Эльфийская кукла

А.Астахов

RPG: ЭЛЬФИЙСКАЯ КУКЛА

Лене, Анне, Димке, Славику и трем Серегам от

чистого сердца и в память о

трудных временах и наших "ассамблеях"

ВНИМАНИЕ! Все события, изображенные в настоящей книге, являются вымышленными. Любое сходство с реально существующими людьми, персонажами, компьютерными играми и технологиями, случайно и не является скрытой или явной рекламой.

Глава первая: Простуда, Кати и нехорошая дорога

Хороший кот, прежде чем съесть мышку обязательно

ей пощелкает.

— Подозрительно погожий сегодня денек выдался, а, камушек?

Это был первый раз за последние четыре дня, когда я сам заговорил с Эль Шабой. До сих пор бриллиант время от времени пытался со мной пообщаться, но я не поддавался на провокации. За время нашего знакомства я слишком хорошо изучил Эль-Шабу — стоит заговорить с ним, и его не остановишь. Но сейчас мне реально хотелось поболтать. Тем более что денек действительно выдался на загляденье. Солнечный, ясный и теплый. Кончился досаждавший мне последние дни мерзкий моросящий дождь. Давно таких не было.

С того момента, как я пересек границу Авернуа и Хирна и добрался до Уэссе, я будто попал из солнечного лета в противную промозглую осень. Размокшая в липкое месиво дорога вынудила нас с Арией снизить скорость передвижения до унылого шага, и это еще больше испортило мне настроение. К закату моего первого дня в Уэссе я почти что на автопилоте доплетюхался до какой-то жалкой деревушки, и надо видеть, в какой корчме мне пришлось ночевать! Свинарники в Авернуа — просто пятизвездочные отели по сравнению с той таверной, в которой я мужественно проворочался на скрипучей кровати до рассвета, пытаясь уснуть. А корчмарь еще и имел наглость поутру осведомиться, хорошо ли моя милость провела ночь под его гостеприимным кровом.

— Чудесно, — сказал я, шмыгая распухшим от насморка носом. — Моя милость просто в отпаде. Только не пойму, плата за вонь, клопов, сырость и холод сразу вошла в стоимость ночлега, или тебе еще доплатить за них отдельно?

Физиономия корчмаря сразу прокисла. Он, верно, был искренне убежден, что его сарай — образцовое заведение.

— Ваша милость уже уезжает? — заикаясь, пролепетал он. — И не желает позавтракать?

— Нет, — я понял, что завтрак будет соответствовать ночлегу, а это меня ну совсем не устраивало. — Счастливо оставаться.

Моя лошадка встретила меня радостным ржанием, и я понял, что ей едва ли ни больше чем мне самому не терпится поскорее убраться с этого постоялого двора. Подозреваю, что все дело было в двух облезлых престарелых першеронах, которые стояли в соседних стойлах и не сводили с Арии глаз — видимо, общество этих сильно потраченных молью кавалеров пришлось моей красавице не по вкусу. Я не стал уточнять. Короче, мы покинули постоялый двор и поехали дальше по размокшей дороге на северо-запад, через заболоченные поросшие багряным вереском равнины, которые на моей карте были почему-то обозначены как Зеленолуг.

Скверно проведенная ночь, пустой желудок, отвратительная погода и начинающаяся простуда настроили меня на совершенно минорный лад. Открылись мои свежие сердечные раны. Если в Авернуа я еще как-то старался заставить себя не думать об Алине, то здесь все мои мысли были о том, что случилось со мной еще неделю назад. Я убеждал себя в том, что история с попаданием в альтернативный 2038 год была всего лишь чудовищным глюком, что Четвертого Рейха, Зонненштадта, нахттотеров никогда не существовало — и понимал, что никогда не смогу себя в этом убедить. Все это было, факт. Было на самом деле. И Алина была, и наша любовь мне тоже не приснилась. И я ее потерял — навсегда, навеки. Едва я начинал думать об этом, на меня наваливалась такая тяжесть, такая тоска, хоть волком вой. Будь рядом со мной Хатч или Тога, мне было бы куда легче. Конечно, я мог бы выговориться Эль Шабе — вот чего не отнимешь у Говорящего камня, так это умения слушать, — но такие излияния слишком смахивали на разговоры с самим собой, поэтому я воздержался. Так и ехал по утопающим в дождевой влаге, сырости и тумане равнинам, шмыгая забитым носом и пережевывая свои страдания.

