Вопреки ожиданиям и — как иногда казалось самому альтмеру — стараниям воспитателей, Элемар выжил и относительно благополучно дотянул до того дня, когда ему повезло попасть на глаза тогда еще молодому агенту Клинков по имени Жоффрей, его будущему наставнику, и перебраться из "жемчужины залива Илиак" в Храм Грозового Когтя. Несмотря на то, что довольно скоро — через каких-то полгода после окончания Имперского Симулякра, как потом назвали последние десять лет третьего столетия — Жоффрей уехал в Сиродиил и оставался там многие годы, альтмер остался искренне привязан к нему и чтил, как учителя и отца, несмотря на смешную по людским меркам разницу в возрасте. Наставник вернулся только семнадцать лет спустя, ненадолго приехав после странных событий, когда пространство и время во всем Хай Роке пустились в пляс(4). Храм Грозового Когтя, оказавшийся в стороне от эпицентра событий, не пострадал, но даже его обитатели заметили некоторые странности. Что именно произошло, ученикам не говорили, но по слухам, полноправные члены ордена Клинков всех рангов несколько месяцев выясняли малейшие подробности случившегося. Именно с помощью Жоффрея Элемар, несколько раз сопровождавший его в поездках по побережью залива Илиак, научился бороться со своим страхом. Беда в том, что окончательно победить его альтмер так и не сумел — даже недолгое пребывание на корабле по-прежнему было для него сродни пытке.
И теперь он совершенно не представлял, как ему вынести предстоящее плавание через Внутреннее море из Старого Эбонхарта до Вварденфелла.
* * *
— Проснись... Почему ты дрожишь? Ты в порядке?
Тихий голос разорвал пелену тяжёлых видений. Элемар вскинулся и кубарем вывалился из гамака, ведомый единственной мыслью — "бежать!"
— Стой, куда ты? — цепкие пальцы ухватили за плечо, удерживая от столкновения лицом с переборкой.
"Джиуб", — вспомнил немного отошедший от сна Элемар, разглядев нежданного помощника — рослого жилистого данмера средних лет с лысым, как коленка, черепом и длинным неровным шрамом на пол-лица. Правый глаз темного эльфа затянула молочно-белая пелена, но левый был тревожно сощурен. Благодарно кивнув все еще придерживающему его соседу, альтмер потряс головой и выпрямился, насколько позволял низкий потолок каморки — паника, выбросившая его из гамака, рассеялась без следа, сменившись легкой настороженностью.
"Что за?.. Какого хрена?" — мелькнула смутная мысль.
— Ну, ты и соня, — ухмыльнулся Джиуб, убедившись, что все в порядке. — Тебя даже вчерашний шторм не разбудил!
Шторм? Элемар невольно вздрогнул. Он не помнил, как вчера отключился.
— Да что там шторм, — данмер покачал головой, то ли осуждая, то ли восхищаясь, — ты не проснулся, даже когда тебя выбросило из гамака!
Что? Альтмер немедленно потянулся к затылку, только сейчас ощутив ноющую боль в голове. И не слишком удивился, обнаружив у основания черепа немаленьких размеров шишку. Удивляться, скорее, следовало тому, что он при падении не сломал себе шею.
— А как... впрочем, понятно. Обратно меня ты уложил?
— Ага, — хохотнул Джиуб, — та еще задачка: качка, болтающийся взбесившейся соплёй гамак и откормленный альтмер, которого в эту даэдра драную колыбель надо засунуть. Я упарился. Тебе, кстати, сильно повезло, парень, что я не жопник(5) какой-нибудь. Такие, как ты, молоденькие да гладенькие, в тюрьме обычно заместо баб бывают. Кто другой на моем месте уже бы присунул, пока ты в отключке был. Но это не для меня, — данмер брезгливо поморщился.
Элемар кивнул, безмолвно благодаря.
