Как дядя Паша инопланетянина победил

А вот послушайте, что наш сосед дядя Паша про себя рассказывает, как он с инопланетянином за свой глаз дрался и — победил!

Раз зимою они с приятелями — Иваном да Василием — поехали на деда Васиного дачу: отдохнуть от жён да тёщ, от забот да хлопот семейных, подлечиться водочкой на чистом воздухе. Пили, закусывали, смотрели старенький телевизор, — всё чин-чином, как и положено мужикам. Когда все в очередной раз вышли покурить да проветриться, дядя Паша завернул за угол избы отлить. После облегчения глянул на небушко чёрное да звёздное и, что называется, в осадок выпал: по-над лесом заснеженным, у коего садово-огородное товарищество расположилось, аккурат к их местонахождению во всей своей красе НЛО летит. В том, что это именно оно, дядя Паша не сомневался: вона — как и положено: тарелочкой, а на ней — надстройка пирожком-блинчиком. Окна во все стороны, и везде свет горит.

— Ребята! — закричал дядя Паша, — сюда!

— Чего орёшь? — спросил, подходя, Иван, самый старший в компании и потому имеющий право первого голоса.

— Ванечка, глянь, — НЛО к нам пожаловало!

— Ох ты! — засуетился приятель. — А с чем встречать-то будем? Закуски почти не осталось!

— Надоть в погребке пошуровать, — высказался подошедший Василий, — там, кажись, картошка с осени осталась, авось и ещё чо-нить найдём.

— Да ты чо?! — изумился Иван. — Будут они твою картошку мерзлую жрать?!

— Так они ж не местные, они эту картошку наверняка и в глаза не видали! А мы им её под водочку, — они и не поймут ничего, — пояснил Вася и, махнув рукой, — дескать, пошли, пацаны, — зашагал по скрипучему снегу к погребку.

Набрали мужики картошки мерзлой, огурчиков солёных нашли и — назад, а там уже инопланетяне стоят у крыльца. Ну, все, конечно, с рукопожатиями, дорогих гостей за стол усадили, потчевать стали — чем Бог послал. Перезнакомились, выпили на брудершафт и пошли спать: ребята на широкую дедову кровать завалились, а инопланетяне к себе на тарелку отправились почивать.

А утром дядя Паша сквозь сон чувствует, — кто-то его за рукав тянет да просит:

— Дай глазик, ну да-а-ай свой гла-а-азик!

Мужик глаза открыл, смотрит — а это инопланетянин из вчерашних: сами -то они одноглазые все, вот глазки человечьи и приглянулись, решили себе по второму приставить. Павлуша перепугался, а тот уже и веки от глазницы ему оттягивает — глазик выдавливать собирается. Павел того по рукам как долбанет да как на постели подскочит — тут и остальные ребята проснулись.

— Ты чего? — спрашивают.

А Павлуша сидит на кровати, руками то глаза ощупывает, то во все стороны машет — инопланетянина отгоняет.

Потом заметил — никого постороннего в комнате нет, только свои мужики, и спрашивает:

— Инопланетяне где? — а самого трясет как в лихорадке, аж слышно — зубы стучат.

— А... Эти... Да ночью и улетели, — понимающе ответил Иван.

— А глаза — оба мои? — продолжал допытываться дядя Паша.

— Твои-твои, — подтвердил Вася.

— Ой, мужики, ой, ребятушки, — неожиданно даже для себя Павлуша заплакал, — вы уж меня одного не бросайте, я, ей-богу, больше пить не буду! Ой, не буду-не буду! — И головой во все стороны мотает. — Мамой клянусь, — тут он пару раз гулко стукнул себя в грудь, — не буду!

— Чой-то с ним такое приключилось? — недоумевал дядя Вася.

— Та чо-чо, — пояснил Иван, — сон, видать, дурной приснился.

— А плачет-то чаво?

— Так ить похмелье у кого какое, а у Павлуши — такое! К слову сказать, Павел с той клятвы действительно пить перестал, да и Василий с Иваном больше никогда сильно не напивались: так, — баловались по великим праздникам по паре стопариков, а больше — ни-ни!