|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава одиннадцатая
Выводя машину на оживлённую трассу, Станислав хмуро спросил:
— Теперь куда, Виталий Олегович? И правда — по домам? Или всё же по следующему адресу едем? По списку?
— Боюсь, тот раздрай, который мы все испытываем, не даст нам полноценно заниматься делами, — задумчиво отозвался старый волхв. — Едем к вам, в вашу квартиру. Алёна здесь, но ты не знаешь, что с братом.
— А позвонить? — удивилась Алиса.
— Ага! — саркастически сказал Егор и напомнил: — А если Ромка во время звонка чем-нибудь таким занят? Как у нас недавно? Или хотя бы своим нашёптом? Прерывать, что ли, ему из-за звонка-то? Я вот что думаю... Я-то с вами на всякий случай, но, может, Алису домой завезти?
— Ни за что! — рассердилась черноволосая ведьма. — Мало ли что там с Романом! Я хоть рядом, под рукой буду. А то — сиди дома и переживай, что у вас тут...
"И никто не возразил, — думала Алёна, глядя в окно на убегающие-добегающие городские огни. — Хотя все знают, что рядом не просто взрослый, но опытный колдун. Мой дед. Станиславу повезло, что среди ребят есть те, кто за него горой... Не понимаю, как можно мстить умершему человеку, убивая его внуков... Не понимаю..."
Вслушавшись в горячие споры, девушка подняла брови. Она-то думала — Станиславу везёт на друзей! А Егор с Алисой обсуждали, что это им со Станиславом везёт, потому что за него взялись-таки колдуны и волхвы города! А значит — и им знаний и оперативного опыта перепадёт. "Эгоисты..." — растерянно подумала Алёна. Спустя время пожала плечами. Жизнь. Станислав же не возражает против их целеустремлений, спокойно слушая их беседу.
В доме первую группу из вернувшихся встретил Юрий Андреевич.
— Я ему сам скажу, — пробормотал Станислав, уводя отца из гостиной куда-то в коридор.
Юрий Андреевич безвылазно оставался дома, чтобы вести и координировать действия всех групп. На него возлагалась обязанность обеспечивать всех работой: если какая-то группа быстро решала запланированные дела, от Юрия Андреевича получала ещё одно-два. Если было время и желание. Второй обязанностью стало искать нужного специалиста среди молодых колдунов, если его специализация была нужна другой группе.
Между собой группы старались не общаться: айфоны и смартфоны мгновенно летели, если по ним пытались говорить разгорячённые делом колдуны — то бишь спецы, вокруг которых востребованная на время работы сила кипела, а собрать её и урезонить ребята пока не могли. Да и стараний опытных колдунов и волхвов не хватало, чтобы упорядочить колдовски бушующий в группе силовой океан.
Так что звонили Юрию Андреевичу только взрослые колдуны, руководители групп — кто мог удержать адекватную работу своего мобильного телефона. И то — при условии, что отойдут от подопечных подальше. И в этом случае для них — счастье, что отец Станислава не колдун.
Предполагая, что все они вот-вот разъедутся по домам, снимать верхнюю одежду не стали, а прямо в ней, в куртках и плащах, уселись за стол, одёжку расстегнули только. Виталий Олегович отошёл чуть в сторону поговорить, с кем-то созвонившись. А Егор с девушками посидели немного, переживая недавнее происшествие. Не зная, как начать разговор о том, что её больше всего интересовало, Алёна спросила:
— А вы давно с "семьёй"?
Заклинатель и ведьма переглянулись и чуть не одновременно пожали плечами.
