Бд-21: Крысёныш

Гленна насторожило полное совпадение веса груза с заявленным. Так не бывает. Он взял бластер и пошёл прочёсывать челнок. Посмотрев на гору контейнеров в грузовом отсеке, Гленн встал в дверях и мрачно произнёс:

— Вылезай. Если мне придётся всё это разгребать — пришибу.

Детёныш оказался маленьким, с прозрачными кварцевыми глазами и длинными серебристо-серыми лохмами. Крысёныш. Лучше бы Гленн действительно нашёл крысу.

Говорят, их вывели искусственно. То ли экспериментировали с генами неандертальцев, то ли пытались погасить конфликт разных видов гуманоидов на дикой планете. И не нашли ничего умнее, чем заставить тех скрещиваться. С помощью генетического вмешательства.

Их самки рожали по семь-восемь детёнышей, которые развивались в младенчестве гораздо быстрее человеческих. Неудивительно, что вскоре они заселили почти все малообитаемые планеты. Но жизнь на окраинах отнюдь не сладка, и они стремились перебраться в более комфортные места.

Как они умудрялись договариваться с кораблями и челноками — не знал никто. Выдвигалась гипотеза, что при производстве кораблей использовались те же гены. Предлагали даже отказаться от кораблей и пересесть на допотопные звездолёты из металла, но те были слишком дороги. Самые обеспеченные планеты останавливали корабли на орбите и заставляли пассажиров переходить на неорганические суда.

Внешне они походили на людей, и лишь когда женщины начинали рожать по пять детей за раз — закрадывалось подозрение. Впрочем, большинство правительств признавало их людьми и в правах не поражало.

Кто назвал их орками, осталось невыясненным. Но между собой люди называли их крысами.

Надо было затолкать крысёныша в капсулу и отправить в ближайший приют, но капсулу было жалко. Пусть его, решил Гленн, жрут орки всё, болезни их не берут, в крайнем случае сбежит, с другим каким челноком столкуется.

Гленн назвал приёмыша Дарки.

— На хрена приволок? — встретили Гленна односельчане. — А то своих крыс у нас мало.

— Вот крыс ловить и станет, — флегматично отозвался Гленн. — Приюты капсулы не возвращают. И расходы не возмещают. Вы мне что ли деньги вернёте?

Особо Гленн орчонка не кормил — трактир стоял на оживленном месте и посетителей было много. Отходы тоже шли в дело. Свиней чем-то откармливать надо, настоящее мясо ценилось дорого.

— Крыс жри, — разъяснил Гленн орчонку. — Я тебя на свой челнок не тащил. А спать можешь и в доме, места много.

Крыс, в отличие от орков, с помощью той же генной инженерии пытались уничтожить. Стерильные самки, самцы, дающие нежизнеспособное потомство, антикрысиные вирусы и мутирующие яды — пасюкам было начхать. Вирусы действовали на кого угодно, только не на них, а яды привели лишь к увеличению активности.

Гленн надеялся, что орк с ними справится, если жрать ему будет нечего. Нет, иногда он крысёныша подкармливал, чтоб с голоду не сдох.

К крысам, однако, орчонок был равнодушен. Но довольно скоро в поселке исчезли все бродячие собаки.

Пастор, заходя пропустить кружечку, всегда ругался: — Уж приволок нечисть, так хоть кормил бы.

Он же вызвался нечисть крестить. Орчонок не возражал.

И так сложилось, что особо крысёныш Гленна не тяготил. Не отсвечивал и под ногами не путался.

* * *

Однажды днём Гленн заметил мельтешение на мониторе. Увеличение показало толпу односельчан с плазмоганами и бластерами.

Гленн схватил крысёныша за шиворот, измазал землей из цветочного горшка, спихнул в подвал и поставил на крышку люка стул. Набрал короткое сообщение и передвинул бластер за спину.

— Гленн! — Стив явился с лазером . Дулом вниз, но точка на полу показывала боевую готовность. — Гони сюда крысёныша.

— На кой?— удивление далось Гленну нелегко.

— Шериф пропал, — мрачно объявил Стив. — Со вчерашнего вечера нет.

