Легенды Ассиора. Война

<

И последние Готлинги пришли, а случилось это так. Двенадцатиградие оказалась в сложном положении. С одной стороны, торговый успех вольных городов вызывал зависть всех, с другой стороны торговцы не имели своей армии, полагаясь на защиту магической школы Стеона. Но заговор созрел в самой школе, корме того, торговым городам серьезно угрожала вновь возникшая религиозная секта, сейров. Это была настоящая и серьезная опасность.

Выход нашли своеобразный, из магов выбрали Ворона из Фессии, этакого правдолюба и искреннего правдоискателя. Он был отправлен в сопровождении десятка воев и стеонской рабыни, в башню Маргоза, с целью призвать нового Готлинга.

Но не все получилось так просто. Во время совершения обряда на башню напали островные пираты, которым была нужна магическая книга и кровь мага. Беззащитный во время обряда маг, мог стать легкой добычей. Глупость одного из береговых хозяев, как называли пиратов, привела к тому, что магическая фигура была залита кровью. Получившаяся фигура, привела в мир Соромеи двух Готлингов, мужчину и женщину. Правда женщина, по непонятной причине, видимо шутки, пропитанной кровью магической фигуры, имела мужское обличие.

Таким образом, в Асиоре появились два Готлинга Федор и Антон (Нина). Федор — тридцативосьмилетний прапорщик Российской армии, бывший детдомовец, должен был погибнуть при проведении боевой операции в Чечне. Нина, — сестра Федора, женщина его же возраста, учитель физкультуры, незамужняя, незаконченное второе высшее — экономист, просто попала под машину. Переход из одного мира в другой, отобрал у Федора лет двадцать, в общем он появился на Асиоре двадцатилетним, а Нина и того меньше, четырнадцатилетним мальчишкой.

Такой магический взрыв, как появление новых Готлингов, не мог пройти незамеченным. Все стали искать его, преследуя различные цели, от простого убийства, до обожествления.

Дело в том, что к моменту появления Славичей, как еще именовали Готлингов, у каждого народа набиралось множество пророчеств, напрямую их касающихся. А появление двух, то есть, возможно, последних, требовало осуществления целого их ряда. Спасение было только одно, укрыться, где-нибудь, пока все не уляжется. А еще, Федор решил вооружить группу, будучи кузнецом, а теперь и магом, он выковал несколько булатных (каралужских) мечей, для своих подвижников, придав этим мечам, определенные магические свойства. Тем не менее, это не решило проблем безопасности.

Федор с Антошей решили укрыться от преследователей в стенах Южной Стеоны. Но по пути на них напали сейры, которых, в свою очередь, разбила дружина борона Шон Терга. Федор был приглашен в гости, от такого предложения отказаться было невозможно.

Магия Роолинка создала интересное свойство, — сила не человек, писала на плече каждого, кто он есть на самом деле. Человек рождается безликим, дети не имеют знаков. Но когда ребенок достигает определенного возраста, знак появляется, его не ставят люди, его ставит сила. Постепенно знак меняется в зависимости от того, чем занимается человек. И многие гильдии и объединения имеют свои знаки и принимают в свои ряды только людей с определенным знаком, знак открытой ладони это знак купца, меч это знак воина, подкова знак гуртовщика и т.д. Стереть знак нельзя, даже если сожжешь кусок кожи, знак не изменится. Изменить его можно, только совершив что-то, что изменит всю твою жизнь или принеся клятву. Так было завещано великим Ярлатом, чтобы каждый знал, кто он есть на самом деле, по знаку можно было определить вора и убийцу, знак четко определял, кому служит тот или иной человек. Не нужно документов, достаточно посмотреть на правое плече собеседника, прочитать его знак, написанный силой, и дальше можно ничего не спрашивать.

По знаку барон не понял, кто перед ним, он принял Славича за безродного дворянчика с очень дорогим мечем. Но, средневековый грабеж не удался, а Федор стал новым бароном Шон Тергом. Подталкиваемый силой, Федор освободил ястрегов, древних воинственных магов, и создал родовых князей, которые принесли ему клятвы верности.

Став бароном Федор стал читать книги, и знакомится с миром куда он попал, в замке имелась приличная библиотека. Но идиллию прервало появление самого магистра Южной школы. С этого момента Федор и Антон попали в непрерывную череду приключений.

ТОМ 2

Часть первая

ВОЙНА

* * *

Вечен поток жизни, он мчится над нами непрерывно и постоянно. Он не замечает отдельных частиц. Как не замечает здоровый молодой человек начинающихся болезней, которые отяготят его старость. Только поток всегда молод, всегда полон сил и частицы его не знают смерти. На смену одним приходят другие, не те так эти, а сам поток не ощущает изменений. Он велик, и вечен. Питают его крошечные ручейки, стремящиеся к нему со всех сторон. Это они делают его могучим, это они — насыщают его своими крошечными струями, давая пищу, тому великому, что мы называем жизнь.

Эти крошечные струи тысяч ручейков и ключей, из которых состоит поток, сливаясь вместе, теряют свою индивидуальность, теперь поток образуют они. И невозможно разделить, эта струя из того ручья а та из этого. Теперь они все самое сильное, что есть в природе, они все поток.

