Выход на "Бис"

Выход на "Бис"

___________________________________________________________________

Пролог

И если жить, не бахвалясь, не жалясь,

Что-то растратив, что-то обретя...

Лишь может сетуя, что сроки подужались

В шкале "жил — был — ...развязка бытия".

Рисуя бескрайние вóды океана (где бы ни было... когда бы ни было), убегающую полосу кильватера и высокий серый силуэт 15-тысячетонного крейсера проекта 1123 "Кондор"...

...её можно было бы подать как отдельную историю, если бы всё что предшествовало и всё что последует, не тянуло за собой какие-то и даже более чем определённые "хвосты"... и некоторые моменты, каковые и упоминать было бы не обязательно, но и не сказать нельзя.

Включённые в повествование "пространства событий" и "временá событий" — те, которые "там", "здесь" и возможно "где-то ещё", скорей перекликающиеся, нежели подвластные центробежной силе множащихся вероятностей, произвольно-неожиданно прорисуют новые сюжетные линии. И факты, ставшие таковыми, обретут любопытные интерпретации.

* * *

Переход ТАРКР* "Пётр Великий" через "прокол реальностей" спонтанным, но отнюдь не случайным образом не мог не туманить (и беспокоить) головы военно-политического руководства страны. И умы учёных мужей тоже не мог, бередя горизонтами новых открытий.

И собственно не стоило удивляться, что они попытаются повторить, непраздно считая: "Где раз — там и два! И почему бы не воспользоваться этим пока пусть неизученным явлением?! Если не больше — приложив ум, знания и технологии, приручить и поставить на службу".

Другое дело, что "природа феномена" писала свои правила, поиск "аномалии перехода" привёл изыскателей в Индийский океан, привязав и к месту и ко времени — не на своей территории, в открытом море, в международных водах. Где близость военных баз НАТО (американской Диего-Гарсия и французской на острове Реюньон — одним ближе, другим немногим дальше, но всё в доступности для их базовой патрульной авиации) всегда допускала появления чужого разведчика — поглядеть: "...чего это тут русские?..".

Этим объяснялось ограниченное количество судов, задействованных в операции, дабы меньше привлекать внимание: это примелькавшееся в данных акваториях океанографическое судно "Академик Лаврентьев", ведущее научную разведку и указавшее "главные маркеры места"; а так же выделенный перестраховками всегда бдящих военных СКР** "Рьяный", оказией отстаивающийся на рейде порта Виктория столицы Сейшельских островов.

Но на первом месте — главный и непосредственный участник эксперимента крейсер "Москва". И было бы вполне обоснованно (так как речь идёт о главном герое) на всё взглянуть точкой зрения и эмоциональным восприятием его командира — капитана 1-го ранга Скопина... Андрея Геннадьевича.

Для него...

Природа эксперимента захватывала дух и в какой-то степени пробуждала упрятанные в чулан черепной коробки уже ставшие ностальгическими сожаления:

— Уйти. И вернуться...

"Во всех случаях это могло бы стать эпохальным событием, и даже торжественным... как первый полёт в космос, — задумывался в короткие урывки перекура Андрей Геннадьевич, — не являйся это строго секретной операцией, где имена и звания в особом или закрытом доступе. Ко всему с неизвестной переменной: получится — нет?.. без оглядки на обещания товарищей из НИИ в расчётной адресности "перехода" и какой-то там высокой, однако далеко не в стопроцентной вероятности успеха.

Что ж, Гагарина тоже забрасывали на орбиту с готовностью при провале миссии наглухо закрыть любое упоминание о попытке и о прямом исполнителе соответствующим грифом. Но это так, к слову.

Тут другой по масштабу случай. И там где затронуты большие стратегические и геополитические замыслы, афишировать лишним никто не станет. Ставки здесь на самом высочайшем уровне".

