Я вам не Сталин... Я хуже! Глава 11. Оболганные и позабытые... Команда, одним словом

Я вам не Сталин... Я хуже! Глава 11. Оболганные и позабытые... Команда, одним словом.

Великий русский учёный-химик Ипатьев В.Н.:

«Для того, чтобы руководить хотя бы несколькими десятками людей, в каком угодно деле, необходимо обладать особыми качествами натуры и своим авторитетом так влиять на окружающих людей, чтобы они беспрекословно выполняли отданные им приказания…».

И.В. Сталин 12-й съезд партии:

«Гораздо легче, завоевать ту или другую страну при помощи кавалерии товарища Будённого, чем выковать двух-трёх руководителей из низов, могущих в будущем действительно стать руководителями страны».

«Траурные мероприятия» продолжались три дня: с 21-го по 23-е января включительно. За первый день я успел побывать на нескольких траурных митингах, толкнуть там пару коротких речей, лично выразить соболезнование родным и близким и, после того как яму на месте Мавзолея засыпали, возложить к кремлёвской стене венок с надписью:

«Пацанам, которых с нами больше нет…».

А с какой ещё?

«Любим, помним, скорбим», что ли?

Так не любил я никого из них, а помнить и скорбеть собираюсь лишь по Берии и Власику — и то лишь по тому, что их мне будет явно не хватать.

Так зачем кривить душой, особенно если без особой на то надобности?

Не люблю я это…

Наконец наступил вечер и я наскоро перекусив в совнаркомовской столовой отправился в свой кабинет, где меня уже ожидали «посвященные» и те — кому только предстояло ими стать, чтоб получить предложение — от которого, они не в силах будут отказаться.

Рисунок 38. Лев Захарович Мехлис (13 января 1889 — 13 февраля 1953).

Бросаются в глаза совпадения: родился и умер 13-го числа, причём ушёл из жизни — незадолго до Сталина (5 марта) и всё от того же инсульта…

Пожалуй, моим современникам из приглашённых хроноаборигенов, самым известным был Лев Захарович Мехлис — про которого что только не пишут и, как только бумага эту писанину терпит…

Откуда растут ноги этой писанины легко понять, зная какую должность он ныне занимает: Народный комиссар государственного контроля.

Понятно?

Мехлис — главный борец с коррупцией в СССР и, на этой должности он проявив себя честным бессребреником-коммунистом — которого невозможно подкупить, став настоящим бичом для партийно-государственной номенклатуры — пытающейся поживиться за счет советского народа. Не долго проработав на этой должности — с 6 сентября 1940-го года по 21 июня 1941-го, Лев Захарович тем не менее успел возбудить свыше четырёхсот дел и успел дать «по рогам» многим коррупционерам — вызвав, естественно, страх и ненависть высшей бюрократии.

Естественно позже, те не пожалели собственного вонючего дерьма и чёрных чернил продажных писак, чтоб осквернить его память перед потомками.

Мехлис был безупречно честном и принципиальным коммунистом и, в любой обстановке — храбрым в любой ситуации, не поддавался панике человеком, обладающим несгибаемой волей и твердым характером.

Генерал Хренов А. Ф., начальник инженерных войск, рассказывал о таком случае на Финской войне:

«В одной из рот его и застал приказ об атаке. Он, не раздумывая, стал во главе роты и повел ее за собой. Никто из окружающих не сумел отговорить Мехлиса от этого шага. Спорить же с Львом Захаровичем было очень трудно...».

Конечно, спорить с ним было действительно трудно!

Лев Захарович был весьма не простой человек: порой излишне резок, зачастую прямолинеен в оценках и требованиях и, видел всё лишь в белом — либо в черном цвете… Но факт остается фактом — когда понимал, что был неправ, то он никогда не стеснялся признать это. Дипломатничать он не любил — никогда не стеснялся в лоб говорить, обличая подлость, трусость, халатность и прочие недостатки. Миндальничать любил ещё меньше, бывая порой не просто жёстким — но и по-настоящему жестоким, если этого требовала обстановка на войне например…

Но то же самое можно сказать и про Жукова!

Так почему тот «Маршал Победы», а этот — палач Сталина?

Где, сцуко, логика?

«Крымская катастрофа», говорите?

Дык, у Георгия Константиновича — была катастрофа Приграничного сражения и, ни чё — как с гуся вода…

Ларчик открывается просто: Жуков возглавил преступную генеральскую клику, а Мехлис противостоял ей.

