Ходок 9

— Направление на тот костер, — и дополнительно показал рукой куда, чтобы дошло до самых тупых, после чего компаньоны двинулись в указанном направлении. Через пять минут последовало новое указание "тельника":

"Десять градусов вправо".

— Ага! — Старший помощник, который понемногу приходил в норму, и стал лучше соображать, решил, что поймал суперкомпьютер погибшей цивилизации на вранье: — Значитца земные градусы ты понимаешь, а как их там... на "з"... — он забыл название единицы измерения, использованное Шэфом, а сам помнил только "рентгены", которые вроде бы упразднили.

— Зиверты, — пришел на помощь командор, которому стало интересно — сумеет ли старший помощник прищучить боди-комп. Лично он, зная увертливость и эрудицию "тельника" в этом сомневался, но чем черт не шутит — и на старуху бывает проруха!

— Вот именно! Градусы понимаешь, а зиверты не понимаешь! Тут играю, тут не играю. Так что ли!?

"Нет. Не так. — "Тельник" был невозмутим, словно сфинкс. — Окружность делится на триста шестьдесят градусов. Есть две меры и, соответственно, их можно соотнести. Если бы мне сказали, сколько сейчас зивертов, или рентген, я бы в дальнейшем определял уровень радиации в ваших единицах. Я уже об этом говорил" — крыть было нечем и старшему помощнику оставалось лишь смущенно буркнуть:

— Дозиметр надо, — такое заявление сделало бы честь даже Кэпу и "тельник" снисходительно — не желая добивать павшего соперника, оставил его без внимания, но в разговор снова вмешался верховный главнокомандующий, которому, видимо, надоело молча шагать по пепельным буеракам:

— Ты говорил, что здесь доза для человека смертельная?

"Да".

— Я припоминаю, что в зивертах смертельная от десяти до восьмидесяти.

"А в чем разница?"

— Ну-у... — Шэф задумался. — Вроде бы, при десяти человек умирает через полчаса, а при восьмидесяти — мгновенно. Как-то так...

"Так это меняет дело! — обрадовался "тельник". — Пусть один скинет шкиру, я засеку время и выведем коэффициент пересчета" — паршивец явно глумился.

— Да пошел ты! — одновременно, не сговариваясь, отреагировали компаньоны и их дальнейший путь пролегал в молчании, изредка нарушаемым командами "тельника": "Десть влево", "пять вправо" и так далее.

Из "Ада" выбрались часа через три. Оказалось, что в нормальном мире... ну, как нормальном? — более-менее, по крайне мере тут не было дыма, пепла, очагов пожара и прочих "прелестей", встретивших компаньонов после "пробуждения", наступил вечер. Ядерной зимы, вроде как, не намечалось — небо не было закрыто сплошными тучами черной сажи, и это было хорошо. Все остальное было плохо.

Хотелось есть, пить, спать и все это одновременно. Вдобавок, "тельник" сообщил, что хотя уровень радиации и снизился в десять раз, но он безопасным его не считает и рекомендует шкиры не снимать. Вследствие этого, командор принял решение не останавливаться и компаньоны продолжили организованное отступление. Почему такой неожиданный термин? А как еще назвать то, что они делали? Паническим бегством это не было, турпоходом, или пикником тоже, значит — организованное отступление. Жаль только не было заранее подготовленных позиций с горячей пищей и местом отдыха личного состава.

Через час вышли на берег небольшой речушки, или глубокого ручья — к этой водной артерии подходил любой из предложенных терминов. "Тельник" доложил, что уровень радиации в норме и командор отдал команду: "Можно оправиться и покурить". Сначала искупались в шкирах. Конечно, теоретически, на шкирах ничего не оставалось, в том числе и радиоактивной пыли, но береженого Бог бережет, поэтому сначала в шкирах. Затем скинули комбезы, оправились в близлежащих кусточках, сами искупались в прохладной... очень прохладной воде, вывернули шкиры, вымыли их изнутри, встряхнули, вывернули обратно и снова натянули. Компаньоны и их шкиры снова были чисты и непорочны, как выпускницы женской гимназии до встречи с выпускниками мужской.

