"Чокнутый"

Тень: У меня нет камеры.

Экстаз: Вреш.

Брэндон поднял бровь. Камера торчала на мониторе, там же, где и всегда. Да, ей редко пользовались, но она была.

Тень: Собираешься спорить или поможешь мне кончить?

Брэндон расстегнул джинсы и сунул правую руку под резинку трусов.

Экстаз: Включи камеру, или ничево ни получиш.

— Дерьмо! — Прорычал Брэндон.

Он свирепо уставился на монитор, пытаясь прикинуть, стоят ли несколько минут дрочилова того, чтобы Экстаз разжился изображением его члена на экране. Интересно, можно сохранить видеосеанс, а потом загрузить на какой-нибудь сайт? Брэндон понятия не имел.

Экстаз: Если даш посмореть как ты кончишь завтра я отсосу тебе понастоящему.

Хотя, даже если видео сохранить и выложить в Интернете, никто ведь не узнает, чей это член? Минет в обмен на включенную камеру — неплохо — пожалуй, стоит изменить своей скромной натуре.

Тень: Договорились.

Нужно перевесить камеру, чтобы не было ни малейшей возможности, что его лицо попадет в объектив. Хотя не то, чтобы ему было, чего стыдиться. Он повернул камеру вправо и опустил так, чтобы она снимала его колени.

Тень: Готово.

На экране замигало приглашение начать видео-беседу. Брэндон замешкался — пальцы замерли на кнопке мыши — а потом нажал "принять". Последовало несколько напряженных секунд молчания, и...

Экстаз: Чорт. Чуствую себя настоящим гандурасом.

Брэндон хмыкнул. Конечно, все бывает в жизни в первый раз, но вид его члена еще никогда и никого не превращал в страну.

Экстаз: Может начнеш?

И зачем Тарин указал на ошибки? Раньше Брэндон почти не обращал на них внимания, а теперь они начинали раздражать.

— Сосредоточься. — Он выбросил эту мысль из головы.

Подчинившись просьбе Экстаза, Брэндон обхватил свой член, удивленно отметив, каким твердым он оставался, несмотря на волнение, вызванное импровизированным представлением. В маленьком окошке рядом с чатом он видел то же, что и Экстаз. Член казался длинным, толстым и торчал вверх. Брэндон довольно кивнул.

Экстаз: претставь как твой член медленно входит в мой рот. Резко врываится между моих самкнутых губ пока ты ни почуствуеш как кончик моего языка ласкает головку.

Брэндон обхватил член ладонью и сжал головку указательным и большим пальцем. Он толкнулся себе в руку и почувствовал, как пальцы заскользили по смазке.

Экстаз: ты чуствуеш как мой язык дразнит головку. Быстро порхаит пока ты не врываешся в мой рот. Мой влажный язык прижимается прямо под головкой. Горячее горло и губы сжимаються вокруг тебя. Я хочу видеть как ты дрочиш а другой рукой зжимаеш яйца.

Напечатать ответ сейчас Брэндон не мог, да ему и не хотелось. Он подвинулся на стуле вперед, обхватил левой рукой набухшие яички и стал ласкать, как говорил Экстаз. Тяжело дыша и постанывая, Брэндон задвигал бедрами.

Экстаз: Подумай как будеш трахать мой рот так же сильно как сейчас свою руку.

Брэндон и так не мог думать ни о чем другом. Обычно Экстазу не удавалось заставить его кончить так быстро, но сейчас, почувствовав, как напрягся член, Брэндон понял, что не сможет сдержаться, а вид собственного члена на экране лишь подстегнул разрядку.

За два часа до свидания с Энигмой Брэндон сидел спиной к зеркалу перед туалетным столиком Тарина, пытаясь представить себе Энигму. В профиле было написано, что ему двадцать три; и больше почти ничего. Ник он выбрал что надо.

— Не моргай. — Кисточка с жидкой подводкой оказалась у уголка его глаза. — Это очень тонкая работа, если я все испорчу, придется делать заново, а у тебя нет на это времени.

— Как я выгляжу?