Скорость его непостоянна, случаются скалы и мели, жуткие водовороты, и что для него судьба одного ручейка. Но сам ручеек думает иначе. Не обладая силой потока, он стремится вперед, огибая камни и места с твердым грунтом, он потом промоет себе более прямую тропу, а пока течет, так как легче. И так же ведет себя поток, пока не встретит настоящего препятствия, пока не настанет момента, когда он сможет показать свою грозную силу.

Ручейки образуют речки, речки образуют реки, набирая силу и мощь, текут по равнинам, впадая в моря и океаны.

Но и ручеек, и поток имеют одно общее свойство, они живы, пока в движении, прекрати движение и будет озеро, потом болото, а потом пустыня. И поток, и ручей живы, — пока есть цель, цель к которой нужно стремиться, убей цель, убьешь жизнь.

Человеческая жизнь течет словно ручеек, вливаясь или не вливаясь в общий поток, и также как поток, он стремится к океану. И, по тому, — живут люди по разному, один пробивает на своем пути горы, а другой огибает даже средние камни.

И будет он всегда с силой,

и это будет разная сила,

но главной будет, сила духа его... .

(Пророчества Орсфета.)

Книга вторая

Глава 1

И тернист будет этот путь,

Ибо много деяний,

написано на нем, богами.

Снежин

Похищение произошло просто. На следующий день, без битв, магии и приключений. Просто пошел по нужде, туалет в замке был во дворе и,.... Не вернулся.

Очнулся Федор в темном помещении, и с изрядной головной болью. Связанный по рукам и ногам, он лежал на полу. Хмыкнул, возмутился, и стал искать силовые потоки. Не нашел, попытался призвать меч, тоже безрезультатно. Стал судорожно осматривать себя, и понял, почему связан. Прямо поверх одежды, на него была натянута кожаная жилетка, на которой металлическими заклепками, как кольчуга, были приделаны деревянные пластины. Квадзияр, понял Федор и перестал дергаться, оставалось только одно, ждать развития событий.

И они стали разворачиваться через пару часов. В комнату вошли два бугая, один взял Федора за челюсть, и развернул голову вверх, нажал пальцами, так чтобы тот раскрыл рот, и влил из чашки в него какое-то пойло. При этом ни кто, ни сказал, ни слова, все происходящие напомнило князю обращение с больным животным. А назначение пойла, стало понятно, когда, через несколько минут, в его голове, просто, выключили свет.

Второй раз, он пришел в себя уже на природе, из города его удачно вывезли. Это обстоятельство его мало обрадовало. Тем не менее, ноги уже не были связанны, а вот руки... Федора просто определили в колодку, из квадзияровых палок и веревок. Осознав свое положение, он стал осматриваться вокруг.

Находился он в небольшом овраге, недалеко горел костер, возле которого сидело пять человек. Лошади, судя по фырканью, были где-то рядом в темноте. Сколько их, так просто он еще определить не мог.

Определившись с обстановкой, князь попытался подняться, это ему удалось, но дополнительно он обнаружил, что привязан веревкой, к вбитому в землю колу, как теленок. Прикинув длину веревки, он подошел к костру, и сел у огня.

— Здоровы бывайте, люди добрые, — спокойно сказал он, — не поясните мне сирому, куда мы едем?

Сидящие у костра, дружно, беззлобно заржали. Наконец один, видимо старший ответил:

— Мы ледяные стражи, и ты должен знать, куда мы едем.

— Относитесь ко мне, как к малому ребенку, — честно попросил Федор, — объясните куда. Если через долину льдов в Стеону, то я постараюсь сбежать, попасть туда для меня смерть. Если нет, то поеду спокойно, если вы еще расскажете зачем.

Воины переглянулись, и один спросил остальных:

— Может он правда, истинный Готлинг, тогда надо объяснить.

— Ну, что ж, — сказал старший, — время есть, можно и объяснить.

— Во время последней войны, в нашу долину вошла огромная армия. Они осадили город крепость, который защищал вход на плато Стеоны. Город тогда носил другое название, но ныне ты, наверное, знаешь его как Снежин.

В городе был маг, который взялся помогать защитникам, но у противника были свои колдуны. Борьба магов закончилась ужасно, на долину обрушился мороз. Ни один из присутствовавших в долине магов, не смог с этим справиться. Холод вынудил осаждавших уйти, но много их осталось под стенами и в долине. Из долины вышла едва половина тех войск, что вошло. И с тех пор в долине царит вечная зима.

— И вы что, триста лет там живете?

— Долина не так велика, и это наш дом, — ответил старший. — Кроме того. Каждый выпускник Стеоны, получивший обруч из белого металла, пытается расколдовать нашу долину. Но они приходят добровольно, ну и конечно Готлинги, называющие себя истинными. Этих, частенько, приводят силой, вот как тебя.

— Хорошо, а если я и то и другое, — с интересом спросил Федор.