В конце концов я добрался до первого обозначенного на моей карте уэссанского городка Бокур. В город я въехал совершенно разбитым и больным — у меня поднялась температура и дико разболелась спина. Город был маленький, грязный и серый, но первая попавшаяся мне на пути корчма "Любезный отдых" оказалась не такой убогой, как заведение, в котором я провел предыдущую ночь. Это был приятный сюрприз, тем паче, что сил искать другое место для ночлега у меня просто не было. За тридцать соверенов я получил маленькую отдельную комнатку с кроватью, кувшин горячей воды для умывания и большой кубок хорошего пунша с ароматными травами для лечения разыгравшейся простуды. Хозяйка гостиницы, сухопарая сероглазая женщина лет сорока пяти, оказалась особой весьма наблюдательной.

— У милорда, кажется, лихорадка и прострел, — сказала она, с участием глядя на меня. — Может быть, к милорду стоит позвать лекаря?

— Да неплохо бы. У вас всегда такая отвратительная погода?

— Осень только началась, милорд. Дальше будет еще дождливее и холоднее.

— Мать его тру-ля-ля, как вы вообще тут живете? — Я попытался выпрямить затекшую спину, но в поясницу так вступило, что я ойкнул. — Зовите лекаря. Надеюсь, что в вашем городке настоящий лекарь, а не коновал.

Я кое-как добрался до своей комнаты, вошел в комнату, сбросил с себя промокшую и пропахшую потом одежду и залез под одеяло. Меня знобило, ноги были ледяные, поясницу будто палками избили, а горло пекло огнем. Пришла хозяйка с пуншем, глянув на меня, покачала головой.

— Я могу постирать вашу одежду, — предложила она. — Всего за десять соверенов.

— Не стоит, — прохрипел я. — Я завтра... поеду дальше.

— Не слишком хорошая идея, милорд. У вас лихорадка, вы сильно простыли. Вам следует отлежаться несколько дней.

— Ничего, мне не впервой, — я взял у нее кубок с пуншем, сделал добрый обжигающий глоток. — Боже, какой кайф!

— Ехать под дождем с такой простудой? — Хозяйка покачала головой. — Милорд совершенно себя не жалеет.

— Уф! — Я посмотрел на нее увлажнившимися от ударившего изнутри винного тепла глазами. — Превосходный пунш.

— Если желаете, могу сварить еще.

— Не откажусь.

— Так я могу заняться одеждой милорда?

— Ладно, валяйте. Ваша правда, денек-другой стоит отдохнуть. И позаботьтесь о моей лошади.

— Содержание лошади обойдется вам в полтора дуката в сутки.

— Пусть будет полтора дуката. — Я отпил еще пунша, чувствуя, что горячее хмельное питье возвращает меня к жизни. — А сейчас оставьте меня.

Хозяйка забрала мои шмотки и вышла. Я завернулся в одеяло, сделал еще глоток пунша и закрыл глаза. Озноб понемногу начал проходить. Захотелось спать. А потом я услышал шум шагов и легкое вежливое покашливание.

— Милорд?

В дверях комнаты стоял человек лет шестидесяти в поношенной куртке из воловьей кожи и темных бриджах.

— Кто вы? — спросил я, закрыв глаза.

— Гастон Торус, бакалавр медицины. Госпожа Эфимия прислала слугу с уведомлением, что в ее гостинице остановился джентльмен, которому нужна помощь врача. Я так понимаю, это вы, милорд.

— А, врач... Что ж, проходите. — Я допил пунш и лег на спину, глядя в потолок.

— Тэк-с, — Мэтр Гастон сел на стул у кровати, попробовал ладонью мой лоб, посмотрел зрачки, пощупал пульс. — На что жалуетесь, милорд?

— На жизнь, доктор. Все у меня хорошо, но вот жизнь невеселая.

