Тени танцевали в комнате. Змеями извивались вокруг мужчины, который сидел прямо на каменном полу, из последних сил прижимая руки к животу. Его белая рубашка была заляпана ярко-алыми пятнами, стремительно увеличивающимися в размерах. Кровь сочилась между плотно сжатыми пальцами, с каждой каплей забирая его жизнь.

Император Нардока устало вздохнул. Прищурился, пытаясь разогнать туман, неуклонно сгущающийся перед его глазами. Бледные бескровные губы тихонько шевельнулись, уронив жалобный полустон в зловещую тишину мирно спящего дворца:

— Шаная. Ну где же ты?

И в этот момент тьма вокруг него взбурлила. Поднялась волной, и тонкая свечка, стоящая рядом, захлебнулась во мраке. Нахлынувшая темнота была настолько полной, что на миг Ноэль испугался — не ослеп ли он. И тем страшнее было для него услышать совсем рядом знакомые шаги, почувствовать аромат любимых духов принцессы Дахара, уловить далекий отзвук собачьего лая. А еще через миг его губы обжег поцелуй. И девичий голос насмешливо шепнул ему на ухо:

— Соскучился, любимый? Ты звал — и я пришла.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Шаная медленно, но неуклонно шла на поправку. В храме Пресветлой богини ежедневно приносились щедрые дары в благодарность за спасение дахарской принцессы от неминуемой гибели. Целители пока не рекомендовали тревожить больную, поэтому девушка по-прежнему оставалась во дворце короля Денара Второго. Харий был крайне недоволен этим обстоятельством. Новый император Нардока жаждал отомстить за убийство брата, а Мерион — стольный град Зальдера — по мнению отца Шанаи находился слишком близко от границы с империей. Но Харий не осмеливался пойти против мнения служительниц благодетельной Террии, крайне отрицательно высказавшихся даже против идеи с мгновенным перемещением при помощи синего кристалла Игниуса. Мол, неизвестно, как выброс такого количества энергии отразится на принцессе, которая, можно сказать, уже ощутила на своем лбу поцелуй Смерти. Королю Дахара волей-неволей пришлось смириться. Он едва не потерял дочь в результате своей дерзкой задумки и не желал вновь поставить ее жизнь под удар. Второй раз боги могут быть не столь благосклонны. И потом, если дела пойдут совсем плохо, и имперцы отважатся на дерзкую вылазку, то кристаллы никуда не денутся. Хватит мига, чтобы переместиться на родину, которая находится от места предполагаемых боев намного дальше Зальдера.

И еще одно беспокоило Хария. Шаная не проронила ни слова с момента своего пробуждения. Она безропотно принимала горькие лекарственные отвары и пресную еду, но на вопросы не отвечала, словно вообще не слышала ничего вокруг. Харий проводил около ее кровати часы напролет, пытаясь разговорить дочь, узнать, что же случилось тем проклятым вечером в королевском саду. Однако Шаная лишь молча смотрела на него, и от этого пустого остановившегося взгляда мороз продирал короля по коже. Будто дни горячки и смертельного бреда выжгли ее мозг, превратили прежде умную и сообразительную девушку в слюнявую идиотку, оставив ему лишь красивую оболочку, не имеющую ничего общего с его дочерью.

Эта беда настолько захватила Хария, что он обращал постыдно мало внимания на военные сообщения. Вернее сказать — напрочь игнорировал рекомендации советников по немедленному укреплению границ, и это заставляло дряхлого Олафа рвать последние седые волосы на плешивой голове от приступов отчаяния. Впрочем, пока Нардок не предпринимал активных действий, однако вряд ли подобное затишье продлится долго. Всем понятно, что империя просто выжидает удобного момента для нападения. Недаром миролюбивая Ритония моментально прекратила поставки зерна соседям, наверняка рассчитывая продать его втридорога, когда война все же грянет.