— Мы решили, что обруч у тебя может быть поддельным, но подстраховались, и теперь знаем, что он настоящий. Но вот в истинном Готлинге, мы еще сомневаемся, и поэтому тебе еще придется пройти кое-какие испытания. Не обессудь, но всю дорогу, тебе придется ехать в этом хомуте, иначе нельзя. Мы должны доставить тебя живым, даже ценой собственной жизни.

— А кормить, из ложки будете — проявил Федор излишние любопытство.

— Ты либо дурак, либо действительно истинный — ответил старший.

— В каком смысле, — не понял Федор.

— Снимите с него хомут, — приказал старший, — он вроде ведет себя нормально.

К Федору подошел один из воинов, и взмахнул раскрытой ладонью руки, в направлении от шеи Федора. Он не коснулся палок, из которых была сделана колодка, и Федор ощутил только легкий поток воздуха, возле своего лица. Но веревку это движение разрубило, и срезало кору, на квадзияровых палках, из которых была сделана колодка. Впечатление было такое, что вой просто нанес удар, остро отточенным мечем.

— Это умение есть у всех ледяных стражей, — пояснил старший, — и тебя в квадзияровой рубахе, мы не боимся, сказано доставить живого, а не невредимого. Но на ночь все равно свяжем.

— Ладно, сказал Федор, поеду с вами добровольно, но учтите, что делать разберусь сам.

— А тут уважаемый и разбираться не надо, есть пророчество.

— Слушай добрый человек — не выдержал Федор, — если бы пророчества о последнем Готлинге, можно было солить, я бы уже имел изрядный запас, на всю остававшуюся жизнь.

— А ты что, последний, — улыбнулся старший, — если так, то где твоя дери?

Теперь, рассказывать пришла очередь Федора. В общем, ночь была информативной.

* * *

Только утром, Федор внимательнее рассмотрел своих спутников. Собственно сказать о них, можно было мало, коричневые продубленные ветром, и ярким солнцем лица. Одеты в широкие длинные порты, и такие же домотканые рубахи, узкие обтягивающие голени сапоги. Поверх рубах кожаный доспех, прошитый множеством небольших металлических блях, шапки, отороченные мехом. С виду они очень сильно напоминали монголо-татар, как их изображали на картинках в учебнике истории. Единственным отличием было то, что ничего азиатского в этих лицах не было, простые славянские рожи, определил для себя Федор.

Но отдельным фактом, по которому можно было определить этих, — был запах. Сказать о том, что они не мылись месяц, значит, ничего не сказать. По сравнению с запахом этих, солдатская сушилка после марш броска, была одеколоном. Но Федор решил помолчать. Он знал, что примерно так, пахнут старые монголы, которые в соблюдении всех обычаев, моются два раза в жизни, после рождения, и после смерти.

Несмотря на все его заверения, после того как небольшой лагерь был собран, Федору связали руки. Усадили на коня, и небольшой караван, состоящий из шести всадников, и двух вьючных лошадей, помчался на восход.

Скачка была бешенной, для непривычного к седлу Федора, особенно. Всадники мчались по бездорожью, обходя посты и селения. Группа была явно специальная, вои подбирались один к одному. Ехали, быстро.

Не то, чтобы в его ушах свистел ветер, но Федор удивился скорости, с которой они перемещались. Кони были отличные, а местность менялась с поразительной быстротой. Но даже быстрая скачка и непривычное седло, не помешали ему любоваться окружающими его пейзажами. За это время он понял, почему лошадь считают благородным животным, а английские аристократы, считают конные прогулки верхом утонченного воспитания.

Медленно надвигающаяся, а не несущаяся мимо, как в поезде или автобусе, природа, словно обволакивала путников, принимая их в свои объятия. Несмотря на довольно приличную, для местных, скорость передвижения, он просто любовался окружающими пейзажами.

Теперь, всадники, продвигаясь по холмистой равнине, или скорее мелкому ущелью, которое с двух сторон окружали довольно крутые, хоть и не высокие, горы. Склоны их, исключая совсем уж отвесные участки, были покрыты яркой, прямо таки весенней зеленью, и издали, казалось, словно они нарисованными, восковыми зелеными карандашами. Неровные прожилки коричневого и красного, определяли крутые склоны, за которые не смогла уцепиться даже эта вездесущая зелень.

Окружающая красота, заставила Федора вспомнить, что на дворе октябрь, по местным меркам, самый разгар весны. И что он болтается в этом чудесном мире, уже более полугода. Постепенно горы становились все выше, а ущелье все уже, они уже давно ехали по местности, что-то неуловимо напоминавшей. И вдруг он понял, это дно высохшей, столетия назад, реки.

Скачка была утомительной и к концу дня, Федор изнемог совсем. На привал встали раньше обычного, его просто сняли с седла, идти самостоятельно он не мог.

Воины выставили ночную стражу. Развели костер, напялили на Федора колодку из квадзияровых палок. И молча сняв штаны, как он не сопротивлялся, смазали ноги каким-то жиром, после чего оставили сидеть с голой задницей на свежем воздухе. Боль прошла, через сорок минут, а когда с него сняли колодку, он уже мог самостоятельно надеть штаны и подойти к костру.