Миньон, или Мифы и разочарования попаданства

— Следующего, — голос разнесся по пещере, неведомо как перекрыв галдеж бесновавшихся гоблинов. Госпожа тщательно вытерла от крови кинжал и Реликвию и замерла в ожидании следующего кандидата на... тест. Интересно, на что их проверяют?

Толпа постепенно притихла, увидев что никто никого приносить в жертву не будет. Один гоблин сменялся другим, и с каждым новым засветом артефакта выражение разочарования на лице госпожи только усиливалось. Первый, пятый, десятый, тридцатый. Гоблин за гоблином, пока через процедуру не прошли все в пещере. Их было около сотни. Каждого прошедшего процедуру отпускали, и обрадованные страдальцы рвали когти в направлении ближайшего отнорка. Хотя некоторые умудрялись заново затесаться в очередь, таких госпожа приказывала вывести под белы рученьки. Мда, извращенцы.

Испытуемые закончились и экзекуторша перевела взгляд на меня.

— Ты последний.

Что-то мне это не нравится. Очень, очень сильно не нравится. Вдруг это тест на какую-нибудь заразную болезнь, и меня тут порешат на месте. Хотя, других вроде как отпустили.

— Не бойся, это не больно.

Да-да, я тебе почти поверил. Но делать нечего. Подхожу к алтарю, протягиваю руку. Вжих. Действительно, не больно. Похоже, болевой порог у меня завышен.

Капли крови касаются артефакта, который тут же окутывает красноватое свечение. Проходит секунда, две. Три. Ничего не меняется. Все присутствующие пялятся на Реликвию, не спуская глаз.

— Н-нет... Нет проклятья... — ноги не держат госпожу и она садиться на пятую точку прямо на холодный каменный пол пещеры. — Спустя пять поколений проклятье исчезло... Слабоумие отступило и... скоро мы сможем освободить Повелителя...

Это что ж получается, я — какой-то особенный? Круто, прям классический попаданец! Хотя, что-то мне подсказывает, что меня где-то крупно на... надурили.

— Но... почему только Грым?

Взгляды всех скрещиваются на мне. Радость и недоумение. Чувствую, меня ждет долгий разговор. А я че, я ниче. Стою, ножкой пол ковыряю. Ну и что, что он каменный, с моими когтями на ногах и гранит не помеха.

*Бур-бур-бур*

Только жрать охота, это да...

— Оденьте Грыма и приведите в мои покои. И еды принесите, он, видимо, голодный.

Вот спасибо! Стоп, одеть?

Тут то до меня дошло, что я, оказывается, все это время дефилировал абсолютно голым. Как и абсолютно все остальные представители сильной половины гоблиньего населения. Мда, во времена, во нравы! Гоблины, что тут скажешь.

В покои меня "проводила" все та же Крыгзша. Точнее, снова засунула меня подмышку и рванула в неизвестном направлении. Это уже входит у нее в привычку, надо как-то отучивать, не-то от моей и так ущемленной гордости скоро вообще ничего не останется... Пока меня попой вперед доставляли по адресу назначения, я созерцал ее аппетитную филейную часть и истекал слюной. Нет, вы ничего такого не подумайте, я чисто в гастрономических интересах! Это же дофига высококалорийного, совсем не диетического мяса! М-м-м, пальчики оближешь! И язык о когти на пальчиках порежешь, ага.

Стильно одетый и посвежевший, я стоял посреди покоев госпожи гоблинов. Стильно одетый, потому как автору моей набедренной повязки определенно не чуждо было понятие стиля. И вдохновлялся он наверняка моделями стрингов и бикини. Ну а насчет посвежевшего... Когда я спросил Крыгзшу насчет "помыться", она сначала долго смотрела на меня с выражением крайней растерянности на лице. Как будто я спросил ее, где здесь предоставляют услуги педикюра, а-то мне когти ковыряться в носу мешают. А потом я не успел даже вякнуть, когда она подскочила и, схватив за грудки, приподняла меня и смачно харкнула в лицо. А затем вытерла моей же набедренной повязкой. Из меня аж слезу вышибло, и отнюдь не от умиления такой трогательной материнской заботой со стороны незнакомой, кхм, женщины.

И вот стою я посреди небольшой, но хорошо освещенной комнатки, выдолбленной в камне явно вручную, весь такой нарядный, чистый и опрятный, и потихоньку фигею. Потому, что обстановка покоев местной важной шишки хоть и была слегка излишне аскетичной, но ее вполне можно было бы назвать очень даже комфортной и уютной: небольшое ложе, покрытое парой шкур неизвестных мне зверей, явно удобный маленький деревянный стульчик рядом с невысоким каменным столиком, подобие шкафа в дальнем углу, такого же маленького, как и все остальное в комнате, да пару углублений в стене, изображающих из себя полки. Вот только этот череп на столе... А еще, вон та засохшая кисть руки на полке... И свисающая со спинки стула связка ушей... Бррр, куда я попал?

— Итак, Грым, нам с тобой нужно многое обсудить. Ты ведь меня понимаешь? — госпожа, до этого наблюдавшая как я осматриваю ее покои, решила перейти к делу. Вот только меня сейчас волновало немного другое...

— Скажите, госпожа, а...

— Можешь называть меня Калызргша.

— Э-э-э... А-а-а... У-у-у... А можно я буду называть вас Кали?

— ... Лучше уж называй меня госпожой...

— Хорошо, госпожа. Так вот, можно вас спросить, а вон то ожерелье, оно из дерева?

— Что? А, нет, оно из ушей, разве ты не видишь?

— Из костяных ушей?

— Нет, из обычных ушей.

— Из обычных каменных ушей?

— Нет, из обычных обычных ушей. Как у тебя или у меня.

— Вы оторвали их у гоблинов?

— Нет, я не отрываю уши гоблинам. Хотя специально для тебя могу сделать исключение, — судя по раздражению в ее голосе, у меня в той жизни был неплохо прокачан скилл троля. Ошибся я немного с телом при попадании, хех.

— Понял, не дурак.

— ... Тогда, если у тебя больше нет вопросов...

— Скажите, госпожа, а вон та рука, она настоящая?

— Агрх, нет, она деревянная!

— Что, серьезно?

— ... Грым!.. — и такая ярость в глазах. Похоже, сейчас меня будут бить.

Ой, а я как-то и не подумал, что тролить гоблина может быть опасно. Тоесть гоблиншу. Блин, у них же здесь матриархат! Ой-ой-ой, это что же получается, я тролил местного вождя... местную вождю... вождицу... короче, матриарха? Плохо дело...

— Не выводи меня, Грым, а-то я... В общем, не выводи! Так о чем это я...

Или не плохо... Ой, а я и забыл, что вроде как особенный! И никто мне ничего не сделает! Хе-хе, можно и понаглеть немного. Мартисью я или не мартисью!

— Скажите, госпожа, а вон-тот череп, он...

— ГРЫМ, ТВОЮ МАТЬ! ЕЩЕ ХОТЬ СЛОВО БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ...

Или нельзя понаглеть... Что-то мне подсказывает, что против разьяренной Калы... госпожи, никакое марти— и мерисью вместе взятые не помогут. А еще, в прошлой жизни я определенно был малодушным слабаком, да, чего уж тут таить.

— Какой же ты невыносимый, Грым. А я еще, на радостях, в мужья тебя хотела взять... Хорошо, что сперва решила поговорить, а-то даже не знаю...

Стоп. В мужья? О чем это она там лопочет на своем, гоблинском? Хотя... Что-то такое припоминаю... Попаданцы, далекие королевства, прекрасные эльфийские принцессы. Ну, эльфийская почтипринцесса вроде как есть, а вот насчет прекрасной... Блин, и тут облом.

— Не, в мужья не катит. Моя супруга должна быть прекрасной и очаровательной! — ну, по крайней мере, по канону, думалось мне.

— Что? А я... я же...

— Ты? Да не смеши меня, твоей же рожей только тролей пугать...

— Чт... ЧТО-О-О?!! ДА ТЫ!.. ДА Я!.. КРЫГЗША! КЫЛЗША! СЮДА, НЕМЕДЛЕННО!

О-хо-хонюшки... Это уже меня немного занесло, похоже. Что-то она слишком бурно реагирует. Очень слишком...

В "дверях" покоев материализовалась Кылзша — охранница госпожи, насколько я понял. Вторая, Крыгзша, стояла снаружи — она со своей дубинкой просто не поместилась бы в крохотной комнатушке, где и так уже стало слишком тесно. Кылзша тем временем направилась ко мне с явно недобрыми намерениями — наверное, она охраняла вход в покои и отлично слышала мои посягательства на красоту и честь ее госпожи.

— Этого — в отстойник, — госпожа уже успела немного успокоиться. — И не особо с ним церемоньтесь, главное, чтобы выжил, — вот только прощать меня за мою глупую выходку не спешила. Это печально... Хорошо хоть не трагично печально, хе-хе. Хех. — Можете немного его поучить, как оскорблять свою госпожу, — а вот злорадство в голосе и взгляде, мимолетно скользнувшем по мне, не сулило ничего хорошего одному конкретно взятому гоблину...

— Госпожа, я принесла еду, — донеслось снаружи.

А-а-а, еда! Я же не успел поесть! Что я наделал?!!

— Можешь уносить, этот уродец не будет есть.

Буду! Еще как буду!

— Хотя стой...

Ура!

— ... заноси сюда, я так проголодалась со всей этой беготней...

Блин!

*Бур-бур-бур*

Да не сыпь мне соль на рану, и без тебя тошно!

Кылзша схватила меня за набедренную повязку и потащила наружу из покоев. В ее прищуренных глазах явно читалось... ОБЕЩАНИЕ.

— Грымушка, золотце ты наше... — ой, что-то не нравится мне эта интонация... — Помнишь, я обещала, что научу тебя как это, обижать нашу госпожу? — от внезапной догадки у меня по спине пробежалось миниатюрное стадо слонопотамов. Недостаточно большое, чтобы сломать позвоночник, но еще бы чуть-чуть, и отбили бы все почки.

Конечно же помню. И вполне себе догадываюсь, как будет проходить обучение. С нанесением тяжких телесных, как же еще. От открывающихся "перспектив" я даже как-то пропустил момент, когда мимо меня пронесли что-то одуряюще пахнущее, и, несомненно, СЪЕСТНОЕ. М-м-м, хоть бы посмотреть дали, изверги!

— Так вот, Грымушка, госпожа у нас обидчивая, а... некрасивой ты ее называешь не первый раз, так что уж не обессудь, но общение нам предстоит долгое и плодотворное, — и лыбится на все тридцать-четыре. Ну, зато я кое-что понял: язык мой — враг мой! Нужно было сначала разведать обстановку, а уж потом...

Бдышь!

Блаженная темнота, я иду!

Глава 2 или "Да прийдет Спаситель!"

Бесконечная пещера, своды которой теряются во мраке, а от стены до стены можно выстроить в ряд добрую сотню таких тщедушных тел как мое, и еще на столько же останется свободного пространства. Ни начала ни конца ее не рассмотреть в тусклом свечении мха, а малейший шорох отражаясь от стен ее превращается в мощные раскаты грома. Но сейчас меня волнуют не монументальность пещеры и не ее акустика.

Гоблины. Толпы гоблинов. Или это гремлины. Или, может, эльфы? Не важно. Чертовы твари смотрят на меня во все глаза, оценивающе, чуть-ли не с гастрономическим интересом во взгляде. И не издают ни звука. Жу-у-уть. Какого лешего им от меня нужно?

— Носки! — дружный гарк из тысяч луженых глоток оглушает, дезориентирует, выбивает сознание из тела и загоняет душу в пятки. — Хозяин должен подарить нам носки! — новый вопль пронизывает стены древней пещеры, заодно ввинчиваясь в мой мозг и эхом разгуливая внутри головы.

О чем вы, ребятки? У самого последняя пара!

Хотел бы я это сказать... но слова застревают в глотке. Возможно, самые важные слова в моей жизни. Но твари их не слышат. Видя мое нежелание сотрудничать, они делают синхронный шаг в мою сторону. Медленно и осторожно. Еще один шаг.

— Носки! — взвизгнуло какое-то тощее создание слева от меня.

— Носки-и-и! — вторит ему гнусавый голос справа.

— Хозяин должен!.. — крикнул какой-то гаденыш передо мною.

Не в силах противостоять им, отступаю. Пятиться назад по неровной поверхности пещеры неудобно, но я боюсь поворачиваться к НИМ спиной. Не знаю почему, просто боюсь. Твари тем временем надвигались, обступая со всех сторон. Вот они уже стоят вплотную, протягивают свои корявые ручки и хватают меня за руки и валят с ног, неожиданно сильно и крепко удерживая прижатым к полу пещеры. Один особо проворный гремлин вцепился в мой носок на левой ноге, потянул его со всей силы, так что тот едва не порвался и вскинул трофей над головой в победоносном жесте.

— Носок! Хозяин подарил мне одежду! Свобода!

... и исчез в ослепительной вспышке...

Какое, нафиг, подарил? Вот ур-р-роды, теперь я понял, куда постоянно пропадают мои левые носки!

Тем временем остальные уродцы сосредотачивают свои взгляды на моей голой левой ступне, будто не веря, что остались ни с чем. Не, ну а на что они надеялись, у меня ведь только одна левая нога! А правый носок им не подходит, видите ли! Им левый подавай!

Пока твари отвлеклись от меня, нервно шарю по поясу, в надежде найти там... что? А вот и ответ на мой вопрос. Тяжелая рукоять будто сама скользит в руку, палец отточенным движением нащупывает кнопку и нажимает ее до упора.

*Вж-ж-ж*

Светящийся нестерпимой зеленью клинок прорезает тяжелый мрак пещеры.

Ну, теперь держитесь! Уверенный взмах меча, и уполовиненные тельца падают наземь.

Да! Лососните тунца, твари!

Яростно размахивая мечем перед собой, прорубаю просеку в толпе уродцев, двигаясь вперед. Двигаясь чтобы двигаться. Главное не стоять на месте, не-то сметут, сомнут и завалят телами. Визг и гвалт, кровь, кишки, ненависть. Все, как я люблю.

Внезапно начавшаяся было суматоха стихает, гоблины тут и там достают откуда-то из под полы бластеры и расклад резко становится не в мою пользу. Вот же, форспуш вам в задницу! Мне остается только вновь отступать, отражая бластерные выстрелы светошашкой. Но, как будто этого было мало, моя нога вдруг проваливается в пустоту, я теряю равновесие и только чудом в последний момент умудряюсь ухватиться рукой за край пропасти, в которую чуть не угодил. Меч выскальзывает из руки и уносится вниз. Какой-то гремлин в тоге подходит к краю обрыва и пристально смотрит мне в глаза. Знакомая ситуация, хех.

— Грым, я твоя мать! — а сколько пафоса то в интонации!

— Тьфу, а я думал, ты мой отец...

— Чт... ЧТО-О-О?! Да как ты смеешь?! Неделю в отстойнике! Нет, две!!! — орет гремлин, и разжимает мои пальцы, удерживающиеся за край пропасти.

— Да-а-а ты-ы-ы задра-а-ла-а-а, истери-и-ичка-а-а!.. — улетаю в пропасть вниз головой, но последнее слово остается за мной.

Лежу на полу ямы, которую местные называют отстойником. Надо мной склонилась, по видимому, Кылзша, и недобро так на меня смотрит. Осуждающе.

— Грым, я же говорила — не обижай госпожу. Говорила ведь?

Молчу, сжав зубы. Сказать мне нечего.

— Вставай Грым, тебя ждет долгий разговор.

— Да пошла ты! — и плевок в ее отвратительную рожу! Вытираю морду от своего же плевка, заметка на будущее — не плевать вверх из положения лежа, если не уверен, что доплюнешь.

— Грым, вставай уже, госпожа ждет! — трясет меня гоблинша за шкирки.

В недоумении смотрю на нее. Внезапно ее лицо и тело как будто бы выплывает из тумана, рассеивается туман вокруг, оголяя стены места моего заточения. В еле шевелящий извилинами мозг врывается ощущение прохлады пола и тепла дыхания гоблинши на моем лице. А так же ощущения затекшего тела после долгого сна в неудобной позе на твердом полу и бешенный стук сердца в груди.

Пара мгновений на осмысление. Это был кошмар. Долбанный кошмар! Первый мой сон в новом качестве, и какой!.. Блин, приснится же такое...

А те грибочки, что я вчера нашел под камнем, казались такими безобидными. И вкусными.