Обычный быт обычного японца

Ах да, насчет нелюбви окружающих и зарплаты — это не память тела вылезла. Всё прочитал в сети. В рабочем чате, где можно было найти практически всё про всех. Вот оттуда я и почерпнул очень много, с чем мне скоро предстоит столкнуться.

* * *

*

— Надеюсь, что все недоразумения между нами решены, Ото-сан? — произнёс немолодой японец, глава нескольких отделов, одним из которых был тот, где трудился настоящий Ото, пока не схватил инсульт.

— Да, Ямада-сан, — ответил я и непроизвольно поклонился. Несмотря на то, что мне не досталось нормальной памяти от предыдущего владельца тушки, моторика тела, вернее его привычки сохранились в полной мере. Я вдруг узнал, что могу виртуозно управляться с палочками для еды, вскрывать хитрые баночки с едой и бутылочки с напитками, правильно обращаться и кланяться из вежливости или вышестоящему руководству.

Провалявшись три дня в больнице, я был оперативно выписан и тут же вызван в корпорацию. Буквально сразу же, как вышел за ворота с больничной территории, в кармане прозвенел сотовый. Звонившей оказалась секретарша некоего Ямада из моей корпорации. Сухо, но вполне уважительно та сообщила, что мне надлежит прямо сейчас явиться на работу и предстать перед грозными, но справедливыми очами её босса.

Ну, надо, так надо. Ответив "есть", я вбил в телефон нужный адрес, посмотрел, как до него добраться от клиники, отметил ближайшую остановку общественного транспорта и двинулся в путь. Тот в итоге привёл меня в просторный кабинет, где мне всё высказали и указали моё место. Из хорошего то, что меня восстановили на моей должности, откуда уволили несколько дней назад по причине внезапной смерти. Из плохого — моя и так не так чтобы крупная зарплата будет меньше. Часть её пойдёт на восполнение финансовых потерь, которые понесла корпорация, оплатив счета из клиники. М-да, а ведь я ещё сегодня утром в мыслях хвалил начальство Кудо Ото, которое столь оперативно позаботилось о своём сотруднике. Теперь же думаю, что это была не забота, а скорее тонкая месть в стиле коварных азиатов. Ведь меня можно было переправить в более скромную больницу, где стоимость лечения вышла раза в два или три ниже.

"Суки, как есть суки", — со злостью подумал я, заканчивая поклон и возвращая тело в прежнее положение.

Сегодня мне был предоставлен выходной день. Только подозреваю, по любому и тут есть какая-нибудь подводная каменюка. Вроде того, что в зарплатном табеле будет всё записано так, что выходной за мой счёт.

Из мелкой мести я покинул здание через один из подвальных выходов. Пусть потом подбивают дебет с кредитом при подсчете проведённых мной часов на рабочем месте, которые фиксируются на проходной с помощью моего пропуска с чипом.

Что ж, не очень весело и интересно начал я свою жизнь на новом — во всех смыслах — месте. Зато жив, а это многого стоит.

Домашний адрес у меня был записан на кусочке пластика. А также вся прочая личная информация: возраст, дата рождения, семейное положение, группа крови с резусом и какая-то пометка в графе "служба в силах самообороны". В первый момент решил, что это водительские права. Позже выяснилось, что нет, всего лишь специальный биометрический паспорт. В его чипе информации находится ещё больше. В том числе отпечатки пальцев, ДНК, сетчатки глаза и сетки основных точек опознания по лицу.

Местечко оказалось такое себе. Всё аккуратно, чисто, но тесно, скученно и в вечной тени. Моя квартира оказалась на одиннадцатом этаже двадцатидвухэтажки. Когда открыл дверь и шагнул внутрь, то понял, что это не студия, а комната "всё включено". Общая площадь метров пятнадцать. В одном углу за жёсткой ширмой пряталась тесная треугольная душевая кабинка с унитазом. Вдоль одной короткой стены расположился холодильник, мойка (она же и умывальник), тумбочка с индукционной плиткой с двумя "кружками", микроволновка на подставке на стене и узкий шкаф-пенал с посудой и всяческой мелочёвкой.

Кровати и иного спального места не было, кроме двух круглых табуреток. Я даже мимоходом решил, что японец спит на полу, а постельное хранит в небольшом шкафу. Вот только сунувшись в него, понял, что нижняя часть шкафа трансформируется в раскладушку. Средняя часть шкафа отводилась под вешалки с рубашками, штанами. футболками и куртками. Верхний же отсек, находящийся под самым потолком, вмещал в себя всё подряд, от носков и носовых платков, до простыни с наволочками.

В маленьком холодильнике Кудо Ото повесилась обычная японская мышь. А потом её сняли сородичи и по-каннибальски сожрали, так как это была единственная пища в данном царстве холода.

— Просто пиздец, а не житуха, — со вздохом покачал я головой, а затем закатал рукава и взялся за обыск комнаты. Или тут будет ближе — знакомство с местом.

В первую очередь искал кубышку парня. Глядя на комнату, я был уверен, что тот копит деньги на что-то. Алкоголя не было ни капли, все вещи чистые, квартирка не похожа на нору наркомана или бабника. Конечно, он мог спускать накопления на проституток или немощных родителей...

— Или на тотализатор, — пробормотал я, вытащив с самого низа кухонного шкафчика большую жестяную банку из-под чая, разрисованную драконами. Внутри тугими стопками, перехваченные специальными пластиковыми зажимами, лежали билеты со ставками на различных играх. От скачек на ипподромах, до борьбы суммо. — Вот ведь говнюк, — в сердцах выругался я, осознав глубину ямы, в которую этот хрен Кудо меня затащил. — Не дай бог ты ещё и должен кому-то. Я тебя тогда на том свете достану.

Сверху на билетах — какого только чёрта япошка их хранил — лежала тоненькая стопка йен. Всего тысяча сто двенадцать. Я даже не знаю много это или мало. Пришлось забираться в телефон и интересоваться курсом местной валюты и ценами на основные продукты.

— Вот же сука, — в который раз за этот день выругался я. Моей тысячи тут хватит примерно на столько же, как и в моей прошлой жизни до столкновения с грузовиком.

В портмоне имелись аж две банковские карточки. И что-то мне подсказывает, что одна из них точно кредитка с лютыми процентами. Был у меня приятель, даже прямо скажу — лучший друг, как брат родной, который пользовался такой кредиткой половину жизни. Он официально не работал, получал зарплату в конверте наличными, после чего переводил на кредитку. Зачем он так делал я не понимал. Сам он каждый раз находил кучу объяснений. Что-то меня не туда потянуло, ненужная ностальгия.

В груди в очередной раз неприятно защемило. Если и на кредитке висит долг, то...

— Жопа, полная жопа, — вздохнул я, после чего сунул наличные в кошелёк, обулся и вышел из комнаты.

На помощь в очередной раз пришёл телефон с городской программой. С её помощью я нашёл ближайший банкомат, с помощью которого проверил обе банковские карточки. На одной болтались ещё три тысячи семьсот йен с копейками. Другую он отказался обслуживать.

Ага, вот, значит, мы и нашли кредитку. В Японии, получается, как и в России, обслуживание кредиток происходит только "родными" банкоматами. Запомнив название банка на кредитке, я отправился в сетевой продуктовый магазин.

Внутри прихватил сетчатую корзинку и неспешно двинулся вдоль рядом, высматривая самые дешёвые продукты. За четверть часа я набрал примерно на сумму в восемьсот йен. На четыреста семьдесят взял десять пачек знаменитых "бомж-пакетов". Они здесь продавались в упаковках по пять штук. Ещё на сто сорок купил половинку простого тостового хлеба. Другого тут не было, вернее другого дешевле. была ещё бутылка молока и пачка из трёх соевых сосисок.

Вышел на улицу через другую дверь. И там увидел немолодую японку, устроившуюся на раскладной табуретке. Перед ней на асфальте стоял пластиковый контейнер для еды с надписью: "для спасения жизни добрых ёкаев". Чёрт его знает, что меня толкнуло под руку, но я достал купюру в пятьдесят йен и положил в коробочку. Я ведь даже не знаю, кто эти ёкаи.

— Зря, — раздался молодой голос. Из-за угла здания вышел парень в форменной куртке магазина, где я только что закупался. — Она их пропьёт. Она всегда всё пропивает.

Я только пожал плечами и не сказав ни слова пошагал прочь.

В квартире меня ждало очередной удар судьбы. открыв бутылку с молоком, я сделал несколько глотков, потом разорвал пакет с хлебом, достал один ломоть... и рванул в угол с унитазом. Успел в самый последний момент, иначе пришлось бы потом заняться уборкой.

— Сука! — заорал я в полный голос. — Да что опять-то?

Молоко точно было свежим, о чём сообщала дата. внешний вид и аромат. И тогда получается, что у меня банальная непереносимость лактозы. Безлактозовое же молоко стоит в два раза дороже.

Успокоился только после того, как заварил два пакета с лапшой и съел их с тремя ломтями хлеба. Запил горячим обжигающим чаем с тремя ложками сахара. К счастью, у этого недотёпы Кудо эти два продукта имелись в шкафчике.