Безусловно, подобное поведение не могло не взбесить Денара, который не ожидал, что затея с покушением приведет к подобному исходу. Он надеялся одним дерзким ударом обезглавить Нардок, ввергнуть империю в долгие года безвластья, кровавых междоусобиц и борьбы за опустевший престол. И за это время вполне можно было урвать себе жирный кусок ее территорий и вдоволь потешиться над прежде грозным соперником. А теперь? Проклятый Ноэль жив и уже занял трон. Вот-вот на Зальдер обрушатся армады имперских войск. А Харий, этот проклятый Харий, который и втянул его в сумасшедшую гибельную затею, ничего не предпринимает! Даже соглашение о военном союзе пока не подписано, а лишь утверждено на словах. Чтобы добраться до Дахара Нардоку придется большей частью пройтись по территории Зальдера. Наверняка это сильно ослабит войска, поэтому Харий в самом худшем случае отделается лишь парочкой сражений да крупной денежной атрибуцией. И то, если его участие в произошедшем убийстве докажут. А вот Денару о подобном остается только мечтать. Убийство Кириона произошло на его территории, более того, он имел глупость покрасоваться с головой погибшего императора перед онемевшими от ужаса гостями. Как ни крути, но такое не прощается. И с Зальдера империя потребует виру кровью.

Денар со злостью стукнул кулаком по столу, разметав в разные стороны карты, которые изучал с самого рассвета. Затем поднялся со стула и отошел к окну, бездумно уставившись на синюю полоску моря, видневшуюся за городской стеной. Да, стоило признать, он сглупил, поддавшись на уговоры Хария. И теперь рискует потерять не только власть, но и жизнь. Во все века принцип талиона был един: око за око, зуб за зуб. Зальдеру не выстоять против империи, это совершенно точно. Каждый день промедления сейчас на вес алмазов. Что же, если Харий желает лить слезы около постели своей дочери — то пусть. Значит, надо искать новых союзников.

"Или сдаться, — мудро шепнул внутренний голос. — Ноэль не знает, но ведь в гибели его брата виноват-то именно Харий! Это была его затея — заманить Кириона в ловушку. Что, если поведать ему об этом? И пообещать беспрепятственный проход к границам Дахара. Неужели новый император Нардока откажется от помощи?"

И рука короля дернулась к алому кристаллу связи, висевшему у него на груди. Впрочем, практически сразу Денар заставил себя разжать пальцы. Нет, слишком рано паниковать. Сначала стоит переговорить с Харием и еще раз обсудить сложившуюся обстановку. Если и сегодня тот не сможет предложить ничего путного и заведет старую песню о здоровье бедной несчастной Шанаи — то решено. Пусть два извечных врага схлестнутся в схватке не на жизнь, а на смерть. А Денар сделает все, лишь бы его страну миновала участь быть раздавленной в грядущем противостоянии.

* * *

Харий долго не желал покидать покои своей дочери. Он нерешительно мялся на пороге, то и дело бросая встревоженные взгляды на Шанаю. Она спокойно спала. Темные волосы разметались по подушке, дыхание было мерным и глубоким. Наконец, Харий все же решился и выскользнул в коридор, отправившись на встречу с Денаром и наказав стражникам никого не пропускать к больной. И в тот же миг Шаная открыла глаза. Некоторое время лежала спокойно, прислушиваясь к происходившему в коридоре, затем позволила себе краткую ухмылку. Вытащила руку из-под подушки, разжала пальцы и невольно залюбовалась игрой бликов в глубине зеленого кристалла. Тени рассказали ей, кто именно принес эту вещь в ее комнату, и Шаная понимала, что обязана служанке жизнью. Точнее, не ей, а тому, кто дал девушке подобное задание. Даже сейчас Шаная чувствовала, как прохладный камень вытягивает из ее крови последние остатки смертельного яда. Но кто именно отправил служанку в ее покои? Денар? Нет, вряд ли. К чему королю Зальдера скрываться от собственных стражников. Харий?