— У такого молодого и красивого рыцаря невеселая жизнь? Странно это слышать. Тэк-с, у вас небольшой жар. Пульс учащен, дыхание хриплое, жесткое, зев заложен. Позвольте взглянуть на ваш язык.

— У меня адски болит поясница.

— Язык неплохой, — Мэтр Гастон ободряюще мне улыбнулся. — Позвольте, я пропальпирую железы у вас под мышками и на шее.

— Подозреваете чуму?

— Охрани нас Бессмертные! Просто хочу убедиться, что мои выводы верные...

— У вас тут, наверное, чума обычное дело.

— Бывает. Два месяца назад, в канун летнего Солнцеворота, началось поветрие в Вардрейке и даже в Корман-Эш люди умирали. К счастью, роза ветров переменилась, и мор быстро прекратился. До Бокура чума не добралась.

— Корман-Эш? Мне нужно в Корман-Эш.

— В самом деле? Не советую вам туда ехать. Так, все прекрасно. Это просто простуда.

— Почему мне не надо ехать в Корман-Эш?

— Почему? — Мэтр Гастон как будто задумался, стоит ли ему говорить мне правду, или нет. — Нехорошее это место, милорд. В последнее время там происходит много странного.

— Что именно?

— Разное люди говорят. Я человек просвещенный, мало верю тому, что болтают наши крестьяне. Но есть вещи, с которыми трудно поспорить... Повернитесь пожалуйста на живот, милорд — ага, вот так. Позвольте-ка...

— Ой!

— Здесь больно?

— Больно — не то слово.

— Неудивительно, совсем неудивительно, милорд. Вы наверняка целый день провели в седле, верно?

— Вы что-то говорили про Корман-Эш.

— А, и в самом деле... Как хорошо, что я догадался взять с собой тинктуру Пяти старцев! Она быстро поставит вас на ноги.

— Доктор, я жду.

— Ах, милорд, ну что вам сказать? Две недели тому назад ко мне привезли раненного купца. Его нашли на дороге из Вардрейка в Корман-Эш рядом с растерзанным лошадиным трупом. У несчастного была начисто отхвачена левая рука, а бок и левое бедро будто ножом кромсали. Я ничего не мог сделать, бедняга умер у меня на руках. А еще через несколько дней мой ученик Сеймон рассказал мне, что в Вардрейке пропало сразу три человека — пошли в Корман-Эш на заработки и не вернулись. Их искали, но так и не нашли. Крестьяне болтают о каком-то чудовище, которое время от времени выходит на дорогу и нападает на путников.

— Вы верите в эту чепуху?

— Я — нет, но люди верят. И это уже не первый случай. Четыре года назад в Корман-Эш появилась Плакальщица, и за одну неделю умерли один за другим аж пять младенцев.

— Плакальщица?

— Ну да, самая настоящая. Мне когда сказали, я не поверил, но потом сам местный бальи признался мне, что видел эту тварь своими глазами и чуть с ума не сошел от страха. Я же говорю — нехорошее место.

— Но ведь люди там живут.

— Живут, конечно. А куда им идти? В Корман-Эш жили их предки, там их дома. К тому же в тех местах земля особенно плодородная.

— А далеко ли до Корман-Эш?

— Если ехать через Вардрейк, то лиг десять, а если в объезд, то вдвое дальше... Кати!

В комнату вошла женщина в длинном шерстяном плаще с капюшоном.

— Это моя племянница и помощница Кати, — представил свою спутницу мэтр Гастон. — Она попробует помочь вам со спиной, а я пока приготовлю для вас целебный бальзам.

Кати скинула с головы капюшон. Я бы дал ей лет двадцать. Далеко не красавица, но и не дурнушка, обычная девушка: темные тяжелые волосы, узкое лицо, нос кнопкой, впалые щечки, темно-карие влажные глаза. Я улыбнулся ей, она улыбнулась мне. Потом я почувствовал, как теплые ладошки легли мне на поясницу, начали разминать болезненно напряженные мышцы — сперва легко, а потом все сильнее. Сделав предварительный массаж, Кати втерла мне в поясницу какую-то пахучую мазь и продолжила процедуру, и тут уж я закряхтел и застонал по полной. В ласковых горячих пальчиках девушки таилась неженская сила! Массаж Кати просто возвращал мне радость жизни. Между тем мэтр Гастон закончил готовить лекарство.

