Интерлюдия 1. "Алые Тени". (Завершена)

Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной главе, не являются иллюстрациями и не принадлежат автору книги.

Здесь они размещены лишь из-за внешней схожести с персонажами.

Интерлюдия 1.

Алые Тени.

7 июля, вечер.

Родители приходили с работы часа на три позже, чем в школе заканчивались занятия и сын возвращался в пустое, молчащее обиталище. В старую туристическую палатку, поставленную под прикрытие высотного каменного барака, выдержавшего уже четыре или пять пожаров после того как в нём невозможно стало жить из-за заполонившего и загадившего его балласта. Балластом, кто-то где-то назвал массу нищих бродяг, нигде не работающих, живущих за счёт попрошайничества, воровства и социальных пособий. Они волнами заселялись в заброшенные и никем не охраняемые здания, пьянствовали, травились наркотиками, болели и умирали, но едва санитарная служба в виде групп отверженных, буракуминов, уволакивала из изгаженных логовищ начинающие разлагаться трупы, как туда наползал новый балласт. Жить рядом с этим зданием вовсе было бы невозможно, если бы здесь, рядом, не располагался торговый центр, вокруг которого соорудили каменные стены с колючей проволокой на вершине. Любого из балласта, вздумавшего сунуться в охраняемую зону, свирепо мордовали местные силы самообороны, неназойливо маячащие у каждого входа и периодически обходящие территорию. Родителям Шигеки, работавшим в торговом центре, позволили поставить палатку здесь, на бывшей стоянке для рикш. Рядом с палатками других таких же пришлых работников, доказавших свою полезность.

Была бы воля Шигеки, он никогда в жизни не выходил бы за кольцо каменных блоков, но чтобы стать продавцом, требовалась некоторая грамотность и потому приходилось ходить в поганый обезьянник, как все называли среднюю государственную школу этого района. Да, ему удалось прибиться к одной из банд, но далеко не на ведущих ролях. Яркие фигуры постоянно цеплялись к своим и чужим шнырям, заставляли впаривать бесцветным всякую дрянь, собирать налоги и карать провинившихся. Хорошо, что после того как кто-то, после школы, размотал по переулку кишки сразу четверых из ярких фигур, остальные испуганно притихли и снизили градус выпендрёжа. Все шептались о том, что в школе завелась Оранжевая Тень, вычисляли, кто это может быть, и боялись лишний раз тронуть даже пустых. Поганая зелень! Безмозглые выродки из поганого обезьянника, понимающие только страх.

Мальчишка заполз в палатку и принялся переодеваться, чтобы не мять и не пачкать хорошую, школьную одежду. Её родителям подарили как премию, из непроданного, и далеко не факт что подарят снова, если эту испачкаешь или порвешь. Как хорошо, что невидимые клинки возникали в нескольких дюймах от тела и, при ударе, кровь вместе с рассечёнными телами, полетела прочь от него. Ни одного пятна не посадил ни на белую рубашку, ни на аккуратно отглаженные серые брюки. За их сохранность Шигеки беспокоился. А за жизни четверых погибших подростков? Это за кого? За тех гнид, что затащили его в переулок и хотели придавить до пустого?

Шигеки подполз к своей лежанке, поднял подушку, выкрашенную в цвета имперского флага и выложил под неё большой складной нож. Статусная, но бесполезная игрушка. В отличие от внезапного выплеска непонятной силы, в миг разорвавшей на куски всех врагов! Так, что опознавать их пришлось по клочьям одежды и кускам личных вещей. Научиться бы управлять этой силой! Он бы подгадал момент, он бы нанёс ещё несколько ударов! По ярким фигурам. По трущимся у дороги в школу наркоманам, убившим за прошлый год двух учениц. По директору и учителям, что не ставят нормальные оценки за контрольные ученикам, пока не выжмут из родителей все возможные деньги. По крысе из муниципалитета, что приезжает каждый понедельник, чтобы набивать ученикам мозги дерьмом про мужские привилегии, патриархат и угнетение женщин. Где бы вот только найти наставника, как в какой-нибудь дебильной манге, чтобы он обучил его владеть и управлять этой силой? Сходить в храм и спросить мудрого старца? Должны же ведь сохраниться храмы ещё хоть где-нибудь? Пусть даже боги все давно передохли.

