Наше появление в трапезной вызвало переглядывания и перешептывания. Не обращая ни на кого внимания, мы уселись напротив улыбнувшихся нам Эрва и Сигни.
— Лин, Кэл, доброе утро! Вы что с нашим Главой сделали? Я думал, он меня и Лара на кусочки порвет за наше молчание, а он сказал, что мы поступили мудро! — весело приветствовал нас Эрв.
— Да вроде бы ничего такого мы не делали, — пожала плечами я.
— Ага, только сначала на него Кэл нарычал, а потом Лин. Ну и попутно пригрозили нас всех поубивать, — весело ответил Каррэн, усаживаясь рядом.
— Не всех, — глаза Кэла смеялись, — а только дураков.
— Чему вы так веселитесь? — голос Рейна был задорным, а вид — словно у кота, слопавшего кринку сметаны, — хотя здесь здорово, правда, Дойл?
— Ага, — кивнул тот, подмигнув подававшей на стол молоденькой симпатичной служанке, от чего та зарделась, — прямо сплошная красота кругом!
Все время завтрака мы перебрасывались шутками, как когда-то в Академии, а Эрв и Каррэн с удовольствием присоединились к нам, не обращая внимания на чопорные и холодные взгляды драконов постарше. После завтрака Кэл спросил Эрва про библиотеку, и вскоре мы уже шли по коридорам, ведомые служанкой. Остановившись перед высокой дверью, изукрашенной инкрустацией, она сказала:
— Тар, тари, библиотека здесь, прикажете подождать вас?
— Нет, можете идти, — отпустила ее я.
Сначала библиотека показалась нам пустой: заставленные книгами шкафы высотой до потолка, несколько письменных столов, кресла, подставка для чтения огромных фолиантов. Я задрала голову, рассматривая корешки книг, и не услышала тихие шаги за спиной, отреагировав не на них, а на резкий поворот Кэла.
— Светлого дня, тар, тари, — негромкий, но полный силы голос, — чем могу помочь?
Я с интересом посмотрела на обратившегося к нам дракона. "Интересно, сколько ему лет?" — было моей первой мыслью. Нет, его лицо не избороздили морщины, в волосах не было седины, но взгляд выдавал его возраст вернее этих примет времени. Проницательный, слегка усталый, ироничный и одновременно с тем немного скучающий... Странный коктейль!
— Мне триста восемьдесят, тари, ведь именно это вы хотели спросить? — улыбка скользнула по его губам, — и нет, я не читаю ваши мысли. Просто вы не сочли нужным контролировать ваше лицо, а оно у вас не только красивое, но и выразительное. Правильно ли я понимаю, что вы и есть та радужная, о которой все говорят?
— Верно, тар...
— Меня зовут Даррон, — представился тот.
— Тар Даррон, если мы помешали...
— Ну что вы, это библиотека, а не больница, — улыбнулся тот, — присаживайтесь и скажите, о чем бы вы хотели прочесть.
— О радужных! — выпалила я, заставив его улыбнуться, — а еще об этом странном притяжении дракониц с ипостасью!
— Боюсь, таких книг вы не найдете, — покачал головой дракон, — но я могу вам рассказать то, что мне удалось узнать по этому поводу за свою долгую жизнь из немногих переживших Катастрофу источников, хотите?
— Конечно! — с горячностью заверила я.
— Тогда я начну со второго вопроса. Вы знаете о войне с пожирателями?
Я кивнула, не понимая, причём тут это.
— Дело в том, что до нее дракониц рождалось больше, чем драконов. Они также обращались, достигая определенного возраста, и были свободны и независимы. В те времена обретший дракон ипостась считался полностью совершеннолетним и имел право сам выбирать свою дорогу, независимо от пола. Война переменила все, после нее дракониц осталось в два раза меньше, чем драконов. Похоже, наши женщины были для пожирателей деликатесом...
Он передохнул и продолжил:
— Всем незамужним драконицам детородного возраста было предложено избрать себе мужа, но многие отказались. Речь шла о существовании нашей расы, так что вмешался сам Агньер. Именно благодаря его воле и появилось это притяжение...
— Простите, но это странно, — откровенно признался Кэл, — если драконицы не хотели выходить замуж и рожать, надо было их к мужчинам притягивать, а так...
— Кто поймет логику богов? — пожал плечами дракон, — видите ли, раньше наши сородичи зачинали детей исключительно в ипостаси. Чем сильнее был дракон и драконица, тем сильнее были их дети...
— Простите, но получается, это как у животных, — недоуменно спросил Кэл, — самый сильный самец получает самку?
