Часть 5. Благодетели?

.

1

Сознание возвращалось медленно, плавно, спокойно. Оно плавало в неге, тепле и какой-то воздушности. Меня охватила настолько Великая Лень, что не хотелось не то что открывать глаза, а и вообще чувствовать собственное тело. Но тело всё-таки было. Своё, родное, только совершенно расслабленное.

Такого ощущения я не испытывала с самого детства. И это было приятно. Никаких эмоций, волнений, переживаний, необходимостей и нужностей. Просто расслабление и нега. Свежий летний воздух, проникающий в лёгкие при каждом вдохе, дополнял эти ощущения.

Состояние между дрёмой и полным просыпанием отличается этой великой ленью, когда уже не хочется спать, но и незачем вставать, когда можешь себе позволить остаться в этом состоянии, как можно дольше.

Эти моменты в своей жизни я называла полной релаксацией. В эти моменты и моё тело, и мой разум, и мои эмоции, и мои чувства полностью регенерировали, набирались силы.

Всегда было жаль расставаться с этим состоянием. Всегда было жаль, что они так редки и так коротки.

В открытое окошко впархивал лёгкий ветерок, принося запах полевых цветов, нагретых солнцем. Редкие вскрики птиц рассказывали об окружающем мире. Шелест листвы навевал радость. Тело постепенно начало тихо напевать песню полного здоровья, лёгкости, счастья. Я лениво прислушивалась к нему и наслаждалась тишиной вокруг, и благодатной тишиной внутри себя.

Тихонько отворилась дверь, качнув ветерок из окна. Раздались тихие, шаркающие шаги, всё ближе и ближе. Тёплая шершавая ладошка легла на мой лоб, нежно погладила по голове. По телу прошла мягкая волна чужого вмешательства в негу и я внезапно ощутила его целиком.

Лёгкие мурашки пробежали по коже, закололо, согрелось и тут же охладилось.

Теперь я полностью ощущала себя и вдруг поняла, что лежу совершенно голая, на перине, укрытая пуховым одеялом.

От неожиданности осознания себя в таком виде непонятно где, я сглотнула набежавшую слюну. Получилось громко. Открыла глаза.

Надо мной склонилась древняя старушка с добрыми глазами и улыбкой на морщинистом лице. Чистенькая одежда, аккуратный платочек прикрывает седые волосы.

— Очнулась, дитятко, — у неё был приятный молодой голос. — Это хорошо. А я уж грешным делом и не надеялась. Ничего, теперь всё будет хорошо. Теперь ты быстро поправишься и будешь, как новенькая.

Она улыбалась и подтыкала под моё тело одеяло. В добрых глазах блестели старческие слёзы.

— Я очень хорошо себя чувствую, — прокаркала я вмиг пересохшим горлом, с трудом разлепив губы — Где я?

Ладошка тут же прикрыла мне рот.

— Помолчи, дитяко, помолчи. Тебе нельзя сейчас разговаривать. Ты слишком слаба. Поспи, дорогая ещё немножко, а я пока тебе бульончика куриного сварю. А потом разбужу и ты покушаешь. Знаешь, какой я бульончик варить умею? Спи, деточка. Спи.

Она говорила тихо, успокаивающе, как бы хотела убедить меня в моей слабости и своей заботе. Я послушно прикрыла глаза и старушка, тихо шаркая, вышла из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.

Интересно, куда меня это чёртово заклинание 'драконьей лапы' перенесло? — то, что это было именно оно, я не сомневалась. — Чей это дом? Где он находится? Кто эта благообразная бабулька с молодым голосом? И где, чёрт возьми, моя одежда? Хм... Интересно, почему эта старушка решила, что я слаба и мне необходим сон?

Я послушала своё тело, пошевелила пальцами рук и ног, покрутила головой. Напрягла и расслабила мышцы. Чувствовала я себя необычайно сильной, гибкой и лёгкой. Как говорится, могла горы своротить. С чего она решила, что я больна или немощна?

Что-то здесь было не так. Это я чувствовала всем своим существом.

Надо разобраться, что именно и почему это 'что-то' меня насторожило.

Менять положение тела сию секунду я не рискнула. Решила для начала просканировать место, где вдруг оказалась.

Для начала уравновесила дыхание.

Покидать тело, переходя в эфир в незнакомом месте, было бы с моей стороны безрассудным. Я знала достаточно случаев, когда даже недолгий выход энерготела за пределы физического в незнакомом месте причинял хозяину немало хлопот с возвращением назад. Известны были случаи, когда вышедший возвращался совсем не в своё тело и обнаруживал это слишком поздно, да ещё и там, где прежде жил хозяин тела. Поэтому я приняла решение использовать давно известный мне метод ментального луча и осмотреться.

Вообразила себе тоненький прозрачный лучик, выходящий из правого глаза, сотканный из низкочастотной энергии, который мог бы проникнуть сквозь любую преграду, воспринять своим кончиком всё, что его окружает, и передать эту информацию хрусталику. Мозг обработает полученные картинки и моё сознание получит общий образ этого места в виде мыслеформы.

Для тренировки я сначала осмотрела саму себя. Да, это была я и моё тело. Потом комнату, в которой находилась. Открыла глаза, проверила соответствие и осталась довольна точностью полученного образа. Потом решила пустить лучик следом за ушедшей старушкой.

За дверью был коридор, куда выходило несколько дверей.

'Интересно, куда же она пошла?' — подумала и добавила лучику качеств поисковика теплового излучения.

Следов оказалось много. Присмотрелась, рисунки разные. Старых следов здесь тоже было много. Свежий только один. Старушкин. Рассмотрела и запомнила форму рисунка.

Вернула лучик в комнату, где лежала, подумала и вернулась в коридор.

Направила лучик по следу в последнюю дверь справа, куда она только что вошла.

Провела кончик лучика сквозь дерево двери и остановила его в паре миллиметров от её поверхности с внутренней стороны помещения. Осмотрелась.

Это была кухня.

За столом сидели мужчина и женщина, внимательно слушали распрямившуюся 'старушку', с прекрасной молодой фигурой. Только одежда была какая-то сказочно-не-настоящая, слишком уж новая и тщательно отглаженная.

'Старушка' стояла, опершись мягким местом о кухонный рабочий стол, сложив руки на груди, между которыми был зажат платок, видимо, только что снятый с головы. Её собеседники развернулись лицом к ней и внимательно слушали. У них были такие же седые волосы, сморщенные лица и молодые, сильные тела.

Я тут же исправила неточность луча, добавила восприятие звуковых волн.

— ... суток удалось продержать её в отключке, но она пришла в себя неожиданно быстро после лошадиной дозы препарата. Вроде бы удалось её успокоить, но нужно немедленно ввести ещё дозу, иначе мы так и не успеем получить нужное, — приказным говорила тоном 'старушка'.

Слушатели удивленно переглянулись и согласно закивали головами.

— Только я боюсь, как бы она раньше времени не загнулась, — добавила 'старушка'. — Выделение из тела энерго сферы обычно заканчивается летально для носителя.

— Значит, такова её судьба, — вздохнула вторая женщина. — Жаль, конечно. Молоденькая ещё, могла бы и пожить. Она ведь не виновата, что родилась с этим и даже дожила до такого возраста. Обычно носители умирают в раннем детстве.

— Но мы должны попытаться получить сферу не нарушенной. Это наша обязанность, если учесть, что мы впервые за столько столетий сумели разыскать её вовремя. И вовремя заполучить взрослого носителя, — сказал мужчина и погладил ладонью скатерть на столе, задумчиво поглядывая на собеседниц.

'Какая сфера?! Какой носитель?! Это они про что?! И кто они такие? Как они собираются 'выделять' эту сферу? Из кого? Из меня?!!' — испуганно заметались мысли.

Сердце замолотило чаще. Холод страха сковал конечности. Я сжала зубы до скрежета, но концентрацию всё же удержала.

'Если это всё относится ко мне, то я должна знать о чём речь, а если не ко мне, то к кому?' — подумала более спокойно.

— Бари, ты так говоришь, будто бы она не имеет права на жизнь и ты готов убить её, лишь бы достать сферу, — женщина за столом подалась вперед.

— Лея, ты должна понимать, что для нас это единственный шанс получить изначальный заряд чистой энергии. Она своей смертью откроет возможности жить другим! Как ты этого не понимаешь? — убеждал мужчина.

— Погодите, погодите! — эмоционально воскликнула 'старушка'. — У меня мелькнула мысль: почему же наши приборы запеленговали её только несколько дней назад? Почему они не реагировали на такой большой сгусток энергии раньше? Ведь прошлый, такой же сильный сигнал, мы зарегистрировали несколько столетий назад, по местному времени, и он был последним. Остальные были известными экспериментами ядерщиков и фармакологов, и все они потерпели фиаско. Как мы могли пропустить нечто подобное, если все наши приборы реагировали на носителя в то время, когда мать будущего ребёнка ещё носила его под сердцем?

— Может быть сфера не активировалась прежде и находилась в её теле в какой-нибудь защитной оболочке? — предположила Лея.

Бари достал сигареты, прикурил, задумчиво затянулся и медленно выпустил дым. 'Старушка' проворно поставила перед ним пепельницу в виде лилии.

— Глупость, наверное, но может быть она каким-то образом получила сферу извне? — предположил Бари и сразу же тряхнул головой. — Нет, это невозможно. Сфера бы её убила.

— Пора мне варить бульон, а то не с чем будет дать новую дозу препарата, чтобы она ничего не заподозрила. Давайте разойдёмся по своим делам и каждый подумает об этой проблеме, а потом все вместе ещё раз это обсудим, — 'старушка' пошла к холодильнику, а Бари и Лея, встав из-за стола, направились к двери.

Лея обернулась к 'старушке' :

— Ивона, а ты уверена, что эта доза не станет для неё последней? — её тонкие пальцы сцепились замком и побелели.

'Старушка', как раз, обрывала целлофан с замороженной синюшно-спортивной курицей из ближайшего супермаркета, брезгливо держа её в тонких ухоженных пальцах. Она оторвала взгляд от предмета своей занятости, глянула на Лею и пожала плечами:

— Ну откуда я могу знать, какой будет реакция? Может протянет ещё пару дней и мы успеем выбить из её тела сферу, а может представится перед ликами Богов сразу после бульона.

Она ещё раз пожала плечами и вернулась к своему занятию.

Я поспешно выдернула лучик из двери и обезопасила себя, подняв его высоко над головами тех, кто собирался появиться в коридоре.

Лея вышла первой и направилась к двери, рядом с той комнатой, где находилась я. Бари проводил её и вернулся назад. Ну и я, естественно, за ним.

Ивона успела снять целлофан и вместе с салфеткой, приклеившейся к тушке, пыталась запихнуть целую курицу, с головой, лапами и клювом в кастрюльку. Та никак не хотела помещаться в ёмкости.

Меня замутило от одного представления запаха и вкуса такого бульона.

Бари подоспел вовремя. Деликатно потеснил Ивону от курицы, вынул тушку из кастрюльки, разделил её на части, достал кастрюлю побольше, промыл и курицу, и кастрюлю, залил мясо водой, и поставил на огонь. Молча.

Ивона всплеснула руками:

— Ну что я могу сделать, если кухарка из меня никакая?! Не чувствую я продуктов, ну никак! Прости, Бари. И спасибо тебе! — в её глазах блеснули слёзы досады.

— Ивона... ты... это... — он смущённо подыскивал слова, — ты... дай ей ту же дозу... пусть не мучается... проще будет выделить сферу во время отделения тонких тел от физЫ, — сглотнул шумно и, как ужаленный, выскочил из кухни.

Тааак.... Чем дальше, тем страшнее.

Меня это уже начало забавлять. Пока они разговаривали, я вспомнила Замок и то ощущение, которое осталось после ритуала. Кодовым для моей памяти оказалось слово 'сгусток'. Именно 'сгустком энергии' я назвала тогда это новое для меня ощущение! Именно 'сгустком'! Значит, они это называют 'сферой'. Хм... А что? Похоже.

Значит, я жертва науки. Интересно, чьей?

Блин! Ну вы молодцы, ребята! А меня вы спросили, согласна я быть жертвой или нет? В какой это гадюШник я попала, интересно мне знать?! Что это за приборы и дозы, о которых они говорили? И кто они такие вообще?

Мой лучик скользнул за Бари.

Он нёсся на всех парах к последней двери, в другую сторону от кухни. Вид у него был крайне расстроенный.

Посередине комнаты стоял огромный стол, заваленный какими-то чертежами и бумагами, но Бари подошёл не к нему, а к компьютерному столу и уселся на стул. Монитор не светился. Бари уставился в окно неподвижным взглядом и задумался. Видимо, ему трудно было принимать решения за жизнь другого человека. Особенно за его смерть.

Я не стала ждать и вернула лучик назад. Пора было исследовать комнату по-соседству, куда ушла Лея.

Осторожно коснулась лучом стены и мягко провела его сквозь неё. Сноп искр вспыхнул в сознании и я тут же ретировалась.

Переждав, пока утихнет головная боль и исчезнут метелики в сознании после искр, я попробовала снова попасть лучиком туда же.

Искры. Удар по сознанию. Темнота.

Сколько времени пролежала без сознания и получила ли свою последнюю дозу неведомо чего, я не знала, но разозлилась на учёных-убийц по-настоящему. По моим собственным ощущениям выходило, что отравить меня пока ещё не успели.

Сознание протестовало против непосильной работы, голова раскалывалась на запчасти, но я помнила одно: от этого зависит моя жизнь. Или я смогу выбраться отсюда, пока 'варится бульон' 'мастерицей-кухаркой-старушкой', или мне крышка.

Никто не имеет права решать за меня, жить мне или умереть. Это моя жизнь и только я властна распоряжаться ею. Ещё и тот, кого каждый из живущих зовёт Богом, а не по чьей-то безумной или жестокой воле, или ради какого-то там эксперимента, потому что кому-то потребовался 'сгусток энергии', который прежде принадлежал Борелю, а теперь мне.

Они меня взбесили. Адреналин хлынул в кровь мощной порцией. Снова создала лучик и, чтобы проверить сколько времени потеряла, я направила лучик на кухню. 'Старушка'-Ивона стояла у окна, отвернувшись и от плиты, и от бурлящего бульона.

Я глянула на варево и поняла, что прошло примерно минут двадцать. Оставалось надеяться, что это не решающе много. Я тоже глянула в окно: палисадник пестрел цветами, над которыми кружили пчелы, бабочки и трутни. Поблизости никаких строений не было, но вяснять, что это за местность и что это за Мир у меня времени не было. Это ещё успеется. Если успею, конечно.

Пора к Лее.

Лучик, подчиняясь моей воле, метнулся к двери в соседнюю комнату, мягко просочился сквозь дерево и застыл в положенном сантиметре от её поверхности. С этой стороны сопротивления не было и никакого энергоудара я тоже не получила.

Без сомнения, это была маленькая лаборатория, которой могла бы позавидовать любая из известных мне доныне. Стены уставлены сложными компьютерными блоками, где-то что-то перетекало за стеклянными дверцами, где-то что-то бурлило и парило, где-то конденсировалось в жидкость, которая опадала крупными каплями сквозь странные туманные облачка, и на лету превращались в лёд.

Стена, граничащая с моей комнатой, представляла из себя массу мониторов, на каждом из которых, то мигали какие-то графики, то неслись бесперебойной чередой какие-то цифры, то летели строки кривых, то череда сменяющих друг друга цифр.

Я присмотрелась. Ага. Ритм сердца, селезенки, печени. Главные нервные узлы. А вот тут главные разветвления артерий. А вот и венозные сплетения. Объем кислорода в легких. Таак... и куда ведут "енти" проводки?