Когда его вместе с остальными погрузили на тюремный шлюп(6), присутствие Джиуба помогло справиться с боязнью — разговоры с ним под хриплую ругань из-за тонких дощатых стен неплохо отвлекали внимание от страха перед плаванием и не давали расслабиться... особенно после рассказов данмера о его прошлом. В частности, Джиуб откровенно и с толикой юмора — типично данмерского, разумеется — поведал, как угодил на этот же корабль: его поймали на месте совершения убийства, которое было делом не его рук... Впрочем, жертвой правосудия данмер не был: матерый убийца Джиуб в этот раз просто не успел — кто-то управился до него(7). В чем он немедленно признался прибывшей по вызову страже. Те, по его словам, настолько обалдели, что даже не стали его бить перед тем, как бросить в темницу. На вопрос Элемара "зачем?" данмер только пожал плечами "а хрен его знает... просто подумал — а почему нет?" Рассказывал он и о том, что хотел бы завязать с преступлениями, начать новую жизнь, только не знает, как. Совета Джиуб, впрочем, не просил.
Но чего альтмер совершенно не помнил — это когда он уснул. И почему-то боялся вспоминать, что ему снилось. В памяти крутились разрозненные обрывки: какая-то пустошь, багровая в лучах заходящего солнца, с обугленными остовами давно погибших деревьев... стегающий ее злой ураган, поднимающий в воздух неисчислимое количество пепла... тонкий серп Секунды в темном ночном небе... стремительно несущаяся к земле луна... и отзвуки вкрадчивого женского шепота: "Не бойся, я слежу за тобой. Ты был избран..."
Вспомнился рассказ мастера-шпиона из Имперского города о том, другом альтмере — сошедшем с ума в подземельях имперской тюрьмы. Перед тем как убить себя, он кричал что-то про "звездноглазую"... и, хотя Элемар вроде бы никого в этом своем сне не видел, в душе его крепла уверенность, что этот сон неспроста.
"В Обливион такие сны!" — зябко поежился альтмер.
Избранным Элемар быть не хотел. Внимание со стороны богов, судя по известным ему легендам, всегда обещало их избраннику множество неприятностей. В песнях и сказаниях это, конечно, называлось приключениями, но суть была именно такова. Героические подвиги — это здорово... но только тогда, когда их совершает кто-то другой. Он, а не ты, прорубается сквозь бесчисленные орды врагов, оказывается на краю гибели из-за предательства друзей, страдает от ран и насланных врагами проклятий и внезапно чудесно исцеляется... В общем, совершает все то, о чем потом сложат песни, которые ты удовольствием будешь слушать, сидя у горящего очага в теплой таверне с кубком вина или кружкой пива в руке.
С другой стороны, это могло быть просто порождением уставшего от чрезмерной секретности разума. Слишком многое вокруг него в последние дни было скрыто завесой тайны. Элемар раздраженно поморщился — насколько он знал, внутри ордена разводить излишнюю секретность было не принято. Все необходимые для выполнения задания сведения предоставлялись, по возможности, в полном объеме. Но не в его случае: все, что он получил — это набор указаний "явиться-подчиняться" то одному, то другому резиденту да малоинформативную записку от наставника, переданную явно в тайне.
Радовало только одно — судя по всему, он уже на Вварденфелле.
— Нас скоро выпустят, — радостно сообщил Джиуб, — слышишь? Остальных уже выгоняют на палубу.
И действительно — за дверью явственно был слышен топот нескольких пар ног, сопровождаемый громкой забористой руганью:
— Быстрее, крысьи дети! Шевелите костями, Малаката вам в глотки!
— Парень, с тобой точно все хорошо? — данмер вдруг тревожно вгляделся в покрытое потом лицо Элемара. — Ты что-то неважно выглядишь...
— Нет, — альтмер выдавил из себя слабую улыбку, хотя ему все больше хотелось высадить эту самую дверь и выскочить наружу — страх, почему-то внезапно исчезнувший в первые минуты после пробуждения, вернулся. — Все хорошо. Просто не могу... долго... тесно тут, — путано пояснил он.
