| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Здесь в текст вкралась поразительная ошибка, поскольку Риу-ду-Инфанте была последней точкой, достигнутой в плавании Бартоломеу Диаша в 1488 г. (а не Диогу Каном в 1482 г.), и находится на юге Восточной Африки. Оговорка по Фрейду, учитывая желание Д. Мануэла свести к минимуму роль Д. Жуана II? Во всяком случае, три других аспекта заслуживают внимания в этом вступительном отрывке. Во-первых, упор на распространение католической веры, изложенный здесь в несколько иных выражениях, чем то, что мы найдем позже в той же дарственной грамоте; во-вторых, генеалогия, которая четко проведена ??от дона Энрике через дона Афонсу V к дону Жуану II; и, в-третьих, анахроничная настойчивость в том, что даже во времена дона Энрике истинной целью всего предприятия было открытие Индии. И, наконец, второстепенный интерес представляет тот факт, что название последнего места (Риу-ду-Инфанте), которого достиг Диаш, было имплицитно связано с инфантом Д. Энрике, а не со спутником Диаша Жуаном Инфанте, в честь которого оно было на самом деле названо!
Теперь текст продолжается, и мы будем следовать ему буквально только частично:
"И мы, с таким же рвением, желая свершить дело, которое начали упомянутый инфант и короли, наши предшественники, полагая, что Васко да Гама, фидалгу нашего двора, таков, что, ревнуя о нашей службе и выполняя наш приказ, возьмет на себя всю опасность и рискнет собственной жизнью, отправили его с нашей армадой, как ее капитан-майора, послав с ним Паулу да Гама, его брата, и Николау Коэльу, также фидалгу нашего двора, чтобы отыскать упомянутую Индию. В этом путешествии он служил нам таким образом, что, хотя за все эти годы, прошедшие с момента начала упомянутого открытия (descobrimento), отправленные нашими предшественниками капитаны открыли упомянутые 1885 лиг, он в одном только этом путешествии открыл 1550 лиг".
Затем упоминается большой золотой рудник (mina d'ouro), найденный в этом путешествии, несомненно, указание на торговлю золотом в Восточной Африке, а также на множество крупных городов, которые были обнаружены. Тем не менее, главным достижением было то, что Гама "нашел и открыл Индию, которую все писатели, описывавшие мир и все ее провинции, признавали самой богатой из всех", кроме того, что она была желанной для всех императоров и великих королей мира. Упоминается о больших расходах и опасностях, которым подвергся лично Гама, о смерти его брата Паулу и половины людей на флоте, а также о том, что путешествие длилось целых два года. Естественно, результаты этого путешествия принесут пользу не только Португалии, но и всему христианскому миру, "из-за ожидаемого ущерба для неверных"; таким образом, здесь явно подспудно подразумевается поражение мамлюков и неминуемое отвоевание Святых мест. Действительно, в тексте продолжает создаваться впечатление, что основная масса индийцев — христиане. Таким образом, упоминается "великая служба, которая, как мы надеемся, будет сослужена нашему Господу, ибо кажется, что можно легко привести весь народ Индии к истинному познанию Его Святой Веры благодаря великому [знанию], которое у некоторых из них уже есть, в чем они могут быть полностью укреплены".
Вторая часть, которая следует за этой расширенной преамбулой, подробно описывает фактические дары, которые должны быть сделаны, как, собственно, "каждый государь должен поступать с теми, кто служит ему усердно и хорошо". Они начинаются с суммы 300 000 рейсов в год, предоставленных навечно Гаме и его потомкам, и разделенных следующим образом:
— Пятая часть, или 60 000 рейсов, должна была поступать от десятины с рыболовства (dizima do pescado), недавно наложенной на Синиш и Виланова де Мильфонтеш, которая до этого собиралась в качестве бенефиции ведором да фазенда доном Мартиньо де Каштелу-Бранко. Риск колебания суммы сборов должен был нести Гама и его семья.
— Еще 130 000 рейсов должны были поступить от акциза (сиса), взимаемого с Синиша; если сборы превысят эту сумму, разница достанется Короне, но в случае нехватки она должна быть восполнена за счет акциза в соседнем городе Сантьяго-де-Касем.
— Еще 40 000 рейсов должны были быть получены от акциза в самом Сантьяго-де-Касем и выплачиваться ежеквартальными платежами.
— И, наконец, оставшаяся сумма в 70 000 рейсов должна была поступать от королевской торговли древесиной в Лиссабоне (casa do paaco de madeira).
