— Как мы, суд и присяжные, должны верить, что вы, Сириус Орион Блэк, невиновны в таких обвинениях, когда улики так подавляюще против вас? — спросил Крауч.
Мужчина, стоявший рядом с Краучем, с темными локонами на смуглой коже жестом приказал Краучу отступить. Сириус вздрогнул, узнав Кингсли Шеклболта.
— Мистер Крауч, мы пригласили вас сюда из любезности, чтобы наблюдать за судом, в котором вы отказали этому человеку, но помните, вы больше не глава аврората.
Крауч, казалось, вскипел в ответ, но его лицо сохраняло суровое выражение отвращения, когда он смотрел на Сириуса.
— Повторяю: как мы, суд и присяжные, должны верить, что вы, Сириус Орион Блэк, не виновны в таких обвинениях, когда улики так подавляюще настраивают против вас?
Сириус осторожно сглотнул, его горло пересохло так, что было больно говорить, но МакГонагалл устроила ему этот суд, и он не собирался ничего делать, чтобы уменьшить свои шансы на то, чтобы его история была услышана; независимо от последствий. Он не собирался подводить ее после всего, что она для него сделала.
— Меня решили назначить Хранителем Тайны Поттеров, это правда. Они скрывались, потому что ходили слухи, что Пожиратели Смерти разыскивают Поттеров, но мы верили, что среди нас, Джеймса и меня был шпион... Слезы навернулись на его глаза впервые за многие годы, когда он говорил. — Мы решили сменить Хранителей Тайны в последнюю минуту, чтобы обезопасить их. Мы согласились, что я — естественный выбор, а Вол-де-Морт...
— НЕ НАЗЫВАЙТЕ ЕГО ИМЯ! — заорал Крауч, прерывая его речь.
Сириус облизал губы.
— Что ОН знал, что они выберут меня, поэтому мы спросили Питера, Питера Петтигрю, и он согласился. Лили почти сразу же применила заклинание Фиделиус, и сразу после этого они скрылись.
— Ты хочешь сказать, что не был Хранителем Тайны Поттеров? — потребовал Крауч, его глаза все еще были холодны, когда они смотрели на него свысока.
Слезы ослепили его зрение, но он сдерживал их, не позволяя им стечь по его щекам из страха, что он не сможет остановить их, когда они упадут.
— Верно, сэр. Питер Петтигрю был Хранителем Тайны. Я... моя работа заключалась в том, чтобы проверять его, обеспечивать его безопасность. Но на Хэллоуин, когда я пошел за ним, его там не было. Джеймс и Лили пригласили нас на канун Дня Всех Святых, и когда я приехал, чтобы привести его, его там не было. Я ждал около тридцати минут, а потом я действительно начал волноваться, поэтому я направился к дому. Джеймс и Лили... дом... вся сторона, где была детская Гарри... она была разрушена, и они оба были мертвы.
Холодные глаза Крауча моргнули, прежде чем он повернулся, чтобы что-то прошептать невысокой женщине, сидящей рядом с ним. У нее были жабьи черты лица, когда она кивала и записывала то, что он только что велел ей написать.
— Что вы сделали, когда нашли Поттеров мертвыми?
Сириус снова осторожно сглотнул, на этот раз его взгляд переместился на МакГонагалл, чьи карие глаза призывали его продолжать.
— Я держал Гарри. Я не мог поверить, что он вообще жив, после того, как я увидел разрушенный дом, а потом пришел Хагрид, Рубеус Хагрид. Он сказал мне, что Дамблдор послал его, что он будет охранять Гарри. Я понял, что это произошло из-за Питера — что он был шпионом — и я не собирался позволять ему уйти безнаказанным. Поэтому я отдал Гарри Хагриду и пошел за Питером, чтобы узнать, что произошло.
— Ты нашел его? — спросил Крауч.
Сириус кивнул.
— Я сделал это. Мне потребовался почти день, но я нашел его. Я спросил его, как он мог предать нас таким образом, предать свою семью, своих друзей, которые любили и защищали его, а он съежился от меня, использовал Сонорус. Наложил на себя чары и проревел на всю улицу, что я предал Джеймса и Лили Поттер и что я был причиной их смерти. Затем он взорвал улицу одним взрывным проклятием и исчез у меня на глазах.
— Он исчез? — с ухмылкой сказал Крауч. — Как совершенно удобно для вас.
— Он анимаг.
Глаза Крауча расширились, и теперь он смотрел на лицо Сириуса.
— Он что?
Сириус медленно сглотнул. Он знал, что рассказать об этом сейчас было почти равносильно нарушению обещания, данного его лучшему другу, но после всего, что сделал Питер, Сириус не собирался рисковать, позволяя ему уйти.
— Он анимаг. Крыса. Он трансформировался и исчез среди хаоса от проклятия, оставив меня там, в окружении мертвых тел.
Крауч повернулся к женщине рядом с ним, чтобы посовещаться, и они горячо перешептывались между собой. Шеклболт смотрел на Сириуса, и его лицо не выражало ничего из его мыслей.
Глаза Сириуса снова нашли Римуса в толпе публики на галерее. Теперь Римус смотрел на него с удивлением. Презрение в его глазах немного уменьшилось, и Сириус мог видеть, как вертятся колеса в голове его друга, когда он пытался осмыслить историю, которую Сириус только что рассказал всему залу.
— Сириус Орион Блэк, где сейчас Питер Петтигрю?
Сириус фыркнул.
— Я думаю, что он где-то прячется. Он проклятый трус, вот кто он. Но если вы его найдете, убейте его для меня.
— Если вы не можете указать местонахождение мистера Петтигрю, то я не могу с чистой совестью отпустить на свободу такого осужденного убийцу, как вы, без доказательств.
МакГонагалл встала, ее глаза сверкнули гневом.
— Крауч! Это нелепо, и вы это знаете! Вы слышали историю мальчика, но до сих пор не дали ему справедливого суда! Вы хотя бы слышали, что он говорил о Петтигрю?
— Он не мальчик, МакГонагалл! — крикнул Крауч. — Блэк — двадцатишестилетний мужчина, которого судили и признали виновным в отвратительных преступлениях! Использование им взрывного проклятия не только убило двенадцать маглов, но и не оставило от Петтигрю ничего, кроме пальца! Сказочка о том, как Петтигрю превратился в крысу! Невиновен — не то слово, которое я бы употребил по отношению к такому преступнику!
МакГонагалл сердито фыркнула.
— Его никогда не судили, Крауч! Я верю каждому слову, слетевшему с уст этого молодого человека! Он невиновен! Если нужно, используй Веритасерум! Просмотри его воспоминания! Почему ты не проверил его палочку? Я думала, что это должен был быть справедливый суд!
— Должно быть дано Разрешение, чтобы использовать зелье правды, как Вы прекрасно знаете! — воскликнул Крауч, и вена на его голове чуть вздулась над кожей. Тот факт, что министр вынудил его дать человеку перед ним суд для начала, достаточно раздражал его, и он не собирался выставлять себя дураком в собственном зале суда.
— Не говоря уже о том, что воспоминания можно изменить, подделать!
— Я даю разрешение! — закричал Сириус, не сводя серых глаз с МакГонагалл.
Пузырь надежды, возникший в его груди, когда она так яростно защищала его, застал его врасплох. Минерва МакГонагалл всегда была рядом с ним, и видеть, как она теперь так страстно защищает его, было больше, чем он когда-либо мог желать.
— Используйте на мне зелье правды. Ты увидишь, что я говорю правду! Возьми мои воспоминания! Делай что хочешь! Авроры забрали мою палочку; взгляни на мои заклинания, если хочешь — я этого не делал!
Крауч снова повернулся к женщине, но на этот раз заговорил Дамблдор.
— Бартемиус, я думаю, что использование сыворотки правды — отличный план, — спокойно сказал он. — Аврор Доулиш, — сказал он, повернувшись к молодому стажеру аврору у двери.
— Почему бы тебе не взять склянку из отдела авроров? Я полагаю, Аластор, что ты прихватил с собой палочку Сириуса из Азкабана?
Доулиш кивнул и выбежал из комнаты, когда Аластор Грюм выступил вперед.
