Вариация

Когда я очнулся, все крыльцо нашего дома было в крови. Кровь была мага, а его тело валялось с перегрызенной шеей. Помню, как мне стало противно и меня вырвало. Вырвало не от того, что я насмерть загрыз оглушенного чуркой мага, а от того что мой отец умер и я не помню как выплеснул свою ненависть и обиду от смеющегося мага над умершим отцом. Тогда меня забрали в тот же вечер. Старик Пим рассказал мне, как я выскочил сразу за смеющимся магом на крыльцо и обрушил на его темя березовую чурку. Как маг не успел упасть, и я уже прыгнул на него, что-то крича, а после все забрызгало кровью.

— Не знаю Кайт, может он уже от того удара помер? Не могу сказать, только вот кричал ты, а он как упал под тобой кулем, так и оставался лежать. Но мы должны отправить голубя иначе будут еще смерти ты должен это понимать? Мне действительно жаль обо всем случившемся. ...И сделать мы уже ничего не можем...

Сейчас за моей спиной что-то говорит палач собравшимся людям и другим. Да и не люди они вовсе! Уроды вот кто они! Что он там им говорит, я уже не слышу. Мой разум заволокла обида беспомощности, а где-то в груди стоит такая сильная боль! Какую раньше еще никогда не ощущал, даже когда сломал руку прошлым летом. Сломал так, что кость вышла.

Мне не страшно от скорой смерти. Наверно я еще не осознаю всего, что происходит со мной. Палач что-то сказал мне или спросил? Не знаю и не собираюсь ничего говорить. Тут я почувствовал тупую боль меж лопаток, и мен кинуло вперед в черноту бездонной ямы. Я не кричал. Просто летел вниз и в какой-то момент все погасло...

...я нахожусь на горе? Очень высоко, и нет возможности спуститься с нее! С лева от меня солнце в зените, а справа полная луна! В какую сторону не посмотреть всюду молочное покрывало из облаков. И главное сильный ветер, что сбивает с ног. Мне пришлось лежать, иначе по-другому просто сносит. С начало было страшно. Очень долго я так лежал, а после я попривык, и ветер перестал дуть. Интуиция подсказала, что это два связанных действия, страх высоты и сильный ветер. Сел в удобное положение и начал легкую медитацию, успокаивая в себе тревогу, перед ожиданием всегда наступающей боли. Интуиция снова, что-то шептала мне, я не смог откинуть тревогу из-за нее.

Боль пришла, как всегда, "бесшумно". Я орал, меня гнуло и корчило в разные стороны. Пальцы, локти, колени, ребра, голова и даже ступни покрылись кровью, — изранил в своих припадках о каменную поверхность.

— За что такие муки? От чего это все мне? — Валяясь, продолжал орать. Уже весь в крови и без одежды, которую сорвал с себя в припадках и агоний боли. Кое-как, я пронзаемый во всем теле болью пополз, к краю природной площадки.

— Прими силу! Ты ведь хочешь силы? О да я знаю, ты слышишь меня. Или ты забыл о той боли? О том желаний мести? О рабстве, в котором весь род, гния погиб? — Похоже, воспаленный мозг выдает мне галлюцинаций!? А-а-а! Боль крутит из меня жгуты!

Я плакал и орал, я готов на все лишь бы прошла дикая боль. Скорее бы смерть и родная тьма,— шептал через дикую боль. Я продолжал ползти и сломал два пальца и видимо на некоторых из них содрал ногти.

— Да! Да! Да- да— да силы хочу силы. Стерпеть эти боли. А-а-а! Что еще мне сказать? — Наконец край площадки, свалившись, полетел вниз. Краем сознания, а точнее болевая галлюцинация шептала мне.

— Хорошо, принимаю твое решение, ты много взял боли и страданий сила доступна, бери!

Я летел. Бесконечно долго летел вниз, а боль терзала меня. Я хочу умереть, нет сил больше, ее терпеть. Интуиция пробилась через бессвязные мои крики, в мой бредовый разум.

— Просто отдаться боли! Боль это и есть сила. Метод один из многих получения силы. — И я отдался боли, полностью. Я словно горел заживо и видел, как слезы улетают вверх, разлетаясь в замедленном движении на тысячи и тысячи искр.

— Наконец то, темнота пришла и забрала меня. Долго, на этот раз слишком долго я ждал тебя. — Сознание гасло, а я ревел как маленький ребенок, ревет и обнимает мать. Темнота забрала меня.

На лице стояла застывшая, искренняя улыбка. Само тело, его остатки, словно тряпка, летело вниз, которого нет, и полыхая факелом догорая без остатка...

Глава первая.

— Вот снова у него что ли!? — Через сон недовольно простонал спящий, засовывая голову под подушку.

— Не стони. Он и сам не рад своим снам. Сколько его знаю, его сны приносят ему одни проблемы.

— И сколько уже его знаешь Рон? — Пробухтел голос под подушкой.

— Ну, два года точно. — Задумчиво ответил парень, глядя в грязный покрытый плесенью потолок. — Тогда я нашел это место, а он жил уже здесь.

В повисшей тишине оба молчали, лишь за стеной и где то выше кричали.

— Что-то он сильно там орет, сходи а? Если я не высплюсь, мало заработаю, получу втык от главного. Тогда я ему точно язык вырву!

— Не вырвешь Треш, не вырвешь. Ладно, сейчас посмотрю что у него там.

— Пфф. А вот и видно будет, вырву или нет.

Парень на вид восемнадцати двадцати лет встал, обул шлепки, прошел маленькую комнатку и скрылся за занавеской, что заменяла собою дверь. Когда Рон подошел к двери, за которой жил его друг, он остановился. Ему не было страшно. Он просто думал, какие слова подобрать, чтобы успокоить "не видящие" глаза Кайта. Ведь когда он орет во сне, его глаза открыты. Наверно он инстинктивно пытается проснуться?

— Его сны. Почему они ему сняться? Он говорит, что в них одна лишь боль. Иногда я удивляюсь ему, ведь он может не спать по пять суток подряд. Боясь своих снов наполненных одной лишь болью. Каким бы он странным не был, он все же мне друг. — С этими словами он зашел в комнату. Пока парень размышлял, крики за дверью прекратились.

Сидя на полу Кайт держал пальцы левой руки правой.

— Они сломаны Рон! — Он уже не спит и сегодня он без слез! Отметил его друг.

— Что случилось? Я знаю это снова сон. Но что с пальцами? — Кайт рассказал свой сон. Сон о деревне, о слезах, людях на коленях, о болезни и смерти мужчины. О том, что упал в яму, а затем про гору, как сломал пальцы на ней. Как долго летел вниз, упавши с горы. Кайт рассказал все, что ему приснилось, кроме тех слов из нечто, — "Боль это один из множества способов достижения силы". — Еще голос уже в самом конце, проваливаясь во тьму, произнес. - "Спи не бойся".

— А раньше ты говорил, что не помнишь снов. И какой-то он странный он. Может все-таки надо обратиться к магу или в больницу?

— Ага, не помнил, но этот сон первый из всех, что я запомнил за последние несколько лет! Больница? Да надо сходить пальцы не пойму как сломал, во сне вот помню об скалы.

— Да ну тебя Кайт! Тебе видимо, что пальцы, что голову одинаково будет.

Они рассмеялись. Рону стало легче, что его друг быстро пришел в норму. А Кайт искренне надеялся на голос, обещавший, что больше снов — боли не будет.

Сны боли пришли к нему в двенадцать лет. Он не понимал, почему он в них ощущает и запоминает только ее. Многие кого он знал когда-то, тайно боялись его припадков, что стали посещать мальчика с приходом снов. В припадках он не контролировал свое тело, как и свой разум. От чего многие из близких знакомых и друзей под разными предлогами перестали с ним общаться.

А сейчас у него появилась надежда! Да бредовая. Но надежда. Так как он не хочет потерять единственного друга Рона.