Женщина от и до

Лада медленно катила по белой дороге: аккуратно, не торопясь, а то может сильно занести. Да и видимость совсем не ахти. Зима в этом году снежная как никогда, уборочные машины не успевают расчищать дороги, как уже новый снег выпал. Сыплет каждый день! С утра до вечера! А потом ещё всю ночь. Так как им убирать-то?

Она остановилась на жёлтый. Ничего: спешить, вроде, некуда. Вон ещё и прохожий обрадовался, что ему можно перейти, торопится, семенит по укатанному шинами кусочку, чтоб не поскользнуться. "Оп-па! Полете-ел... Что теперь? Надо бы подъехать ближе, может, помощь нужна, может, сломал что-нибудь". Но прохожий уже вставал, бодро отряхиваясь и семеня дальше. Видать, пронесло: упал удачно.

Зажёгся зелёный. Лада отпустила тормоз, поддала газу и двинулась потихоньку дальше. Вдоль дороги горели фонари, а между встречными полосами росли деревья. Их стволы на фоне снегопада казались чёрными, а ветки напоминали растопыренные руки индийского божка. Лада однажды видела такого в припарковавшейся рядом машине: он покачивался на цепочке, подвешенный к зеркалу заднего вида.

Задумавшись, чуть не прозевала крутой поворот: никогда его не любила! Деревья здесь уже не росли, полосы разделялись лишь жёлтой двойной линией, и именно в этом месте вечно кто-то норовил выскочить прямо под колёса. Приходилось вилять по своей же полосе, прижимаясь к поребрику. А то был ещё случай, что кого-то со встречной занесло на её сторону, так пришлось резко объехать его по его же полосе. Хорошо, что в этот момент больше никого рядом не было ни там, ни сям. В общем, пока Ладе удавалось все эти жизненные невзгоды обойти стороной. И вот опять этот поворот.

Лучи света от фар встречной ослепили внезапно, застали врасплох. Едва успела вильнуть, а то бы поцеловались. И всё равно — прошёл впритирку и лизнул зеркало. Оно, конечно, приткнулось к окну, словно ухом прижалось, но это не спасло: всё равно треснуло у основания и подвисло на проводах настройки. Ну и скорость у него была! И, конечно, так спешил, что не остановился. Лада растерялась: что теперь делать? Рассчитывать на то, что обидчик оплатит ремонт, не приходилось: она не то что номер запомнить не успела, а за снегом даже не поняла, какого цвета была машина. Ладно, решила она, как-нибудь доеду, там подремонтируют.

А вот и площадь: Лада поехала вокруг огромной, украшенной большими цветными лампочками ёлки. "Краси-и-иво..." — подумала восхищённо. Там, куда она ехала, тоже обязательно будет ёлочка, хоть и маленькая, но тоже очень красивая, не хуже этой. А лампочки на ней будут воткнуты в цветные фонарики-абажурчики, отчего покажется, что лампочки надели юбочки. Эти юбочки-абажурчики всегда создавали некий особый уют, от которого у Лады просто дух захватывало. И ради этого она вот уже четвёртый год едет чёрт знает как далеко, проводит в пути почти час, чтобы наконец увидеть свою любимую ёлочку с огоньками.

Всякий раз, когда она на неё смотрела, наплывало ощущение нереальности, сказки. Лада старалась запомнить как можно больше деталей, которые оказывались на ёлке помимо фонариков. А там были такие красивые игрушки! Маленькие яркие шарики, цилиндры и звёздочки! Огромные блестящие шары разных цветов, с рисунком и без него! Были и шары с вороночкой, куда вставляли маленькую лампочку, что подсвечивала игрушку как бы изнутри. Ещё на ёлке висели сосульки: длинные, тонкие и прозрачные, сквозь них можно было что-нибудь увидеть, но что именно — понять не удавалось. На нижние ветки обычно вешали картонные игрушки — плотные, обклеенные серебряной бумагой. Они были вырезаны в форме зверюшек: зайцев, мишек, белочек, волков, лисичек. Или в форме машинок и корабликов. И над ними висели все эти шары, и ромбы с цилиндрами, и сосульки, и даже один год на ветке, поближе к стволу, посадили мишку с гармошкой. Позже, когда игрушки с ёлки снимали, мишку уронили, и на следующий год Лада его уже не видела. Зато появились бусы: длинные, из крупных кругляшков и палочек цветного стекла, нанизанных на нитку.

Дорогу перекрыл шлагбаум. Лада стояла на перекрёстке и пыталась сосчитать вагоны товарного состава: один, второй, третий, четвёртый... Ещё через несколько вагонов она сбилась и просто смотрела, как они мелькают мимо неё. В прошлом году было так же: перед самым носом опустился шлагбаум и пришлось ждать, пока проедет длинный хвост поезда. Только тогда это была последняя электричка на город, в которой сидели немногочисленные ночные пассажиры. Лада на поездах не ездила. Как-то не было такой нужды.

Товарняк громыхнул последним вагоном, и шлагбаум поднялся, освобождая путь. Лада отпустила тормоз, слегка газанула и двинулась по знакомому маршруту. Ещё несколько километров, всего пять минут, и надо будет свернуть направо. А потом налево и ещё раз налево. Там, на опушке леса, находится маленькая метеорологическая станция, где работает её муж. Он специально берёт дежурства на этот день, чтобы не нарушать семейную традицию — встречать Новый Год в деревянной избе, над которой вьётся дым от печки. Там такая романтичная обстановка!

Лада подъехала к бревенчатому дому с седоватыми колечками дыма над крышей и остановилась напротив освещённого окна: вот она, та ёлочка, о которой она думала всю дорогу! Пушистая красавица! Из дома выглянул молодой мужчина и поспешил к ней. Лада всегда замирала, когда он подходил к ней близко: он так старательно ухаживал за ней! И у него были такие нежные руки, он так ласково прикасался к ней, когда мыл тёплой мыльной водой от дорожной пыли или счищал снег, проверял масла, протирал стёкла мягкой замшевой тряпочкой... О! Этот мужчина умел обращаться с женщинами любой модели! Вот и сейчас он бережно открыл её дверь и так же бережно обнял жену — хозяйку Лады. Теперь они пойдут в дом, а Лада будет отдыхать, глядя на ёлочку в окне, наряженную игрушками, бусами и фонариками. И, как обычно в такой день, будет мечтать. Только никому не расскажет, о чём: у женщин всегда находятся какие-то свои секреты.