Темпоральная нереальность

Памяти профессора Бекасова.

Я отпихнулся от стола ногой, и кресло бесшумно откатилось вместе со мной к ближнему книжному шкафу. Да, библиотека здесь подобралась ничего себе такая — все перечесть и десяти лет не хватит. А меня вот-вот заберут отсюда, осталось ждать всего какую-то неделю. И слава богу, а то я уже забыл, как разговаривать: просто-напросто не с кем. Работодатель на Земле говорил о чудаковатом учёном, бывшем профессоре из Аргумеронского университета, который вот уже лет пятнадцать живет здесь, ставит всякие опыты и обратно пока не собирается: его устраивает здешняя спокойная обстановка. Именно он настоял о перевозке сюда собственной библиотеки и ещё кучи всяких других книг. Однако, когда я выгрузился, то не нашёл его. Может, учёный вышел погулять и замёрз? Здесь такое немудрено. Идти искать его в ледяной пустыне было глупо и чревато.

Когда я спросил, не вернуться ли нам домой, пилот доставившего меня таксорейсера объяснил, что всё равно кто-то должен остаться, чтобы отслеживать работу системы и искать повреждения, и если не я, то останется он. Но он, во-первых, далеко не специалист в этой области, а во-вторых, если он останется, то некому будет доставить обратно меня, а сам я вряд ли справлюсь с управлением таксорейсера в одиночку. Я предложил остаться нам обоим, но он сказал, что если не вернётся, у его беременной жены от волнения случится разрыв сердца и... Может, врал. В общем, после лёгкой паники от мысли, что останусь на чужой планете в гордом одиночестве, я согласился с его доводами и отпустил парня, а он обещал попросить, чтобы мне по-возможности доставили компаньона. Любого пола. В крайнем случае, решил я, всего один год можно вполне обойтись без общества homosapiens. Что, собственно, и случилось.

А началось всё с собаки: два года назад, в конце августа, в Муйской долине на берегу Баранчеевского озера пропала собака моего приятеля: пёс побежал к воде и неожиданно исчез прямо на глазах. Друг уверял, что животное словно растворилось в воздухе, а мы насмехались над ним, дескать, пить надо меньше. В прессе тогда напечатали статью о таинственных исчезновениях группы людей недалеко от Толмачевского источника и собаки около озера. Но о подобных исчезновениях людей и домашних животных ( а, может, и диких, просто за ними не следили) уже неоднократно писали несколько лет назад, и мы все считали, что это специально выдумывают сказки для взрослых.

Примерно через год я прочёл в газете, что в районе Муйского источника нашли человека, которого опознали как пропавшего лет пятнадцать тому назад: он ничего не мог рассказать и был попросту невменяемым. Через два дня он умер в больнице. Затем мой приятель отправился в отпуск в те же края, и, выйдя к озеру на том же самом месте, обнаружил своего пса лежащим на берегу за поваленным деревом. Собака не узнала хозяина и не отозвалась на кличку, однако на шее её сохранилась медалька с именем, годом рождения и телефоном хозяина. Так же она помнила некоторые команды. Спустя несколько дней, когда приятель повёл пса на обычную прогулку по жизненно необходимым делам, собака, по его словам, вновь растворилась в воздухе, в положении с поднятой лапой над корнями выбранного дерева. На этот раз уже никто не смеялся.

А спустя неделю меня вызвали в военное министерство и предложили лететь на эту планету. Видимо, вспомнили, что я когда-то работал у них ведущим программистом. К тому же, решили, что раз пострадала собака именно моего приятеля, мне будет интересно расследовать это дело. Объяснили, что мимо планеты к Земле проходит пучок временных отклонений в виде лучей, которые образуют как бы туннель. Неизвестно, когда образовался этот пучок, но обнаружили его конце прошлого века: тогда в Бурятии исследовали эпидемию пропаж и появления людей на том же месте спустя год, или два, или даже больше. В отдельных случаях пропавшие так и не объявились. А у обнаруженных оказались провалы в памяти. Однако, года два назад, там снова пропали несколько человек и собака, и это означало, что в работе системы появились какие-то неполадки. Меня попросили понаблюдать за станцией и, по возможности, обнаружить и устранить эти неполадки. Естественно, я подписал договор о неразглашении.

Вот уже который месяц торчу я в одиночестве на этой планете, — компаньона мне так и не прислали: скорее всего, не захотели гонять лишний раз таксорейсер и жечь дорогое топливо. Никаких существенных различий — год здесь течет ровно столько же, сколько и на Земле, тяготение примерно то же самое, температура воздуха — а вот она зависит от широты: там, где живу я, всегда около двухсот тринадцати кельвинов. Но в здании совсем не холодно: базу построили вокруг пробуренной вглубь планеты многокилометровой скважины. От неё идёт тепло и вырабатывается электроэнергия. В помещениях автоматом поддерживается температура двести девяносто кельвинов, при желании её можно регулировать в отдельных отсеках вручную. На одном из нижних этажей находится тренажёрный зал с бассейном, выше — комната отдыха с голографическим театром. Еду на планету доставляют раз в год: сбрасывают ящики с консервами прямо с орбиты на специальном парашюте. И всё меня вроде устраивало, кроме одного: когда я соглашался на эту работу, рассчитывал, что буду здесь жить не один. Но что поделаешь? Зато через неделю я снова буду на земле и смогу общаться с людьми, сколько захочу. К тому же, стану богатым, как Крез: когда я подписал договор о работе здесь, на мой счёт на Земле перечислили солидную сумму. Достаточную, чтобы провести остаток жизни в безбедности и житейских утехах. И в любовных, конечно. Куплю себе домик в лесу и буду жить себе спокойно с какой-нибудь дамочкой.

Впрочем, всё равно без дела долго не протяну, найду работу по душе.

А пока слежу вот за работой автоматики, которая управляет установкой на другом конце планеты около такой же скважины, что и на базе, только глубже. Установка аккумулирует суточную энергию в, скажем, молекулярный накопитель, вечером со станции на установку подаётся автосигнал, и в сторону тоннеля темпоральной нереальности импульсом выбрасывается энергия. Когда она сталкивается с пучком темпоральных лучей, от них отражается векторный поток, рассеивающийся в космосе, а тоннель с этого момента и места начинает работать в режиме реального времени, которое на Земле ничего не меняет.

На том участке планеты растут многовековые леса и бывает долгое тёплое лето, но место оказалось самым выгодным для установки, а рядом с ней селиться нельзя: в момент выброса энергии вокруг создаётся очень сильное излучение, которое губительно для человека.

Проследив за мелькнувшим сигналом, я подкатился в своём кресле к экрану и проверил результат сброса: всё в норме. Теперь можно идти спать. Я встал и вышел из библиотеки, где находился мой рабочий кабинет. Между прочим, ковыряясь в планах и схемах помещений, я нашёл, что та часть библиотеки, где стоит компьютер, может быть отделена от всего остального мощным энергетическим коконом, блокирующим любые временные изменения за его пределами. Допустим, если удастся запустить время на этой планете в обратную сторону, внутри силового поля ничего не произойдёт, я буду за его щитом как за каменной стеной.

Обычно дни мои похожи один на другой и довольно насыщены: проснувшись, я пару часов провожу в спортзале, после чего моюсь и завтракаю. Затем поливаю или пропалываю небольшой станционный огородик, где растёт всякая свежая зелень типа лука и сельдерея с укропом. Конечно, полив можно проводить и в автоматическом режиме, но мне нравилось это делать самому. Хотя и наблюдать за фейерверком водяных струек со стороны — тоже приятно. Есть ещё сад, где несмотря на холод снаружи, умудряются зреть яблоки и обильно плодоносят кусты малины: его тоже надо поливать и обрабатывать. Сегодня, после работ по саду, мне захотелось спуститься в театр, посмотреть что-нибудь из здешней коллекции.

Вот чего мне здесь не хватает — так это общения. Приходится общаться с голографическими картинками, точнее — смотреть голофильмы, переживать за их героев и представлять себя на их месте: они разговаривают между собой, ну и я как бы вместе с ними. Ещё хочется нормального здорового секса с какой-нибудь симпатичной дамой. Голографический театр — хорошее место, где можно расслабиться, заказав себе изображение по настроению и включившись в процесс. Любимой лентой моей стала эротическая картина "Темпоральная Пустошь", герои которой мило проводят время на какой-то циновке. За неимением лучшего, мысленно, я почти подружился с ними. Включив аппарат, я набрал код фильма и прилёг на диван. Вокруг меня закачались ветви деревьев, над головой замерцали звёзды. А вот и мои любимчики — Ирочка и Ромка. Ирочка — мягкая, женственная, с нежной, чуть тронутой загаром кожей, длинными волнистыми волосами цвета "горький кофе", Роман — пример для подражания: сдержанный и ненавязчивый, считающий, что женщина — как кошка: захочет — сама придёт ласкаться.

Парень вышел из-за дерева в трёх шагах от меня, огляделся, пошёл вправо — там на старой, но чистой плетёной циновке лежала его подружка. Сел рядом, прислонившись к дереву. Поглаживая себя через ткань, начал вслушиваться в дыхание Ирины, рассчитывая, когда она уснёт, снять напряжение самому. Я потянулся к своему драгоценному и начал ласкать его. Ира повернулась на бок, прижавшись животиком к спине Ромы, и тронула его за мочку уха — сперва просто погладила пальчиком кожу, словно раздумывая, продолжать или нет, затем принялась играть с мочкой, пощипывая её и поглаживая, и, наконец, медленно обвела всё ухо по контору.

Застучало в висках от прилива крови. Рома тоже вздрогнул. Ира потянула приятеля за бедро, поворачивая на спину. Склонилась над ним и потёрлась щекой о вздымающуюся от участившегося дыхания грудь: колечки волос, покрывающие её, приятно щекотали, вызывая лёгкую улыбку. Потёрлась ещё раз, приглашая в игру. Однако Рома, хотя ему и хотелось скорее овладеть девушкой, терпел и выжидал, боясь спугнуть её желание. Иринка высунула кончик язычка и лизнула партнёра по щеке, посмотрела глаза в глаза, коснулась несмело губ мужчины своими и положила голову на его грудь, слушая дыхание. Затем рука её скользнула по животу. Желание Ромки вырвалось наружу стоном, его голофлюиды ворвались в девушку, она издала ответный стон. Через четверть часа мы дружно разрядились.

Я полежал немного расслабленный на своём диване, наблюдая, как рассеивается голограмма в светлеющем помещении. Эх, хорошо пообщались... Хотел встать, но увидел новую голографическую картинку: какое-то лицо с нечёткими, постоянно колыхающимися очертаниями. Продолжение фильма? Странноватое, что-то... Тем временем лицо подплыло ко мне ближе и заговорило:

— Профессор Бекасов, к вашим услугам.

Я нахмурился: голокартинка назвалась именем того самого человека, которого мне обещали в компаньоны, и которого я по прибытию не нашёл. Неужели обещанный профессор на самом деле всего лишь изображение?! Но ведь мне говорили, что это живой человек. Обманули? Зачем? Чтобы я думал, что буду здесь не один, и не отказался?

Тем временем лицо переместилось в другую сторону и заговорило снова.

— Простите, с кем имею честь? — спросило оно, глядя на меня.

— Ммм... Кхех... Как?! Значит вы всё-таки живой?! — изумился я. — Но почему лицо, и... Что с вами?!

— Конечно, живой, только тело куда-то делось. А ведь я считал, что когда снова появлюсь, буду в своём собственном виде.

— Но что произошло?! — радость от появления долгожданного живого собеседника пересиливала недоумение по поводу его вида.

Лицо искривилось в гримасе, потом изображение стало мутным и мне показалось, что оно пропадает. Затем оно неожиданно приобрело довольно чёткие статичные очертания, и Бекасов заговорил:

— Видите ли, у меня возникла одна идея относительно темпорального тоннеля: когда я только прибыл на эту планету, я пробовал сбросить энергетический сгусток на тоннель заранее, но это ничего не изменило: сгусток энергии угодил в незаполненную ничем полость тоннеля и там попросту рассеялся. Затем я решил испробовать работу тоннеля в случае, если сигнал сброса один день не поступит, а на следующий день уйдёт энергия, накопленная за двое суток. Несколько лет расчётов и моделирования в пятимерной развёртке привели меня к формуле, которая искусственно предотвращала отправку сигнала. Два года назад я отважился её испробовать. Но на станции ничего не произошло: ни в тот день, ни на следующий, когда сбросом ушла двойная энергия.

— Вы помните дату, когда не послали сигнал? — машинально спросил я.

— Да, конечно: двадцать девятое августа две тысячи двадцать девятого года.

Интересно... Беседа наш становилась всё любопытнее и любопытнее:

— В августе двадцать девятого пропали люди и несколько собак. Я запомнил дату, потому что, просматривая Земные Новости, наткнулся на статью с названием "Загадка 29/8/29" об очередных событиях в Муйской долине. Что же было дальше?

— Дальше я подумал: что, если сброс энергии отправить на несколько секунд позже? Возможно, тогда направление векторного потока, отражённого от конца пучка, переменится и таким образом повлияет на тоннель. Год перерасчётов и моделирования — и формула, которая позволяла задержать сигнал на десять секунд, была готова. Я рассчитывал, что сброшенная энергия ударит в конец темпорального пучка, и хотел посмотреть, что из этого выйдет, но, пока вводил цифры в компьютер, прозевал время. Назавтра, естественно, снова ушла двойная энергия.

— Когда это случилось, когда вы прозевали время?

— Шестого сентября две тысячи тридцатого, — с готовностью ответил учёный.

— И как раз в начале сентября нашли одного из пропавших лет пятнадцать тому назад: он был полностью не в себе и скончался, не сумев сказать даже одного внятного предложения, — в свою очередь проинформировал его я. — Через два дня нашлась и собака моего приятеля. Итак, все эти ваши даты пропусков вполне совпадают с датами исчезновения и появления живых организмов на Земле.

— Поразительно! — радостно перебило меня лицо. — Значит, в моей работе всё же были какие-то результаты! Как я рад, что встретил вас и услышал такой замечательный рассказ!

Я подумал, что если бы у него были руки, он бы захлопал в ладоши: ну подумаешь, отправил неведомо куда, а скорее всего — на тот свет несколько человек и какую-то псину. Зато поигрался. То есть ещё как поигрался... Я перевёл тему на более близкую к нам обоим:

— Но что произошло с вами?

— Я вновь засел за расчёты: учёл ошибки предыдущих опытов, чуть изменил формулу и в очередной вечер ввёл цифры заранее, чтобы ударить точно в конец пучка временных лучей и тем самым изменить направление отражения векторного потока.

— И?

— Всё-таки, я что-то недоучёл: темпоральный векторный поток отразился в мою сторону и я исчез, — объяснил Бекасов.

— ?!

— Я пропал!

— ?!

— Вот скажите, какие сейчас год и месяц? — Бекасов прищурился.

— Октябрь две тысячи тридцать первого.

— Я так и знал! — воскликнул Бекасов. — Конечно, я выпал из временной реальности как раз на год. А сейчас появился обратно: видимо, вы что-топ сделали на компьютере.