— Я с год, — сказал Егор. — Прошлой осенью у соседей катавасия приключилась: у них нички появились, шалить начали. Если не знаешь, что это такие... ну, близко к марухам. Мы-то с соседями живём — стена к стене. Слышу — по ночам стали постоянно свет включать и громко разговаривать, а потом ребёнок заплакал и так страшно плакал, что я сам испугался: у них девочка, лет трёх, обычно очень спокойная, а тут каждую ночь плачет. Я думал — может, заболела или ещё что. Однажды поздно ночью возвращался — с товарищем в игрушку заигрался. Смотрю — у соседей входная дверь открыта. А я выпил немного, ну и испугался, что к ним кто-то посторонний зашёл. Осмелел — трезвым и не подумал бы. Сам к ним в прихожую шагнул — да как шарахнулся назад! О порог споткнулся, свалился — и глаза таращу, как мимо меня мелочь всякая бежит и ругается. Вроде ругань и на русском, а неясно, что говорят. Мелкие бабки — такие, по колено, в общем. И, когда пробежали и в подъезде сгинули, слышу — над головой кто-то говорит: "Роман, а ведь этот их видит. Эй, друг, а ты кто?" Это Стас был. Он с братом как раз по вызову приезжал — наших соседей избавлять от ничек. Притащили они меня к себе — сюда. А их дедушка Андрей и проверил меня, сказал, что заклинатель я. Вот и... Обучил немного, а дальше я сам вариться стал в своём заклинательстве: книги читал, искал то, что мне по нраву, потому как, выяснилось, не каждое заклинание может работать так, как требуется, если оно тебе не нравится. Кое-что под себя правил. Вот и всё.
— А я сама сюда пришла, — сказала черноволосая ведьма. — Про себя знала, что сила есть, а что с ней делать — не знала, не умела. Прошлой зимой увидела старика — мощного, по впечатлениям. Как раз в то время с колдовским зрением играла. Я на себе вижу, будто пожар полыхает: где мало, а где прямо высоко. А у него — упорядоченно как-то... Ну и подумала: если старик необычный — может, он и сам по себе такой, знающий, если сумел свои огни в порядок привести? Пошла за ним, а он — в этот дом. Еле успела заскочить следом, пока домофонная дверь не закрылась И — врезалась в этого старика. Он говорит: "Ты что? За мной следишь?" А что я могу ему ответить? Постеснялась — стою, молчу. А он потом посмотрел на меня и говорит: "Ого! Ну, тогда пошли".
Помолчав, Алиса скептически поджала губы. Хмыкнула.
— Учитель из него тот ещё, конечно. Наревелась я с ним, пока училась. Он ведь как? Считал, если объяснил — сразу понимать должна. И не верил, что объяснять не умеет. Орал здорово. Ладно — я быстро поняла, что не одна такая. Легче стало.
— Это да, — вздохнул и потупился Егор. — Алён, а ты как начинала?
Пришлось рассказать о трубочках от медицинских систем, из которых в больнице плела свои первые фигурки, а бабуля даже на них разглядела, что внучка плетёт не простые игрушки, хоть и не подозревает о том.
— Мда... — чуть не философским тоном изрёк Егор. И снова вздохнул. — У каждого своя колдовская тропа.
Спросить у ребят, как именно умер Чёрный Андрей, Алёна не успела. К ним быстро подошёл Станислав и обратился к девушке:
— Я тебе хочу кое-что показать. Это ненадолго.
Уходя с ним, Алёна оглянулась. К заклинателю и ведьме подсел дед и принялся с ними негромко и оживлённо говорить.
А Станислав провёл девушку мимо просторной прихожей в большую проходную комнату, в ближайшем углу которой обнаружилась лестница. Станислав посмотрел на Алёну и смущённо сказал:
— Хочу показать тебе мою комнату. Ты не бойся. Только показать.
— Я и не боюсь, — пожала она плечами и зашагала за ним, думая: "А если бы дед не сказал, что мы испытываем друг к другу чувства, захотелось бы тебе показать мне эту комнату?"
Она предполагала увидеть почти пустое от мебели, спартански обставленное помещение. Но Станислав открыл перед ней дверь, и Алёна ахнула, от неожиданности застыв на пороге.
Столько игрушек в комнате молодого, примерно лет двадцати пяти, мужчины увидеть она точно не ожидала.