— А-а, знаю, — понимающе кивнул одноглазый. — Бывает. Знавал я на материке одного бретонца. Он вообще тесноты не выносил — ему все казалось, что на него стены падают. Даже спать под крышей не мог. Чудной парень был... пока не пропал. М-да... Так что ты еще молодца — вон сколько уже держишься.
Лязгнул засов, и дверь в их каморку распахнулась.
— Вы двое — на выход! И поживее!
Данмер тут же как-то ссутулился и... не вышел — по-крысиному прошмыгнул сквозь дверь, тихо бросив напоследок:
— Нам лучше сделать, как он говорит...
Удивлённый Элемар последовал за ним.
Выбравшись из трюма, альтмер ненадолго задержался на палубе, пытаясь отдышаться и жестом показав оглянувшемуся было Джиубу, чтобы тот его не ждал. На недовольные требования корабельной команды "быстрее шевелить костями" в сторону трапа и заявление одного из охранников "чем раньше ты свалишь, тем быстрее мы сможем отплыть" он предпочел не обратить внимания, тяжело опустившись на свернутые в бухту канаты и закрыв глаза — переждать внезапно накатившее головокружение. Все равно, судя по ленивой возне корабельной команды, до отплытия еще немало времени, так что, если он тут недолго посидит, ничего страшного не случится. Впрочем, он не собирался испытывать чужое терпение слишком долго, да и задерживаться на шлюпе не испытывал ни малейшего желания. Все же не везет ему — второй раз в жизни он путешествует на корабле и второй же раз выживает каким-то чудом. Нет, возвращаться с Вварденфелла на материк он будет только порталом...
На причале Элемара встретил один из младших офицеров Легиона, сердито напомнив, что, хотя по прибытию в Морровинд альтмер формально уже считается свободным, в действительности таковым он станет только после обязательной процедуры регистрации новоприбывших. И чем скорее он ее пройдет, тем лучше для него же. Более того, решив, видимо, лично проследить, чтобы ссыльный опять не застрял где-нибудь по дороге, легионер проводил его до самых дверей в здание имперской канцелярии.
Внутри его ждал пожилой бретонец, о чем-то негромко беседующий с еще одним офицером. При виде Элемара он заметно оживился, достал какой-то формуляр и начал его заполнять, время от времени задавая вопросы. Некоторые альтмера озадачили. Вопросы о чистокровности и роде занятий — он, как и было рекомендовано в записке, сказался Суротано, боевым магом — были вполне объяснимы: в Империи Тамриэль, объединившей практически все народы, проживающие на материке и вокруг него, иногда встречались потомки самых неожиданных союзов... И пусть облик и расовые способности они всегда наследовали от матери, от отцов им иногда доставались довольно неожиданные таланты(8). Да и его собственная внешность, опять же, была нетипичной для альтмеров, что тоже могло послужить причиной для вопросов. Но вот зачем понадобилось указывать Знак рождения, от его понимания ускользнуло. Однако, помня совет наставника из той же записки, альтмер честно сообщил, что родился под Знаком Ритуала, в месяц Утренней Звезды. По крайней мере, именно это было указано в его документах при оформлении в Королевский сиротский приют. Да и некоторые способности, о которых в официальной "Астрологии", составленной неким Ффулке, стыдливо упоминалось, как о "различных, в зависимости от положения их Лун и богов", указывали на правильность такого определения. По крайней мере, кошку, поднятую еще в бытность приютским подростком, альтмер запомнил надолго. Тощий кособокий трупик с облезлой шкуркой, без нижней челюсти и с горящими жутким синим огнём глазами, таскался за ним следом целый час, прежде чем рассыпался горсткой сизого пепла. Веселье было уже много позднее — когда после одного из занятий в Школе Юлианоса, посвященных заклинаниям Школы Колдовства, он рассказывал однокашникам, как пытался удрать от им же самим поднятого зомби. А тогда было просто страшно. К тому же об этой способности было не принято рассказывать — занятия некромантией в большинстве имперских провинций не поощрялись. А в Хаммерфелле и здесь, в Морровинде, вообще были объявлены незаконными. Так что продемонстрировать способность, пусть и врожденную, к поднятию мертвых — верный способ изрядно и совершенно не добровольно облегчить кошелек в пользу здешнего Храма и испортить репутацию в глазах местных. И настроение на долгое время тоже.