При мысли об отце лицо Шанаи невольно омрачилось. Она пока не знала, как именно относиться к нему в свете новых обстоятельств. Все то время, пока он сидел у ее постели, Шаная слушала теней. Они рассказали ей о смерти Кириона, об участии отца в этом покушении, о предательстве Далалия. Кое-какие моменты все еще оставались неясными для нее, но это временно. Стоит только навестить место гибели Кириона — как вся картина произошедшего откроется перед ней. Но это потом. Пока надлежало заняться более важными и неотложными делами. Например, определить, кем же является ее спаситель и какую награду он хочет получить за это.

Шаная решительно откинула одеяло и встала с постели. Одернула короткую — до середины бедра — ночную рубашку, подошла к зеркалу и недовольно уставилась на свое отражение. Болезнь иссушила ее тело, заострила черты лица. Синие глаза казались просто огромными на исхудавшем бледном лице. Черные волосы водопадом падали с плеч, укутывая ее в подобие шали. Затем опустила глаза ниже и улыбнулась, подмигнув серому призрачному псу, ростом ей по пояс. Дымок довольно гавкнул, ластясь под ее руку.

— Ты мой единственный друг, — негромко прошептала она, потрепав верного зверя по загривку. — Никому нельзя верить. Даже семье. Особенно семье.

После чего невольно сжала кулаки, вспомнив тот вечер, когда едва не удалилась в страну теней. Знает ли королева Ханна, что падчерица в курсе ее предательства? Наверняка догадывается и до смерти боится, что это станет достоянием общественности. А значит, постарается в кратчайший срок исправить оплошность своего наймита. Это была одной из причин того, что Шаная пока не торопилась открывать отцу и окружающим истинное состояние своего здоровья. Если станет известно, что принцесса уже уверенно стоит на ногах, то ее немедля отправят в Дахар. При дворце своего мужа у королевы Ханны намного больше возможностей расправиться с падчерицей, чем в чужой стране, находящейся на грани войны. Сам же Харий, вполне возможно, и не поверит рассказу дочери, ведь других свидетелей произошедшего не было. Ну, кроме Ноэля и его спутника, которым вряд ли есть какое-то дело до проблем чудом выжившей принцессы.

Поэтому Шаная благоразумно решила отложить свое возвращение на родину, умело играя роль больной. Но это был далеко не единственный повод задержаться в Зальдере. Девушка собиралась жестоко поквитаться со своими обидчиками. Она не забыла сладкого послевкусия поцелуя смерти у себя на губах, помнила ласку теней, увлекающих ее в свою страну вечной скорби. И горячо желала разделить эти воспоминания с истинными виновниками произошедшего. Правда, вот беда — Шаная еще сомневалась, кому именно надлежит вынести смертельный приговор. Нет, понятное дело, королева Ханна занимала в этом списке первую строчку, но что насчет остальных?

Шаная с приглушенным стоном взялась за виски, в которых шевельнулась раскаленная боль пробуждающейся мигрени. Вечер, который должен был закончиться первой брачной ночью, завершился для нее истинным кошмаром. У нее до сих пор путались воспоминания о последних минутах перед долгим горячечным бредом, когда явь и сон постоянно менялись местами. Поэтому девушка никак не могла восстановить в памяти эти события. Даже Дымок ей не особо помог, поскольку пес все свое внимание тогда сосредоточил на Тарции, не без оснований считая, что тот несет в себе главную опасность для его хозяйки.

— Ноэль, — шепнула Шаная. С невольной гримасой боли потерла через тонкую ткань рубашки шрам, налившийся при этом имени знакомой тянущей болью. — Неужели это сделал со мной именно ты? Или же позволил своему слуге убить меня?

Дымок огорченно тявкнул, словно извиняясь, что не может ответить хозяйке на этот вопрос. Шаная раздраженно отмахнулась и вновь пристально посмотрела в зеркало. В синих глазах заплескался злой смех. Что же, время покажет. Главное, что она выжила, а значит, ее врагам сильно не поздоровится.