Впрочем тема «Мехлис и генералы», у нас будет отдельной…

* * *

Глеб Максимилианович Кржижановский — это Леонардо да Винчи советской эпохи, которого открыто ругать не принято — но и вспоминать про него стараются как можно реже:

Рисунок 39. Глеб Максимилианович Кржижановский. Могучий старик!

Как так?

«Ленинский гвардеец» и вдруг не жертва сталинских репрессий — даже на пять лет переживший Вождя народов…

Как же так?

Так не бывает!

Поэтому — молчим, молчим…

Глеб Кржижановский был одним из основателей партии большевиков, соратником Ленина и автором плана «ГОЭЛРО»…

Но это бесконечно мало — почти ничто!

Глеб Кржижановский — воистину цивилизационный деятель: если Карамзин — отец русской истории, то он — основоположник советской науки.

Апофеозом последней был старт «Востока», несущего человека в космос. Кто тогда вспомнил про Кржижановского?

Никто…

Как тут не вспомнить Данко из «Старухи Изергиль» Горького?

«Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, — кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и — умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло...».

В 1929-м году, глава Госплана СССР Глеб Максимилианович Кржижановский становится вице-президентом советской Академии наук (АН) и вскоре составляет пятилетний план её развития.

В нём Кржижановский наметил два пути развития советской науки: снизу — от задач развития отдельных научных дисциплин и, сверху — в виде особо важных тем, определяющих задачи всего коллектива Академии — в свою очередь исходящих из нужд развития науки в целом и из нужд развития хозяйства страны.

Кржижановский приступает к совершенствованию структуры Академии.

Было создано «Техническое отделение», включающее в себя ряд новых научных институтов и лабораторий. В 1931-м году был создан «Энергетический институт», в 1933-м — «Институт горючих ископаемых», а затем еще пять институтов по разным отраслям технических наук. Все эти институты создавались по инициативе Глеба Максимилиановича, организовывались под его непосредственным руководством. «Энергетическим институтом» он руководил лично в качестве директора.

После успешного завершения пятилетнего плана, Академия наук СССР — эта, прежде оторванная от практической жизни организация — на десятилетия превращается в мощный «стартовый стол» развития всей советской экономики.

В конце 1930-х годов Кржижановский был отстранён от всякой руководящей работы…

За что?

Якобы за нелестные отзывы в письмах о Сталине…

Хм, гкхм…

Кому предназначались «письма», что это за «отзывы», как о них стало известно тому — кто отстранял?

Наконец, почему он не был арестован и в духе эпохи не репрессирован?

Как обычно: нас заставляют глотать это дерьмо даже не разжёвывая.

Скорее всего же, к концу 30-х в советской Академии наук образовались свои «клики», которым «нужды развития хозяйства страны» были абсолютно по барабану. Одним хотелось заниматься «чистой» — академической наукой, в которой ни за что не отвечаешь. Другие намертво связали науку и марксисткие догмы середины 19-го века, используя их как аргумент в спорах…

Возможно были третьи, четвёртые, пятые, десятые и так далее.

Научное общество, все эти академики, профессора и прочие «доценты с кандидатами» — это отнюдь не стадо безобидных овечек, блеющих на латыни что-то очень заумное…

Это стая безжалостных волков, насмерть грызущихся за место в иерархии!

Вот они совместными усилиями и «съели» Кржижановского.

Глеб Максимилианович был Человек с большой буквы, чей разум без труда охватывал особо важные темы. Специалистом, отлично знающим нужды развития народного хозяйства страны и, хорошо понимающим как наука может практически этим нуждам помочь. Он относится к числу уникальных по квалификации и значимости государственных деятелей, который дал мощный толчок развитию страны.

Этого «толчка» хватало надолго…

Но не навсегда!

И к периоду так называемого «Застоя», советская наука — сгнила вместе с КПСС и всем Советским Союзом в целом. И «до тех пор» — уже российская наука, хотя и гребёт из государственной казны фантастические суммы — но практическую отдачу имеет околонулевую.

Как впрочем и всё остальное постсоветское — промышленность, кинематограф, литература…

* * *

Уникальнейшее в нашей российско-советской истории явление — братья Михаил и Владимир Бонч-Бруевичи!

Первый — царский генерал-майор, генштабист, до революции даже среди своих коллег — имеющий репутацию махрового черносотенца. И тем не менее, сразу после отречения Николая II, он был…

Избран членом Исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов города Пскова!

После Октябрьской революции (или переворота — кому как угодно) он первым из генералов Русской императорской армии перешёл на сторону большевиков и фактически стал создателем Красной Армии.

Рисунок 40. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич (1870 — 1956) и Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873 — 1955).

А кто ещё?

Журналист Троцкий и «прапорщик военного времени» Крыленко, что ли?