Сделав шаг назад, Тарин изучил свою работу и довольно кивнул.

— Я гений. — Он постучал подводкой по лбу Брэндона. — Чтобы уменьшить поры, нужен тоник, хотя я почти все замазал.

— Можно посмотреть?

— Минуту. — Тарин шагнул ближе, снова подняв кисточку. — А как ты узнаешь Энигму, если понятия не имеешь, как он выглядит?

— Он сказал искать парня с книгой.

Закрыв глаза, пока Тарин колдовал кистью, Брэндон задумался о письме, которое получил от Хаоса — тот обещал ему заняться сексом прямо на улице. Наверное, стоило побольше думать об Энигме, а не о завтрашнем свидании.

— Теперь можешь смотреть, — с гордостью разрешил Тарин.

Брэндон крутанулся на стуле, чтобы рассмотреть шедевр готического искусства, и разочарованно уставился в зеркало.

— Тарин!

Он наклонился поближе.

— Я похож на саркофаг гребаного Тутанхамона!

— Не будь идиотом. Саркофаг Тутанхамона сделан из золота, а тональная основа, которую я использовал — это слоновая кость. Готы должны быть бледными. — Вместо того, чтобы продолжать спор, Тарин повернулся к двухместной кровати, на которой была разложена одежда. — Кончай ныть и одевайся.

Брэндон вздохнул, поднялся и шагнул к кровати, откуда Тарин протягивал блестящие полиэстровые брюки. Выглядели они пугающе узкими. Черная куртка выглядела гораздо менее устрашающе.

— Где ты взял эти... вещи? — Брэндон показал на пару сапог. — Это что, ковбойки?

— Были ковбойками. Обошлись мне в пять баксов в комиссионке. Немного черной краски, убрать спереди старые пряжки, и вуаля! Сапоги как у готов!

Брэндон в жизни так не волновался, как когда входил в "Грех". Еще никогда ему не было так не по себе. Полиэстровые брюки вдавливали яйца в живот. Дорога от стоянки до входа в клуб была настоящим кошмаром, Брэндон сто раз успел поблагодарить бога за то, что никогда не хотел детей, потому что к полуночи он скорее всего станет импотентом.

Был ранний вечер, и в "Грехе" еще не успела собраться толпа. Брэндон договорился встретиться с Энигмой в кафе и теперь молился, чтобы ему не пришлось искать парня, прохаживаясь между столиками. Хотя мысль, что потом придется долго сидеть в этих брюках, тоже не слишком вдохновляла.

Все взгляды устремились на Брэндона, стоило ему войти. Мужчины смотрели оценивающе, женщины — точно так же. Ему никогда не доводилось видеть столько корсетов, винила, кожи и пронзительных взглядов в одном месте. "Хрустальный Двор" вдруг показался Брэндону куда приятнее реальности "Греха".

Он оглядел зал в поисках Энигмы, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Когда Брэндон уже решил, что его продинамили, взгляд его упал на невысокую фигурку за одним из столиков — парень был полностью поглощен чтением какого-то романа. Брэндон глубоко вздохнул и направился к нему.

— Привет. Энигма?

— Да, это я.

Ярко-аметистовые глаза с идеальным готическим макияжем и длинными черными ресницами немигающее уставились на него. Иссиня-черные волосы — короткие на затылке и длинные спереди — с фиолетовой челкой обрамляли самое красивое лицо, какое Брэндону доводилось видеть.

— Тень?

Брэндон захлопнул рот, прежде чем слюна начала капать на свежеокрашенные ковбойки.

— Ага.

— Парень, который бывал в Праге.

Брэндон вскинул брови, чувствуя, как его эго сдувается, словно давно надутый шарик. Если Энигма помнил о нем только это, шансы завершить этот день с ним в постели значительно уменьшались.

— Садись. — Энигма кивнул на сидение напротив. — Если сможешь.

"Это что, сарказм?" — задумался Брэндон.

— Не знал, что ты такой высокий, — добавил Энигма. — Сидения в кабинках стоят слишком близко к столу.