* ТАРКР — тяжёлый атомный ракетный крейсер. (От автора: уважаемые читатели, всякий раз, из книги в книгу расшифровывая специфические аббревиатуры, я ориентируюсь на несведущего читателя, не знающего или каждый раз забывающего их значение).

** СКР (сторожевой корабль) — класс советских кораблей, приравнивающийся по западным стандартам к фрегатам.

Ещё за сутки до подхода к Сейшельским островам командиром корабля будет вскрыт секретный пакет, содержащий чрезвычайный приказ Генштаба.

Свои инициирующие инструкции получит находящийся на крейсере офицер особого отдела — полковник КГБ, назначенный в предстоящей миссии ни много ни мало официальным делегатом от высшего управляющего органа СССР.

И на данном этапе непосредственно на самом корабле в курсе всего дела будут только они двое. Для остального личного состава, включая старших офицеров боевых частей, старпома и заместителя командира по политической части, ситуация будет доведена уже по факту произошедшего.

— Я бы даже сказал свершившегося! — заметит тогда "просевший" в глубоком раздумье и, что уж — в прострации, Скопин, — и весь экипаж, получается — "играть в тёмную". Оставляя в неведении до последнего момента "здесь", и только по успешному переходу — "там"... Представляю, каково им это будет — осознать и принять "переход". Переход во времени, пространстве и... кто его знает с каким ещё эффектом.

— Эпопея-опупея, — флегматично поддакнул особист.

Капитан 1-го ранга лишь склонил голову...

Поначалу, будучи повязанным стереотипами (гэбня и прочее) он воспринимал назначенного на крейсер офицера особого отдела очень так, предвзято. Затем немного, как говорится, обтёрлись, и отношения в целом сложились почти доверительные. Конечно, больше вызванные общими секретами. Ещё каперанг подозревал, что непринуждённость полковника была порой искусственной. Но это уже тонкости...

Так или иначе, планируя, организаторы операции-эксперимента учитывали и такого рода шероховатости, как реакция участников на стресс.

Во-первых, экипаж в этот поход комплектовался особым тщанием — подбирая людей с устойчивой психикой, не обременённых семьёй и наличием детей. Уж насколько это было возможно.

За этой предусмотрительностью командир корабля видел два оправдания: радикально — в штабе планирования не исключали "дороги в один конец". Вместе с тем был здесь и иной здравый смысл: по примеру пришельцев с ТАРКРа "Пётр Великий" всех людей после перехода "туда — обратно" однозначно придётся на неопределённое время поместить в социальный карантин. И (или) отправить в отдалённые и закрытые гарнизоны мест службы. Как неугодные источники запретной информации.

Совсем интересным и, верно, творческим показался ход с психологической подготовкой личного состава к самой "фантастической" сути дела.

Оказалось, что на крейсере читали!

Наличие каких-то художественных книг в корабельной библиотеке "попаданческого" жанра Скопин, разумеется, не заметил. Попросту не захаживая туда. Чего он там не видел. В каюты к офицерам, кубрики к мичманам "в гости" так же никогда не стремился. А на постах, на пультах в томительные вахты старшѝны и матросы, да и офицеры при появлении командира всегда дисциплинировано предпочтут держать под рукой какую-нибудь регламентную методичку. Может только по уходу начальства снова достав что-то развлекательно-увлекательное. И то не факт... служба.

"Глаза ему раскрыл" полковник особого отдела — в его служебном ведении была реализация этой темы:

— Взгляните-ка. Ничего не напоминает?

Пролистав несколько экземпляров, что называется, "по диагонали", узнал явно списанное с того, что они привезли из "двухтысячных" в электронном виде: в основном классика попадания в роковой 41-й, круша немчиков-фашистов. Не обошлось и без другой классики — "русско-японской 1905 года". Здесь уж, несомненно, обработанное советскими писателями-редакторами, сводя в итоге к революционно-ленинским преобразованиям.

"Короче, "руководящая и направляющая" и тут влезла, — оценил он не без кривой иронии, — кто бы сомневался".