Не веря глазам, Алёна перешагнула порог в комнату. Едва только глаза начали привыкать к её странному убранству, сразу сообразилось, что в своих ожиданиях всё-таки она права: не считая игрушек, которые создавали впечатление наполненности комнаты вещами, мебели маловато. Но многочисленные игрушки, выглядевшие абсолютно новёхонькими, всё равно притягивали внимание. Мельком взглянув на Станислава, заметила, что тот еле сдерживает смех, наблюдая за ней. Смех человека, который считает, что он придумал неплохую такую шутку.
Медленно прошла по комнате. Семь плюшевых медведей различной величины, открытые коробки — кажется, с конструкторами, целая стопка книг — от больших, с совсем детскими рисунками-иллюстрациями, до обычного формата — уже для подростков. У окна ютился журнальный столик. На нём лежали коробки с наборами гоночных машинок. Под ним — стояли большие самосвалы.
— Что это? — ошеломлённо спросила она.
Станислав, наконец, рассмеялся, будто ждал именно этого вопроса. И тоже осмотрел комнату, словно пытаясь увидеть её глазами постороннего человека. Только осмотрел со странной смесью грусти и сожаления.
— У Романа в комнате то же самое. Когда дедушка умер, на третий день после похорон мама позвала нас с братом, чтобы мы забрали наши подарки, которые родители покупали нам на каждый день рождения. И которые дедушка запрещал дарить нам.
Оглядевшись, Алёна решила: ничего страшного не будет, если она присядет на кушетку, покрывало на которой лежало — всё в морщинах. Кажется, Станислав использовал кушетку не только для сна, но и как диван. Она взяла с кушетки огромного медведя и села, пристроив его к себе на колени. Медведь сдержанно "улыбался" ей, а Станислав, немного помешкав, присел на другой край кушетки.
Девушка боялась даже взглянуть на него. Слёзы на глаза тут же наворачивались.
— Не переживай, — неожиданно сказал он. — Нам не справляли дни рождения, хотя по одноклассникам в школе мы примерно представляли, что это такое. Но, чего не знаешь, легче пережить.
— Мама покупала вам подарки на каждый день рождения, но не могла их вам подарить?
Станислав взглянул на девушку в замешательстве.
— Извини, я не думал, что на тебя это так подействует. Мне казалось, странная комната тебя рассмешит.
Держа медведя за толстые лапы, Алёна вспоминала свои дни рождения — и пребывала в настоящем ступоре, думая о личных, но не состоявшихся праздниках двух братьев. За столько лет...
Медведя пришлось отложить: Станислав решил, что ей интересней будет перебирать стопку подаренных книг. Детские иллюстрации, яркие и порой смешные, и в самом деле приглушили её гнетущее впечатление от запоздалых подарков. Она начала рассказывать, какие из этих книг есть и у неё, а он ответно рассказывал, что успел прочитать сам из подростковых книг... И внезапно замолчал, с изменившимся до холодной ярости лицом глядя мимо Алёны, на входную дверь в комнату.
Девушка тоже обернулась.
В дверном проёме стоял незнакомый (она не вспомнила его среди тех, кто сидел за столом в гостиной) парень — лет чуть за тридцать (даже, наверное, не парень тогда, а молодой мужчина?), в тёплом спортивном костюме, с лицом, словно приплюснутым сверху-снизу, но тем не менее довольно симпатичным из-за правильных черт. Он шмыгнул носом, а потом то ли плюнул, то ли фукнул на свои лохмы неопределённо русых волос, которые беспорядочно свешивались ему на глаза, мешая смотреть. В целом, рядом со Станиславом, всегда жёстко собранным, он выглядел неряшливой... шваброй.
Тяжёлый взгляд неизвестного будто рухнул на Алёну, и ей захотелось немедленно соскочить с кушетки. Но в этой странной и отчего-то неловкой ситуации она только и сумела, что сидеть и лишь нервно подравнивать всё ту же стопку книг.
Неизвестный перешагнул порог, вихляясь всем телом, а потому за него стало страшно: а вдруг не устоит и свалится?
Глазом моргнуть не успела — Станислав уже стоял так, что загораживал её от мутных глаз неизвестного.
— Какого чёрта ты сюда припёрся?
Неизвестный испустил странный звук, похожий на глумливое хеканье, и поднял руку.
— И в этой келье одинокой! — продекламировал он и пошатнулся — так, что Станислав невольно качнулся к нему поддержать. — Вдруг баба появилась молодая!
По голосу, чуть гнусавому, по заиканию Алёна догадалась, что неизвестный пьян. Неловкость, которую она испытывала, перешла в опасение: незваный гость, кажется, собирался затеять либо скандал, либо, как минимум, перебранку.
Наверное, Станислав подумал о том же, но разрешил проблему легко. Он шагнул к неизвестному так, словно собирался пройти мимо него. Тот только начал поворачивать к нему голову — кажется, отследить, куда он идёт, как сжавшийся у него на грудках кулак Станислава резко развернул его к двери. Ещё шаг парня — и неизвестный вылетел следом за ним в коридор. Входная дверь медленно закрылась, приглушая треск ткани, испуганное и протестующее хныканье и затихающее повелительное Станислава:
— Думаешь — деда Андрея нет, так можешь себе позволить...
И странный звук — падение тяжёлого мешка на пол.
Алёна, оцепенев, сидела на кушетке. Стопка книг, положенная рядом, потихоньку съехала к ней, сидящей в небольшой ямке старой мебели.
Было как-то не по себе. Впечатление, что попала в ловушку. С одной стороны — тот неизвестный, который в состоянии опьянения может устроить что угодно, что вызывает... отторжение. С другой — Станислав, который... Это ему-то надо было плести наузу на спокойствие?! Да он спокоен, как танк! В отличие от Алёны...
За дверью вроде всё затихло, но страшно выйти из комнаты и наткнуться... нет, не на драку — честно призналась себе девушка. На избиение. Страшно, потому что даже на первый взгляд было понятно, что неизвестный парень в спортивном костюме слабее Станислава... "Врёшь ведь себе, — вдруг подумала Алёна. — Тебе не этого пьяненького жалко. Тебе страшно, что ты увидишь Станислава... таким... Ты же думала, что он, вообще-то... нормальный, несмотря на деда. А он... — И нахмурилась. — А если он и не бьёт этого, в спортивной одёжке? Просто увёл вниз, чтобы меня не пугал, чтобы не мешал нам болтать, а я тут насочиняла? Значит, выйти из комнаты можно? Ведь Станислава нет уже несколько минут. Могу же я заскучать? И он сам сказал, что приглашает меня сюда ненадолго..."
Дыхание почему-то частило, и было тревожно. Алёна встала с кушетки и осторожно подошла к двери. Хотелось немедленно вернуться домой и спрятаться в своей комнате. "Почему? — удивилась она, поняв своё желание. — Со мной вроде ничего не случилось! Почему я хочу... спрятаться?!"
Она постояла возле двери с минуту, а потом нерешительно приложила к ней ухо. Но там, за дверью, только невнятный шум и такие же голоса. Далеко, как показалось.
Открыв — очень медленно — дверь, она выглянула на лестницу. Никого.
Спустилась и не спеша, вспоминая, как Станислав вёл её, сумела найти гостиную. Здесь, за столом, сидели Егор с Алисой — ближе к окну оживлённо разговаривали дед и Юрий Андреевич. Не подходя к столу, стараясь, чтобы её не сразу заметили, Алёна прислушалась и уловила звуки другого разговора. Доносились эти звуки из прихожей. Причём один из голосов был женский. Алёна облизала губы и, чувствуя себя шпионкой в королевском замке (сама поразилась образу), тихонько подошла к прихожей.
Теперь только край стены отделял её от тех, кто довольно агрессивно говорил в прихожей. Заглянуть за этот край она не могла — увидели бы сразу, но некоторое время бессовестно подслушивала.
— ...не имеешь права выгонять нас из этой квартиры!.. — с трудом удерживалась от вопля женщина. Почему — удерживалась? Потому что едва начинала повышать голос, тут же замирала на полуслове и говорили тише. — Ты не хозяин здесь!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