— Очумел?— Гленн прикинул с какой скоростью он сам достанет оружие. — По-твоему десятилетка справится с этим чудовищем? Которое в прошлом году пахицела завалило? На хрен я его тогда крыс ловить заставляю? Посылал бы на пацихелов.

Стив наклонил голову и почти зарычал:

— Я своего Шерифа за пятьсот кило битов покупал, у него родословная за шесть сотен лет...

Шерифом был здоровенный волколав, модифицированный специально под рептилий этой местности.

— Не заливай, — ухмыльнулся Гленн, — и сотни лет не наберётся в родословной твоей...

— В моей — да! А у Шерифа...— Стив сорвался в перечисление предков и медалей.

Односельчане топтались за его спиной. Родословную Шерифа они знали наизусть.

А Гленн ждал. И дождался. В дверь вбежал пастор — прочитал-таки послание.

— Одумайтесь! — громыхнул он с порога. — Если несмышлёныш и поживился нашим Шером, то виноват вот он!

И указал на Гленна.

— Зачем привёз сироту, если не кормишь? Почему не воспитываешь как должно? Это вот его судить надо! Почему никто до сих пор не обратился к ювеналам? Устыдись, Гленн! Рабство три тысячи лет как отменили!

— Крысёныш моего Шерифа сожрал, — отчеканил Стив

— Да не мог он твоего Шера сожрать, — Гленн изобразил неловкость и смущение. — Он вчера утром окорок из кладовой спёр, так с тех пор крыс в подвале ловит. Всю ночь ловил...

Гренн откинул крышку люка:

— Вылезай, — сквозь зубы процедил он, — показывай трофеи.

Из подвала показалась перемазанная мордашка Дарки с тремя крысиными хвостами в зубах.

— Мало, — рыкнул Гленн и спихнул орчонка обратно в подпол.

Вошедшие затоптались на месте. Обглоданной кости никто орчонку не бросал, но крысиные хвосты в зубах гнев соседей притушили.

Пастор же протянул к Гленну обе длани и разразился яростной проповедью о жестокости человеческой.

Обглоданный скелет Шерифа нашли через два дня за десять миль от посёлка. Списали на пахицела.

И лишь тогда старший сын Гленна Ивар приподнял орчонка за шиворот и прошипел:

— Чтоб я ещё раз твои похождения прикрывал... Бездомных собак жри, понял?

Гленн не стал выяснять, исчезли ли бродячие собаки в соседних посёлках.

* * *

К пятнадцати годам Дарк вымахал под два метра, и девушки начали стайками бегать мимо дома Гленна по десять раз на дню.

Гленн показал приёмышу разделочный нож и объяснил:

— Ладно, если кто-то родит светлоглазого. Одного. Но ведь их будет пять. С яйцами простишься, понял?

Дарк кивнул, через месяц завербовался в наемники и улетел, не попрощавшись.

* * *

**

Разведка, война, наведение порядка. Если ты на хорошем счету, то можно слегка играть с судьбой и продвигаться туда, куда наметил. Платили хорошо, а что женщины на дальних окраинах рожали по пять серебристо-серых детей, так в провинции только радовались — детские пособия позволяли получать биты, а не жить подножным кормом.

Плохо, что военные посадочные челноки были сплошь из металла и пластика — не договориться. Но корабли... корабли могли помочь. Слегка, совсем чуть-чуть перетасовать фамилии и номера. Засбоить при наименовании планеты... Дарк знал, что ему нужно.

Ева-376. Несколько раз он почти добирался до неё, и каждый раз обнаруживалась ошибка в навигации или задании. Пока бортовые компьютеры не успели связать ошибки с ним, приходилось выжидать и заметать следы.

Новости Дарк не смотрел, и весть о смерти пастора пришла окольно, через случайного коммивояжера.

Дарк и не знал, что пастор известен, хотя часто бывал у него в гостях. И тот всегда его подкармливал. Не крысами или щенками, а очень вкусной бараниной. И сахар в кофе добавлял. И крысёнышем не называл. Он всех детей кормил, не только Дарка. Орк вздохнул и вдруг попросил: "Заступись там за меня, чтоб добраться до Евы".

Он знал, что пастор не заступится, потому что не одобрит его цель. Но попытаться стоило.