"Может, все-таки не сарказм", — успокоив себя мыслью, что слишком остро реагирует, Брэндон протиснулся между столиком и темно-красным сидением и поморщился, когда брюки впились в пах.

— Если бы я знал, что ты такой красавчик, давно бы договорился о свидании. — Почему бы не попытаться приударить за Энигмой сразу? — А как тебя зовут на самом деле?

— Я еще не решил, хочу ли тебе это говорить.

— Хорошо. — Ну и черт с ним. Брэндону было не впервой заниматься сексом с тем, чьего имени он не знал. — Я Брэндон.

— У меня был знакомый Брэндон. Я его ненавидел. Терпеть не могу это имя.

Улыбка Брэндона растаяла, как масло на горячей сковороде. Было что-то до жути странное в этом спокойном, улыбающемся, загадочном Энигме, и это начинало действовать на нервы. Бездонные фиалковые глаза почти не моргали, да, он был великолепен, и от его взгляда по спине бежали мурашки.

— Ты принес фотографии из Праги?

Брэндон сунул руку в карман куртки, и полиэстер скрипнул, потершись о кожу сидения, и вжал его яйца в такое место, в котором их точно быть не должно. Достав распечатанные фотографии из куртки, он протянул их через стол.

— Эмм. — Последовавшее за этим неловкое молчание заставило Брэндона отчаянно думать, как бы его прервать. — Это было лучшее путешествие в моей жизни.

— Лучшее — не плохое (прим. переводчика "Плохое путешествие" — негативное развитие событий при приеме наркотиков, зачастую психоделических или галлюциногенных, то есть "неудачный трип").

Это намек на наркотики или просто замечание о неудачных поездках? В любом случае Брэндон решил, что в их беседе не хватает юмора. Псих или нет, но Энигма достаточно хорош для отличного траха.

— И не говори! Если бы я...

— Почему не говорить? — Энигма вскинул бровь. — Я сказал все, что хотел. А повторять не намерен — это лишь трата сил, которые еще понадобятся мне на смертном одре.

Да, нельзя отрицать, что Энигма чертовски сексуален — ах, это лицо готического ангела! — и абсолютно невменяем. Брэндон мысленно отметил, что после секса нужно сразу делать ноги.

— Забудь. — Брэндон махнул рукой. — Ты здесь часто бываешь?

— Да. — Энигма без смущения запихнул фотографии к себе в карман, не обращая внимания на изумленный взгляд Брэндона. — Почти каждую пятницу.

— Готов поспорить, к тебе наверняка многие подкатывают.

Очередная попытка сделать комплимент. А ведь этот тип только что украл то, что в иных обстоятельствах могло бы оказаться снимками заграничного отдыха.

— Ты сам красишься?

— Да. — Соврал Брэндон. — Сколько себя помню, всегда был готом. И всегда красился сам.

— Это ужасно.

Никому и никогда не удавалось с такой легкостью уронить самооценку Брэндона. Он привык, что все пытаются ему польстить, привык получать любого. Но от этого Брэндону лишь еще сильнее захотелось трахнуть Энигму.

— Зато у тебя макияж отличный. — Пора потешить его эго. — Может, покажешь мне пару приемов. — Брэндон подмигнул для пущего эффекта.

— Пожалуй, нет, — Энигма поднял книгу, проехался по сиденью и встал.

— Ты куда?

— Домой, — ответил Энигма, словно это совершенно очевидно.

С каждой секундой свидание становилось все более диким, и Брэндон обрадовался бы уходу Энигмы, если бы тот не был таким сексуальным.

— Но я только пришел!

— Зато я не обещал, что буду торчать здесь.

Теперь, когда Энигма стоял перед ним, Брэндону выпала возможность наконец рассмотреть его упругую маленькую задницу в кожаных брюках. Он был невысоким, с узкой талией и длинными ногами.

— Я могу тебя подвезти. — Нужно как-то затащить этого ненормального, но чертовски привлекательного Энигму в постель.

— Тут останавливаются замечательные такси.

— Я так понимаю, это значит нет?

Они вместе пробрались сквозь толпу и вышли на улицу. Моросил дождь, и Брэндон выругался, проклиная погоду и жуткий скрип, который издавали его брюки с каждым шагом. Он представил, как приезжает домой и обнаруживает, что в паху все покраснело и опухло.

— Ну... — Брэндон попытался еще раз спасти положение. — До встречи онлайн?

— Это будет зависеть от того, насколько отчаянно я буду жаждать общения. — Энигма кивком указал на сапоги Брэндона. — Кстати, у тебя сапоги линяют.

И в самом делу, Брэндон заметил, что из-за дождя краска потекла, скапливаясь черными лужицами на тротуаре. Когда он поднял голову, Энигма уже бежал через дорогу к такси.

Спустя всего полтора часа после ухода из дома Брэндон вернулся — на лице застыло растерянное выражение — и обнаружил Тарина, который красил ногти на ногах.

— Быстро ты. — Тарин отставил флакончик с лаком. — Что случилось?

— Понятия не имею! — Брэндон тут же расстегнул молнию полиэстровых брюк, пытаясь хоть немного облегчить невыносимую боль в паху. — Этот парень мог бы... — стаскивать гребаные брюки было все равно что пытаться почистить яблоко ногтями, — лишить уверенности в себе... эээ... даже бутылку уверенности в себе.

— Какая умная аналогия! — Тарин смотрел, как Брэндон борется с брюками. — А чего ты ждал? Ты знакомишься с психом по интернету и ждешь, что он будет нормальным?

— Помоги их снять.

Вздохнув, Тарин встал с дивана и усадил Брэндона в кресло.

— Похоже, краска была не водостойкая.

— Ага, без шуток, пожалуйста! У меня такое ощущение, словно мне яйца стерли в яичный порошок.

Тарин хмыкнул.

— Это все брюки или Энигма?

— И то, и другое! — Брэндон ухватился за подлокотники, пока Тарин стягивал с него это орудие пыток. — Он даже не моргает. Смотрит на тебя, пока тебе не захочется отвернуться, но ты не можешь, потому что он просто великолепен.

— Ну, у тебя же есть еще Экстаз и Хаос.

— От этого парня у меня мурашки по коже. Он странный. Нет, просто псих. — Брюки наконец соскользнули, он упал в кресло и уставился в потолок. — Я должен его трахнуть!

Глава Три

Каждую вторую субботу Брэндон вставал рано утром — с восьми до полудня ему полагалось работать. Он мало спал прошлой ночью, думая, что же на самом деле произошло между ним и Энигмой. Успокаивало лишь то, что вчерашнее свидание не нанесло особого вреда его яйцам. Поскольку вечер пятницы оказался катастрофой, он решил убедиться в том, что Экстаз сдержит свое обещание насчет минета.

Стоя у диагностического стола, Брэндон смотрел на часы, гипнотизируя стрелки, словно уговаривая их бежать скорее. Услышав, как к двери подошел Тарин, он поднял голову.

— Тут у нас больной, которому требуется неотложная помощь.

— Черт, — прошептал Брэндон. — Веди.

Тарин вышел и несколько секунд спустя появился с новым клиентом. Брэндон замер.

— Доктор Фолкнер, это Льюис. — Тарин не смог скрыть насмешки. — Он сообщил мне, что вы знаете его под ником "Энигма".

Брэндон изумленно уставился на бесстрастное лицо Льюиса, а потом перевел взгляд на пакет с водой и, видимо, совсем дезориентированной золотой рыбкой.

— Флаффлз болен, — без экивоков заявил Льюис. — У него рыбное головокружение.

— В самом деле? — нервно поинтересовался Брэндон, пытаясь не обращать внимания на хихиканье Тарина. — С чего ты решил, что у рыбки кружится голова?

Льюис сделал шаг вперед и положил пакет на стол.

— Он плавает на спине.

Рыбка и в самом деле плавала вверх брюшком, вылупив глаза и дико трепыхая плавниками. Брэндон чувствовал себя точь-в-точь, как эта рыба выглядела. Ему было чертовски интересно, как Льюис узнал, что он ветеринар, и где достал адрес его клиники.