"Тельник" выдал пеленг на обещанное муниципальное образование и Шэф с Денисом, форсировав водную преграду, двинулись в указанном направлении.

— Райская долина, — вспомнил классику верховный главнокомандующий, при виде открытого шлагбаума. — Такие города приятно грабить рано утром, когда еще не печет солнце.

— А уж ночью, так вааще! — поддержал его старший помощник, окидывая хищным взглядом беззащитный городок, привольно раскинувшийся в небольшой низинке.

Густые сумерки заставили всех жителей, напуганных парангским катаклизмом, попрятаться по домам, задраить двери на все запоры, закрыть окна тяжелыми ставнями и затаиться, как мыши под веником. Пока было более-менее светло, автохтоны тусовались на центральной площади, гомонили, вспоминая чудовищный гриб, делали самые разнообразные предположения о его происхождении, сводившиеся к двум основным гипотезам: или гадские колдуны сами доигрались, или Создателю надоела их мерзкая деятельность и он решил вопрос кардинально, а как только солнце зашло за пригорок все рванул по домам, справедливо решив, что в такую ночь торчать на свежем воздухе — себе дороже. Городок с трепетом ожидал наступления ночи, не ожидая от нее ничего хорошего и, скажем честно — предчувствия его не обманули.

— Итак, нам нужны деньги, обувь, одежда и транспорт, — командор обрисовал старшему помощнику свое виденье стоящих перед ними задач. — Я ничего не забыл?

— Как это ничего? — удивился Денис. — А еда и оружие?

— С едой я думаю стоит погодить, — не согласился Шэф. — Все-таки близко к эпицентру, может фонить.

— Проверим.

— Ну-у... ладно, посмотрим когда найдем, — немного смягчил свою позицию по этому вопросу главком, — но, мне кажется, все же стоит отойти подальше.

— Хорошо. А с оружием что не так?

— А где ты здесь найдешь приличное? — вопросом на вопрос ответил командор. — А если нацепим какой-нибудь хлам, к нам и отношение будет соответствующее. По одежке встречают...

— Согласен, — после короткого раздумья произнес старший помощник.

Компаньоны не спеша дошли до центральной площади, которая была не только центральной, но и единственной, и не сговариваясь направились к большому трехэтажному зданию, выделяющемуся свежей побелкой и аккуратной черепицей. Даже в ночном зрении шкиры, не передающем всех нюансов, было заметно, что принадлежит оно человеку, так скажем — небедному.

— Мы полу Робин Гуды, — ухмыльнулся Шэф. Денис понимающе хмыкнул:

— Отнимаем у богатых, но бедным не раздаем?

— Сечешь! — оценил его догадливость командор.

— Я так полагаю, это дом местного градоначальника... А кстати, как он здесь называется? — внезапно заинтересовался старший помощник. — Мэр? Бургомистр? Алькальд? Городской Голова?

— Председатель горисполкома, — буркнул Шэф. — Если ты такой любознательный, надо было внимательно справку читать Разведупра, там должно было быть. — Отповедь верховного главнокомандующего старшего помощника нисколько не смутила и он жизнерадостно продолжил:

— Ну, что ж, раз так карта легла, потрогаем гражданина Корейко за вымя.

* * *

*

Такой ночи обер-советник Ханс Эстерлинг не пожелал бы и врагу, хотя... если бы подобное произошло с действительным советником Юнгером Хафитом, его вечным соперником, так и мечтающим сместить его с должности городского руководителя, Ханс, пожалуй бы, не возражал. Уж больно мерзким человечишком был Юнгер — маленький, толстый, лысый, да еще ладошки вечно мокрые — потел зараза. Но, не во внешности дело, а в том, что мерзкий Хафит вечно совал свой длинный нос куда не надо. Какое, спрашивается, его собачье дело, сколько налогов было собрано за последние полгода и сколько отправлено в Паранг? Его дело десятое — курируешь торговлю и курируй! Обер-советник ведь не спрашивает почему купцы волком воют от непомерных поборов, а Юнгеру всегда мало — хапуга гратов! Впрочем, речь сейчас о другом.

