Русский хан

— Что сказать за автопробег? Девяносто километров, мы пилили три с половиной часа — дикая природа ничего не поделаешь. Наши сибирские места и так красивые, но в этом времени, ваще, а воздух, его ведь пить можно. Если бы жило какое-то население, вряд ли я куда-нибудь поперся. Приехав на место стрелки, впадение Омки в Иртыш, у меня руки отвалились. Наверху, у самого пологого спуска, поставил палатку, плотно перекусили с Сынком и выпали в осадок — проснулись только утром следующего дня. Позавтракали и пошли на рыбалку. Закинув снасти, начал купать тигра. Интересный факт — купаться ему нравиться, хотя общеизвестно — кошки воду не любят. Переправляться придется на плоту — неделю убил на его постройку. Остальное дело техники, дождался попутного ветра, закатил "ижак" на плот, поставил парус из палатки и без особых проблем переправились через Иртыш. Вперед и только вперед, слава Богу, техника не подводила. Через дней пятнадцать были на Урале. После такого пробега, с тремя переправами — решил немного передохнуть.

......

Кроме отдыха, нужно пополнить запас провизии, что слегка напрягало — отсутствие хлеба. Под стоянку выбрал неплохое место — у неширокой и прозрачной речушки. Дня через два, произошел неприятный случай. Сам же и виноват, расслабился, а здесь не турпоход с девочками под гитару. Дело было так: с утра пошел проверять силки — Сынок естественно увязался следом. Затем он шмыгнул вперед и вдруг вижу — вылетает из кустов с визгом, а я с силком как раз возился. Вскочил — смотрю, мама дорогая, к нам медведь ломится — здоровенный зараза. Говорят в такие минуты перед глазами мелькает вся прошлая жизнь, ответственно заявляю — ни фига подобного. В голове одна мысль — я идиот и балбес. Карабин оставил на стоянке. Медведь вот он, перед нами, эта зверюга может двигаться очень быстро — точно знаю. Пишут доморощенные писаки — вот боец вошел в боевой режим и только тогда он начинает схватку. Так вот — хрен им по всей морде. Ничего подобного, пока будет входить в боевой транс — он уже убит. Жизнь — не схватка на татами. Все решают доли миллисекунд, у кого быстрей реакция — тот и победитель. В общем, выжили мы — не медведя был день. Нож у меня всегда на поясе и когда мишка перед нами брякнулся — отскочил на всякий случай, вдруг прикидывается. Но нет — готов. При осмотре оказалось — нож прошел насквозь. Горло-затылок. Еле нашел в траве. Вот и верь писакам, когда мне было в боевой режим входить? Сам не заметил, как бросок сделал. Хорошо, что все обошлось, только за Сынка испугался. Привалило работы на целый день, шкуру снять, с мясом возня, зато продовольственную программу на ближайшее время решили.

Пару дней отдохнем и алга (вперед). Сынок чаще стал бежать своим ходом, правда небольшие расстояния. На ходу прыгает в люльку — бочки уже нет, остатки бензина слил в канистру. Через дней пять придется мотоцикл бросать и переться пешком. Тигреныш подрос — в холке мне по пояс, порода у него такая, наверное. Что любопытно — окрас не меняется, такой же белый в черную полоску.

Прошли Южный Урал, пошла Башкирия — бензина последний бак. Конец июля — местность красивая, но холмистая, встали на ночевку у большого кургана, в тени небольшой рощи. В ней же обнаружили ключ — вода вкуснейшая и холоднющая. Отсыпались и отъедались пару дней. Странно, но за все время мотопробега — на одной живой души не видели, может быть всех наш "ижак" распугал? На третий день мы с Сынком влипли в одну историю — спасли дочь самого главного башкирского хана. Спасатели, блин.

......