— Не просто самый сильный, самый умный, хитрый, изворотливый... Ну и кроме того, в древности у нас к женщинам относились с уважением. Даже если дракон догонял драконицу в брачном полете, она имела полное право ему отказать. И пусть это могло вызвать обиду у несостоявшегося жениха, мстить за отказ считалось... скажем так, неприличным... А после появления притяжения наши женщины превратились в добычу, ведь оно начисто отключала мозг мужчинам-драконам, оставляя лишь инстигкты. Почти каждая из них, осознав происходящее, тут же выбрала из давних поклонников одного и вступила с ним в брак, утратив свою притягательность для остальных.
— Почти каждая, а оставшиеся? — не могла не спросить я.
— Их рано или поздно настигали и...
— Насиловали, — жестко произнес Кэл, — это тогда у вас появился брак через изнасилование?
Тар Даррон покачал головой:
— Вы не очень-то вежливы, юный каллэ'риэ, хоть по сути и правы. Вот только есть один нюанс: в образе драконов у нас слегка меняются привычки и моральные принципы, так что обычные мерки в это время не вполне применимы. И в те времена женщина даже после насилия могла отказаться вступить в брак, оставаясь желанной для прочих драконов. Исключением было зачатие ребенка, в этом случае брак заключался вне зависимости от желания будущей матери. А вот брак через насилие появился много позже, после того как из-за одной жаждущей власти молодой драконицы с ипостасью чуть не погиб целый клан.
— Она что, стравливала драконов между собой? — потрясенно спросила я.
— Да, и весьма успешно, — вздохнул тот, — пользуясь притяжением как оружием. Поэтому такой обычай и появился, и поэтому мы стали отдавать наших девушек замуж все раньше, до возможности проявления ипостаси.
— И поэтому все чаще рождаются драконы, которые не обретают ипостась, — заключила я, — ну и история!
— Ну вас-то это уже не касается, — усмехнулся библиотекарь.
— И слава Богам! — с жаром воскликнула я, — спасибо за рассказ. А бороться с притяжением не пробовали? Например, создать амулеты?
— Нет, да и зачем? Простите за откровенность, тари, но нашим мужчинам проще жениться на молодой девушке, чем доказывать умной и сильной женщине, что они будут для нее достойной парой.
— Простите, тар Даррон, но это трусость, — покачал головой Кэл.
— Возможно, но многие века это всех устраивало, — грустно вздохнул тот.
— Тар Даррон, а что вы можете рассказать о радужных? — не вытерпела я.
— О них я почти ничего не знаю. После Катастрофы практически все упоминания о них были то ли утеряны, то ли специально уничтожены, остались только невероятно древние легенды. Одна из них гласит, будто в те времена, когда Аллирэн был юн, а Боги могли навещать его, юная драконица пленила самого Агньера, и ее дитя стало первым радужным драконом...
После его слов в библиотеке наступила тишина. Наконец я поднялась и поклонилась:
— Спасибо, тар Даррон, вы пролили свет на многие вопросы. Мне надо это обдумать.
— Удачи, тари Алиэн, — улыбнулся тот.
Мы вышли из библиотеки в полном смятении. Кэл посмотрел на меня и невесело улыбнулся:
— Хотели найти тихое местечко, называется... Лин, ты как?
— Нормально, в общем-то ничего принципиально нового для себя я не узнала. Все эти странности с драконьим притяжением меня больше не касаются, а насчет радужных... Легенда, не более!
— Зато очень хорошо объясняет две вещи: ярое нежелание Агньера видеть меня твоим мужем и силу твоего Огня.
— Но ты же знаешь, по крови я не радужная!
— А с чего ты взяла, что смертных с Богами роднит кровь? Магия куда больше для этого подходит!
Я вцепилась рукой в косу:
— Кэл, милый, давай не будем об этом? Пойдем в сад?
— Прости, ты права. Надеюсь, сегодня больше не будет никаких сюрпризов!
Увы, надеждам не суждено было сбыться. Все-таки глупость от расы не зависит... Мы как раз закончили обедать — сегодня нам составили компанию лишь Сигни с Эрвейном, наши парни где-то весело проводили время — когда из-за стола напротив донеслось громкое:
— Ну ладно эта девка замуж за одного из драконов собралась, но что драконица могла в остроухом найти? Наверное, такая же дура, как и все женщины!
Что?! Во мне вспыхнула ярость, но стихла, когда любимый накрыл мою руку ладонью и шепнул: "я сам". Эрвейн и Кэл встретились глазами и оба молча развернулись к насмешливо смотревшему на них дракону, до той минуты оживленно беседовавшему с Фаррэном. Тот усмехнулся в лицо моему мужу:
— Ну что, остроухий, вызовешь меня или побежишь к жене, чтобы она тебя защитила?
В зале раздался шепоток, а в лице наблюдавшего за этой сценой Главы мелькнул гнев и одновременно брезгливость. Так-так, а он не больно-то жалует этого самоубийцу!
— Вызвать можно равного, а насекомых я давлю, — ледяным голосом сказал Кэл и сощурил глаза. Воздушные плети в мгновение ока обездвижили мерзавца, распяв его на невидимом кресте, а воздушный кокон надежно защитил присутствующих от любых попыток того обратиться к магии.
— Тар Кэлларион, — окликнул его тар Ариэш, — что вы собираетесь сделать с этим идиотом?
— Пущу его полетать со скалы, — ровным голосом откликнулся Кэл, — без ипостаси. Или он вам зачем-то нужен?
— Да нет, не думаю, что-то в нем мне давно не нравится, — задумчиво произнес тот, вызвав шквал полных потрясения и страха взглядов подданных.
— Голова лишняя. Он ей всё равно не пользуется, — так же ровно ответил Кэл.
— Пожалуй, вы правы. Вы можете с этим что-нибудь сделать? И желательно побыстрее!
Глаза дракона расширились и он потянулся к Огню, но поздно: одна из плетей превратилась в клинок, отделив голову злосчастного от туловища. Кэл обвел взглядом зал и таким же ледяным голосом спросил:
— Есть еще желающие?
Ответом ему была гробовая тишина. Похоже, никто из них не ожидал от моего каллэ'риэ столь быстрого и жестокого ответа. Кэл удовлетворенно кивнул, опустив тело и голову дракона в стороне от столов, и сказал:
— Моя жена неприкосновенна. Каждый, кто заденет её словом, взглядом или действием, кончит также. И я всегда готов дать удовлетворение любому, кому не нравятся мои уши или что-то еще, пусть даже у меня нет крыльев!
— Я поддержу Ваше решение, тар Кэлларион, — властный, полный странной силы голос тара Ариэша заставил драконов поежиться, — те, кто позволяют себе оскорблять Друга клана, мне не нужны. Так что если кому-то что-то не нравится, либо подчинитесь, либо... два пути есть всегда: вон из клана или на тот свет!
Метнув эту парфянскую стрелу, он поднялся, кивнул нам и вышел. Переглянувшись, мы сделали то же самое, услышав, как взорвался голосами зал за нашими спинами.
— Стоило ли так? — негромко спросила я, когда мы отошли от трапезной.
— Стоило, — вместо Кэла ответил мне Эрвейн, — этот мерзавец давно нарывался, и вряд ли о нем хоть кто-то пожалеет. Кроме того, драконы уважают лишь силу, а Кэл показал себя достаточно сильным и жестоким даже для того, чтобы быть мужем радужной.
— Тар Ариэш нас все-таки использовал, — горько усмехнулась я.
— Пусть, зато никто больше не посмеет говорить о тебе гадости, — сжал мои пальцы муж, заставив меня слабо улыбнуться.
— А не появятся у нас новые враги? — спросили на удивление тихая и печальная Сигни.
— Нет, любимая, — ласково ответил Эрвейн, — покойный был не из тех, у кого водятся друзья. Ну и кроме того, все поняли, что тар Ариэш одобряет и поддерживает Кэла. Возможно, многие по-прежнему будут завидовать Кэлу, тут уж ничего не сделаешь, но многие и зауважают его после сегодняшнего. И не грусти, родная, не стоит! И вообще, полетели-ка отсюда!
— Куда? — Сигни оживилась, — к тебе?
— Я бы и рад, но мама устроила в доме такой кавардак, как будто ждет в гости всех Богов вместе взятых, — улыбнулся Эрв, — просто на речку. Поплаваем, поболтаем, а к вечеру полетим к нам.
Так мы и сделали. А когда к вечеру мы опустились на землю у дома, оказалось, что Эрв приготовил для невесты сюрприз... Стоило нам ступить на ярко освещенный квадрат двора, как Сигни приветствовал знакомый голос:
— Сигни, доченька!
— Папа? — неверяще прошептала она и бросилась в его объятия, — папочка, я так соскучилась!
— Девочка моя, — Карс обнял дочь, в его глазах стояли слезы, — какая же ты стала! Умница, красавица, маг и невеста! Как же я рад тебя снова видеть!
— Ох, папка, — Сигни уже просто плакала, — я так рада, что ты будешь на моей свадьбе! Но как ты...
— Твой жених все устроил, — поверх головы дочери кивнул Эрву Карс, — и здесь не только я. Прилетели и Тарма, и Крад, и ребята их — и трое старших, и Ирман. Тарма уже вся извелась, так хочет тебя обнять поскорее! Ну не плачь, детка, разве ж можно перед свадьбой плакать?
— От счастья — можно! — хлюпнула носом Сигни и отстранилась, поцеловав отца в щеку. Повернулась к Эрву и сказала, улыбаясь сквозь слезы, — спасибо, родной!
— Все для тебя, моя радость, — улыбаясь, ответил тот.
