. Однако несмотря на все неурядицы, связи с родными Теодор Карлсон все же не потерял, чем в некоторой степени и объяснялся его высокий пост, который он занимал вот уже в течение последних шестнадцати лет. Чем немаловажно гордился — в итоге отцу все же пришлось смириться с решением сына.

С досадой вздохнув (опять допоздна засиделся на работе, улицу за окном уже заволокли сумерки), капитан аккуратно сложил документы и заперев их в ящике стола на ключ, засобирался домой, как, заставив сердце сжаться в нехорошем предчувствии, на столе негромко тренькнул телефон. Аппарат на вид был неказистым и достаточно старым, но связь с нужными абонентами всегда держал уверенно. Звонили на этот номер достаточно нечасто и по весьма весомым поводам, так что шеф Неваленского полицейского управления с легким сожалением проигнорировав соблазн не ответить на звонок, поднял трубку: