Гея

Это сон или явь

Это день или ночь

Это слёзы иль смех

Мне уже не помочь.

И уже не спасти от тебя, от себя

В никуда не уйти, миг последний любя.

В никуда не уйти, забирая мечту

В никуда не уйти, унося пустоту.

Не уйти, не сбежать, оставляя печаль

Но манит, так манит поднебесная даль.

Это жизнь или смерть

Это пламя иль лёд

Это я или ты,

Уж никто не поймёт.

Не поймёт, не простит, не вернётся назад.

Это я или ты, кто во всём виноват?

БОЛЬНИЦА.

М, как больно. Почему я ничего не вижу и не могу пошевелиться.

— Доктор, она приходит в себя.

Чьи-то руки трогают меня, тормошат, приподнимают голову, что вызывает новый приступ боли. Я, кажется, пытаюсь что-то сказать, но ничего не выходит.

— Вы меня слышите? Я сейчас сниму повязку. Глаза сразу не открывайте, привыкните к свету.

Снова чьи-то руки... Что им от меня нужно? Не трогайте меня, мне больно...

— А теперь откройте глаза.

Резкий свет вызвал новую волну боли, сразу затошнило, из глаз полились слезы.

— Ничего-ничего скоро станет легче. Как вы себя чувствуете?

Я снова попыталась открыть глаза. Сначала это удавалось с трудом. Глаза все время пытались закрыться, и казалось, жили своей, отдельной жизнью, но постепенно мне удалось справиться с морганием. Сквозь слезы и туман я увидела склонившихся надо мной людей. Седой дядечка с аккуратненькой бородкой, девушка лет двадцати и какой-то типчик с расцарапанной физиономией. Так-так, кто это тебя так приголубил?

Все были в белых халатах и маленьких медицинских шапочках. Значит, я в больнице. Какое глубокомысленное умозаключение!

— Как вы себя чувствуете? Дядечка с бородкой, судя, по всему главный в этой компании оттянул зачем-то мое веко, и заглянул в глаз.

— Голова болит. Я попыталась дотронуться до этой самой больной головушки, но с удивлением обнаружила, что мои руки и ноги пристегнуты к кровати.

— Э, простите, а почему я прикована?

Девушка хихикнула и посмотрела на расцарапанную рожу своего коллеги. — А это вы у нашего анестезиолога спросите.

Странные они какие-то.

— Как вас зовут? И как связаться с вашими близкими?

Дядечка-бородка снова принялся оттягивать мне веко, слава богу, уже другое, а то после его манипуляций, я, пожалуй, буду, похожа на шарпея.

— Итак?

— Меня зовут... э, меня зовут... зовут...

Господи, да как же меня зовут? Что-то крутилось на языке, перекатывалась как леденец, казалось сейчас, вот-вот,... но мне никак не удавалось, вспомнить свое имя.

— А Ваши родственники, знакомые, работа, где живете? Захотелось обхватить голову руками. Руками?

— Развяжите меня, пожалуйста! Девушка снова хихикнула, чем вызвала возмущенный взгляд мужика с расцарапанной физиономией.

Через пару мгновений я была практически свободна. Руки сами потянулись в моей бедной головушке, но на полпути были перехвачены "подранком". — Осторожно, пожалуйста.

Я дотронулась до лица (ох, лучше бы я этого не делала), было ужасно больно, потом руки потянулись к голове. Так, голова забинтована, причем полностью.

— Меня что, избили?

Дядечка — бородка посмотрел на меня с какой-то смесью сожаления и любопытства. — Нет, милочка, вас сбила машина. Интересно как вы оказались на мосту над морем в такой поздний час. Уж, не с вертолета ли вас высадили. Хорошо, что водитель оказался порядочный, посадил в машину, да в больницу привез. Был бы какой-нибудь отморозок — выбросил в море, и дело с концом. Течение там приличное, не нашел бы никто. Да, пришлось повозиться с вами. Черепную коробку по кусочкам собирали. Ну, да вы, видать, в телогрейке родились — мозг не пострадал. А что касается амнезии, то это малая плата за такую травму. Может статься, что вернется к вам ваша память. Мозг, то он какой? Никогда не знаешь, какую штуку он с нами выкинет. Так что не отчаивайтесь, отдыхайте, набирайтесь сил, а мы к вам через пару часиков заглянем.

Девушка подошла к моей кровати, нажала на какие-то кнопочки-рычажки и моя многострадальная головушка опустилась немного ниже, а тело приняло горизонтальное положение. Это вызвало новый приступ головной боли и тошноты, что выразилось в многозначительном м...м....м.

— Ой, мне вас так жалко, так жалко.... А меня Тори зовут. Вообще-то зовут Викторией, но все зовут Тори. А вы и, правда, ничего не помните? Ничего ничегошеньки? Ой, особенно жаль ваши волосы, очень красивые, я таких никогда не видела. Вас ведь наголо перед операцией побрили. Такие теперь не скоро отрастут. А здорово вы нашего анестезиолога поцарапали. Он ловелас такой, ни одной юбки не пропустит. Вас когда привезли, вы без сознания были. Он побоялся наркоз по полной давать, а вы во время операции давай на разных иностранных языках шпарить. Наш-то подходит и спрашивает: "Как вас зовут?", а вы ему: "Я с незнакомыми мужчинами не разговариваю". Он подошел, хотел катетер поправить, наклонился, а вы ему: "Приставать надумал?!", и раз по лицу! Вот он теперь и ходит с пятью полосками на лице. А вас за это все наши девчонки зауважали.

Так, все понятно. Во-первых, у Тори особый диагноз — "словесный понос". Во-вторых, с первых минут пребывания в клинике я отличилась, "пометив" местного бабника (и как это я умудрилась, если привезли без сознания с проломленной башкой). В-третьих, из слов Тори следует, что я говорю на разных иностранных языках, а это значит, что я же где-то им училась, может там меня знают. И, наконец, где моя одежда? Должны же быть хоть какие-то опознавательные знаки: документы, ключи от дома, ну хоть что-то?

Тори еще что-то щебетала, но я закрыла глаза и не заметила, как уснула.

Свет...такой яркий, что не подается осознанию, такой волшебный и притягательный. Такой манящий, зовущий и обещающий. Такой родной и любимый, что хотелось плакать и смеяться одновременно. Сердце сладко защемило в предвкушении чего-то. Чего? Ожидания? Встречи?

— Проснись дитя, времени совсем не осталось. Ты должна торопиться...

Снова свет, но уже другой. Злой, причиняющий боль, вызывающий слезы. Кто-то рядом, я чувствую резкий запах антисептика. Прикосновения причиняют боль. Боль... Я открываю глаза. Все понятно. Я в палате, добренький дядечка-садист опять принялся за мои многострадальные глаза. Снова оттягивает веки и светит фонариком. Пожалуй, стоит помычать, может, пожалеют, да оставят калеку горемычную в покое.

-М...м...м...Зараза, вцепился в другой глаз, снова за веко тянет!

— М! М! М!

— Ну, будет, будет, не дергайтесь так! Тори, подготовьте все к осмотру, я буду через 10 минут.

Злой дядька вышел, можно вздохнуть спокойнее.

Я снова закрыла глаза, и уже хотела вздохнуть с облегчением, но не тут-то было. Мисс "словесное недержание" как-то очень быстро развила вокруг бедной меня бурную деятельность. Нажав на кнопочки-рычажки и придав моему телу положение, приближенное к "полусидя", Тори сунула мне градусник и придвинула к постели какую-то тележку. Не стоит, наверное, говорить, что все манипуляции сопровождались веселой трескотней.

— Ой, вы так долго спали, что все волноваться уже стали. И разбудить вас тоже было не просто.

— А зачем будить-то? Ну, устал человек, ну болен. Сон, как известно, лечит.

— Так вы почти двое суток проспали. Мы думали вы снова в коме. Ой, а к вам тот парень приходил, ну который привез вас. Он почти каждый день приходил, а когда вы из комы вышли, ему позвонили — сразу примчался. Но вы к тому времени уже снова спали. Переживает, что сбил вас. Он из семьи очень обеспеченной, в городе известной, а тут такое дело — чуть человека не угробил. Вот и носится... Лучшие лекарства, лучшие врачи, уход, палата. Кстати, после осмотра снова прорваться попробует. Если, конечно, наша спящая красавица снова не уснет. Хихикнув, она вышла из палаты, оставив меня задуматься: это она хихикала над "спящей" или "красавицей". Судя по ощущениям, лицо мое прикрывала маска из сплошных опухолей и синяков. А что до "спящей"... Меня не отпускало ощущение, что я упускаю что-то очень важное, что-то связанное с самим словом. Что-то, что мне нужно вспомнит или сделать.

Я не буду вдаваться в подробности того, что проделывали со мной злыдни в белых халатах. Но когда закончилась эта пытка под названием "осмотр", плавно переходящая в пытку под названием "процедуры" и замученная я уже собиралась немного вздремнуть, как в палату ворвалась странно возбужденная Тори и с хитрющим видом сообщила, что ко мне посетитель. Выходя, она подмигнула (или это был нервный тик), и шепотом сообщила, что зайдет позже.

Дверь палаты снова открылась, и вошел он. Нет, не так — и вошел ОН! На вид парню было лет 25-30. Высокий, стройный, неприлично красивый, волосы темные, глаза зеленые. И теперь эти глаза рассматривали меня. По инерции я попыталась поправить волосы, но поднеся руки к голове, с ужасом вспомнила, что поправлять нечего. Бритая голова со свежими после перевязки бинтами.

В зеркало я не смотрелась, но судя по выражению его лица посмотреть, было на что. Повисло неловкое молчание. Парень, по-видимому, раздумывал: грохнуться в обморок от моей неземной красоты, или же с воплями выскочить из палаты. Боясь спугнуть чудесное видение, я тоже упорно молчала. Наконец, оправившись от первого потрясения, видение произнесло: "Привет, меня зовут Ланс. Как ты себя чувствуешь?"

— Э... хорошо

— Хорошо? Хорошо!

Да, видать все-таки сильно парня потрясла. Вон, уже и заговариваться начал.

— Ты прости, что сбил тебя тогда. Ночь ведь глубокая была, да и не ожидал я, что кто-то на этом проклятом мосту может находиться. А как заметил тебя — поздно было, скорость была 120, дорога ночная, скользкая. В общем, все расходы на лечение, на восстановление беру на себя. Если захочешь в полицию сообщить, я все пойму. Только очень прошу, в суд не подавай. Бабушка очень больна, не выдержит. Она только после инсульта, еле оклемалась. Я готов пойти на любые твои условия.

Кстати, я не спросил, как тебя зовут? Кому из родственников сообщить о случившемся?

— Хм, хороший вопрос. Как зовут, не знаю, точнее не помню. И про родственников, соответственно тоже.

— Как, вообще? Ничего?

— Ага, ничего. И не переживай за бабулю. Сообщать я никому ничего не буду. Но помощь твоя потребуется. После выписки идти мне не куда. Поможешь?

— Конечно, за это не переживай. Ну, ладно, меня только на 10 минут пустили. Обещал, что не буду тебя утомлять. Может принести что-нибудь в другой раз? Я завтра в это же время буду.

— Да не надо ничего. Хотя нет, зеркало принеси. А-то я даже не знаю, как выгляжу.

— Может не надо? Одни синяки сейчас на лице. Что их рассматривать. Вот начнут спадать, тогда и налюбуешься.

— Что, все так ужасно? Синяки и синяки. Зеркало все же принеси.

— Ладно, тогда до завтра.

Ланс вышел из палаты. На меня же навалилась такая усталость, что я не слышала ни прихода Тори, ни ее веселого щебета, ни как меня укладывали поудобнее опуская спинку кровати.

Опять этот свет, и состояние покоя. Такое состояние бывает только тогда, когда после долгого путешествия возвращаешься в отчий дом. Дом, где тебя всегда любят и ждут, где тебе всегда рады, где нет, опасностей, невзгод и разочарований.

— Проснись дитя... поторопись, срок на исходе, ты должна успеть, должна успеть...

Ох, создатель, ну что за привычка будить людей таким варварским способом. Или я застряла во времени, и теперь каждый день будет начинаться, и проходить так же как предыдущий? Угадайте, от чего я проснулась? Да, да тот же изверг оттягивал то же веко и заглядывал в тот же глаз.

— Просыпайтесь, милочка, просыпайтесь. Ну, вы и горазды поспать! А заживает на вас, пордоньте как на собаке. Замечательно, чудесно, такими темпами, вы скоро поправитесь.

Кстати, там ваш "убиватель прекрасных девиц" под дверью дожидается. Пригласить?

— Ну, про "прекрасных девиц" вы доктор несколько преувеличили, но все равно спасибо.

— Юмор — это хорошо! Шутит, значит, точно на поправку пошла.

Ланс принес букетик свежих весенних цветов и корзину с фруктами.

-Ну, принес?— спросила я вместо приветствия.

— И тебе, здравствуй, добрый человек!

— Зеркало давай!

— Да, на, держи.

В мои руки легло малюсенькое зеркальце размером с ладошку пятилетнего ребенка.

— А что поменьше не нашлось, или это по спецзаказу выпиливали?

Я попыталась рассмотреть свое лицо, но смогла увидеть только глаз.

— У, злыдень, не мог зеркало нормальное принести. Что в нем увидеть можно?!

— А что ты пытаешься увидеть, если лицо похоже на неочищенную свеклу!

— Что? Да ты теперь просто обязан мне зеркало нормальное добыть!

-Хорошо, хорошо, не кипятись. Извини меня, пожалуйста, я не должен был тебе этого говорить. Просто злюсь на себя. Ведь это по моей вине ты здесь оказалась, вон лицо все черное, голова вся изрезана, не помнишь ничего. Я ведь каждый день туда езжу. Как представлю, что чуть не убил тебя, так плохо становится. Потерпи немного, ладно, все хорошо будет.

— Ладно.

Сдаваться просто так я, конечно же, не собиралась, поэтому снова уставилась в свое отражение. Итак, что мы имеем. На меня смотрел сильно заплывший, а от того казавшийся прищуренным глаз абсолютно красного цвета (может я вампир?) и кусок чего-то, предположительно носа какого-то темно фиолетового цвета (может я аборигенка?). Ну да, точно, и губы, вон какие вареники.

— Ну как налюбовалась? Какие-нибудь предположения по поводу тебя как личности есть?

— Ага, есть. Я вампир из одного южно — аборигенского племени. По ночам выскакиваю под колеса приличных автолюбителей кровушки попить.

— Очень смешно. Ладно, мне пора, запустили на десять минут, завтра буду в это же время.

Ланс тепло, улыбнувшись, направился к двери. — Да, кстати, я связался с очень хорошими специалистами по регрессивному гипнозу. Как только поправишься, и наш славный доктор даст разрешение, с тобой поработают лучшие гипнотизеры. Глядишь, и восстановим твою память.

— Угу, прелестно.

— Что-то не так? Ты чем-то не довольна?

— Да нет, прости. Просто устала уже от больницы, от процедур всяких.

— Ладно, не вешай нос, скоро домой поедем.

За Лансом закрылась дверь. Домой.... А где он этот дом? И откуда такое участие. Ну да, сбил девушку ночью. Но ведь сам в больницу привез, оплатил все лечение, врачей лучших нашел, вон торчит каждый день. На этом вроде бы все должно и закончиться. А он домой вести собрался. Что-то здесь не так. Ну не покорен же он моей неземной красотой! Надо все выяснить и хорошенько обдумать, а пока немного вздремнуть.

— Дитя, время на исходе. Ты должна успеть....

Что-то теплое и ласковое коснулось моего сознания. Что-то родное и близкое.

— Проснись. На восстановление нет времени. Ты должна вспомнить... должна вспомнить...должна успеть...