Особист, между тем, акцентировал:

— Эти так, для массовки. Они и в общедоступной советской печати появились, кстати. А вот исключительно для нашего случая — главный агитационный ресурс, должный сложить у экипажа правильное мнение. Сюжет попадания в будущее, где силы капитализма подточили Страну Советов изнутри злокознями диссидентов и прочих деклассированных прозападных элементов. Обрисовывается Россия очень напоминающая ту вашу.

— А не рискованно описывать развал СССР? Попади такой намёк к господам из ЦРУ, тем которые в теме "корабля-пришельца", могут выводы сделать...

— Во-первых, там всё далеко неоднозначно, внесены умные закладки, имеющие двоякое толкование. Ко всему концовка: северный материк за океаном в полном ядерном пепелище. Как итог. Пусть подумают, прежде... Но прежде всего, книга не выйдет за пределы корабля. Мини-тираж в мягком переплёте.

— Политрук наш, когда читал, поди, очумел от таких литератур? — глумливо хмыкнул Геннадьич.

— Как есть очумел. Как есть, говорит, западная провокация. Как допустили?! Кто позволил!? — подыграл особист, зная о неприязни кэпа к замполиту, — я его остудил. Он-то нужный спрос и создал, дав задачу комсоргам провести на собраниях разгромное обсуждение и осуждение, показав полную несостоятельность подобной альтернативы. Ну и мои подчинённые интерес подкрепили. Чтоб очередь стояла, чтоб ажиотаж создать. Чтобы кто из экипажа — если не любитель (в нашей самой читающей) — тем в кубриках непременно пересказали, за обсуждениями и травлей баек.

В целом произведение прописано исключительно художественно, но в ходе приключений, боевых стычек, шпионских игр, параллельно показывает весь негатив той вашей ударившейся в капитализм России. Жратвы-де навалом, но химия. Платная медицина. Гомосятина. И то, как олигархи народ нагнули. И то, как американцы страну нагнули... при власти продажных демократов и прочих эффективных менеджеров. В общем, мне ли перечислять.

А всё для того, чтобы, когда попадём "туда", наш личный состав не шибко питал иллюзии, и заранее понимал, что скрывается под глянцем и цветными картинками.

— Контр... упреждающая агитка, — с пониманием кивал каперанг, — только ерунда всё это, я думаю. Как только мы там "вынырнем" — в две тыщи каком-то...

Свяжемся с Морским штабом, затем с правительством... Нас мигом в отстой в закрытую акваторию отведут, за ноздрю к кнехтам привяжут... И усё! Стои́м ждём.

Экипаж будет видики-шмидики смотреть до усирачки, чипсами давиться, и никаких экскурсий. Тамошнему руководству советские моряки нафик не впали.

А потом, как уж там, и когда уж там, и если уж, надеюсь, договоримся с кремлёвским истеблишментом... так сразу обратно сюда — в 1985...

— А что если мы вообще не попадём в ваш мир? — после молчаливой паузы вдруг спросил полковник, — что если время линейно и линия эта одна. И мы уже безвозвратно изменили реальность.

— Став убийцами истории, — задумчиво откликнулся Скопин, — хм, и создателями нового "светлого" будущего. Вот и узнаем...

* * *

И об этом — о книжках альтернативных историй, можно было не упоминать, если бы далее в повествовании к одной из... ему, А. Г. Скопину, не предстояло обратиться.

Пока же...

Рисуя раскинутые безбрежные вóды океана, убегающую полосу кильватера и высокий серый силуэт корабля, он проецировал его — крылатого "Кондора", неизбежно уходящего в одиночное плавание, в самом большом смысле слова — в странствие.

И чем ближе был "момент истины" — время, когда предстоит нажать кнопку, любые, как это обычно бывает, ранние мнительные перестраховки теперь казались очень даже обоснованными.

