Выжить среди звезд. Я - Волчица

Лето я прожила, как в раю. Но когда наступили холода, волчица повела меня в стаю. Волки грозно рычали в мою сторону. А по моей коже проходил озноб, от одного их взгляда. Я помню, как тряслись мои колени. А Джета угрожающе рычала, защищая меня. Я понимала, для них непонятный звереныш — чужак, угроза стаи. Вожак презрительно смотрел на меня, подавляя волю. Я почти рыдала. Наверно, в тот момент он не углядел во мне угрозы, поэтому разрешил остаться. Волки постоянно озирались мне вслед. А зимой в голодные дни мне казалось, что они готовы сожрать меня и ждут момента, когда я оступлюсь. Однако, несмотря ни на что, я смогла выжить.

Все, что напоминало мне о прошлом, — это нож с изогнутым лезвием, висящий на поясе, старый потрепанный рюкзачок и маленькая куколка. Странно, я точно помнила, как называются эти предметы, но не знала, почему, глядя них, плачу. Если рюкзак и кукла были спрятаны в секретном тайнике и доставались только по особым случаям, когда было невыносимо грустно и одиноко, то нож стал моим незаменимым помощником. У волков были когти, зубы и сила. У меня нож, ум и желание выжить. Сначала я пользовалась только ножом, а потом с его помощью стала заострять палки, из которых выходили отличные копья. На все это ушли годы тренировок, неудачных охот, прежде чем я в совершенстве научилась убивать свою жертву быстро и без боли, прежде, чем я научилась защищаться. Не помню, сколько раз мои руки были стерты в кровь, сколько раз я падала с деревьев и голова шла кругом, а перед глазами плясали черные мухи, сколько раз я сдирала коленки, пытаясь догнать своих братьев. Но сейчас все это не важно, оглядываясь назад, я точно знала, что все это было не зря.

* * *

Огненно-красное солнце отогревало планету, с ночи покрывшуюся инеем. Все обитатели Земли уже проснулись и добывали себе пропитание, стараясь управиться до дневной жары и невыносимого ночного холода.

Не разбирая дороги, я неслась сквозь густой лес. Ветки могучих деревьев больно хлестали по лицу, так что я едва успевала уворачиваться и прикрывать глаза. Неол, быстро перебирая своими тонкими ножками с изящными копытами, удирал от нас, собираясь оставить с носом. Я, словно шестым чувством, подгадала момент и занесла копье для удара и отправила его в полет. Секунда — и древко с хрустом вонзилось в плоть, разорвав мягкую коричневую шерсть, мышцы и сердце неола. Из горла животного вырвалось сдавленное мычание, эхом нарушившее тишину леса, отчего птицы разлетелись, шумно хлопая крыльями и недовольно крича. А я с чувством победы шла за своей добычей. Азарт погони все еще не покидал меня, и кровь бурлила, требуя продолжения. Волки, загонявшие оленя, уже ждали меня, переминаясь с лапы на лапу. Я вытащила копье и разрезала тушу на три части, чтобы дотащить ее до голодной стаи.

Вожак встречал нас неизменно суровым взглядом. В любой момент он мог зарычать. Но я покорно отвела взгляд и опустила голову. Альфа рыкнул, давая знак стае. Первым насытился вожак, потом беты и более сильные волки, затем самки и молодняк, к которому причисляли и человека. Я ножом отрезала себе кусок и ушла есть в сторону. Волчица Джета, поджав хвост, подошла и по-матерински лизнула меня, словно своего волчонка. Ее грустные глаза заискивающе смотрели на меня.

Прошли годы и она из сильной молодой волчицы, превратилась в старого беспомощного зверя. В ее лапах еще теплилась звериная мощь и ловкость, при желании она могла убить много дичи, но вынужденный голод она уже не перенесет. Все чаще на охоте случались осечки, и волчица возвращалась без добычи, глядела на меня так, словно просила прощения, как сейчас. Я погладила ее загривок и обняла. Джета улеглась рядом со мной. Я положила перед ней кусок свежего сочного мяса только что убитого неола. Джета — моя приемная мать, что кормила меня своим молоком, что охотилась для меня и согревала в холода. Теперь я забочусь о ней, как она обо мне. Моя старая Джета. Я доела свою порцию и прижалась к ней.