Двое оборотней... а иначе этих приспешников ЗЛА и не назовешь — рожи страшные, клыки во рту не помещаются, глаза горят желтым огнем, вломились посреди ночи, разогнали всю прислугу, побили стражников... — у-у-у! дармоеды, за что им только деньги плачены, и выгребли всё, нажитое непосильным трудом! Всё вынесли, всё! Пятьдесят золотых (хорошо еще, что пытать не стали, а то пришлось бы выдать тайник в погребе, тогда уж лучше в петлю, без тайника-то); два больших кошеля серебра; кошель с медью; два новых форменных сюртука; две пары форменных новых штанов; две пары новых сапог (с голенищами); два ремня кожаных, с серебряными украшениями; две шляпы новые (с перьями); два новых длинных шарфа; два новых кожаных плаща; две новые переметные сумы; два меча венедской работы с фигурными ножнами; два кинжала с серебряными рукоятками, украшенными драгоценными камнями; два коня горской породы; две новые полные сбруи (с попонами); армейский арбалет; два копченых окорока; два жбана пива (новой варки); четыре больших каравая хлеба; остальной снеди без счета! Вот такую потраву нанесли эти два упыря твоему верному слуге! Такими словами заканчивался рапорт, который городской голова собирался подать по инстанции в канцелярию Рейхстратега, в надежде получить соответствующую компенсацию за свои потери.

* * *

*

Разогнав пинками и оплеухами многочисленных слуг, домочадцев и немногочисленных стражников, компаньоны вытащили из спальни, ошеломленного таким развитием событий, хозяина дома и вежливо попросили поделиться честно нажитым добром. Тот, несмотря на совершенно негероическую внешность — пожилой, толстый, одышливый, стал орать, как резанный, обещая незадачливым грабителям, которые не знают с кем связались, самые разнообразные кары, включая утопление, сожжение на костре и четвертование. Ну, что тут скажешь — незнание опасности рождает героев. Пара затрещин и сдвиг точки сборки командора в положение "Лаврентий Палыч", привели бургомистра в адекватное состояние.

В результате, компаньонам досталась следующая добыча: шесть золотых; малюсенький кошелечек серебра; пригоршня меди; два сильно ношенных, но чистых, сюртука; две пары, протертых до белизны, кожаных штанов; два плаща, больше напоминавших изъеденные временем попоны; две попоны, похожие на ветхие одеяла и не менее ветхая лошадиная сбруя; две кобылы, готовящиеся уйти в лучший мир по причине преклонных лет; две пары сапог, переживших не одно кругосветное путешествие, причем исключительно пешком; арбалет; шмат ветчины; каравай черствого хлеба и бочонок пива. Всё.

Из оружия не взяли ничего, ибо заявившись с тем, что было в руках у стражников и в закромах городского головы, в приличное место, можно было сразу ставить крест на собственной репутации, потому что встречают по одежке. Это, как явиться на бандитскую разборку в девяностых с берданкой, или карамультуком, если вообще не с мушкетом. Для дела были "Черные когти", а для блезира придется поискать что-нибудь еще. Исключением был арбалет и не потому, что был сильно хорош — арбалет, как арбалет — ничего особенного, но Шэф, как человек много чего в жизни повидавший, не без основания предположил, что с продовольственной программой могут быть проблемы и что без охоты на разнообразную дичь будет не обойтись, если, конечно же, не заниматься лечебным голоданием, а нормально питаться, хотя бы по нормам САНПИН 2.4.5.2409-08. Впрочем, если поголодать, да еще лечебно (Лечебное голодание — путь к здоровью!), то можно обойтись и без арбалета. Единогласным решением компаньоны постановили, что арбалет нужен.

К большой радости компаньонов, экспроприированные продукты и пиво не светились, так что можно было смело перекусить, что Шэф с Денисом и не преминули сделать, отъехав километров на пять от ограбленного поселения. Точнее даже не поселения, а поселенца, причем главного, в гостеприимном доме которого нашлось все, что было нужно незваным гостям. Есть хотелось не по-детски, поэтому, как только была найдена подходящая полянка, через которую протекал небольшой ручеек, который тоже не был горячим, решено было остановиться на ночь. Погони компаньоны не опасались — уровень боеспособности лучших бойцов городка (а другие не могли оборонять резиденцию градоначальника) оставлял желать лучшего — мягко говоря, так что про остальных можно было и не говорить.