Через три года их отряд действительно командировали на Еву. И на этот раз все получилось даже лучше, чем задумывалось , потому что на Еве начались столкновения, что полностью отвечало его целям. Одно дело — мирная планета, и совсем другое — воюющая.

Дом уцелел. Пожух, поседел, втянулся в землю, но в белёсых окнах ещё теплился огонёк разума.

— Привет, Чильш, — подумал Дарк.

Дом потянулся к нему и окна его слегка прояснились.

На входе пришлось согнуться — раньше дверь была много выше.

— Не будьте здоровы, хозяева, — форма наемника позволяла ему везде чувствовать себя свободно. — Узнали меня?

Даже если и не узнали, то поняли. Дарк представил, как мелкие отродья будут скитаться по чужим мирам и ловить крыс. Мысль грела.

— Я забираю его, — Дарк обвел рукой стены. — Пойдем, Чильш.

И ощутил, как дом испуганно съёжился. Он медлил. Он не хотел уходить. Он, крыса его сожри, был привязан к этим... новым хозяевам.

— Что ж, — Дарк достал гранату, — тогда так.

Дом заскулил и напрягся, закрывая людей.

Точно так же он скулил, когда давным-давно пытался прикрыть собой его.

— Чтоб вам крыс жрать, — сплюнул Дарк. И вспомнил, что у дядьки Гленна всегда громко хлопала дверь. Нравилось тому выйти и жахнуть дверью. Как он этого добивался?

Дарк развернулся и ушёл. И никакого звука закрывшейся двери. Он чувствовал, как дом и люди в нем перестают бояться. Дарк не оглянулся. Все предают, даже родные дома.

С того времени он жил в стальных капсулах. И ему даже нравилось — никто не обижается, никто не навязывает свою любовь, никто не предает. И всё одинаково — на любой планете.

* * *

Через несколько лет на ярмарке в кабаке он встретил Ивара — тот раздобрел, заматерел и лучился добродушием.

— О! — обрадовался он. — Дарки! Живой, крысёныш! Выпьем? Бабла у тебя полно по ходу... Как оно, стоит ещё?

Ивар с уважением оглядел его одежду и оружие.

— Да так как-то, — вяло откликнулся Дарк. — Всех денег не навоюешь. Хватает. Дядька как?

— Сдал батя, — погрустнел Ивар. — Новую кротовую нору неподалёку открыли, захирела наша совсем. Трактир зачах. Почти все разъехались. А отец всё там же. Брат его к себе забирать не хочет, думал я, а жена против, уйти грозится... Да и сам он... понимает. Дом, говорит, оставить жалко.

Он выпил и продолжил:

— Эх, времена были... Помню, тащил я стивова кобеля в лес и думал, если Стив меня не застукает и не прибьёт, то вернусь и тебя пришибу. Помнишь Шерифа-то? Вкусный хоть был?

— Вкусный, — протянул Дарк. — Когда жрать очень хочется, всё вкусно. Ну бывай.

* * *

Гленн не обрадовался посетителю. Нехорошо, если этот громила увидит, что хозяин пьян с утра. Пусть теперь здесь никого и не бывает, но всё равно не хорошо.

Он поднялся, стараясь не шататься, и пошёл за стойку.

— Окорок мне, свиной, — потребовал вошедший, — и пива.

— Крысёныш, — сощурился Гленн, — живой. Надо же.

* * *

Трактир его узнал сразу, в отличие от Гленна. Не обрадовался, но и не огорчился. Здешние дома вообще относились к хозяевам и жильцам равнодушно. Наверное, их часто предавали.

Дарк привез для трактира стимуляторы и регенераторы. И поселился с Гленном в почти опустевшем поселке. И постаревшие женщины принялись захаживать в кабак. А Гленн начал поговаривать, что по пять крысёнышей на самку для этой захолустной планетки могут стать спасением.

Приходил пропустить кружечку и Стив, и как-то увидев в углу Гленна за куском стейка, не выдержал:

— Чё, зубы новые вырастил тебе крысёныш? Чтоб собачатину легче жевать было? Признавайся, собачий стейк или крысиный?

— Зачем? — спокойно откликнулся из-за стойки орк. — Свиной. Не бедствуем — настоящей баранины и свинины хватает. Время собак проходит.