Вся стая после сытного обеда находилась в полудреме. Но мои глаза не хотели смыкаться. Я прислушивалась к дуновению ветра и пению птиц. Вдруг порыв ветра принес запах. Этот аромат я бы узнала из тысячи других. Он принадлежал двуногим.

Я тихо встала, взяла свой нож, копье и неслышно покинула территорию стаи. Мне нравится наблюдать за двуногими. Они были похожи на меня, но все же сильно отличались: их кожа была темной. Моя же всегда оставалась бледной. Их глаза были разных оттенков, но удивительнее всего было то, что на их лицах росла шерсть, как на голове.

Я тихо сидела на ветке дерева, полностью скрытая от незваных гостей кроной. Это был лес моей стаи, и чужакам, особенно двуногим, здесь не рады. Волки говорили мне держаться подальше от этих зверей. "Как только учуешь их, обходи стороной, увидишь — беги. Они несут смерть". Но я смотрела на двуногих и не понимала, как звери не больше моих сородичей, а то и меньше, не имевшие ни когтей, ни острых клыков, могли представлять угрозу.

Но они были такими интересными и необычными. Мне нравилось смотреть, как двуногие неспешно идут и разговаривают между собой, как скалят зубы, как набирают воду из ручья, как разводят неведомый мне красный цветок.

Внезапно ветер, что ласкал мою кожу, переменился и принес с собой запах. Я сморщила нос гармошкой и глухо зарычала о того, что почувствовала запах настоящей смерти — падальщиков. Их боялись все. Животные, покрытые клочками шерсти, немного похожие на двуногих, манерой передвигаться на двух лапах в периоды замешательства, а в периоды ярости были страшнее всех известных мне животных. Их глаза налиты кровью, острые клыки и пена, капающая изо рта, вызывали панический ужас у всех. От них убегали без оглядки. Страшные, изуродованные творения природы, движимые лишь одним желанием — есть, убивающие все, что встретится им на пути, будь то птица, неол или двуногий зверь. Мои ноги готовы были в любую секунду сорваться с ветки и унести меня подальше от этого места и опасных зверей. Но все же некая неведомая сила, а, может, любопытство, свойственное всем разумным тварям, заставило меня замереть.

Хотелось сообщить двуногим о падальщиках, которые вот-вот нагрянут. Особенно одному из них, чьи глаза казались темней самой ночи. Жгучие таинственные и такие опасные. Но мой язык словно присох к небу и не хотел произносить ни звука. А в голове звучало: "Беги! Они опасны, они смерть!"

В этот момент на поляну выскочил падальщики. Я напряглась, готовясь в любой момент вступить в бой, покрепче перехватила копье.

Крики двуногих эхом разносились по лесу. Они вонзали острые клинки в падальщиков быстрыми отточенными ударами. Меня восхищала их стойкость и выносливость, я сравнила их с волками, со своей стаей. Два желания — убежать или помочь — просто раздирали.

Падальщики не ждали, почуяв свою жертву, они сразу кинулись на нее, чтобы убить и сожрать. Они превышали двуногих количеством как минимум в три раза, так что участь первых была предрешена. Я металась в своих раздумьях. Но как только увидела, что зверя, чей образ мне так приглянулся, окружили падальщики, преграждая ему путь к аразимам, я не раздумывая спрыгнула с ветки, вонзая свое копье в голову отвратительной твари.

Двуногие удивленно оглянулись, а я устрашающе зарычала. Мои действия были быстры и молниеносны, как и учила меня моя стая.

Глава 2

Домфир Куарегас, вождь племени Черного Кларва.

Спустя несколько часов езды по лесным дебрям, мы выехали на поляну к ручью. Наша поездка в соседнее племя затянулась, и я повел свой отряд напрямик через Темный лес. По этой дороге путники редко ездили, это была территория кларвов. Пожалуй, самого свирепого хищника, не считая падальщиков. Именно это и послужило целью поездки, вся дичь из нашего леса перекочевала сюда, а нападать в одиночку на стаю свирепых хищников безрассудно. Я ездил договариваться с вождем о совместной охоте на них. Переговоры прошли удачно, и я поскорее хотел вернуться домой, к своей невесте. Но сейчас я смотрел на хмурые лица своих соратников и думал, что зря подверг их напрасному риску.

