Дело нехитрое, включила ей канал с отечественными фильмами. Сама зависла в Интернете, резюме рассылаю. Выпала из времени, вдруг Цельсия вплывает между лицом и монитором.

— Тебе обязательно нужно купить очки. Очень хорошие. Если купишь прямо сейчас, тебе дадут ещё одни.

— Цельсия, мне и одни не нужны, а уж две пары тем более.

— А крем Долгит в желтой упаковке нужен?

— Нет. И не нужно предлагать мне то, что рекламируют по телевизору.

Через какое-то время появилась снова, но не так решительно:

— Мне так приятно, что ты назвала меня именем богини войны, благородная Маша.

— Какой войны — не поняла я.

— Ну, я смотрела про войну, там несколько раз старший жрец призывал: "Цельсия!", "Цельсия!" а потом "Огонь!", и всех врагов победил. Мне кажется, я тоже становлюсь немножечко богиней.

Пришлось сдержать смех, так серьёзно она рассуждала.

— Слушай — пришла мне в голову мысль — ты, вроде, говорила, что тебе даже в виде ментальной проекции тяжело долго быть на суше?

— Да, я потом долго буду приходить в себя.

— А если твоя ментальная проекция заберётся в воду, может, будет лучше?

— Думаю, лучше, только у вас тут вода очень холодная. Я пробовала.

— Ты же не чувствуешь материальный мир.

— Это мудрецы наши так говорят. Их бы сюда самих. Просто, слабо чувствую, можно терпеть эту сушь.

— А если в тёплую воду заберёшься?

— Да где же её взять?

— Я могу набрать в ванну горячей воды, ты как раз поместишься.

— Да-а? Давай, Маша, пробуй скорее.

Мне нетрудно, пустила воду. Вдвоём определили нужную температуру, теперь Цельсия слабо светилась в воде, если выключить лампочку. Так её и оставила, когда ванна набралась, только сделала струйку поменьше. И снова за резюме, хоть бы кто ответил, кроме ботов.

Тем временем и Вероничка подошла, как раз мне что-то ответили. Я увлеклась, как же, ответ от работодателя. Пока выяснила, что это вежливая форма " а шла бы ты...", подружка пошла руки мыть. Вернулась задумчивая.

Накрывая на стол, обсудили моего гада блондинистого, и Вероникиного тоже, и мужиков вообще. Тут я и вспомнила про Цельсию в ванне.

— Ты же в ванной была?

— Конечно — как-то очень уж осторожно Вероника отвечает — а зачем у тебя горячая вода льётся?

— Там у меня гостья. Ты её видела?

— Мне показалось...

— Ну, не тяни, что показалось?

— Там в воде какие-то блики. И что-то вроде большой медузы.

— Бинго! Ты тоже её видишь.

— Кого?

— Это вербовщица. Она из другого мира, у неё ипотека и две дочки. Ещё муж бездельник. Она похожа на рака, и ей плохо без воды.

— А куда вербует, и кого?

— Вроде как в аспирантуру. Ты ведь, кстати, тоже грозы боишься? — я вспомнила, что на этой почве мы и познакомились с Вероникой пять лет назад.

— Ну да, боюсь, но при чём тут гроза?

— Это один из параметров, по которым они отбирают. Как-то так.

— А посмотреть на неё можно?

— Садись к столу, попробую её позвать.

— Цельсия! — я открыла дверь в ванную — Цельсия!

— Ну, что надо? Кто там ещё? — обладательница ипотеки явно не хотела покидать ванну.

— Это я, Маша. Вы не хотите познакомиться с моей подругой?

— Не-е-ет. Здесь так хорошо и спокойно, как дома.

— А она тоже боится грозы.

— А мне-то что... Да? Уже плыву! — сообразила, наконец, про пять тысяч ракушек.

Изумлённая Вероника наблюдала плывущую к ней полупрозрачную ракообразную в вертикальной, подобно человеку, позе.

— Позвольте представить, госпожа Вероника — я повела рукой в сторону подруги, — госпожа Цельсия — указала на мать двоих дочерей.

