Старичок-бодрячок, или хроники попаданца - 2

Балкон был шириной не более семидесяти сантиметров и длиной метра два с половиной. Пол покрыт плиткой. Застеклён до потолка.

"Отличная квартира. Пожалуй, больше за неё Кацман может денег попросить, и прав будет. Жаль, но больше у меня нет. Ладно, не буду пока тоску нагонять, может всё и сладится."

Все опять расселись за столом, и Арон Моисеевич достал документы на квартиру. Расстелил на столе план квартиры и сказал:

— Согласно официальной планировке площадь квартиры составляет тридцать четыре с половиной квадратных метра. Однако при её ремонте удалось несколько её расширить за счёт уменьшения толщины стен и создания эркеров: стены были сложены из четырёх кирпичей. Теперь её фактическая площадь составляет тридцать девять квадратных метров.

Ну как, понравилась квартира?

— Понравилась, — согласился со словами Кацмана Глеб. — Особенно кафельный рисунок в ванной комнате, плиточные полы и паркет в комнате. А также тамбурная входная дверь: практически совершенно не слышно шума с лестницы.

— Планировкой и дизайном квартиры Сонечка сама занималась. Она архитектор. В прошлом году институт окончила. Думали, поживёт одна, пока замуж не выйдет, да вот, приходится уезжать... Жалко, мало пожила в такой красоте, — добавила Берта Боруховна.

Соня скромно поступила глазки и покраснела.

— Ладно, перейдём к обсуждению Вашего предложения, Глеб Петрович, — перешёл к деловой части разговора Кацман. — Надеюсь, выражу общее мнение всей семьи: оно нам понравилось. Мы согласны с предложенной Вами ценой и расчётом за квартиру слитками золота. Если хотите оставить в квартире обстановку, то можете доплатить три тысячи рублей, тогда мебель из жилой комнаты со всем содержимым и кухонную утварь мы продавать не будем. Всё остальное входит в указанную Вами цену. Но это — на Ваше усмотрение. Все согласны? — он взглянул на жену и дочь.

Те тут же закивали головами, только Сонечка сказала:

— Я заберу свой компьютер, на нём имеются программы, которые я использую при разработке дизайн-проектов.

— Конечно, Сонечка, это не обсуждается! — проговорила Берта Баруховна, сверкнув глазами в сторону Глеба.

— Могу я принять решение об оплате обстановки несколько позже, хотя бы в конце мая? А также, я хотел бы оставить только часть мебели. Но если это для Вас неудобно, то я снимаю это предложение.

— Почему неудобно? Если хотите оставить часть мебели, то не позднее середины мая составьте список. Мы её оценим и назовём цену. Расчёт — одновременно с внесением второй части платежа — с выпиской Сони из квартиры. Мы будем уезжать в августе, 24 числа.

Как и где Вы сможете передать нам золотые слитки для оценки их специалистами?

— Я готов принести их сюда и присутствовать при работе с ними Вашего ювелира. Одно условие: кроме ювелира и Вас, Арон Моисеевич, в квартире больше никого не должно быть. После того, как слитки будут признаны годными для расчёта, ювелир должен поставить на них своё клеймо. Тогда я сразу подаю заявление на прописку в этой квартире. Как только меня пропишут, одновременно с передачей мне паспорта с пропиской я передаю Вам три золотых слитка с клеймом ювелира. Если необходимо, то можете снова пригласить ювелира для контроля передаваемых мною слитков. После этого Соня выписывается из квартиры. Как только будет поставлен соответствующий штамп в её паспорте и внесены изменения в домовой книге, я передаю Вам оставшиеся два слитка и деньги за мебель, если я соглашусь её приобрести.

Такой порядок расчёта Вас устраивает?

— Устраивает. Так, когда Вы готовы представить слитки ювелиру?

— Назначайте любой день в первую неделю мая.

— Отлично! Накануне встречи с ювелиром я Вам сообщу о времени и уточню место встречи.

Глеб распрощался с Кацманами и удалился из квартиры.