Сейчас он уже не оспаривал, соглашаясь с резоном отправки в подобное экзотическое путешествие не гражданского, пусть и научного судна, а боевой единицы. Военный корабль всяко более устойчивая, могущая постоять за себя платформа.

— Правда ПКР "Москва" на "бойца-одиночку" тянет не очень...

Памятуя по аналогии "перепрыг" "Петра Великого" из вполне себе мирного Баренца прямиком в зону Фолклендской войны, каперанг не исключал какую-нибудь подобную каверзу и в этот раз:

— Выкинет где-нибудь в Средиземке под прицелы бомбящих Сирию или Ливию, (где перманентно "горячо") американских АУГ или израильских F-16, и изворачивайся, как хошь!

А вчера в дурном сне вообще нарисовалась картина — советский вертолётоносец в озере Мичиган посреди Соединённых Штатов! Вот картина-то!

Потому в решении командования "обеспечить корабль Б/К* сверх штатного расписания, по всем имеемым видам вооружения" видел здравую предусмотрительность. Которая, если по-честному, наводила и на далеко неспокойные мысли:

"Может эти "а вдруг" волновали и вышестоящих отцов командиров? И лишние мускулы, уж какие бы ни были, не помешают?! Доводя комплекты, особенно на "пэвэошку", практически до двух "БэКа": ЗУРы** к "Шторму", снаряды к АК-725... у СССР, типа, много

* * *

".

Всё это добро (или частично) можно было, между прочим, загрузить ещё в Севастополе. А не тащить вдогонку. От того сложилось впечатление, что решение о дополнительных боеприпасах принималось в Генштабе или поэтапно, или едва ли не спонтанно, в последний момент.

Ещё более неожиданным стало распоряжение касающееся "приблудившегося" на палубе "Москвы" штурмовика вертикального взлёта-посадки Як-39.

...там, за тысячи километров у себя в кабинете Главком флота вдруг хлопнет по столу ладонью, и ничего не объясняя, руководствуясь одному ему ведомыми соображениями, просто скажет:

— Пусть будет! "Як" оставьте!

Спецрейсом на Сейшелы пригонят Ан-22 военно-транспортной авиации, который доставит необходимое эксплуатационно-техническое и ремонтное оснащение для "вертикалки" и не менее избирательно подобранное подвесное вооружение.

— Похоже, в штабе подкинули мне самолёт из соображений "на всякий пожарный". Как потенциально дополнительный инструмент, — делал свои выводы Скопин.

Конечно, боевая ценность одиночного "Яка", "формально" входящего в состав авиагруппы вертолётоносца, была сомнительна. Ко всему, летательный аппарат, который нельзя убрать в ангар предполагал определённые (в плохих погодных условиях) трудности с обслуживанием. Но как основной минус — ограниченные возможности из-за взлёта только в вертикальном режиме — СВВП

* * *

на сугубо вертолётной палубе, что "собаке пятая нога".

Кстати, вместе с дополнительным оборудованием на замену лётчику-строевику приехал другой пилот, из ОКБ Яковлева — строгий и немолодой по виду мужик в погонах старшего лейтенанта.

Очевидно, мотивация командования здесь опиралась на расширенные навыки специалиста из ОКБ по новой (или обновлённой) машине, сравнительно недавно поступившей в войска.

*Боекомплект.

** ЗУР — зенитная управляемая ракета.

* * *

По аналогии с английской флотской идиомой "У короля много...".

* * *

СВВП — самолёт вертикального взлёта-посадки.

* * *

В штабных приказных предписаниях о ходе эксперимента давалась далеко не исчерпывающая информация. О технической стороне, по логике, должен был поведать прибывший с "Академика Лаврентьева" сотрудник специального НИИ — доктор наук. Скопин (...можно я вас буду называть Док?) слушал этого упоённо вещающего товарища, уж и не пытаясь вникать во все тонкости, однако доподлинно понимая, насколько в исследовательских выкладках всё сплошь теория, тогда как практика...