— Очень приятно — отозвалась Вероника.

— Да, мне, пожалуй, тоже приятно. У вас есть способности, госпожа Вероника. Не такие, как у госпожи Маши, но есть. Если бы я нашла вас в отдельном поиске, я могла бы получить премию.

— Как, за неё тебе не заплатят?

— Нет, просто заплатят за результативный поиск. А так я сейчас сделаю предложение, и всё. Наверно, похвалят.

— Тогда стоп. Не делай предложение. Ты Веронику сегодня только увидела, но не нашла.

— Как не нашла?

— А так. Ты её адрес знаешь?

— Так сейчас узнаю.

— А она не скажет. И вообще, разве можно делать предложение в истинном образе? А вот вернёшься в приятном образе, получишь адрес, тогда и сделаешь, что должна. Пять тысяч ракушек на дороге не валяются!

Вероника явно не понимала, о чём мы, но помалкивала. Надо сказать, необычное для неё состояние.

Глазки у Цельсии выпучились, и повернулись ко мне. Потом оба, медленно, навелись на Веронику. Потом снова на меня. Видимо, для стимуляции мыслительного процеса.

— Какая вы умная, госпожа Маша. Я ж тогда больше половины кредита закрою! Но вы точно дадите адрес госпожи Вероники? Поклянётесь?

— Клянусь дать адрес, если ты меня не обманываешь.

— В чём это я обманываю? Обитатели вод никогда не обманывали! — гордо заявила Цельсия. — Это нас все обманывают, а у нас не получается — сокрушённо вздохнула она.

— А большие у вас проценты по кредиту, госпожа Цельсия? — поинтересовалась Вероника, сама обладательница ипотеки.

— Да какие там проценты! — махнула нижней рукой гостья — две ракушки в оборот доплачивают, что на них купишь!

— Вам за кредит ещё и доплачивают? — удивилась Вероника.

— А как же! Банку ведь надо, чтобы я взяла у него кредит. Иначе, кому он нужен будет, этот банк?

— Вы ничего не путаете? У нас наоборот, мы платим банку за кредит.

— Да? Гнать их надо, таких банкиров, на самую глубину, червей ловить темноводных! Ничего не делают, а ты им плати. Скажете тоже — задумалась немного, покрутив глазками, и добавила — хотя, как там на суше, не знаю, вечно у них всё наоборот.

— Скажи, Цельсия, ванна тебе понравилась? — спросила я.

— Какая ванна?

— С горячей водой.

— А, вода горячая! Это было прекрасно, я ощущала себя почти как дома. И знаешь, Маша, я восстановилась полностью, и чувствую себя сильной, как в начале командировки. Если так и дальше будет, я по пять командировок в оборот смогу брать. И даже больше. Даже могу тебе амулет от грозы сделать, разовый, правда. Хочешь?

— А ты можешь рассказать, какие условия в той школе, за которую ты агитировала?

— Да не особо. Академия-то на суше, мы туда далеко не ходим. Так, на берегу погреться, птичек половить. Есть, конечно, любители-экстремалы, из богатых, нанимают повозку с водой, и отправляются вглубь суши. Так не все и возвращаются.

Тем временем микроскопический тортик закончился, и Вероника достала принесённые булочки с обворожительным ванильным запахом. Булочки свежие, пекут в соседнем доме, а уж запах!

— Надо бы ещё кофе сварить. Или чай?

Смотрю, и Цельсия как-то странно усиками поводит.

— Почему-то навеяло воспоминания — мечтательно протянула Цельсия, подняв глазки-бусинки — как мы с мужем, ещё совсем молодые, отправились в свадебное плавание и рядом с маленьким островком, дышали водой с веселящими пузырьками. Я ещё не знала, каким охламоном он станет, мир казался таким большим и интересным! Как хорошо было!

— Смотрите-ка Цельсия, вы становитесь золотистой, и почти не просвечиваете — заметила Вероника.

