Доля попаданская

СКАЗКА СО СКИДКОЙ. Доля попаданская.

Пятница...

День — мечта, день — сказка, день — праздник. Благословенный день для любой работающей женщины. За плечами изматывающая трудовая неделя с истериками начальства, интригами коллег и взвинченным главбухом с её квартальным отчётом.

Планов на два благословенных дня громадьё, в записной книжке — обширный список необходимых покупок не только для себя, но и для соседки Глафиры Архиповны, да и дорога домой очень кстати лежит мимо нового гипермаркета. Чем не повод посетить, наконец, помпезный дворец из стекла и металла, рекламные щиты которого с недавнего времени стоят по всему городу.

И почему — то всякий раз, когда наступает пятница, кажется, что теперь уж точно успеется всё и останется время для себя.

Вечер ранней весны в тот день особым теплом не радовал. На небе толпилась стая тёмно-серых, почти чёрных облаков, с минуты на минуту собирающихся пролиться мелким холодным дождём. Порывы ветра качали деревья, несли пыль и мелкий мусор, а редкие капли, предвестники дождя, срывались с завидной регулярностью и совершенно не располагали к длительным прогулкам. Маленькие вихри закручивали крохотными смерчиками мусор, не делая улицу чище, а просто перенося его с одного места на другое.

Прохожие, бегущие бегом или снующие торопливым шагом от магазина к магазину и к остановкам общественного транспорта, торопились каждый по своим делам.

Погода ужасная, настроение ужасное и предчувствие чего-то ужасного жгло душу огненным клеймом. Хотелось поскорее домой, заесть предчувствие неприятностей чем — нибудь вкусненьким, запить горячим жасминовым чаем, приготовить семье ужин и дождаться с тренировки детей...

Тёплое нутро магазина показалось спасением. Но, как оказалось, ненадолго.

— Внимание, акция! В нашем торговом центре сегодня беспрецедентная акция! Уникальное предложение! Покупайте! Торопитесь! Станьте обладателем главного приза... — громкоговорители вещали непрерывно, причём динамики стояли на каждом этаже, слова дикторов перемежались громкой музыкой, не давая сосредоточиться и сбивая с толку, заставляя забыть об истинной причине похода в магазин.

— Купите товары и продукты в нашем торговом центре и выиграйте романтическое путешествие на двоих!

— Только у нас и только сейчас разыгрывается уникальный тур на райские острова!

— Купите и выиграйте...

— Купите...

— Выиграйте...

— Не проходите мимо!

Голова сразу же распухла от обилия света и резких звуков, а человеческая река, текущая шумным потоком в разных направлениях, вызывала раздражение и неистребимое желание как можно быстрее покинуть сей праздник жизни. Но, к несчастью, в руках непонятным образом материализовался список покупок и требовал немедленного исполнения всех его пунктов.

Через неполных два часа времени и дюжину отделов магазина, корзина с покупками была наполнена до предела, и я с чистой совестью отправилась на выход.

— Не проходите мимо! Не теряйте шанс выиграть свой приз! Только у нас и только сегодня! — у касс разбитной молодой человек в ярко — жёлтом пиджаке и огромных зеркальных очках вручал каждому желающему запечатанный конверт из плотной бумаги, украшенный ярким абстрактным принтом.

И какой же чёрт дёрнул меня взять этот халявный подарок? Ведь прекрасно знаю присказку про бесплатный сыр!

— Это ваш шанс! Не упустите его! Райские острова ждут победителя!

Забросив конверт в сумку и поудобней подхватив пакеты с покупками, тут же забыла о письме — нужно было постараться как можно скорее выбраться из толпы.

Дорога до дома воспоминаний не оставила. Таксист уважительно присвистнул, увидев количество и вес моих пакетов, но помощь пассажирам в его обязанности не входила, поэтому к себе на пятый этаж я приползла в буквальном смысле этого слова.

И первое, что увидела, открыв сумочку и доставая ключи, яркий конверт весь в странных цветных иероглифах. Прямо наваждение!