Затем в письме он именуется адмиралом Индии "со всеми почестями, прерогативами, свободами, властью, юрисдикцией, доходами, привилегиями и правами, которые по праву относятся к вышеуказанному званию и которыми обладают адмиралы в этих королевствах, как более подробно изложено в его уставе (regimento)" (15). Кроме того, Гаме и его потомкам было предоставлено право посылать 200 крузаду наличными каждый год в Индию, чтобы использовать их для покупки товаров, освобожденных от уплаты пошлины Короне, и облагаемых только пятипроцентным налогом (vintena) в пользу Ордена Христа (16). Капитаны Короны и факторы в Индии должны были сотрудничать в этом деле. И, наконец, титул "дон" был дарован самому Гаме, его брату Айресу и его сестре Терезе, а также тем из их прямых потомков, которые сохранят фамилию "Гама".
Вернемся к первой части этой дарственной грамоты. Ее значение заключается в новой концентрации финансовых ресурсов в руках Гамы в районе Синиша, то есть в самом городе, а также в Виланова-де-Милфонтеш и Сантьяго-де-Касем, расположенных по соседству. Это, вместе с первым дарением от декабря 1499 г., представляло собой значительное сосредоточение финансовых ресурсов на постоянной основе в руках одной семьи в регионе, в котором традиционно доминировал Орден Сантьяго. Это действительно очень хорошо сравнить с тем, что получил Николау Коэльу, то есть tenca в размере 50 000 рейсов в год (17). И все же это не соответствовало настоящему титулу и уж точно не открывало Гаме прямой доступ в ряды высших слоев знати. Существовал и другой путь к упрочению статуса, и это был брак.
В 1500-1501 гг. Васко да Гама решил использовать эти средства, чтобы укрепить свое состояние и родословную. Невестой была донья Катарина де Атаиде, дочь покойного Альваро де Атаиде, алькайд-мора Вила-де-Алвор и Марии да Силва (в доме которой в 1495 г. дон Жуан II умер в 1495 г.) (18) Более важная ветвь клана Атаиде позже снова оказалась связана с семьей Гама; внук Васко да Гамы, дон Васко Луиш да Гама, третий граф Видигейра, женился на донье Ане де Атаиде, дочери графа Кастанейры — советника и близкого доверенного лица короля дона Жуана III. Значение брака Васко да Гамы совершенно иное: Алвару де Атаиде, его тесть, приходился дядей по материнской линии дону Франсишку де Алмейде, и таким образом этот брак укрепил связи Гамы с этой семьей. Мы не знаем, когда именно состоялась свадьба, но это определенно произошло до 5 октября 1501 г., поскольку королевский дар от этой даты подтверждает пенсию в 50 000 рейсов донье Катарине де Атаиде, "жене дона Васко да Гамы, члена нашего совета" (19). Братьям доньи Катарины, Алвару де Атаиде и Триштан де Атаиде, позже суждено было сыграть определенную роль в карьере Гамы, как и другому будущему шурину (позже ставшему мужем Терезы да Гамы), Лопо Мендесу де Васконселушу. Но этот брачный союз имел большее значение, поскольку мы знаем, что Алмейды внесли свой вклад в сбор приданого для доньи Катарины, а значит, и они видели его преимущества (20). В то же время 1499-1501 гг. засвидетельствовали деликатную перегруппировку сил, поскольку Алмейды, Атаиде и Гама, похоже, коллективно стремились дистанцироваться в эти годы от угасающей звезды дона Жоржи и Ордена Сантьяго. Именно после этого (и до своего отъезда в Индию в качестве вице-короля в 1505 г.) дон Франсишку де Алмейда, например, перешел в Орден Христа (21).
ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ: КАБРАЛ И ЖУАН ДА НОВА
В эти годы в Индию были отправлены два флота: один — огромный под командованием Педро Алвареша Кабрала, другой — меньший и несколько загадочный (предположительно, исследовательский по своей природе) под командованием Жуана да Новы. Флот Кабрала, позже прославившийся тем, что открыл Бразилию, состоял из тринадцати кораблей, на борту которых находилось около 1500 человек; заместителем Кабрала, вероятно, был некий Санчо де Товар (на самом деле очень родовитый кастильский дворянин, сосланный в Португалию). Экспедиция оказалась катастрофичной сразу с нескольких точек зрения. Из тринадцати кораблей один был потерян у островов Зеленого Мыса, а еще один (судно снабжения) вернулось прямо из Бразилии. Еще четыре погибли во время сильного шторма в Южной Атлантике в мае 1500 г., а еще один (под командованием Диогу Диаша) отклонился к Мадагаскару, а затем к Красному морю. Таким образом, только шесть из первоначальных тринадцати судов добрались до Малабарского побережья; а на обратном пути еще одно ("El-Rei", которым командовал Санчо де Товар) пришлось оставить возле Малинди (22). Следует отметить несколько заслуживающих внимания фактов, касающихся организации этого флота. Во-первых, в нем засвидетельствовано гораздо более широкое и явное участие частных лиц, чем в первом плавании, и одним из кораблей, успешно совершивших путешествие в Индию и обратно, была "Анунсиада", принадлежавшая Д. Алвару де Португал и трем другим лиссабонским партнерам (включая флорентийскую фирму Маркионни). Во-вторых, среди тех, кто участвовал в нем, встречается несколько знакомых имен; наиболее очевиден Николау Коэльу, только что вернувшийся из Индии, но Бартоломеу Диаш также принимал участие (и командовал одним из четырех кораблей, потерпевших крушение в Атлантике); также на борту того или иного судна были такие люди из числа участников первого плавания, как Жуан де Са (23).
Флот Кабрала предназначался для выполнения планов Д. Мануэла: окончательно основать факторию в Каликуте (на пост фактора назначен некий Айриш Коррейя с двумя писцами по имени Мартиньо Нето и Афонсу Фуртадо), укрепить отношения между этим королевством и Португалией, в целом способствовать установлению связей с другими "христианскими королевствами" в Индии (включая Каннанур), и в то же время сделать все возможное, чтобы воспрепятствовать плаванию мусульман к Красному морю (24). Мы уже отмечали довольно курьезное письмо, данное доном Мануэлом Кабралу, и мы также знаем, что составленные для него инструкции (regimento) были подготовлены в тесной консультации с Васко да Гамой (25). Некоторые авторы идут еще дальше, и даже утверждают, что Гаме было предложено возглавить экспедицию в 1500 г., но он отказался, чтобы иметь возможность упрочить свою положение по отношению к Синишу и жениться. Этот довод, основанный на очень хрупких доказательствах (тот факт, что имя Гамы фигурирует на полях чернового документа, в котором Кабрал назван капитаном-майором флота), не должен нас задерживать; все, что он показывает, — это то, что при дворе были те, кто, возможно, предлагал Гаме вернуться в Индию (26). Тем не менее, мы отдаем себе отчет в том, что нам слишком мало известно об обстоятельствах, связанных с назначением Кабрала, или даже о нем самом как личности. Вкратце, мы точно знаем, что Педро Алвареш де Гувея (ок. 1467-1520), позже известный как Кабрал, родился в Бельмонте в семье мелкопоместной знати и стал moГo fidalgo при Д. Жуане II к 1484 г.; он также был кавалером Ордена Христа, определенно к началу 1500-х гг. Мы также знаем, что он женился на Д. Изабель де Кастро, племяннице Афонсу де Албукерки, и что последний ходатайствовал за него (хотя и безрезультатно) при дворе в 1514 г., в то время, когда Кабрал все еще был в опале (27). Это было состояние, в котором он провел большую часть своей жизни после своего возвращения из Индии и Бразилии в 1501 г.; в 1509 г. он удалился в Сантарен, где и похоронен в несколько малоизвестном месте (хотя бразильское правительство помогло облагородить церковь и надгробие!) (28).
Представляется разумным предположить, что Кабрала изначально поддерживал Д. Мануэл, принимая во внимание тот факт, что монарх вложил огромные средства в экспедицию 1500 г. по соображениям престижа, а также учитывая тот факт, что власть монарха была весьма значительной в этот момент его правления. Тем не менее, мы не можем сделать какие-то более далекоидущие выводы, поскольку у нас нет намьеристского исследования (или даже адекватной просопографии знати) двора дона Мануэла. К тому же, в конечном счете, Кабрал не оправдал ожиданий Д. Мануэла, и мы не должны забывать, что открытие Бразилии (хотя в ретроспективе его можно рассматривать как крупное событие) вряд ли имело в то время большое значение. Потерять половину флота, разорвать торговые отношения с Каликутом (и при этом допустить убийство фактора Айреша Корреа) было достаточно плохо; окончательное известие о том, что христиан относительно мало в индийском контексте, только ухудшило ситуацию. Об этом можно судить по депеше, отправленной в июне 1501 г. кремонским купцом Джованни ди Франческо Аффаитати своим венецианским корреспондентам, в которой он сообщает о возвращении первого из кораблей, военных действиях в Каликуте и решении, принятом Кабралом (предположительно, по совету Гашпара да Гамы, которого он взял с собой) перейти в Кочин в поисках груза (29).