Чтобы добраться до храма, придётся сбежать от родителей. А для побега из дома нужны хоть какие-нибудь запасы. Деньги и еда. Где же их взять? Не хотелось воровать в торговом центре, ведь натвори он здесь дел, родителей вышвырнут за периметр и они пополнят собой ряды балласта. Но что же делать? Что делать? Придётся идти вот так, налегке?

Весь в задумчивости, малолетний бандит вынул из своей сумки с учебниками мятый бутерброд. Налог с одной из бесцветных, за защиту. Эх, уйдёт Шигеки, придётся ей искать ещё кого-нибудь, кому таскать свои дурацкие бутерброды.

Он развернул бумагу и уже раскрыл рот, чтобы откусить первый кусок, как вдруг снаружи палатки прозвучал суровый мужской голос:

— Не ешь. В нём чудовищная доза смертельного яда. Ты ведь оставил его в шкафчике на целый урок без присмотра? Ящик был вскрыт и еда отравлена. Проглоти хоть кусок, и умрёшь в страшных корчах, обгадившись и облевавшись.

Мальчишка, окаменев на несколько десятков секунд, затрясшимися руками завернул бутерброд обратно в бумагу и отбросил его от себя.

— Не оставляй. У вас здесь полно голодных. Кто-нибудь найдёт его и съест. Возьми свою смерть и выходи из палатки. Меня — бояться не надо. Я такой же как ты, только намного хуже.

Шигеки, в домашней растянутой футболке и мешковатых штанах, выполз из палатки и встал в полный рост перед представительного вида молодым мужчиной, с любопытством оглядывающимся по сторонам.

— Кто ты такой? — напрягшись, и готовясь к попытке бегства, спросил мальчишка.

— Алая Тень, великий мечник Йомигаэри Кадзухиро. — представился незнакомец, слегка поклонившись и продемонстрировав очень хлипкую на вид классическую катану, вложенную в ножны на его поясе. — Рад успеть познакомиться с тобой, Шигеки-кун, до того как тебя прибрала команда зачистки. Спешу сообщить, что тебе, в классификации уровня угрозы от неконтролируемых субъектов, присвоен статус "Оранжевая Тень". Не потому что кто-то всерьёз испугался того, что ты сделал, и не потому что кто-либо был особо впечатлён обычным ударом воздушными клинками. Нет в тебе никаких зачатков кошмарных неотразимых техник, или ужасной угрозы большому количеству людей. Ты просто ещё один слабый, нетренированный, случайный мутант, с которым никто не хочет возиться. Оранжевая Тень. Тебя, способного разве что вызвать беспокойство серой массы, решено просто устранить. Быстро, дёшево, без вложений. Охотники уже здесь. Я же пришёл охотиться на охотников. Не бери ничего из своего дома, не понадобится. — мечник забрал из руки мальчишки отравленный бутерброд, над ладонью его вспыхнуло пламя и в считанные секунды отравленная еда обратилась в горсть чёрных углей, которые шиноби-отступник небрежно бросил на землю. — Иди со мной, или этим же вечером, неизбежно умрёшь.

Не дожидаясь ответа или иной реакции от мальчишки, он отвернулся и направился к выходу с охраняемой зоны. То, что Шигеки последует за ним явно принималось им как неизбежная данность.

Набычившийся, низко опустивший голову, мальчишка оглянулся на опустевшую палатку. Здесь была хоть какая-то привычная реальность, родители и друзья, но ещё тогда, в переулке, он понял что мир прежним больше никогда не будет. За ним придут. Давно уже никто не удивляется, когда тут или там, по всему миру, таинственные силы секретной организации убивают детей. Ему оставалось только мечтать, что раньше убийц придут те, кто заинтересуется его способностями, захотят помочь развиться и сделать его своим союзником.