— Да, Альбус, она здесь, — сказал он, доставая палочку из кармана.
— Двенадцать и три четверти дюйма, кизил, шерсть единорога, изготовлено Олливандером и принадлежит Сириусу Ориону Блэку с августа 1971 года.*
* (Там не было никаких упоминаний о палочке Сириуса Блэка (насколько я знаю по состоянию на 2018 год), поэтому я придумала свою собственную. Примите это. Я проголосовала за волосы из хвоста единорога, потому что волосы единорога производят самую последовательную магию, наименее подверженную колебаниям и блокировкам, труднее всего обратиться к Темным искусствам и самую верную из всех палочек. И мне очень понравилось описание кизила: "Кизиловые палочки причудливы и озорны; они имеют игривый характер и настаивают на партнерах, которые могут предоставить им простор для волнения и веселья. Однако было бы совершенно неправильно делать из этого вывод, что кизиловые палочки не способны к серьезному волшебству, когда для этого требуется; известно, что они способны выполнять выдающиеся заклинания в сложных условиях, а в сочетании с достаточно умной и изобретательной ведьмой или волшебником могут создавать ослепительные чары. -вербальные заклинания, и они часто бывают довольно шумными".)
Адвокат, подошедший к его клетке, кивнул, прежде чем перейти к объяснению процесса осмотра его палочки. Сириус уже забыл его имя. Он выглядел ненамного старше его и задавался вопросом, как волшебник вообще встрял так, защищая его.
Крауч выглядел взбешенным. Его глаза "метали кинжалы" в Дамблдора, когда он отдавал приказы своим сотрудникам в зале суда. Но он видел, как присяжные заинтересованно переминаются между собой, поэтому сел на свое место, молча злясь. Он держал рот на замке, пока через пятнадцать минут Доулиш не вернулся в зал суда с флаконом сыворотки правды в руках.
— Ты разрешаешь, Сириус Орион Блэк, дать тебе это зелье Веритасерум? — напряженно спросил Крауч.
— Я разрешаю. — четко объявил Сириус.
Адвокат вручил ему пузырек, и Сириус принял его, выплеснув жидкость в рот и поморщившись от ее сладости, поскольку она прожигала путь в его горле.
— Сириус Орион Блэк, теперь ты готов говорить правду?
— Да. — спокойно ответил Сириус. Он чувствовал, как действие зелья уже спутало его язык, требуя, чтобы он говорил только правду.
— Вы были хранителем тайны Джеймса и Лили Поттеров?
— Нет.
Шум в комнате усилился, и Крауч поднял руку, чтобы заставить их замолчать.
— Сириус Орион Блэк, кто был хранителем тайны Джеймса и Лили Поттер?
— Питер Петтигрю.
— Вы убили Питера Петтигрю?
— Нет, я его не убивал.
Зал суда погрузился в тишину, все взгляды были устремлены на него.
— Что случилось с Питером Петтигрю, если вы на самом деле не убивали его? — спросил Крауч.
— Он взорвал улицу одним взрывным проклятием и превратился в крысу.
— Откуда вы знаете, что Питер Петтигрю — анимаг?
— Он стал им на пятом курсе. Я видел, как он учился. Он был моим другом, моим соседом по общежитию, — спокойно сказал Сириус, сдерживая себя от того, чтобы продолжать говорить в зале, что он сам тоже был анимагом. Ему не задавали этот вопрос, так что он не был обязан ни чувством предательства, ни зельем признаваться в этом.
Холодные глаза Крауча сверлили Сириуса.
— Ты, Сириус Орион Блэк, убил кого-нибудь из двенадцати маглов на улице в тот день, когда пошел за Петтигрю?
— Нет. Я никого не убивал.
Болтовня снова наполнила комнату, и на этот раз Крауч не стал ее останавливать.
Теперь заговорил Дамблдор, не сводя глаз с Крауча.
— Кажется, мистер Блэк был здесь честен, Барти. Возможно, вы также хотели бы, чтобы его воспоминания были еще более убедительными, что мы осудили невиновного человека?
Глаза Крауча ожесточились, а лицо покраснело.
— Вообще-то, я бы сделал это Дамблдор. Принеси мне Омут Памяти из Департамента магического правопорядка, — потребовал он от Доулиша, который только кивнул и снова выбежал из комнаты.
Грюм шагнул вперед и вручил Краучу палочку Сириуса.
— Давай посмотрим на последние заклинания, которые он использовал, пока мы ждем, Крауч.
Крауч явно разозлился, но взял палочку и применил раскрывающее заклинание. Зал суда наблюдал, как перед ними предстали отголоски последних заклинаний, исполненных палочкой: Люмос, патронус в виде пса, ошеломляющее заклинание, патронус в виде пса и заклинание призыва.
— Это поворачивается в вашу пользу, мистер Блэк, — прошептал адвокат, заставив Сириуса посмотреть на него, прежде чем снова обратить внимание на разгневанное лицо Крауча.
— Ну, Бартемиус, если Сириус действительно применил взрывное заклинание, он явно не использовал для этого свою палочку, — заявил Дамблдор, когда Крауч сунул палочку обратно в руки Грюму, его глаза сверкнули гневом.
— Ты здесь не главный, Альбус! — сердито воскликнул Крауч. Он повернулся к женщине, делавшей записи, и что-то прошептал ей. Она кивнула и быстро записала.
— Теперь пришло время извлечь эти воспоминания для просмотра.
— На данный момент это кажется излишеством, Барти, — сказал Грюм, пряча палочку Сириуса под пальто. — Его палочка и сыворотка правды доказали его невиновность в преступлениях, в которых его обвиняют. Мы вообще не должны были отправлять его в Азкабан. Минерва права, он невиновен.
По комнате пронесся одобрительный ропот, и лицо Крауча снова покраснело.
— Ты ставишь под сомнение мой авторитет, Аластор? Ты ставишь под сомнение авторитет того самого отдела, на который ты работаешь? Визенгамота? Те, кто следовал за Тем, Кого Нельзя Называть, должны быть наказаны! Разве я не посадил своего сына в тюрьму Азкабан за его преступления против Лонгботтомов?
Грозный глаз какое-то время смотрел на него.
— Ты был великим аврором, Барти, но этот человек заслуживал суда, а мы его так и не дали. А теперь похоже, что он все время был невиновен. Это была ошибка. Наша ошибка. И ты больше не аврор.
Крауч только смотрел на него, сердито раздувая ноздри.
— Нам нужны эти воспоминания.
Глава 3: Эпизод, где умирают Джеймс и Лили
— Я сделаю это, — сказала МакГонагалл, вставая и направляясь к центру комнаты, где в клетке висел Сириус. — Он доверяет мне, что, как мы все знаем, делает извлечение воспоминаний более безопасным для всех вовлеченных сторон.
Она остановилась перед Сириусом и ободряюще улыбнулась ему.
— Конечно, если вы не возражаете, мистер Блэк?
Сириус кивнул, его серые глаза с благодарностью смотрели на нее. Он был слишком напуган, чтобы думать о том, что они фактически освободили его, и он мог видеть, что это было явно последнее, чего хотел Крауч: быть вынужденным признать, что он был неправ. Однако он был заинтригован идеей, что Крауч больше не аврор, он задавался вопросом, почему это так, но выбросил это из головы. В данный момент у него были более важные вещи, о которых нужно было беспокоиться.
— Это так. У вас есть мое полное разрешение.
Его адвокат (имя которого он, честно говоря, не мог вспомнить) вручил ей три фиала, кивнув, что соглашается взять на себя эту задачу.
— Блэк, мне нужно три воспоминания: то, где Хранителя Тайны сменили, ночь Хэллоуина 1981 года и день, когда вы выследили Петтигрю и были арестованы.
Сириус кивнул и сосредоточился, когда палочка МакГонагалл коснулась его виска. Пять минут спустя все три фиала были полны, и аврор по имени Доулиш вернулся с Омутом памяти.
Крауч осторожно открыл первый фиал и налил воспоминание внутрь. Он пробормотал усиливающее заклинание, и Омут памяти вспыхнул над комнатой на потолке, так что весь Визенгамот и присяжные могли увидеть воспоминание.