Возможно, здесь стоит вкратце напомнить основные этапы путешествия Кабрала. Прежде всего отметим, что его флот покинул Лиссабон в начале марта 1500 г., что впоследствии стало общепринятой практикой (а не намного позже, в августе, как Васко да Гама в 1497 г.). После случайного открытия побережья Бразилии и шторма в Южной Атлантике, о котором мы уже упоминали, первыми местами в Индийском океане, куда, вероятно, совершил заход флот, были рейд в Софале (где португальцы особенно интересовались торговлей золотом), а затем Мозамбик (где флот оставался около шести дней). После этого они зашли в Килву (для короля которой они привезли письма на арабском и португальском языках), а затем в Малинди. В Килве, куда флот прибыл в конце июля, отношения с фактическим правителем Амиром Ибрагимом, по-видимому, были довольно напряженными, предвещая еще более серьезные осложнения в будущем; в Малинди, с другой стороны, флот был очень хорошо принят, и правителю также было передано письмо и различные подарки от Д. Мануэла в благодарность за его обращение с Гамой в его первом плавании. Здесь, как и в первом путешествии, португальцы взяли на борт лоцмана, который проводил их до Каликута, и высадили на сушу двоих из двадцати дегредадуш (осужденных изгнанников, которым грозила смягченная смертная казнь), которые были у них на борту, чтобы исследовать внутренние районы страны (30). Спустя чуть более месяц плавания, флот достиг Каликута в середине сентября, через шесть месяцев после отплытия из Лиссабона и в весьма подходящее время (в отличие от Гамы, чьи людям пришлось пробираться вброд по затопленным улицам Каликута в сезон дождей) (31).
Важно отметить, что некоторые важные аспекты политики Каликута за это время изменились. Старый Самудри (восемьдесят четвертый в его роду, согласно традиции) скончался, а его более молодой и энергичный преемник, по-видимому, стремился развивать свой порт дальше, в ущерб соперникам, таким как Кочин, который формально подчинялся ему, но на самом деле стремился играть все более самостоятельную роль в местной политике (32). Этой смене правителя придается большое значение, по крайней мере, в одной португальской хронике шестнадцатого века, в которой недвусмысленно говорится, что "несомненно, если бы этот король [старый Самудри] был жив, у нас всегда были бы мир и дружба с Каликутом, но вскоре после этого [1499 г.] он умер, и вместо него воцарился другой, который причинил нашим людям много вреда, хотя он и поплатился за него позже, как мы увидим" (33). Португальцы, со своей стороны, прибыли сначала с намерением вести особую форму враждебной торговли с обменом заложниками в продолжение духа путешествия Васко да Гамы. Таким образом, Афонсу Фуртадо, которого первым отправили на берег, потребовал от Каликутского двора предоставить в качестве заложников ряд знатных людей до того, как сам Кабрал сойдет на сушу. Эта просьба была удовлетворена, после чего Самудри Раджа появился на берегу, чтобы встретить португальского капитан-майора. Самудри Раджа произвел на них впечатление богатством своего личного наряда и регалий; португальцы, со своей стороны, гораздо лучше подготовились по части подарков (включая золотые и серебряные изделия), чем в предыдущий раз. Были переданы письма от дона Мануэла на португальском и арабском языках; мы можем только гадать, что о них думали Самудри и его двор. После этого Кабрал получил разрешение вернуться на эскадру, и состоялся обмен заложниками, хотя и не без паники и замешательства. Затем португальский фактор Айриш Корреа отправился на сушу со своими товарами, в то время как племянники гуджаратского торговца, проживавшего в Каликуте, были оставлены на борту флота в качестве заложников за него. Похоже, что Самудри выдал португальцам письменный указ (выгравированный на золотой или серебряной пластине, в разных версиях), гарантирующий им безопасность торговли. По прошествии двух месяцев, когда португальцам предоставили большой дом на берегу моря под факторию, они освободили своих заложников; между тем Самудри Раджа предложил им всяческую помощь в поиске грузов для судов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