Я занимался с Сынком, несколько команд он уже выполнял — умная зверюга. В это время заметил, как из-за ближайшего холма вылетел всадник, а за ним большая стая собак. Прут в нашу сторону — наконец с живым человеком пообщаюсь, да и во времени определюсь. Рано радовался. Когда вся кавалькада приблизилась — тьфу ты, какие на хрен собаки, волки чешут. Смотался за карабином, но помня о дефиците патронов — прихватил и топор. Помахал рукой, покричал, привлекая внимание всадника — дождался приемлемой дистанции и начал валить самых прытких. Пятый выстрел — промах, бросил карабин и за топор. Четырех серых хлопнул и то хорошо. Скомандовал тигру — "фас" и рванул на стаю — бил только по башке, шкуры нам еще пригодятся. Быстренько потюкал их топором, понаблюдал за Сынком — у него первое боевое крещение — молодец пацан. Он сделал двух волков — одному сломал лапой хребет, а другому распорол горло. Я потрепал его по холке и подошел к лошадке — человек лежал ничком рядом. Перевернул тело, а тело то девичье — вот те раз, быстрый осмотр — с девицей вроде бы все в порядке, пульс ровный, наверное, обморок. Перенес в тенек, поплескал холодной водичкой — слава Богу, открыла глаза и какие глаза — глазища. Красивее не встречал — синие с фиолетовым оттенком, да и мордашка красивая. Представьте, жгучая брюнетка с синими, огромными глазами — полный отпад, девочке место на киноэкране, а не на лошади скакать. Одежда у нее интересная — сплошная белая замша с золотой вышивкой, штаны заправлены в короткие сафьяновые сапожки, в ушах золотые висюльки, на пальцах пара перстней с крупными камнями. Лицо европеоидной расы и только глаза с чуть заметной раскосостью — говорили о примеси азиатской крови. На вид ей было лет шестнадцать — семнадцать — по старым временам — девица на выданье.

— Как звать тебя, красавица?

К моему большому удивлению, она все поняла. По-русски девушка говорила неплохо, с чуть заметным акцентом.

— Меня зовут Марьям, я дочь Толгат-хана. — Ты кто? Где волки?

— Волков больше нет, их мой тигр закусал. Пойдем, глянешь и не бойся моего зверя — он ручной. Его зовут Сынок, познакомься.

Тигр обнюхал девушку, затем лизнул ее в щеку.

— Видишь, он тебя признал.

Взяв ее за руку, подвел к месту схватки. Глаза у красавицы стали на пол-лица. Я в это время прокручивал варианты ответа, правду не поймет, как пить дать. Я, дескать, Владимир Романов, тридцать лет от роду, инженер крупного завода сибирского миллионного города на Иртыше, проживаю в стране, днем и ночью строящей коммунизм, правда как потом оказалось — конца стройки, никто из строителей не увидит. Слова в отдельности может и расшифрую, а все вместе — никогда. Выдал один из приемлемых ответов — я боярин Романов, возвращаюсь из большого путешествия с края земли.

— А где твои люди и воины? — полюбопытствовала красотка.

— Все погибли в дороге — пожал я плечами. — Соловья баснями не кормят, пойдем, перекусим, чайку попьем.

Судя по реакции, поняла не все, но суть уловила. Мысленно, обругал себя матерно — за языком нужно следить. Очередной столбняк у Марьям вызвал наш "ижак" — пришлось опять лапшу на уши вешать. По-моему, она меня за волшебника держит — не стал девчонку разочаровывать, да и устал уже небылицы сочинять. Разговорились с ней за жизнь — информации много, а нужной не ахти. Её мать — русская рабыня. Хан купил у половцев. Была наложницей, затем самой любимой женой — отравили, когда Марьям было пять лет. Отец, тогда концов не нашел, хотя все следы вели к семи его женам. Он решил вопрос в духе времени — всех жен укоротил на голову. Марьям русский язык знала от своей русской няни. Толгат-хан после случившегося не женился — перебивался наложницами. Дочь была самым любимым ребенком. Два старших брата отделились — живут со своими семьями, у каждого по тумену воинов. Тумен, если не ошибаюсь — десять тысяч. Дивизия. У папаши — два тумена, не хило. В конце беседы вдруг заявила — врать, дескать, нехорошо. Оказалось, глазастая девица узрела на волках следы топора, а я, героем дня сделал Сынка. Да, пролетел как фанера, ну и фиг с ним.

— А теперь поедем к отцу — твердо заявила Марьям.

— Ну, к папе, так к папе.

......

Перед поездкой пришлось помыть мотоцикл, а то неудобно будет, предупредил Марьям, чтобы не пугалась звука мотора. Она впереди на лошадке — мы с Сынком сзади на "ижаке". Как и договорились, в кочевье она въехала одна — предупредить о нас, а то паники не избежать. Все обошлось, тем более движок я заранее вырубил. Так и толкал до самого главного шатра. Выскочившая Марьям провела меня с Сынком мимо телохранителей к отцу. Ну что сказать за Толгат-хана — мужик как мужик — типичный тюрк, глаза умные, вот реакция его, меня удивила. В первую минуту у него был настолько ошарашенный вид, будто привидение увидел. Хан быстро овладел собой, пригласил сесть, и пошла беседа с восточным колоритом. Поблагодарил за спасение дочери — открытым текстом объявил, что наградит и даже более того. Что он имел в виду? Несколько странное заявление я списал на неточность перевода. Ничего подобного, толмач ничего не напутал — сам потом убедился. Нас с тигром разместили в юрте, которую нукеры поставили неподалеку. В нее я и мотоцикл закатил. Кстати, когда сказал девчонке — жаль, мол, шкуры волчьи пропадут, она, только, улыбнулась — слуг уже послали. Ничего не скажешь, хозяйственная девица. Меня она зацепила крепко — мало того, что красавица с точеной фигурой — она, по-моему, и человек неплохой. Амуры крутить с ней мне не с руки, головенку быстро снесут, а жениться вроде не ко времени. Незачем забивать голову, за нами уже пришли — зовут к хану на праздничный пир. Толпа собралась приличная, родственники, военачальники — кумыс или айран лился рекой. Я его особо не потреблял, тут привычка нужна. Попросил вина, особо не надеясь на его присутствие, к моему удивлению нашелся кувшин — литра на три. Неплохое винцо, Сынок лежал рядом и, урча, обгладывал очередную кость. Не обошлось и без художественной самодеятельности — стайка девушек, в прозрачных шальварах — исполнила восточный танец, да не один. Затем местный акын, спел нескончаемую песню, аккомпанируя себе на домбре или каком-то похожем инструменте. Присутствующие выглядели ярко и импозантно — много золота, перстни, цепи, дорогое оружие. Одежда в основном из замши и кожи, но все выделано очень тонко и искусно. Отрывались кстати одни мужики, по их обычаю женщинам тут не место. В чем-то они правы. Хан, сидевший рядом, никаких деловых разговоров не вел, так о том, о сем. Нужно гостя напоить, накормить, а потом уж в печь сажать. Когда я начал клевать носом, по знаку хана нукеры бережно отвели меня в нашу юрту. Следующий день начался с приятных сюрпризов. Выделенный слуга сразу же пытался одеть меня в чужую одежду, пока отбрыкивался, он с пятого на десятое объяснил — это, дескать, подарок. И сабля с кинжалом, лежавшие, рядом тоже. Отказываться нельзя — обида кровная. Так весь в серой замше и поперся к хану, размышляя — как они сапоги точно по размеру подобрали. Большое спасибо, конечно, кроссовки совсем развалились, боярин, блин.

Во мне боярского — одна золотая гайка на пальце, купленная по случаю квартальной премии. Присутствие Сынка я оговорил еще вчера — он всегда со мной и днем, и ночью. Никто не возражал. За завтраком и посыпались вопросы — кто я, да откуда. Толгат-хана мои ответы вроде удовлетворили, он поинтересовался моими планами, а мне скрывать нечего. Отдохну малость и на Владимир. В ходе беседы выяснил — на дворе сейчас 1234 год от Рождества Христова. Касаемо монгол, хан ответил — да он много о них слышал, но с ними не сталкивался. Пять зим назад, они проходили значительно южнее его орды. Помня курс школьной истории, слегка напустил тумана, выступая в роли оракула, намекнул хану на большие беды от татаро-монгол в будущем времени. Толгат-хан реагировал в нужном направлении, что меня обрадовало. Закинул удочку на случай заключения военного союза с Русью. Из ответа понял, что скорее да, чем нет, в общем как фишка ляжет. Насколько я помню хронологию событий — битву при Калке мы проиграли с позорным счетом.

