Тайна

— Никогда! — Оля припечатала трубку стационарного телефона, грозно взглянула в зеркало напротив и — беспомощно разрыдалась.

Плакать было от чего: Андрей только что сообщил, что после работы поедет не домой, а к Яне. Он, оказывается, вещи с собой на работу взял. Янка треплется, что с Максом, а он, оказывается, уже больше года как в другой город уехал, а вместо него — Андрей. И надо же было подцепить такую подругу! Ведь не лежала душа к ней, да Янка всё подъезжала: Оленька, помоги, Оленька, а давай вместе поедем, Оленька, на день рожденья — обязательно! Мама пирожки с вишней спечёт!

Купила этими пирожками... Таких же вкусных, как получались у Надежды Игоревны, Оля ещё не встречала. Даже рецепт у неё попросила. Спечь, что ли, отвлечься от реала?

Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, Оля полезла в ящик буфета. Вот оно, про пирожки.

Так... песочное тесто... разделить на части, на серединку каждого кусочка щепотку крахмала и несколько вишенок без косточек. Готово. Что теперь? Духовку прогреть? Оля включила её и села читать газеты. Полистала одну, другую, ругнулась про себя: ничего интересного, сплошь реклама. Стоп-стоп: а это что? Она внимательно перечитала: психолог, помогает разобраться с семейными проблемами, объяснит, по какой причине ушёл муж, даст советы. А что? Поговорить, посоветоваться со знающим человеком не помешает.

Поставив пирожки в духовку, она подошла к телефону позвонить психологу. Но тут он неожиданно зазвонил сам. Оля приложила трубку к уху и громко сказала:

— Алё!

В трубке тихонько кашлянули и неуверенно пробормотали:

— Олик, ты что ли? — Оля узнала голос своей подруги детства.

— Я, Машунь, ты где?

— Я здесь, около твоего дома, у меня отпуск. Можно подняться?

— Ты ещё спрашиваешь?! — обрадовалась Оля: Маша жила в деугом городе, а сюда приезжала навестить родителей. — Поднимайся скорей, у меня как раз пирожки в духовке — будем чай пить! Ой, ты, наверное, голодная? Сейчас что-нибудь сообразим, у меня все есть в холодильнике.

После поцелуев, объятий, возгласов `как ты хорошо выглядишь!`, `похудела!`, `похорошела!` и тому подобной дребедени, обычной на таких нечаянных встречах, пошли на кухню. Сели, посмотрели друг на друга.

— Ну — рассказывай! — попросила Оля. — Как жизнь , как работа, как муж?

— Всё хорошо, работаем там же, сынуля скоро в школу пойти должен, уже 6 ему, надо будет за ним следить, чтоб уроки делал. Хотя бы первые месяцы, пока втянется. Боюсь, как бы не разболтался пацан. Бабушкам да дедушками там ещё до пенсии далеко.

— А если няню нанять?

— Думали про няню, так это ж сколько платить ей надо будет, да и боюсь я чужому человеку ребёнка своего доверять. Теперь подумываем о втором ребёнке, чтоб мне самой дома сидеть.

— Да... Проблемы... — согласилась Оля. Подумала: ну хоть этого у меня пока нет, и то ладно. Надо сперва на ноги встать самой, а потом уже и ребёнка заводить. И — самой, эти мужики — ну такие теперь ненадёжные...

— Оля! Что в духовке?! — вскрикнула Маша и первая рванулась к плите.

— Пирожки-и-и! — заорала Оля и ринулась за подругой. — Фух, вовремя, — выдохнула она с облегчением, глядя как Маша выдвигает противень и ставить его на плиту.

— Ай, какие румяные! Ароматные! Вкусные! Мммм — всё, слюнки потекли! Горячие какие!

— Конечно горячие, ты ж только что из духовки их вынула, — улыбнулась Оля. — Подожди, скоро остынут.

Они снова сели за стол, друг против друга, опершись на локти и подперев подбородки кулачками.

— Ну, а ты как? — спросила Маша,.

— Я? — Оля вздохнула. — Не знаю. И вроде все хорошо было, не ругались никогда...

— Что случилось?

— Не знаю я. Просто сегодня я на работу не пошла, — голова сильно болела, позвонила, отгул дали. А потом позвонил Андрей. Видимо, сперва звонил на работу, а там ему сказали, что я дома.

— Ну? И что он сказал?

— Он сказал, что больше не придет.

— Как — не придёт? — не поняла Маша. — Куда не придет?

— Сюда

— Ну? А почему не придёт-то?

— А потому что к Яне ушёл.

— Как — к Яне? — удивилась Маша. — У неё же Максим! И, потом, вы ж вроде дружили?

— Ну вот так, значит, дружили. А Максим, оказывается, давно уехал в другой город и с Яной не живёт.

— Дела... — Маша сокрушённо покачала головой. — Ну и плюнь на них обоих, тебе всего двадцать шесть, жизнь только начинается.

— Мне только непонятно, как я проглядела, что они встречаются, и почему так вышло, что я сделала не так. — Оля открыла газету и показала объявление: — Вот, смотри: хочу туда сходить, посоветоваться. Только сперва надо позвонить и договориться о встрече.

— А что? Давай! — Маша достала из сумочки мобильник и начала набирать номер:

— Здравствуйте! У меня проблемы, хочу с вами встретиться и посоветоваться! Через час? — она посмотрела на Олю, та закивала, дескать, давай, нормально. — Хорошо! Подождите, возьму ручку.

Оля подала ей ручку. Маша записала адрес и повесила трубку. И нахмурилась:

— Я где-то слышала этот голос.

— Да? А мне кажется, что я где-то видела этот номер телефона.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Маша, — если так, по-моему, тебе лучше не ходить — возможно, этот человек тебе будет неприятен.

— Странно, конечно, но я не помню, чтобы среди моих знакомых были психологи. Разве что кто-то недавно переквалифицировался. Кстати, — вспомнила она, — голос-то был женский или мужской?

— Мужской. И... — Маша внимательно посмотрела на Олю. — Мне показалось, что это твой Андрей.

— Да быть такого не может! — засмеялась Оля.

— А номер мобильного своего мужа ты не помнишь? — намекнула Маша.

Оля растерялась: она знала, что у её мужа не было мобильного. Но и про то, что он встречался с её подругой Яной, она тоже не знала, а ведь встречались! Может, у него и мобильный давно есть, только она не знает? Она растерянно посмотрела на подругу. Та напряжённо что-то обдумывала и молчала. Оля с нетерпением ждала, что скажет подружка: та с детства была охоча до всяких выдумок. Наконец, Маша заявила:

— Пойду я! Потому что если это он, то меня он видел всего несколько раз и давно. И я давно хотела изменить причёску. Дай ножницы!

Через несколько минут из ванной вышла не она, а совсем другой человек: чёлка очень шла ей и молодила чуть не на десяток лет.

— Всё, можно идти, — объявила она.

— Да, — согласилась Оля, — сейчас тебя даже я с трудом узнаю.

Они спустились на улицу и сели в Машину `хонду` цвета `металлик`, припаркованную на маленькой стоянке возле дома.

Оля водить умела и права имела, только машина была на двоих с мужем и чаще водил он: ему до работы ехать дальше, дольше и общественным транспортом неудобно, — с двумя пересадками. Оля же садилась на троллейбус, — подходили все четыре номера, — и через полчаса уже обычно входила в офис. Андрей приходил поздно, усталый, кушал, смотрел новости и ложился спать. Последние полгода его даже секс не интересовал: занимался им раз или два в месяц и с какой-то ленцой или неохотой.

Офис психолога находился в деревянной, но крепкой и чистой постройке. Припарковали машину слева от парадной, и Маша отправилась на разведку. Оля настроила зеркало заднего вида так, чтобы видеть парадную, и принялась подпиливать ногти. Послушала конец концерта, новости, что-то ещё, откинула спинку и прилегла, подстроив зеркало. Взглянула на часы: между прочим, прошло почти два часа. `Где же Маша?!` Открылась входная дверь. `Ну, наконец-то,` — облегченно вздохнула Оля, но тут же удивленно раскрыла глаза и замерла: из дома вышел её муж, посмотрел в сторону Машиной `хонды` и зашагал направо. Дошёл до угла дома и завернул за него.

Выскользнув из машины, Оля побежала влево, прошла вдоль стены и выглянула на задний двор. Увидела, как Андрей захлопнул багажник, сел в их машину и уехал, подняв облако пыли: задний двор был не асфальтирован. Когда пыль улеглась, вышла и подошла к тому месту, где стояла машина. Поддела случайно что-то ногой, оказалось — ключи. Предчувствие не обмануло — три ключа на одном колечке и брелок в виде кошачьей мордочки: такие были у Маши.

На всякий случай она поднялась в `офис`, долго звонила, потом начала стучать. Выглянула старушка-соседка:

— И не стучите здесь, он только что уехал, я из окна смотлела — кавалин поглузил и уехал.

— Что за `кавалин`? — не поняла Оля.

— А котолый на пол кладётся, кавёл такой, с волсой, когда ласкатаешь — тонкий, а так — в лулоне согнутом.

— В рулоне? Согнутом?!

— Ну да, в лулоне, его выплямить — как лаз высотой с тебя будет и чуть пошилше, а он его согнул, потому как в багажник не влезал. — Старушка вытащила большой носовой платок и высморкалась.

Мелькнула догадка: это не рулон, это Маша!

— Боже, куда он её повез?!

— А известно дело — на ихнию дачу! Они всё, что большое, говорят, что отвозят на дачу.

— Да у нас же нет дачи! — удивилась Оля.

— У вас — нет, у них — есть, — строго ответствовала соседка.

Оля же вспомнила про огромную дачу Яны, на которой один раз была: в самом лесу, до неё два километра по грунтовой дороге, зато сама дача — конфетка! И кругом лес. Там спрятать человека или тело зарыть — никто никогда не найдёт. `Боже мой!` — Оля похолодела от ужаса. — `Он убил Машу!`

— И не стойте, здесь, идите отсюда.

— До свиданья, — машинально ответила Оля и начала спускаться во двор.

Подошла к `хонде`, посмотрела на неё и села на водительское место. Права были с собой, до ближайшего отделения милиции доедет, заявит. Она завела мотор и сообразила, что не заявит: прошло всего два часа. Выехала со двора, прикидывая, что делать.

Позвонить Яне? А если она заодно с Андреем? Ему самому? А может это номер не мобильного, а офиса. А если мобильного, он её голос узнает сразу, спросит, откуда узнала телефон. Но всё-таки... зачем упаковывать Машу в багажник и куда-то увозить? Тем более — убивать.

Нет, на счет того, что Маша жива, можно не беспокоиться: нет у Андрея причин её убивать... А вдруг есть, но Оля не знает? Тогда... мог или не мог Андрей убить человека? Что тут вообще происходит?

* * *

* * *

* если кто-то захочет продолжить, прошу предварительно связаться со мной, т.к. имею ещё кое-какие намётки и идеи по этому тексту.