— Да, у нас в роду все женщины золотистые. Красиво, правда? А некоторым приходится на панцирь металл напылять, представляешь? Один элемент — две ракушки. А мне и незачем. Иду такая по-над дном вдоль берега, а мужчинки молоденькие так и пытаются на себя внимание обратить. Украшения всякие показывают...позы соблазнительные принимают... а самые бесстыдные... Что!? Как не просвечиваю!? — подскочила гостья — я что, материализуюсь? Здесь? Это и правда веселящий запах? О святая Цельсия, помоги!

— Что с тобой случилось? Тебе помочь?

— Помочь, помочь! — ракообразная заметалась по комнате — меня материализует в вашем мире! Этот запах, он на самом деле, уберите его! Я не смогу вернуться к своим дочуркам! Скорее! Маша, спасай!

— Да как я тебя спасу? — я быстро накрыла булочки полотенцем, Вероника открыла форточку и двери на лестницу.

— Стукни своей силой!

— Да как же? — растерялась я.

— Ты воительница или нет? Закрой глаза и сосредоточься!

— Ну, закрыла.

И тут слышу, над ухом медоточивый баритон:

— Ну и чё ты коза...

— Ах ты, гад! — выдохнула я, и полоснула ему ногтями по морде. Промахнулась. Никого там не оказалось. Только столбом стояла Вероника с вытаращенными глазами. А Цельсия исчезла.

Ванильные булочки мы всё-таки съели. Почти без опаски — ведь мы и так материальны, я особенно. Ну и у Вероники лишней материи тоже килограмм на пять наберётся.

Глава 2

Собственно, то были наши последние беспечные посиделки. Сроки защиты поджимали, Вероника и так уже горела со своей темой, а через пару дней и я сдала проект на проверку, и оказалось, что почти половину следует переделать. Вот зараза, всё-таки рано сдала!

Но защитились мы благополучно, в один день. Отметили конечно, как следует, не успела опомниться — уже не студентка, а безработная. Нет, листовки раздавать можно, обещают аж тридцатник в месяц, но больше восемнадцати ни у кого из знакомых не получалось ни разу. А хотелось бы к специальности поближе.

Постепенно втянулась в режим — с утра собеседования, после двух — листовки. Промоутер я, значит.

Зато теперь на собеседованиях гордо демонстрировала диплом. Но такое ощущение, что он интересовал эйчаров меньше всего. Только дважды удалось пособеседоваться по делу, и то случайно — кадровички что-то проморгали. А в основном собеседования заключались в самоутверждении кадровичек — что солидных дам, что таких же как я, но блатных. С Вероникой как-то созванивались всё реже — её взяли нормировщиком, пусть пока и без оформления.

В эту среду всё не задалось с самого начала. На одном собеседовании меня полтора часа мурыжили с какой-то идиотской анкетой, а после объявили, что вакансия, мол, уже занята. Так на черта выяснять, люблю ли я собирать грибы и в какие кружки ходила в школе! На втором ещё хуже, попросили пройтись, повернуться туда-сюда, и заявили, что тема диплома им, видите ли, не соответствует! Скоты!

На листовках тоже пролетела. Встретила знакомого парня, тот решил помочь и забрал у меня половину листовок. Как назло, рядом приключился Ибрагим и оштрафовал. В результате вместо законных полутора тысяч получила меньше одной, а хотелось заплатить за свет.

Так что к появлению полупрозрачного видения я была благодушна, как кобра, которой наступили на хвост.

— Здравствуйте, уважаемая госпожа Мария! — начало видение — ведь вы именно госпожа Мария, я правильно попал?

Ага, не Цельсия — смекнула я.

— Правильно.

— Моя коллега приходила к вам месяц назад?

— Ну да.

— Теперь мы должны заполнить анкету — обрадовал меня гость — и определиться с факультетом.

Ну, анкетами я сегодня уже наелась, но в руки себя взяла. Тем более, что вопросы были конкретные, и все по делу.

Когда призрак выяснил, что я как бы уже магистр, то потерял дар речи. На время.

— А чему же учиться, мудрая уважаемая госпожа? Я умею оформлять только на целительство.

— Ваша коллега говорила что-то об аспирантуре.

— Понятно...

Но, похоже, гость оказался в тупике.

— Я должен вернуться за инструкциями.

— Ну так возвращайся.

— Но тут есть одно обстоятельство, мудрая госпожа Мария...

— Ну?

— Доплатить надо бы...

— Кому? — не поняла я сначала.

— Так... мне, мудрая госпожа Мария

— За что это?

— За беспокойство, мудрая госпожа Мария, 100 ракушек.

— Что-о? — взъярилась я. Ну, это ж надо! Ибрагиму пятьсот, недокрабу сто, а Машеньке что останется?— Мне-тебе-платить? Марш отсюда, краб недоделанный, чтобы я тебя больше не видела, червяк темноводный!

— Но я...

— Брысь отсюда, развоплощу на фиг! — и замахнулась полотенцем.

Но взяточник инопланетный благополучно исчез. Правда, не сразу, человеческий образ успел слететь, и я краем глаза уловила его настоящий вид. Похож на Цельсию, только коричневый и разукрашен, как новогодняя ёлка. Над выпуклыми круглыми глазками приклеено что-то вроде ресничек, на пузе геометрический рисунок вроде татушки, но с блестящими камушками. На одной руке клешня в серебристых чешуйках, на трёх остальных не то браслеты, не то фенечки, и не по одной.

Я возмущенно пыхтела ещё минут пять, потом вспомнила Цельсию и успокоилась. Хоть у неё, значит, порядок, добралась домой благополучно, раз этот приехал.

Позвонила Веронике, вместе посмеялись над приключением. Вероника, правда, восприняла предложение всерьёз.

— А что — сказала она — всё равно тебя без стажа никуда не берут. А так съездишь к ним, посмотришь, что к чему, может, и понравится. Нет — так вернёшься. Квартиру сдай, а сама оформись фиктивно, хоть стаж будет идти. У нас вот точно на стройке мёртвые души работают.

А через два дня появилась Цельсия. Время удачное попалось, мне с утра никуда бежать не нужно было, а тут она, правда, тоже в виде мужчины в камзоле, но без ног.

— Здравствуйте, Маша!

— Цельсия, здравствуй, рада тебя видеть. Знаю уже, что добралась благополучно, а как вообще дела?

— Слава святой Цельсии, хорошо дела. Заплатили за тот поиск полностью, а реабилитации почти и не понадобилось, все спасибо тебе и горячей воде. Это ты здорово тогда придумала. Немного с запахом неудачно вышло, но обошлось, вовремя ты меня подтолкнула.

— А что дочки, не шалят?

— Как же, не шалят! Младшая-то ничего ещё, только мальчишек в классе за усы дергает, да однажды придумала в класс каракатицу вонючую принести. А та сначала воняла-воняла, а как училОк её нашел и поймал было, так перепугалась, что всю воду чернилами запачкала. Уж все дети смеялись — смеялись, а училОк вредный оказался, наябедничал директору. Тот меня вызвать хотел, а я в командировке да в иномире, можешь представить? На него из управления мудрецов так рявкнули, что он теперь от моих дочурок прячется, вместе с училкОм.

— А уроки то как же?

— Не, уроки он ведёт хорошо, тут претензий нет. Трусливый только, но от него смелость и не требуется. А предмет знает.

— А старшая?

— О, эта уже о мальчиках подумывает. Но я ей строго-настрого наказала, чтобы и думать о них не смела, пока специальность не получит, да на работе себя не проявит.

— И что, слушается?

— Не знаю даже. Вроде и строго сказала, а вот вчера опять из-за мальчишки подрались. Но моя им всем трём хвосты начистила!

— Слушай, а что ты в виде мужчины ходишь, самой не противно?

— Так я сразу к тебе, в том виде, как заслали.

— В ванну-то не нужно?

— Нет пока. Дня три вообще нормально, а потом только тяжело становится. Ты про девушку ту, Веронику, не забыла? Мне бы к ней попасть, а то вдруг уедет куда?