— А если взять матч-реванш? — Может, меня для сей миссии и закинуло в тринадцатый век? Да врезать так, чтобы монголы навсегда забыли дорогу на Русь. Но как все сделать практически? Не вовремя я отвлекся, хан оказывается ответа ждет — что за "шайтан арба" у меня? Протолмачила Марьям. Пытался объяснить, да только язык стер.

Задним числом поинтересовался — как его дочь оказалась в одиночестве и вдали от кочевья? Она, оказывается, травки лечебные собирала, ну и отбилась от сопровождающих. Решив отблагодарить хана за гостеприимство, предложил прокатить его с дочерью вокруг стойбища, которое оказалось не меньше иного райцентра по размерам. Предупредил — не пугайтесь рычания моего железного коня. Он, мол, всегда так делает. Прокатил их с ветерком — хан малость побледнел, а так стойко держался. Марьям, как и положено женщинам, только ахала и взвизгивала. По моей просьбе, охрана держалась от нас подалее, не хватало тут взбесившихся коней. Все население кочевья высыпало поглазеть на невиданное зрелище. Вояж удался на славу...

......

Спустя пару недель я стойбище изучил вдоль и поперек, правда всегда в сопровождении пары воинов и Сынка. Звереныш уже успел пару-другую собак порвать, а пусть не лезут. Заметил некоторую странность среди местного люда. Какие-то неправильные башкиры. То русые, то сероглазые и рост выше положенного, особенно среди молодых. Пристал к Марьям — объясни, дескать, что за племя такое нетипичное. Она такое выдала, ешкин кот. Не ожидал от их предков такой сообразительности. Все началось во времена ее прадеда. Он правил сравнительно небольшим племенем "Рыси". Недаром у Толгат-Хана перед юртой торчал флаг с мордой этой кошки, ну и бунчуки по количеству туменов. Так вот, прадед стал замечать — народ его вырождается и хиреет. Потомство от разных рас получается здоровее и умнее. Свои наблюдения и выводы Манул-хан, так его звали, стал претворять в жизнь. Короче, занялся селекцией нового вида башкир. Его дело продолжили последующие правители. Папаша Марьям, соответственно продолжает семейный наказ и ориентируется в основном на русичей. То есть берут в рабство (в набегах) или покупают, что значительно реже, молодежь репродуктивного возраста обоего пола. И с давних пор существует закон, если раб или рабыня вступили в брак — они свободные люди, ну и дети само собой. В результате орда Толгат-хана — явный лидер среди остальных и по выучке, и по количеству воинов. Слов нет, одни крепкие выражения. Для их времени военная подготовка на высоком уровне, дисциплина железная. Приказ командира — закон. Никого не перевоспитывают, нарушил — смерть, головы нет. Смертная казнь есть за крысятничество — у своих не воруют. По моей просьбе, хан выделил лучшего мастера клинка, натаскивать меня сабельному бою — нужное дело в этом времени. Поначалу уставал с непривычки, потом втянулся. Кстати, у башкир, как и у монгол, защитные доспехи всегда спереди — спину закрывают только трусы, вот такие понятия. По вечерам приходит Марьям с нянькой — учит меня языку, а я ей сказки травлю. Взаимопонимание у нас полное, что слегка настораживает. Не женить ли на себе хочет? С нее станется, что в голову втемяшит, то и сделает. Пытался перевести ее энергию в мирное русло — получается плохо. Только сверкает своими синими глазищами, да норовит прижаться, то грудью, то бедром. Тогда привел последний аргумент — хан за меня свою любимую дочку никогда не отдаст. В данный момент я бедный. Кроме стального коня и Сынка — ничего не имею. Где-то через неделю вытащила меня на природу, нам накрыли дастархан в тени большой березы — сотня нукеров расположилась в пределах видимости, кольцом. Я понял — объяснения не миновать. Она славная девушка и очень мне нравится, но жениться не могу сразу по двум причинам. Первая — не хочу рисковать ее жизнью, впереди война с монголами. Вторая — я из другого мира, из будущего и сколько здесь пробуду — неизвестно. Выдал все открытым текстом. Реакция была неожиданной — смех. Что смешного, ей тут серьезные вещи говоришь, а у нее все хиханьки-хаханьки.