— Привал, — объявил я. Но вопреки всему мои спутники не обрадовались, а наоборот, еще более настороженно начали озираться вокруг.

— Друг, не кажется ли тебе, что нам лучше побыстрее убраться отсюда? — подъехал ко мне мой друг Тордис. — Посмотри, они боятся, — он потер рукой шею и опустил голову и нехотя признался: — Мне тоже не по себе.

— Аразимы нуждаются в отдыхе. До границы Темного леса еще день. Я не думаю, что мы выдержим столько. А пока разведем огонь и напоим животных.

— Смотри, как бы не пожалеть об этом, — его темные глаза укоризненно сверлили меня.

— Не веди себя, как баба! — довольно громко сказал я. — Мы воины, разве не с детства нас к такому готовят! Нечего распускать сопли!

Я спешился и подошел к ручью, зачерпнул в ладони прохладной воды и брызнул себе в лицо.

Я понимал чего они бояться, мы, люди, живем в постоянном страхе. Нельзя сказать, что мы низшее звено пищевой цепочки, однако, и не высшее. Да, мы хищники, но мы и жертвы. Самые свирепые хищники — падальщики и кларвы. Остальные не так опасны.

Я развернул карту и сверился с отмеченным путем. Но не успел я больше ничего сделать, как на поляну выскочили падальщики. Самые отвратительные твари, чем-то напоминающие человека. Острые клыки, темные впадины глаз, извивающиеся щупальца с острыми шипами, торчащие у некоторых особей из спины.

— К бою! — крикнул я. В тот же миг все достали оружие, и на нас обрушились эти мерзкие твари. Мы рубили и кололи без устали, но их все не убавлялось. Падальщики прибывали, как саранча, мне не удавалось пробраться к пока живым аразимам. Нас окружали, я уже мысленно готовился к смерти.

Вдруг из веток дерева свалился черный комок и убил падальщика рядом с аразимом. Я не понимал, что это: животное или человек. Оно рычало и убивало падальщиков с грацией и ловкостью кошки и свирепостью кларвов. Наконец, когда нас и нашего помощника разделяли всего две твари, я увидел, что это девушка. Она была одета в шкуры неола, едва скрывавшей ее тело. Еще какое тело! Я был поражен. Едва я открыл рот, чтобы ее поблагодарить, как незнакомка скрылась в кустах. Но бросаться вслед за ней было некогда. Вместе с отрядом мы прорвались к аразимам, вскочили в седла и я, ударив пятками в крутые бока, помчался прочь от места бойни, уводя своих людей.

— Тордис, как думаешь, кто это была? — спросил я у друга, когда мы оторвались и сбавили шаг.

— В смысле, кто?

— Ну, девушка, которая помогла нам?

— Я думаю, она одичавшая.

— Думаешь, ее племя убили, и она теперь живет в лесу?

— Ну, теперь мы этого точно не узнаем, — заметил Тордис и пожал плечами. — А вообще, какая разница?! Спасла, ну спасибо ей на этом. Не собирался же ты ее приводить в племя?

— Да нет, мне просто интересно! Она взялась из ниоткуда и так же исчезла. А какие у нее пронзительные серые глаза. А тело! Не то, что наши изнеженные женщины.

— Домфир, спустись на землю, у тебя же невеста есть, — пожурил меня Тордис и расплылся в улыбке. — Но с тобой сложно не согласиться. Несмотря на ее ужасный вид, она явно хороша собой! И личико миленькое. Впрочем, мы наверняка ее уже не увидим.

— Да, ты прав, дружище, — но вопреки всему образ дикарки не исчезал из моей головы.

Наконец, вдали показались стены нашего поселения. Невдалеке трудились женщины, где-то среди них и Лонара. Моя нареченная. Мне нравилась эта спокойная грациозная девочка. Красивое лицо, а какие формы. Да, мой пах приятно заныл в ожидании теплой встречи. Но больше всего мне нравилось в Лонаре ее покладистость, покорность. Она сразу согласилась делить со мной постель, не задавала лишних вопросов, в общем, не раздражала меня и не отягощала. Я стегнул аразима, понукая его поскорее довезти нас домой.

Женщины отложили работы и встречали нас радостными улыбками. Я отыскал мою нареченную в толпе. Она стояла с робкой улыбкой на губах и призывным взглядом. Наши глаза встретились, и Лонара замерла в ожидании. Я соскочил с аразима, бросил поводья подбежавшему слуге, подхватил девушку и понес в дом.

— Домфир, может, хотя бы вечером! Нас же увидят! — девушка слабо запротестовала.

— Лонара, — я опустил ее на кровать, — я тебя не держу! Если хочешь, уходи, но не жди, что я побегу за тобой! На твое место тысячи претенденток! — девушка опустила глаза и расстегнула платье. Ткань мягко опустилась к ее ногам, обнажая желанное тело.

— Так-то лучше, моя Лона! — я стащил с себя одежду и притянул ее к себе за тонкую талию. Девушка обвила мою шею руками и поцеловала, а потом опустилась на колени. — Ну же, Лонара, ты знаешь, как мне нравится, когда ты ласкаешь мою плоть! — девушка открыла свой ротик и начала целовать мою плоть. У нее все еще не очень хорошо получалось обслуживать меня, но Лона была очень способной ученицей. Ее ловкий язычок хорошо вылизывал меня, но мне хотелось большего. Я схватил ее за волосы и начал трахать этот очаровательный маленький ротик. Ее руки обхватывали мои ягодицы, а коготки впивались в мою кожу. Сильно толкнувшись в ее глотку, я, наконец, достиг пика наслаждения и кончил, а потом покинул сладкую пещерку. Лонара тяжело дышала. Ее щеки раскраснелись, и от этого она казалась еще сексуальнее, и мои чресла снова возбудились. И я намеревался получить полное удовлетворение.

Я опрокинул девушку на кровать и начал неспешно ласкать девичье тело, добиваясь стонов, что ласкали мой слух. Мне нравилось разжигать в ней страсть так, чтобы с ее уст слетало мое имя или всякая чепуха, слышать сбивчивое дыхание и крики...

Я слегка прикусил зубами розовый сосок, и Лона сразу выгнулась мне навстречу. Покрывая поцелуями нежное тело, я терся чреслами о ее промежность, а девушка призывно закинув на меня свои ножки, прерывисто дыша, шептала о том, как сильно во мне нуждается. Я не мог отказать в такой маленькой просьбе и ворвался в нее. Лона обхватывала руками мою шею и впивала в кожу свои ноготки, даже вонзала зубки в мое плечо, пока я в бешеном темпе удовлетворял нашу животную страсть. Наконец, с шумным вздохом я откинулся на подушки рядом с Лонарой. Она еще тяжело дышала, словно пробежала забег и лукаво улыбалась.

— Я люблю тебя, Домфир, — хриплым голосом прошептала она. — А ты?

— Что за глупости ты спрашиваешь? Да, ты же моя невеста, — Лона улыбнулась еще шире и запустила пальчики в мои волосы.

— Тогда женись на мне! — опять началось.

— Нет, еще не время! — этот вопрос мне уже порядком надоел.

— А когда будет время?! Когда в моем чреве будет твой сын?

— Такого не произойдет!

— Конечно, ты даже не хочешь мне подарить счастье — стать матерью! Я не понимаю, неужели так сложно кончить в меня? — она поднялась с постели, смыла со своего живота мое семя.

— Женщина, я тебе уже говорил: я не хочу детей! К тому же мы не женаты!

— Тогда назови дату свадьбы! — не отступалась девушка.

— Р-р-р, женщина, не забывайся! Если ты так торопишься замуж, иди, выходи за любого из моей свиты, а от меня отстань! Когда скажу, тогда и поженимся! — Лона обиженно поджала губы. — А теперь иди, а то мне еще делами заниматься!