Но разум, видимо, именно в этот самый момент отказал полностью, поэтому письмо решила распечатать прямо в прихожей. И даже не раздеваясь. Как оказалось, зря. Сиреневый листик бумаги, исписанный золотыми замысловатыми письменами начал рассыпаться прямо в руках, превращаясь в сияющий пепел, разлетевшийся сияющим облаком по прихожей. Резкий звонок в дверь только ускорил процесс.

'Наверное, Архиповна услыхала, как я открывала дверь', — последняя связная мысль, мелькнувшая у меня перед тем, как мерцающий омут поглотил меня с головой.

'Ох, ни себе чего!' — впечатление от бригады крепких, вооружённых до зубов, мужиков, весьма и весьма похожих внешне на американских ковбоев, встретивших меня на выходе, не обещало ничего хорошего. Но вот только, в отличие от голливудских героев, огнестрельного оружия у них не было — всё больше мечи и кинжалы. Хотя, ковбойские шляпы, кожаные брюки, сапоги со шпорами, крепкие тела, шейные платки — всё присутствовало и полностью соответствовало закону жанра.

Хвала всем богам и библиотеке фэнтези, занимающей целую стену в дальней комнате нашей квартиры, то, что это совсем не наш мир, я поняла с первого взгляда. И шансы возврата домой, равные нулю, тоже оценила сразу.

— А это что за чучело? Эй, Мигар, и что ты опять учудил? Из какой дыры ты притащил эту бабу?

Хотела было возмутиться, но благоразумие взяло верх, и я только крепче вцепилась в ручки пакетов. Пакетов? Каких пакетов? Потрясённо уставившись на свои руки, чуть не рассмеялась: да мне должны завидовать попаданки всех времён и народов! Боже ж мой! Я притащила с собой в другой мир пакеты с продуктами и бытовой химией, старательно закупленные для семьи на ближайшую неделю. И когда это я успела в них вцепиться?

— А ну отправь её быстро обратно! Не хватало нам проблем с рейнджерами! Ты сеть на три мира делал или на сколько? Раньше у нас таких экземпляров не было...

Тот, кого звали Мигар, выскользнул лохматой тенью из-за огромной полотняной палатки, на ходу поправляя мятую атласную мантию.

— Что у вас опять за катаклизмы, Рудас? — недовольно пробормотал он.

— Сам посмотри на эти катаклизьмы.... И где ты только слова такие берёшь, курлужкин сын?

— Вседержательница Тилара! Ты кто и откуда взялась? — увидев меня, тот, которого назвали Мигаром, споткнулся и замер, некрасиво выпучив глаза и судорожно сглатывая слюну.

— Марь Иванна я... С Земли..., — решила не облегчать жизнь своим похитителям подробным рассказом о своём присхождении.

— Откуда? — удивление было искренним и неподдельным.

— С Земли...

-Откель это? А почему не кричишь то? Не боишься, что ли?

— А зачем? Возвратите меня домой, и я забуду вас, как страшный сон... И чем быстрее, тем лучше, — рискнула высказать я своё самое сокровенное желание.

— Стоп, стоп, стоп... С Земли? Что ещё за Земля такая? Из какого квадранга? Рудас, ты координаты правильно выставлял или опять, как захотелось твоей левой ноге? — озадаченно начал рассматривать меня колдун. Или маг. Или, на худой конец, волшебник. Я в их классификации настолько хорошо не разбираюсь.

— Не знаю ни каких квадрангов, — я начала раздражаться и, разумеется, искать виноватых.

Но тут нашу очень содержательную беседу прервал яркий фиолетовый всплеск портального зеркала и глухой стук упавшего тела.

— Твои ж курлужки! Кого там ещё принесло? Портал ещё даже до конца не настроен..., — один из ковбоев рванул в сторону нового попаданца и через некоторое время принёс мою соседку Глафиру Архиповну. Без чувств. С безвольно повисшими руками.

Педиатр, лет двадцать уже, как на заслуженной пенсии, с зарядом бодрости ещё лет на сто, она держала в тонусе весь подъезд и всегда знала обо всём происходящем в каждой квартире. А вот мою немногочисленную семью почему — то возлюбила с первого взгляда и регулярно баловала пирогами и прочей восхитительной выпечкой. Взамен я время от времени приносила ей лекарства, кое — что из продуктов и выслушивала пространные рассуждения обо всём на свете во время регулярных посиделок за чашкой чая.

Неужели и её захватило порталом? Мать моя, женщина! Так там же скоро мои дети придут с тренировки! Сердце пропустило несколько ударов кряду и мгновенно превратилось в ледышку. Их? Сюда? К этим ковбоям? Обойдутся! Я ещё не знаю, что будет со мной, но детям здесь делать явно нечего.

Архиповна не подавала признаков жизни, а я рванула к Мигару.

— Выключи к чёртовой матери эту хрень — там мои дети! Выключи, кому сказала! — я изо всех сил трясла его одной рукой. Другая была занята пакетами и так просто потерять их в неизвестной обстановке я не собиралась.

Но и этого ему оказалось вполне достаточно.

От удивления Мигар потерял дар речи и даже забыл, как мне кажется, шевелиться. А вот это он зря. Времени у меня было очень мало, а спасать детей нужно было немедленно. Недолго думая, зашвырнула в портал пакет со стиральным порошком, моющими и дезинфицирующими средствами, а также парой бутылок красного сухого вина, которое купила на всякий случай про запас.

Грохот, фиолетовый фейерверк, ураганный ветер, появившийся ниоткуда — и... портал приказал долго жить. Знай наших! Не зря мой дед воевал на Курской дуге и лично подбил три немецких танка!

Но радовалась я преждевременно.

— Ах, ты ж демоново отродье, курлужку тебе в печёнку, что натворила? Мы его строили почти семерик! — ко мне с весьма недвусмысленными намерениями двинулся огромный рыжий 'ковбой'. — Ты хоть представляешь, что тебе за это будет?

Но стресс уже крепко взял меня в свои руки, холодное безразличие к собственной жизни затопило разум и любое иноземное море мне стало совершенно по колено.

— Да пошёл ты (пи... пи... пи...) сам к своим демонам! Я ведь (пи... пи... пи...) по — русски сказала: там могут быть мои дети!

Кулак, летевший мне прямо в лицо, резко сменил траекторию, так как его хозяин не ожидал получить в стратегически важные для любого мужчины места пакет с остальными моими покупками, в частности, несколько баночек с зелёным горошком и кабачковой икрой. Ну и для полного счастья носком моих трекинговых зимних ботиночек по голени.

— Ша, Гисус! Бабу не трожь — она денег стоит! Ничего, что старовата, кому — нибудь всё равно сбагрим! Кто там ещё прибыл? Ещё одна старуха? А почему молчит?

— Так померла... От страха, видать... Совсем старая была...

— Ах вы, уроды! Чтоб вам никогда не было покоя! Чтоб вы провалились в свою бездну! Чтоб вас демоны грызли всю жизнь без передыху! — разошлась я не на шутку.

Ну, здравствуй, истерика, давно с тобой, родная, не встречались...

Меня трясло крупной дрожью, а руки уже стояли буквой 'ф', осталось выбрать 'кому и сколько', но, увы, развернуться во всей красе мне не дали.

— Мигар, Кисарус, успокойте её, а то она нам сейчас ещё чего сотворит, — это были последние слова, которые я услышала перед тем, как провалиться в вязкую тёмную муть.

Пробуждение назвать приятным можно было только с очень большого перепугу.

Меня качало, причём так основательно, что я не поняла сразу, где нахожусь, безуспешно пытаясь заставить двигаться свои конечности.

Голова раскалывалась на части, и казалось стеклянной, под веками будто кто — то насыпал песка, а во рту по всем ощущениям — пустыня Кара-Кум во всей красе.

А уж когда удалось приоткрыть глаза, обнаружила, что лежу на дощатом полу, не то в кибитке, не то в арбе с полотняной крышей, в окружении, по меньшей мере, дюжины самых разных женщин. Рассматривать их желания не было, и я всё своё внимание сосредоточила на попытках проверить состояние своего здоровья.

Руками пошевелить не удалось даже слегка. Запаниковав, я нашла их взглядом. О, чудо! Я, оказывается, мёртвой хваткой вцепилась в свой, уже изрядно потрёпанный, но всё ещё целый, пакет с продуктами.

Вот это да! Неужели никому в голову не пришло иего просто разрезать? Но, тем не менее, наличие продуктов радовало. Теперь есть крошечная надежда, что с голоду в пути я не умру. А вот жажда давала о себе знать.

— Воды..., — на мою мольбу никто не обратил внимания. То ли голос ослаб, то ли здесь каждый выживает, как может.

Я попыталась повторить просьбу громче, но меня никто не услышал. Приподнялась — до меня по — прежнему никому не было дела, все продолжали заниматься своими делами. Кто — то дремал, кто — то тихо плакал, кто — то бездумно смотрел в одну точку.

Что ж никто не обращает на меня внимания?

Кряхтя, как древняя старуха, приподнялась. Расцепила руки, сфокусировала зрение и сквозь пластик пакета увидела красную крышку пластиковой бутылки с минералкой.

О — о — о! Блаженству моему не было предела! Живительная влага в считанные мгновенья вернула интерес к жизни!

А ведь где — то там, в глубинах моего крошечного Клондайка, есть приличный такой шматик, весом с полкило, варёнки... Рот заполнился слюной. Я не любитель сего кулинарного изыска, но студенчество в своё время научило ценить любую пищу, да и дети после тренировок метелят всё за милую душу. Вот и держу на всякий аварийный случай в холодильнике сие творение рук человеческих.

И тонюсенькие армянские лаваши... И баночка корейской морковки... И пара пакетов овсянки... И столько же гречки... Кубанский рис для плова... Полукилограммовая пачка молотого кофе... И килограмм сливочного масла...

А кабачковая икра с горошком?

Ммм... Мама, дорогая, да я богачка! Благодарение всем богам! Умереть голодной смертью мне и в самом деле не грозит. Хоть это радует.

Радовалась, как оказалось, я рановато. На запахи моих стратегических запасов, горя голодными глазами, подтянулся весь женский коллектив нашей передвижной тюрьмы. Почему тюрьмы? Ответ оказался до безобразия прост: каждая из нас была за щиколотку пристёгнута цепочкой к массивным кольцам, вмонтированным в стены нашего средства передвижения.

Ничто не сближает людей так, как разделённый на всех кусок хлеба. То бишь, лаваша... С колбасой. Запитый парой глотков минералки. Пусть абсолютно безвкусной и в добавок ко всему, с неизвестной никому планеты. Но голод, он точно не тётка и на происхождение пищи принципиально не смотрит.

А вечером мы попросили для себя отдельный котелок и сварили кашу. Гречневую. С кубиками грибного бульона и сливочным маслом. Запахи привлекли наших тюремщиков, они швырнули нам каравай хлеба, надеясь поживиться ароматной кашей, но дружный визг отпугнул их далеко и надолго.

Вспомнилась Архиповна... Пусть земля тебе будет пухом, моя боевая соседка. Это для неё я покупала всяческие бульонные кубики и концентраты. Она добавляла их во все блюда и со смехом утверждала, что отравить её организм уже практически ничем не возможно.

А утренний кофе (хвала всё тем же богам: запах будоражил всех, но вкус не вдохновил никого) немного примирил меня с ситуацией. Ненадолго. Я уже не плакала тайком от всех. Смирилась.

Моих скромных запасов хватило почти на весь путь — ужины мы готовили себе сами. А через два дня и три ночи нас доставили к новому хозяину.

И следующим утром выставили на торги в открытом с трёх сторон павильоне с каышёвым навесом. Как лошадей. Или другую дойную, а может и тягловую скотину. Без помоста и даже другого какого — нибудь возвышения. В огромном загоне у стены деревянного сарая, в котором, чует моё сердце и обоняние, живут и коровы, и овцы, и свиньи.