Этот странный человек успел первым и потому мальчишка, без колебаний, нагнал мечника. Теперь, когда точно известно что его нашли, оставаться дома нельзя. Вокруг него — опасная зона, для кого угодно. Родных, друзей и любых посторонних. Охотники не церемонятся, если с Оранжевой Тенью рядом двое-трое случайных людей.

— Куда мы пойдём?

— Вдоль по улице. — не оборачиваясь, ответил мечник. — Нужно спровоцировать группу ликвидации на атаку. После того как я их убью, ты будешь волен делать что захочешь. Прости, парень, но я не собираюсь забирать тебя с собой, заботиться о тебе и обучать. Такие сюжеты есть только в манге. Мы не благотворительная организация и не школа для отступников. Здесь я только потому что хочу убить твоих преследователей. Выживи, дорасти до высшего монстра сам, и тогда, возможно, мы встретимся снова, как равные.

— Но как мне развиваться?

— Сражайся. Убивай. Пожирай упавших. С этого дня ты — монстр, и вне закона. Не жалей их. Они все, всё человечество, уже приговорили тебя к смерти. Твори всё, что хочешь. Выплёскивая свою силу где угодно, сколько угодно. Никаких ограничений. Демонических бог знаний, Тэндзин, передал нам одно изречение давних. "Ничто не истинно. Всё дозволено". Это принцип, по которому живут Алые Тени. Общество заявило, что ты должен умереть, ради блага многих, но это — не истина. Своим заявлением люди просто сняли с тебя ярмо законов и догм. Теперь — всё дозволено. Без ограничений. Тебя будут пытаться убить, все вокруг, но нет закона, по которому ты обязан сдаться. И не сдавайся! Раз за разом, пусть враги умываются собственной кровью! Если сумеешь выжить в таком мире, тогда то, чем ты станешь, назовут Алой Тенью. Злом во плоти, подобным мне.

— Вы выживали так, господин Кадзухиро?

— Мы все выживаем так. Веселимся, как можем, и объединяемся, чтобы нанести врагу ещё больше ущерба. Кто-то из нас сильнее, кто-то слабее, но это не важно. Важен лишь Ад, ужас и гибель, что мы несём этому проклятому, агонизирующему миру.

Они успели выйти за ворота охраняемой зоны и пройти метров сто, прежде чем враг проявил себя. Шаг, ещё шаг, и вдруг голова мечника, получив удар в висок, взорвалась брызгами крови, осколками костей и ошмётьями разорванного мозга.

Бронебойная арбалетная стрела, пробившая голову Кадзухиро, разнесла ему череп, пролетела дальше и вонзилась в стену заброшенного здания, причём не застряла в камне, а прошла несколько перекрытий навылет и остановилась только углубившись в землю метров на шесть.

Мальчишка, шедший чуть позади ведущего его мечника, обомлел от внезапности произошедшего, вытаращил глаза на падающее тело, а затем, вдруг, жуткая боль впилась в него самого, окутывая нестерпимо жгучим огнём каждую частицу сознания. Зрение и слух, а затем осязание и все остальные чувства погасли, погружая несчастного сына гнилых трущоб в темноту, из которой нет возврата.

Когда на улицу перед входом на территорию торгового центра въехала четырёхколёсная лакированная повозка с запряженной в неё парой лошадей, Кадзухиро в тёмной одежде с маскировочной, скрывающей голову, накидкой, сидел на опрокинутом мусорном баке и курил трофейные сигареты. Перед мечником лежали сваленные в груду арбалет, несколько мечей, радиостанция и лёгкие переговорные устройства, называемые рациями. Группа на ликвидацию была отправлена, к его сожалению, только одна. Стрелок, мечник, наводчик и командир. Хотелось больше. Намного больше крови и смертей! Но не гоняться же по лабиринтам поганых трущоб за буракуминами и наркоманами? Пришлось развлечься тем, что искалечить пытавшуюся убежать девушку-сенсора, а затем забрать из рук убитого стрелка арбалет и пришить пленницу стрелами к полуразбитому столбу давно уже неработающего освещения. Так же, как четыре года назад шиноби Ветвей, атаковавшие Кровавый Прибой, пришили его старшую сестру к растущей во дворе родного дома старой сакуре. Выглядело как художество самого настоящего маньяка, но Кадзухиро было плевать. Мрачное удовлетворение от исполненного замысла, перетекающее в экстаз при виде мёртвых тел ненавистных врагов, — вот что было самым важным для него в этом мире. Ветвь клана Йомигаэри, смешавшей свои гены с генами пленной куноичи клана Соури из селения Ветвей, отсечена и вырезана подчистую. Чтобы не рождалось больше ужасов, подобных Кадзухиро. Но его не смогли убить ни шиноби Ветвей, ни направлявшие их ублюдки из Единства. Он, мятежный бог меча, всё ещё жив и упивается их кровью. Кровью каждого из людей, жизнь и спокойствие которых почему-то должно быть важнее его жизни и жизней его родных.

Прибывшая в коляске, сопровождаемая служанкой со скрученными мозгами, любительница безумных игр, Нуэ, его не осуждала. Она дождалась, когда соскочивший со своего места возница откроет ей дверцу, установит ступеньку и с поклоном предложит руку, а затем чинно сошла на землю и открыла баснословно дорогую сумочку, замочки которой были усыпаны блестящими природными бриллиантами. Она помедлила пару секунд, дожидаясь когда молодой красивый парень в золочёном мундире поможет выйти из коляски служанке, а затем, не жалея чужих денег, лишь мысленно насмехаясь над их прежней владелицей, щедро расплатилась с возницей и отпустила его.

— Этот красавчик из элитного эскорта согласился оставить даму одну, в таком поганом месте? — слегка удивился Кадзухиро, любуясь на леди в роскошном вечернем платье, что грациозно и соблазнительно вышагивая, направилась к нему.

— Я ему внушила, что он видит здесь благородного господина в окружении слуг и охраны. — обмахиваясь веером, сказала властительница иллюзий, легко сворачивающая мозги как простым людям, так и любым самураям, вплоть до высших аристократов. — Мальчик привёз благородную госпожу к ожидающему её приятелю, выполнил свою задачу и спокойно удалился. Может он и хотел бы узнать, что мы, такие благородные, забыли в трущобах, но его-то какое дело?! Может бродяг порезать собрались? Может у нас с бандитами какие-нибудь тайные совместные затеи? Как твои дела, кстати? Где милый мальчик, которого ты, благородный преступник, так героически помчался спасать?

— Погиб. — Кадзухиро сделал затяжку поглубже и щелчком пальцев бросил прочь курок сигареты. — Выполнил своё предназначение, и погиб. Группа охотников совсем дурная была, из третьего сорта. Даже не смогли определить с кем столкнулись и в первую очередь зарядили мне из арбалета, точно в голову, а потом ещё дважды убили. Новички безмозглые, почти всё сами сделали. А ты как развлеклась? Шикарное платье, Нуэ-химе! Настоящее?

— Ни одной иллюзорной ниточки! — рассмеялась красавица. — В главном театре города сегодня тенор какой-то всемирно знаменитый выступает, весь аристократический сброд, что хочет показать себя не-быдлом, валом туда привалил. На стоянке для экипажей — бедлам! У главного входа — конкурс самых дорогих украшений и расфуфыренного платья! Вся элита двух регионов здесь. Часы интересуют? — дама жестом фокусника выхватила из потайного кармашка сразу четыре экземпляра кошмарно дорогих мужских часов на золочёных браслетах. — Выбирай любые, мой прошлый подарок ты ведь, неугомонный бог резни, опять где-то потерял.

— Издержки бытия. — Кадзухиро протянул руку и взял понравившиеся ему часы, повесив их себе на руку. — Ха... к костюму не подходят.

— Можно, конечно, сходить обратно к театру, за подходящим к часам костюмом, но там сейчас должно быть шум, возня и самураев целые толпы. Обобрали благородных господ, и вдову местного лорда-наместника! Тенор собирался петь чего-то там возвеличивающее подвиги и трагедию погибшего имперского флота, жена одного из сгинувших флотоводцев притащилась засвидетельствовать почтение своему погибшему мужу, а с неё в банкетном зале кто-то снял бриллиантов на миллиарды рю! Представляешь скандал?