* * *

После ухода гостя семья Кацманов некоторое время сидела молча, обдумывая итоги встречи. Наконец Берта произнесла:

— Арон, ты уверен, что всё делаешь правильно? Всё же шесть тысяч долларов за однокомнатную квартиру — это низкая цена! Да и три тысячи рублей за мебель, посуду и утварь — вообще копейки!

— Во-первых, не шесть тысяч долларов, а пол килограмма золота 99 пробы, и во-вторых — полная безопасность сделки: мы ничего не продаём и не покупаем, деньги с собой не перевозим, нигде не светимся и следов ни для криминала, ни для государства не оставляем.

— Это как? — поинтересовалась Соня.

— Как вам известно, я привлёк к этому делу своего хорошего знакомого, который мне много чего должен по жизни, ювелира Льва Леопольдовича. Он, кроме обследования золота Глеба Петровича, выполнит ещё одно моё важное поручение. Поскольку Лев постоянно ведёт дела с хорошо вам знакомым дантистом Зельдовичем, у которого родной брат, тоже дантист, живёт в Тель-Авиве, ювелир должен передать золото Зельдовичу для его работы с клиентами по изготовлению для них мостов и коронок в Петербурге. Одновременно с этим его брат в Тель-Авиве вносит на счёт Сонечки в банке восемь тысяч долларов. Почему не шесть, а восемь? Потому что риск покупки золота 99 пробы в России частным лицом чрезвычайно велик. В этом же случае риск уменьшается до нуля: о золоте никто не знает! Но, золото Лев передаст дантисту только после поступления долларов на счёт Сони, о чём получит сообщение от меня из Израиля.

Теперь несколько слов о трёх тысяч рублей за мебель и посуду. Берта! Ты ведь уже заменила посуду и кухонную утварь в квартире Сонечки на нашу старую? Заменила! Мебель в квартире Сони также осталась только старая, простоявшая у нас более десяти лет. Не уверен, что мы смогли бы выручить за эти вещи сколь-нибудь большие деньги, а вот внимание к себе эти продажи привлекли бы обязательно. Мы могли бы отдать всё перечисленное Глебу Петровичу вообще бесплатно, но это будет подозрительно! Если он откажется их покупать, то передача их в подарок покажется ему жестом нашего великодушия к покупателю квартиры. Он будет нам очень благодарен за это, а, значит, и в будущем я могу обращаться к нему с различными просьбами.

— Арон! Я всегда говорила, что ты очень умный человек и не зря приняла предложение твоей руки и сердца!

— Кстати, Сонечка, для быстрейшей прописки Глеба в твоей квартире возможно придётся вам подать заявление о женитьбе в ЗАГС. Позже, когда ты из квартиры выпишешься, вы его заберёте обратно. Я, конечно, постараюсь прописать его без заявления в ЗАГС, но ты должна знать об этом варианте и быть к нему готова.

* * *

"Конечно, — раздумывал Глеб над предложением Кацмана, — неплохо бы мне оставить и мебель, и посуду, и кухонную утварь себе: ведь покупать то всё равно что-то подобное придётся! Но где взять деньги? С моим окладом в семь тысяч рублей денег хватает только на достойную жизнь. К концу августа смогу накопить не более нескольких тысяч рублей, и это с учётом премии за составление полугодового баланса. Однако, эту сумму я планировал пустить на установку новой металлической входной двери, замену дверных замков и покупку постельного белья и т.п. Придётся всё же от приобретения мебели и посуды отказаться.

В майские праздники мне надо будет съездить на лесное озеро к гранитной скале и выкопать рюкзак с вещами из параллельного мира. Предстоит нелёгкий поход в лес и ещё более опасное возвращение обратно с золотом. Надо всё предусмотреть и подготовиться к любым неожиданностям. Также надо найти место для захоронки в городе, где буду хранить золотые слитки. К гранитной скале постоянно не набегаешься."