Но Знак, как он узнал много позднее, также давал способность к упокоению нежити и возможность исцелить тяжелейшие раны. Если вовремя догадаешься воззвать к этой способности, конечно.
Выданную после заполнения регистрационных формуляров справку об освобождении надлежало заверить у некоего капитана Селлуса Гравиуса. О человеке по имени Кай не было сказано ни слова. Зато Элемар с удивлением узнал, что ему полагается некоторое пособие. Первая радостная весть с тех пор, как он покинул Храм Грозового Когтя. Впрочем, размер пособия оказался неизвестным, и альтмер мог побиться об заклад, что всех причитающихся денег ему не отдадут. Хорошо, если расщедрятся на половину суммы... Как частенько говорил наставник Жоффрей — "так работает Империя". Правда, он-то имел в виду нечто иное... С другой стороны, эту фразу он повторял достаточно часто и по разным причинам, так что применительно к процветающей в провинциях коррупции эта фраза подходила ничуть не хуже.
Почесывающий зудящую шишку на затылке альтмер направился к капитану Гравиусу, находящемуся, как следовало из объяснений, в соседнем здании, напряженно думая, где ему искать этого самого Кая — в чужой стане, без денег, то есть, почти без денег, без поддержки...
Из размышлений его вывело тихое звяканье под ногой. Машинально нагнувшийся за находкой эльф обнаружил, что запнулся о выроненную кем-то связку(9) отмычек. Еще одной неожиданной находкой стало узкое кольцо с почти нечитаемой гравировкой, едва заметно кольнувшее пальцы, стоило его коснуться. Присмотревшись, альтмер разглядел почти стертый символ Школы Восстановления, указывающий на тип зачарования. Не самоделка, значит — в королевствах Хай Рока мастера-ювелиры ставили такой оттиск на кольцах и кулонах, если заказ был от Гильдии Магов, альтмер помнил это с занятий, посвященных основам зачарования.
Подумав, что пренебрегать даром судьбы было бы глупо, он спрятал отмычки в пояс. Кольцо после неудачной примерки — пальцы бывшего владельца были заметно тоньше — тоже. Кроме того, оглядевшись, Элемар ненадолго задумался над возможностью поправить свое положение за счет канцелярии... и отбросил эту мысль. Сейда Нин — да, он спросил о месте прибытия у легионера, встречавшего его на пристани — это маленький рыбацкий поселок, где все всё обо всех знают. Единственное, что отличает его от множества других — это Имперская канцелярия береговой охраны. И если некий альтмер из только прибывших "новопоселенцев" притащит местным торговцам вещи из этой самой канцелярии... Элемар вздохнул и решил, что быть пойманным на продаже краденого ему совсем не хочется. Тем более, в первый же день. Следовательно, придётся рассчитывать на обещанные "подъёмные" и срочно искать возможность заработать относительно честным путём.
Нет, чтобы незаметно стянуть приглянувшуюся вещь, умений альтмера как раз хватало: полуголодное приютское детство заставило его научиться тайному проникновению туда, где его не ждут, и незаметному изъятию того, что ему не принадлежит, а полученная у Клинков подготовка отточила эти навыки и помогла приобрести новые, в том числе на случай выполнения более грязной работы. На благо Империи, разумеется.
Ознакомившись с предъявленными документами, Гравиус чему-то кивнул, удовлетворенно угукнул и открыл стоящий рядом со столом шкаф. На потемневшую от времени и не слишком чистую столешницу упал небольшой тихо звякнувший мешочек. Следом капитан положил плоский запечатанный пакет. Сверху лёг свиток, не скрепленный печатью. Закрыл шкаф и жестом предложил Элемару присесть.