— Выпейте, — велел он мне, протягивая кубок.

Я покорно проглотил зелье. Оно было нестерпимо горьким, но, как любила говорить моя мама: "Если лекарство горькое, значит, оно настоящее". Мэтр одобрительно улыбнулся.

— Вот и все, — сказал он. — Сутки вам следует полежать в постели, и вы будете совершенно здоровы.

— Сколько я вам должен, доктор?

— Пять дукатов за осмотр, десять за лекарство и десять за услуги Кати.

— И только-то? — Я дотянулся до своего споррана, вынул мешок с золотом и отсчитал требуемую сумму. Мэтр Гастон с поклоном принял деньги.

— А это вам, — я протянул Кати еще пару дукатов. — За вашу заботу.

Даже при тусклом свете светильника было видно, что девушка покраснела. Но мэтр Гастон одобряюще кивнул племяннице, и Кати взяла монеты.

— Благодарю доброго лорда, — сказала она.

— Если милорду понадобятся мои услуги или услуги Кати, скажите госпоже Эфимии, — сказал на прощание мэтр Гастон. — Всегда будем рады помочь доброму лорду.

Мне показалось, что доктор как-то странно глянул на спорран, который я положил на табурет у изголовья кровати. Но я уже ни о чем не мог думать — боль в спине проходила, усталость навалилась на меня камнем, и мне нестерпимо захотелось спать. Едва доктор и его ассистентка ушли, я откинулся на подушку и закрыл глаза. Голова у меня закружилась быстро-быстро, и я провалился в забытие.

Сначала мне подумалось, что это сон. Кто-то вошел в темную комнату, очень осторожно, стараясь не скрипеть половицами, подошел к моей кровати, наклонился надо мной. Я почувствовал запах душистых трав. Шелковистая волна волос упала на мое лицо.

— Что за...

— Тсс! — Нежные горячие пальчики коснулись моих губ. — Успокойтесь, милорд.

— Кати?

— Тсс! — Девушка распустила под горлом завязки плаща, он упал к ее ногам. Под плащом на девушке не было ничего — только коралловые бусы на шее. Не давая мне опомниться, Кати села на кровать, откинула одеяло и прижалась ко мне горячим нагим телом, ее пахнущие вербеной и медом волосы рассыпались по моему лицу.

— Это что, тоже лечение? — прошептал я.

— Если моему лорду так угодно думать.

У меня еще промелькнула мысль об Алине. Невольная, болезненная, очень похожая на укол совести. Подумать про Марику я не успел — Кати села на меня верхом, расставив колени, и я уже не мог бороться с собственным телом и с собственной природой. Кати почувствовала мое возбуждение, распласталась на мне, прижавшись к моей груди, обжигая меня бархатистым теплом своей кожи и опьяняя запахом волос, потом выпрямилась, откинулась назад и тихонько засмеялась.

— О, я чувствую, что мой лорд не так болен, как казалось! — игриво, с придыханиями, шепнула она.

Неужели это Дар Обольщения действует так безотказно? Или здешние девки и в самом деле на редкость бесстыжие? Хотя, если посудить здраво, что тут плохого? Другие времена, другой мир, другие нравы. В тридцать лет женщина уже считается древней старухой, так чего им сдерживать себя? Берут девчонки от жизни все, что она дает, пока могут. И какие тут еще развлечения, кроме секса...

— Хороший способ лечения, — сказал я, чувствуя, что полностью готов к продолжению целительного сеанса.

— Самый лучший, — Кати запустила руку мне в пах, нашла то, что искала, и я услышал ее томный вздох. — Мой лорд хорошо вооружен. Покоряюсь его силе и постараюсь его не разочаровать...

Утром я решил заглянуть в спорран и обнаружил, что милая Кати облегчила мой кошелек на двадцать дукатов. Хорошая девушка: не стала меня будить, взяла столько, во сколько оценила свои услуги. И еще — она меня действительно не разочаровала.