* * *

На удивление, поход к месту захоронки рюкзака прошёл без эксцессов, и золото было благополучно спрятано в ближайшем к общежитию, где проживал Глеб, скверике в ямке под дубом. Это место Глеб обильно посыпал махоркой, пять пачек которой купил по случаю на местном рынке, чтобы ни одна собака даже не пыталась в нём покопаться.

Все запланированные мероприятия по передаче золота, прописка Глеба в квартире Сони, её выписка оттуда прошли штатно. Уже в середине августа Глеб подал документы в соответствующие службы для приватизации квартиры. А в октябре он получил необходимые документы и стал полноправным её собственником.

Поскольку Глеб своевременно отказался от приобретения мебели, посуды и кухонной утвари, Кацманы её ему торжественно подарили, подчеркнув особое к нему расположение. А ювелир Лев Леопольдович отдельно с ним встретился уже после отъезда Кацманов в Израиль и предложил свои услуги в случае каких-либо новых поступлений золота в его адрес.

Глава вторая.

Старый, 1993 год подходил к концу. До нового года осталось два месяца. Прошло около полутора лет с момента появления Глеба в этом параллельном мире Земли.

После оформления однокомнатной квартиры Сони Кацман в свою собственность, Глеб перенёс рюкзак с вещами из предыдущего параллельного мира, спрятанный под дубом в скверике около общежития, в свою новую квартиру. Пора было точно подсчитать хранящиеся в нём ценности, определить их стоимость и спрятать до лучших времён в подготовленных им для этого тайниках в новой квартире. Уж очень не понравилось Глебу предложение малознакомого ему ювелира Льва Леопольдовича воспользоваться услугами того в реализации золота, если таковое он опять получит от кого-либо в наследство.

"Тем более мне совершенно неизвестно, что наговорил ювелиру Кацман обо мне, когда приглашал заняться оценкой слитков золота, переданных мною в зачёт расчёта за квартиру. Не сомневаюсь, что и ювелир, и Кацман в накладе от этой сделки не остались."

Глеб вытащил из антресолей в коридоре над входом в кухню рюкзак и вывалил его содержимое на газету, постеленную на стол в жилой комнате. Тут было, на что посмотреть. Мешочек с золотыми франками из Франции, привезённые из предыдущего параллельного мира Земли, количеством 19 штук. Вес каждой монеты равен двадцати граммам. Пояс Джона (которого убил гризли на охоте в Калифорнии), также заполненный золотыми монетами СА, количеством тридцать девять штук и весом каждая по двадцать два грамма. Оттуда же из небольшого кармана Глеб извлёк маленький пакетик с пятью бриллиантами от двух до трёх карат.

"С драгоценностями покончено. Больше нет. Оценить даже очень приблизительно золотые монеты и брюлики не могу. На мой взгляд дилетанта их стоимость от пятидесяти тысяч долларов и выше без учёта того, что золотые монеты представляют нумизматическую ценность и продавать их надо, по возможности, по одной и обязательно торгуясь."

Глеб внимательно рассмотрел кинжал. Особых украшений нет, но сталь очень качественная. По форме кинжал принадлежит к категории "холодное оружие", то есть требуется разрешение на его хранение, а тем более на его ношение. В ближайшее время не пригодится.

Остались его документы, принадлежащие мирам, которые Глеб Котов сумел посетить. Он сложил их все в полиэтиленовый пакет: может, когда и пригодятся. Отдельно сложил доллары из предыдущего мира. Их оказалось на сумму сорок пять тысяч. Тоже может быть для чего и пригодятся. Бинокль прятать не стал: перенёс на балкон и повесил на вбитый в раму остекления гвоздь: будет, чем вооружить глаза при осмотре окрестностей.

После проведённой ревизии Глеб разложил все представляющие ценность вещи по трём тайникам, которые приготовил: на балконе, в ванной и прихожей. Всё отлично уместилось. Все тайники были приготовлены умело и, чтобы их отыскать, надо было приложить определённые усилия и время. По крайней мере Глеб считал, что дело обстоит именно так. Он отлично понимал, что опытный вор, а тем более сотрудник следственных органов при проведении обыска, все тайники обнаружат. Поэтому имеет смысл большую часть золота, все документы и доллары опять спрятать у гранитный скалы, напротив лесного озера. Уж там-то всё точно сохранится. И перепрятать все указанные вещи надо чем быстрее, тем лучше: пока снегом не завалило лес. А это может случиться со дня на день.