Не смешите мои домашние тапочки, они и так смешные!

Советские, а следом за ними российские историки — запутались с создателями РККА, как сказочный долболюб Емеля в трёх соснах и, создаётся стойкое впечатление, что она создалась как-то сама по себе…

Знакомый почерк не правда ли?

Великую Отечественную Войну, советский народ якобы выиграл сам по себе — вопреки яростному сопротивлению параноика Сталина, которому изредка смел перечить Жуков… И Красная Армия в 1918-м году создавалась точно также — коллективным разумом перепивших «балтийского чая1» матросов с деревянными маузерами и пулемётными лентами через плечо.

Бывший генерал являлся видным теоретиком военного дела, издал немало трудов по прикладной тактике боя и для Советской России он обладал немыслимой ценностью. И став «красный генералом», Михаил Дмитриевич активно включился в создание советских вооружённых сил, последовательно занимая должности военрука Высшего Военного Совета РСФСР, Главкома Реввоенсовета (РВС), начальником Полевого штаба РВС.

Однако, ещё в самый разгар Гражданской войны Михаил Бонч-Бруевич вдруг подает в отставку и переходит на преподавательскую работу.

Что это? Нежелание воевать с бывшими коллегами, перешедшими в лагерь белых?

Навряд ли…

Ещё в Германскую, он считал многих из них «германскими шпионами» и без всяких политесов предлагал царю их вешать — за что и был подвергнут опале по настоянию самой царицы.

Скорее всего произошёл классический случай, описанный нашим стало быть Вильямом Вильгельмом… Ээээ…

Шекспиром:

«Афроамериканец сделал своё дело, афроамериканец должен уйти».

За рычаги созданной Михаилом Бонч-Бруевичем военной машины уселись окончившие три класса сельской школы и ускоренные кавалерийские курсы краскомы, а сам он стал не нужен…

Впрочем, без работы он не остался: в военном деле есть профессии — которые лихим кавалерийским наскоком не возьмёшь. Например, топография и геодезия. По поручению самого Ленина, Бонч-Бруевичем-старший сперва организовал «Высшее геодезическое управление»… Затем он же создал Государственное бюро «Аэрофотосъемка», которым и руководил долгое время и причём — руководил блестяще, став словами современников — «дедушкой советской аэрофотосъёмки».

В 30-е годы Михаил Дмитриевич дважды арестовывался, но заменить его было некем и, избежав преследований (так же как и его младший брат) он прожил долгую и полагаю — счастливую жизнь, до конца работая в своём детище — в «МИИГАиКе».

* * *

Младший из братьев — Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, тоже практически не известен моим современникам… Ибо советские и постсоветские историки про него упорно молчат, или что-то несвязно мычат — аки глухонемой тургеневский дворник Муму, злонамеренно утопившей боярского Герасима и теперь дающий показания становому в полицейском околотке.

А ведь это была в своё время политическая фигура, сравнимая по значимости с ленинской!

Долго рассказывать, но без него не была бы создана партия большевиков, не случилась бы Великая Социалистическая революция — да и кто такой Ленин, мы бы скорее всего не знали.

В отличии от «основателя первого в мире государства и крестьян» — в основном кабинетного теоретика, Владимир Дмитриевич был человеком дела. До октября 1920-го года он был Управляющим делами Совнаркома РСФСР: по сути — второй человек в государстве. Это он непосредственно создавал механизм действия Советской власти и обеспечивал его успешное функционирование в первый — самый критический период.

Он национализировал банки, создал личную охрану Ленину, правительственную систему связи и медицинского обслуживания.

Бонч-Бруевич-младший был предтечей Дзержинского в деле создании «ВЧК», вместе с братом буквально «с нуля» строил Красную Армию, управлял внутренней и внешней политикой страны.

В становлении новой идеологии его заслуги безусловны и неоценимы — сравнить их было просто не с кем.

Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич свергал памятники царям и ставил новые революционные монументы, утверждая Советскую власть на века. Сносил церкви, кошмарил священников и курировал систему научного атеизма в СССР. И при этом якшался с сектантами.

Он редактировал партийные газеты, ведал советской литературой и искусством…

Да всего просто невозможно перечесть!

Образованнейший интеллектуал — именно такие люди стояли у истоков Великой Октябрьской социалистической революции. Придя к ней исходя из собственных глубоких убеждений, построенных на осмысленном взгляде на мир, историю своей страны и чаяниях на будущее… Он не цепляясь за власть, чем грешило и за что расплатилось абсолютное большинство «ленинских гвардейцев — ушёл из большой политики, как только понял, что его прежние идеалы не соответствуют суровой реальности.