Как только старший помощник насытился и отвалился от "стола", роль которого вполне успешно выполнял пенек, он вознамерился хорошенько выспаться, но не тут-то было. И дело было вовсе не в отсутствии кровати, перины, одеяла и подушки — в шкире вполне можно было спать и на снегу, впрочем, как и в раскаленной пустыне, а подушку подготовленному человеку вполне заменяет седло — пожестче, конечно, но вполне терпимо. Дело было в другом — как только Денис смежил веки, так на него немедленно нестройной толпой нахлынули воспоминания о пережитом безумном дне.

Впрочем, ничего удивительного. Утром у него был восхитительный секс с не менее восхитительной девушкой, днем он оказался в могиле из которой чудом сумел выбраться, но на этом его злоключения не закончились — он остался один, потому что любимый руководитель бросил его, уйдя в лучший мир, затем старший помощник сражался с недавними союзниками — лейб-гвардией Рейхстратега, потом охуе... скажем так — охреневал от Шэфа, восставшего из мертвых, а вскоре и от Кирсана, осуществившего подобный же трюк, после этого пришлось сражаться с Архимагами и самим Негро, заодно прикончив Ортега, а затем и Рейхстратега — суку еще ту, по правде говоря, и в завершении всего ядерный удар по Парангу! Согласитесь, после такого насыщенного денька заснуть несколько трудновато. Вот Денису это и не удалось.

У старшего помощника было мало знакомых в городе, смерть которых заставила бы его сильно горевать — раз, два, да и обчелся. В груди защемило лишь при воспоминаниях о Тирэн, да еще Денису было жаль портовых собачек, а так больше и никого. Нет, конечно ему было жалко и высушенных во время "Цветка Жизни" говномальчиков с Базара — рыжего и чернявого, хотя по правде говоря были от них одни неприятности, но что, действительно, с них возьмешь — не они такие — жизнь такая. Вот, вроде бы и весь поминальный список, который всплыл в памяти старшего помощника. В его защиту, если кто-нибудь захочет обвинить Дениса в бесчувственности, надо отметить, что у верховного главнокомандующего этот список был еще короче и вообще включал одного Мерзавца и собачек. Для Пирэн там места не нашлось. Ну, не был командор сентиментален и ничего с этим не поделаешь.

Хотя... нет — Тирэн, собачками и говномальчиками симпатии старшего помощника к парангским горожанам не ограничивались. Внезапно Денис припомнил девчонок, вырванных из лап гвардейцев, причем всплыли они в памяти так, будто увидел их словно наяву и поразился, уж больно необычно... точнее говоря — экзотически они выглядели. В то момент, когда произошла стычка, было особо не до них — хватало гораздо более важных забот, чем разглядывать всякую мелочь, а вот теперь, лежа на твердой земле, с не менее твердым седлом, подложенным под голову, можно было и перебрать в памяти все перипетии минувшего дня.

Одна из девочек была яркой блондинкой с темно-карими, практически — черными, глазами, а вторая не менее яркой голубоглазой брюнеткой. Заподозрить их в том, что они были крашенными было конечно же можно, но, как-то не особо в это верилось. Так вот, старшему помощнику девочек было, разумеется, жаль, но он очень надеялся, что они под раздачу не попали — загородный дворец Ортега находился достаточно далеко от Паранга, так что непосредственно от взрыва пострадать они были не должны, а от радиации — как повезет. Тут, как роза ветров ляжет. Куда радиоактивное облако пригонит одному черту известно. Однако, воспоминания — воспоминаниями, а усталость все же взяла свое, повспоминав еще немного и поворочавшись, Денис все-таки нашел положение, в котором многочисленные корешки, торчащие из земли, были нейтрализованы принятой позой, после чего довольно быстро заснул.