"Завтра как раз воскресенье. Вот и отвезу всё, что надо на место старой захоронки."

* * *

Встав рано утром, сложил в рюкзак документы и доллары, а также золотые монеты, из них оставив себе только четыре золотых франка, Глеб отправился на электричку на Финляндский вокзал. Как обычно главным его оружием защиты в таких случаях была его трость с титановым лезвием. Сойдя на нужной станции, Глеб отправился по знакомой дорожке вглубь леса, предварительно тщательно оглядевшись. На некотором отдалении за ним шли двое мужчин, которых он приметил ранее в вагоне.

"Этого мне ещё не хватало! Надо свернуть на поперечную тропинку и пойти в сторону шоссе. Эти мужики не просто так за мной увязались. Что-то им от меня надо. Не иначе на гоп-стоп хотят взять. Вот не было печали, так черти накачали!"

На первой же пересекающей дорожку тропинке он свернул и ускорил шаг. Мужики продолжали идти за ним метрах в пятидесяти. Выбрав удобное для себя место, где можно было встать так, чтобы сзади его защищали деревья и кусты, Глеб остановился и повернулся лицом к идущим за ним мужчинам. Тут же отсоединил нижнюю часть трости, но пока не снимал её, маскируя клинок.

Мужчины несколько замедлили шаг, но продолжали приближаться. Остановились метрах в пяти от него, немного разойдясь по сторонам: окружить его они не могли — мешало удачное место, выбранное Глебом для столкновения.

— Эй, фраер, что у тебя в рюкзаке? Покажи, если ничего ценного, то иди дальше своей дорогой. Вреда мы тебе не причиним, — проговорил старший по возрасту мужчина, демонстративно надевая на руку кастет. Его кисть была разрисована синими татуировками.

Второй мужчина достал из ножен на поясе финку, зажал её в правой руке и смотрел на Глеба, прищурив глаза.

"Бандиты. Наверно возвращаются после отсидки в колонии, и я им чем-то не понравился, или, наоборот, приглянулся. Скорее всего думают, что я инвалид, раз шагаю с тростью. Без драки не обойтись."

Глеб стоял молча, не спуская глаз с бандита с кастетом. Тот казался ему более опасным, чем другой, с финкой.

— Что молчишь? Выворачивай рюкзак! — закричал более молодой бандит, тогда как тот, что старше, сделал несколько осторожных шагов в сторону Глеба, остановившись в метре от него.

"Ждать больше нечего. Как говорится: "Бей первым, Фреди!"

Сбросив резким взмахом трости наконечник и одним движением обнажив клинок Глеб воткнул его в горло бандита и шагнул в сторону. Тот схватился рукой за горло, стараясь закрыть рану и остановить кровь, но захрипел и упал на колени. Второй бандит подскочил к раненому и, мельком взглянув на его рану, бросился к Глебу, делая рукой с финкой обманные движения. И напоролся грудью на клинок, торчащий из трости. Глеб стоял от него на расстоянии, не позволявшим дотянуться до него финкой. Ему пришлось ещё один раз вонзить клинок в левую сторону груди бандита в область сердца и только после этого тот упал.

"Похоже, оба убиты! Вокруг никого. Пройдусь вокруг: надо найти место, куда оттащить трупы и спрятать. Да уж, выбрал я время для похода в лес!"

В десяти метрах от места схватки обнаружилась яма от выворотня — упавшего дерева. Туда Глеб и оттащил трупы бандитов, предварительно их обыскав. Кроме справок об освобождении из колонии документов у них не было. В кармане старшего бандита нашёлся матерчатый кисет с какими-то золотыми побрякушками, рассматривать которые Глебу было некогда: