Сицилианская защита

— Смотри, — наконец, после нескольких минут размышлений и совещаний, — наконец решил Мюллер, — этот канал тянется на северо-восток всего на километр-полтора. Мы обойдем его с той стороны. Берешь свой взвод и идешь первым. Смотри только не подставляйся, не лезь в кусты, там, как оказалось, могут сидеть голландцы. Потери четверти роты в первый же день наступления мне более чем достаточно.

Обход канала полями занял еще почти час. Стрелки часов неумолимо подбирались к девяти часам.

Выбравшись на шоссе, рота продолжила свой путь, практически не встречая сопротивления. Лишь раз, они наткнулись на взвод голландских солдат спешно окапывающихся, в попытке перекрыть шоссе. Однако четвертый взвод, шедший во главе колонный в качестве передового охранения, не снижая скорости, развернулся в боевой порядок и смял заслон в считанные секунды. На этот раз обошлось без потерь.

К десяти часам взвод Курта Мейера достиг местечка Ульфт. В этом месте шоссе пересекало реку Альте Иссель. Сама река хоть и была шириной всего метров в пятнадцать, но взорванный мост намекал на невозможность продвижения дальше в ближайшем будущем.

Выматерившись, Курт связался с начальством:

— И где эти хваленые десантники Геринга, которые должны были захватить для нас мосты, — естественно Мюллер был не в восторге. — Жди, сейчас узнаю, что делать дальше.

Минут через десять рация ожила вновь.

— Так, новая вводная. Ждать инженерные части времени нет. Возвращаемся назад по шоссе и сворачиваем на боковую дорогу. Поедем через Силволде и Терборг и выскочим на шоссе уже перед самим Дутинхеймом. Если конечно на нашем пути еще что-нибудь не будет взорвано. И да еще, я связался с майором Ригером. Нам выделят пару мотоциклистов в головной дозор, что бы как прошлый раз не получилось. Ты пойдешь за ними во главе колонны. Вопросы есть.

— Никак нет, господин гауптман, — дураку понятно, что самый важный сейчас ресурс — время.

Вскоре в пределах видимости стали попадаться первые признаки того, что на этой территории идет война. То тут, то там дымили обгоревшие остовы самолетов. При чем, большая их часть была транспортниками.

Уже много позже Курт узнал, что этот день, день начала войны на западном фронте стал поистине траурным для люфтваффе и, особенно для десантных частей. За первые сутки германские ВВС потеряли больше чем полтысячи самолетов — в основном именно транспортной и бомбардировочной авиации.

Воздушная мясорубка первых часов войны, развернулась на обширной территории над Голландией, Бельгией, Францией и даже Люксембургом. С обеих сторон в этом грандиозном воздушном сражении участвовало порядка трех тысяч самолетов.

Не ожидая серьезного противодействия, немецкие бомбардировщики вылетели без какого-то либо значительного истребительного прикрытия, рассчитывая застать вражескую авиацию спящей на аэродромах. Однако случилось не так как задумывалось. Целые эскадрильи Ju 87, 88 оказались полностью беспомощными перед массированными атаками вражеских истребителей, что и привело к таким колоссальным потерям.

В еще худшем положении оказалась транспортная авиация десантных частей люфтваффе. 7 воздушно-десантная дивизия, части которой согласно плану 'Гельб' должны были внезапным ударом с воздуха захватить мосты, которых было значительное количество на пути движения вермахта, была частью уничтожена в воздухе, а частью уже на земле. Система десантирования, принятая в немецкой армии, при которой сам десантник при себе имеет лишь пистолет, а все основное вооружение выбрасывается отдельно в контейнерах, сыграла с ними дурную шутку. 22 же воздушно-десантная дивизия доставка которой по плану осуществлялась планерным способом, в основной своей массе просто не смогла осуществить высадку из-за плотного огня малокалиберной зенитной артиллерии. Вследствие этого, так тщательно разработанная операция по штурму стратегически важного бельгийского форта Эбен-Эмаэль, прикрывающего реку Маас и мосты в городе Маастрихте с треском провалился. Крепость площадью почти в квадратный километр оснащенная по последнему слову военной мысли, была практически неприступна для штурма наземными войсками, поэтому план предполагал планерный десант прямо внутри укреплений, благо площадь это. Упорные тренировки и тщательное планирование оказались бессильны перед батареей зенитных эрликонов, буквально разорвавших в упор заходящие на посадку десантные планеры.

Героическая же оборона форта Эбен-Эмаэль, вошедшая в последствие во все военные учебники как пример мужества и стойкости продолжалась больше полутора месяцев. Отступившие в форт голландские пограничники усилили гарнизон укрепления количественно и главное — качественно. В полном окружении, без связи с внешним миром два неполных батальона солдат сковывала десятикратно превосходящие силы противника. Под постоянными бомбардировками и артобстрелами защитники форта день за днем отбивали атаки вермахта, нанося значительный урон в людях и техники. Для того что бы захватить крепость вермахту по сути пришлось полностью сравнять ее с землей, на что пошло несметное количество боеприпасов и что еще более важного ресурса — времени.

Таким образом, немецкие десантники, не имея на своей стороне фактора внезапности, были перебиты почти в полном составе. Из четырех с половиной тысяч их осталось лишь несколько сотен, рассеянных на большой площади, деморализованных и не представляющих никакой угрозы голландским и бельгийским войскам.

Потери в истребительной авиации были не столь значительными, вследствие общей высокой подготовки пилотов немецкой авиации. Однако и они оказались на порядок выше запланированных.

Важным фактором, повлиявшим на катастрофический для Люфтваффе исход первого дня боев в небе, стало такое качество основного немецкого истребителя Bf.109 как низкий радиус действия. При том, что подавляющее большинство воздушных схваток велось над вражеской территорией, запас горючего позволял вести активные боевые действия не более получаса, после этого приходилось возвращаться на свой аэродром для дозаправки. В свою очередь у Французских, Бельгийских и Голландских самолетов такой проблемы не было.

Кроме проблем с малым радиусом, люфтваффе имело ряд других проблем. Так, у самолетов союзников было намного больше шансов дотянуть до своего аэродрома и таким образом спасти поврежденную машину. Если же спасти ее не удавалось, то выпрыгнувший с парашютом пилот мог снова стать в строй в отличие от немецких, которые чаще всего попадали в плен. Вот почему, при практически равных на бумаге потерях в истребителях в первые дни, ВВС союзников был, нанесен меньший ущерб, что в дальнейшем сыграло огромную роль во всей войне на Западном фронте.

Очередная задержка на пути к цели. И опять канал, и опять взорванный мост. Однако на этот раз обойти канал стороной не представлялось никакой возможности. На юго-востоке канал соединялся с Альте-Иссель, а на северо-восток тянулся на многие десятки километров, пересекая большую часть Нидерландов.

В связи с вынужденной остановкой, было принято решение пообедать. Все равно саперов сказали ждать только через несколько часов.

Именно инженерные части, как это ни странно, стали 'узким горлышком' определяющим скорость продвижения вермахта. Казалось, голландцы взорвали каждый чертов мост, на пути движения немецких войск, а поскольку всяких каналов и небольших речушек в этой местности было в изобилии, скоро график наступления стал заметно трещать по швам.

Несколько часов растянулись на полдня, и саперы прибыли уже в сумерках. Матерясь, они начали сколачивать переправу, способную выдержать хотя бы вес одного Pz. II — восемь тонн. Работа, начавшаяся на закате, не закончилась и с наступлением темноты. Были вытащены мощные прожекторы, и уже при искусственном освещении возведение моста продолжилось. Еще полночи стук топоров, гудение генераторов и матерные по большей части крики солдат не давали танкистам уснуть. Впрочем, возможно, причиной бессонницы был ворох новых впечатлений от первого дня большой войны.

Глава 2

Ла-Шепель, Франция 17 мая 1940 года

Генерал Гейнс Гудеран прибыл в штаб 19 корпуса с передовой уже ночью, поэтому совещание было назначено на утро.

Задержка произошла по причине мощного артиллерийского обстрела, которому подверглись части 1-ого пехотного полка и полка 'Великая Германия', попытавшиеся с ходу форсировать Маас. Не добились успеха и легкие части 2-й танковой дивизии, действовавшие севернее. Понеся серьезные потери, пехота отступила и затребовала поддержку авиации, получив в ответ отказ, мотивированный отсутствием свободных машин. Корпусная же артиллерия, передвигающаяся болей частью гужевым образом, отстала от передовых частей на целый дневной переход и не могла ничем помочь.

Кроме самой реки, которая в этом месте была не столь уж широкой — порядка двадцати-тридцати метров — проблему из себя представляли бетонированные сооружения на левом берегу Мааса. Эта часть линии Мажино, построенная после 1936 года, была далеко не так основательна, как та, что прикрывала непосредственно Франко-Германскую границу, однако в отсутствии поддержки с воздуха и тяжелой артиллерии могла стать серьезным препятствием.

Бросок через Арденны через южную часть Бельгии прошел ожидаемо тяжело. На узких горнолесных дорогах даже небольшой отряд, имеющий средства противотанковой борьбы мог значительное время сдерживать значительные силы. Постоянные ружейно-пулеметные обстрелы, короткие арт налеты, минирование дорог и даже просто завалы, — все это превратило пятидневный марш в один сплошной кошмар. Не имеющие здесь значительных сил — а большая и наиболее боеспособная часть сил союзников, как и было предопределено планом, завязла а Бельгии — французы предпочитали не вступать с танковыми корпусами вермахта в открытые боестолкновения. Ограничиваясь комариными укусами, порой не наносящими вообще никакого вреда, французы медленно отступали, не давая Вермахту развить темп. Причиной слишком медленного продвижения, докладывая фон Клейсту, Гудериан назвал отсутствие поддержки с воздуха и плохую работу люфтваффе в целом. Особенно раздражали генерала танковых войск самолеты корректировщики Bloch MB.170, постоянно висящие в небе над колоннами его войск. Имея практический потолок в одиннадцать километров, эти самолеты были не досягаемы для основных типов истребителей Люфтваффе и с высоты могли безпрепятственно корректировать огонь артиллерии.

Совещание в штабе 19 корпуса началось рано утром еще до рассвета. Присутствующие командиры дивизий и отдельных частей сначала доложили о состоянии людей, техники и о потерях, понесенных, за первые пять дней боев. Доклады были один мрачнее другого. Почувствовавшие вкус легких побед генералы не были готовы нести хоть, сколько либо значительные потери.

Особенно горячился командир 1-й танковой дивизии генерал Фридрих Кирхнер. Именно его дивизия наступала в авангарде 19 корпуса и понесла соответственно самые тяжелые потери.

— Десять процентов танков, Гейнц, — Гудериан терпеть не мог длинные обращения в моменты, когда нужно было говорить по существу, поэтому с ближайшими подчинёнными предпочитал общаться 'без чинов'. — За пять дней — десять процентов. По легкой технике еще хуже. Командиры разведывательных частей кричат о том, что скоро будет просто не на чем ездить. Понятное дело, что большую долю этих потерь ремонтные части введут в строй опять, но ведь бои то, по сути, на этом участке еще не начинались.

— Так, все, хватит, — хлопнул Гудериан ладонью по столу. — Боевые здесь собрались генералы или растерянные дети. Поступил приказ завтра форсировать Маас. Поступил от самого фюрера. И так отстаем от графика.

Гудериан наклонился над картой.

— Сегодня нас должна догнать корпусная артиллерия. Она займет позиции тут, тут и тут, — указка заскользила по карте. — Артиллерия займется укреплениями на той стороне. В первую очередь это доты в полосе первой танковой дивизии. Артподготовка начнется сразу после выхода на позиции. Задача минимум — не дать вести прицельный огонь по нашим войскам.

— Далее: французской артиллерией займутся летуны. Согласно плану завтра весь 2-ой воздушный флот работает на нас. После подавления артиллерии ребята Кессельринга, прикроют нас от возможных неприятностей. Теперь что касается собственно наших частей: первая танковая переправляется севернее Доншери, после чего оседлав шоссе, двигается в сторону городка Шевеж. Ваша задача с ходу атаковать возможные подкрепления, перебрасываемые по этой дороге. Правый фланг вам прикроет река Ле Бар. Вопросы есть?

Успокоившийся уже к этому времени Кирхнер кивнул и откашлявшись спросил:

— Насколько свободно можно распоряжаться артиллерией и авиацией?

— Настолько, насколько это вообще возможно. Это направление для нас приоритетное, за вами пойдет 2-ая танковая дивизия. В Шемери-Сюр-Бар 2-ая танковая сворачивает с этого шоссе и перестраивается севернее. Тоже общим направлением движения на Реймс.

— Яволь, — отозвался генерал-лейтенант Файель.

— Твоя дивизия, — Гудериан кивнул командиру 10-й танковой дивизии, — бьет южнее Ваделенкура и далее на юг вдоль Мааса. Задача — отрезать части прикрывающие восточный берег реки от основных сил и дать спокойно переправится пехоте. После этого полным ходом догоняете остальных.

— И наконец, части полка 'Великая германия' имитируют переправу в двух-трех местах. Задача — связать боем, не дать французам сманеврировать силами и помешать переправе танков. Сильно не нарывайтесь. Лишние потери нам ни к чему. Вопросы есть?

Вопросы были. На согласование различных мелочей потратили еще больше часа, закончив совещание только к полудню.

Переправа через Маас началась на рассвете 18 мая. Первыми в дело вступили артиллеристы. Посылая снаряд за снарядом, они умело накрывали заранее разведанные цели на левом берегу реки. Стрельба в комфортных условиях продолжалась не долго. Всего пятнадцати минут хватило французам, что бы проснуться и затеять контрбатарейную борьбу. Немцы, в свою очередь, вызвали поддержку с воздуха. Над изготовившимися к броску солдатами пронеслись штурмовики и скрылись за кронами деревьев. Высоко, под самой кромкой облаков их страховали истребители — после потерь первого дня войны ударные самолеты без прикрытия на штурмовку уже не отпускали. Внезапно немецкие истребители стали парами уходить в отвесное пике — проснулись и французские авиаторы.

В установленный час раздались сержантские свистки, пехота бросилась вперед. Оба берега Мааса представляли собой открытые и ровные как стол, покрытые свежей травой луга, поэтому, когда на противоположном берегу ожили пулеметы, фигуры в серой форме стали во множестве падать на землю. Однако наступательный порыв был настолько значительный, что немцы одним махом, не считаясь с потерями — кроме ружейно-пулеметного огня, пехоту то и дело накрывала недобитая французская артиллерия и даже периодически появляющиеся штурмовики — преодолели водную преграду. Зацепившись на другом берегу и уничтожив огневые точки, непосредственно прикрывающие реку, немцы начали энергично строить переправу для танков и другой техники. К полудню французские войска были отброшены от реки сразу в трех местах. 1-ая танковая дивизия, не снижая темпа, овладела городом Шевеж и продолжила движение на юго-восток.