Через мгновение комната опустела. Лишь тени взметнулись над полом, принимая в свои объятия свою хозяйку. Шаная отправилась на поиски служанки, к которой у нее накопилось много вопросов.

Анаира не подозревала, какая опасность нависла над ее хорошенькой светловолосой головкой. Закончив свои дневные хлопоты, девушка готовилась к свиданию, на которое ее пригласил один из стражников Денара, и сейчас задумчиво стояла перед кроватью, где был свален ворох разноцветных платьев.

— Что же надеть? — прошептала она, рассеянно всплеснув руками. — Ах, какое это мучение — угадывать, что нравится мужчинам.

Неожиданно девушка замолчала и передернула тоненькими плечиками. Спину вдруг обжег чей-то внимательный немигающий взгляд. Но когда Анаира обернулась — то никого не обнаружила. Она по-прежнему стояла совершенно одна в своей комнате.

— Сквозняки, — пробормотала она, зябко поежилась и накинула на плечи теплую пушистую шаль. — Не люблю осень! Скоро опять дожди на несколько месяцев зарядят.

Естественно, никто не мог услышать жалобы служанки на переменчивую погоду приморского города, однако в тишине вдруг раздался чей-то негромкий мелодичный смех. Анаира вздрогнула, как от удара, принялась рыскать глазами по комнате, выискивая источник шума. Неужели кто-нибудь из ее поклонников пробрался к ней в покои и спрятался, чтобы потом сделать сюрприз? Да нет, в крохотном помещении просто негде было укрыться. Но тогда откуда этот звук?

Анаира еще раз обвела взглядом комнату, обернулась к разложенным на постели нарядам и вскрикнула от неожиданности. Потому как оказалась лицом к лицу с дахарской принцессой. Правда, вот беда, совершенно не слышала, как та вошла. Впрочем, та бы и не сумела незаметно пройти мимо нее, поскольку служанка как раз стояла между дверью и кроватью.

Шаная сидела напротив Анаиры, вольготно закинув ногу на ногу и нисколько не смущаясь своей короткой рубашки, бесстыдно задравшейся почти по пояс. Принцесса с жадным интересом наблюдала за целой гаммой чувств, отразившейся на лице служанки: от мгновенного ужаса к искреннему недоумению.

— Ваше высочество? — хрипло спросила Анаира, в глубине души надеясь, что наваждение сейчас сгинет, и окажется, что она по-прежнему стоит в пустой комнате. Однако Шаная лишь скривила губы в презрительной ухмылке и кивнула, подтверждая, что это действительно она. И служанка продолжила, запинаясь от страха: — Ваше высочество, это такая честь для меня! Но как...

Шаная разжала кулак и осторожно положила на покрывало зеленый кристалл Террии. Ласково погладила пальцем округлый камень, пристально следя за реакцией служанки. Как и следовало ожидать, та побледнела, но все же нашла в себе силы ответить на изучающий взгляд принцессы. В конце концов, в чем она виновата? В том, что спасла ей жизнь?

— Это твое? — негромко поинтересовалась Шаная и тут же ответила за нее: — Знаю, что нет. Кто это тебе дал?

— Я... Я не понимаю, о чем вы.

Анаира облизнула вмиг пересохшие губы и покосилась на дверь, гадая, не сбежать ли ей. Впрочем, практически сразу отказалась от этой затеи. Ее никто не поймал за руку, когда она подложила кристалл под подушку принцессы. Возможно, удастся убедить принцессу, что визит служанки лишь привиделся ей в бреду воспаленного сознания, и на самом деле ее выздоровление — дело рук какого-нибудь целителя, слишком скромного, чтобы открыть свое имя.

— Не понимаешь? — Шаная с показным удивлением изогнула тонкую бровь. — Врешь.

Анаира невольно попятилась. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Принцесса смотрела на нее так, будто представляла, каким пыткам подвергнуть неуступчивую служанку, чтобы развязать ей язык.

123 ... 131415

↓ Содержание ↓