ГЛАВА 3

На следующий день я проснулся по будильнику, перекусил пачкой лапши, запил сладким чаем с хлебом, собрался и вышел на улицу. На остановке сел в автобус, который довёз меня почти до места работы. В транспорте я расплатился проездной картой. Были опасения, что сука-судьба и здесь решил сподличать, но тут повезло, она упустила данный момент.

Когда встал в очередь перед турникетом с охраной, сканирующей пропуску сотрудников, мне в голову пришла мысль, что мы сейчас похожи на муравьёв, пролезающих в норки в муравейнике.

При проходе через рамку никаких эксцессов не возникло из-за моего вчерашнего неправильного ухода с места работы. После поста охраны я подошёл к лифту, дождался, когда откроются двери и ввалился внутрь с толпой мужчин и женщин, почти что в одинаковых костюмах и не менее одинаковыми постными лицами. На десятом этаже, где трудился я, вышли всего трое. Включая меня.

— Кудо, как я рад тебя видеть! — ко мне бросился незнакомый молодой мужчина с изрядным брюшком и лишним весом. — Когда я услышал, что ты умер, то чуть следом за тобой в морг не отъехал. Представляешь?

— Представляю, Мичи, — ответил я ему, прочитав имя на бейдже. — Мне было бы очень грустно, если бы с тобой такое случилось.

— Давай отойдём, а то начальство увидит и...

— Ото-сан и Сато-сан, почему вы стоите в коридоре, а не находитесь на своих рабочих местах? — раздался за моей спиной грозный девичий голосок.

Толстяк глянул на говорившую и принялся стремительно бледнеть. Наверное, если бы не японская исполнительность, то он бы с радостью потерял сознание. Но — нельзя, можно только умереть, но до такой степени парень ещё не дошёл.

Я медленно повернулся и с интересом уставился на невысокую худенькую японочку ниже меня на полголовы. Белая блузка, натянутая крепкой грудью "двоечкой", расстёгнутый короткий жакет, юбка-карандаш на ладонь выше колена, нахмуренное милое личико, затянутые волосы в хвост, кончик которого касается середины лопаток.

— Мизуки, ты так прекрасна, когда сердишься. У меня чуть сердце не остановилось, когда я услышал твой грозный голос за спиной. А повернулся и ожил при виде такой красавицы, — широко улыбнулся я девушке.

— Ч-что? — опешила та. — Сердце? Ой!

Бамц!

Позади что-то громко упало. Оборачиваясь, я уже точно знал в чём причина шума. Бедного толстяка доконали мои слова, столь непривычные в общении с подчинённым и начальником. Первым был я, вторым Мизуки Накамура. С обычным типичный начальником, имеющим кабинет и вызывающим накосячивших сотрудников к себе я бы так не стал общаться. Но судя по Мизуки она была не настолько высокой шишкой. К тому же, я уже придумал отмазку, если меня поставят на вид. Отбрехаюсь, что в больнице мне сказали вести разговор в позитивном ключе, хвалить всех, улыбаться и стрелять во все стороны позитивом. Ну, не уволят же они за подобное?

Вокруг Мичи быстро собралась толпа народу. Кто-то просто охал, другие взялись обмахивать парня пластиковыми папками и брызгать водой. За пару минут его дружными усилиями привели в порядок. Вот только открыв глаза и увидев над собой Мизуки, он вновь их закатывать.

— Накамура-сан, вам лучше отойти в сторонку, — шепнул я девушке, почти прикоснувшись кубами к её ушку с маленькой золотой серёжкой в мочке. — Видите, как он на вас реагирует? Ито-сана почти за тоже самое понизили и перевели на новое место.

Та вскинулась, встретилась со мной взглядом и... замерла. До неё дошла вся соль ситуации. В офисе ещё не закончились пересуды по моей теме, а тут уже новая такая же история грозит случится. причём с её участием в главной роли.

— Да, да, наверное, вы правы, Ото-сан. Прошу, присмотрите за Сато-саном, — торопливо произнесла она и быстрым шагом пошла прочь от нас.

Я же уставился на её тугую попку, обтянутую тонкой чёрной материей, сквозь которую проступали изящные трусики.

"Эх, хороша!", — с восхищением подумал я, с трудом отрывая взгляд от этой прекрасной картины.

На шум прибежал новый начальник, пришедший на смену Ито. При виде меня, стоящего над лежащим толстяком, он зашевелил губами, словно молитву читал. Потом до нас, наконец-то, добрались медики из медкомнаты. Мичи переложила на носилки-каталку и шустро утащили в сторону лифтов. Ещё в процессе перекладывания оставшиеся коллеги после появления нового начальства разбежались по своим рабочим местам. Остался только я и руководство.

— Ото-сан, ступайте на своё рабочее место и займитесь наведением в ней порядка. За минувшие дни оно в этом крайне нуждается, — сухо сказал он.

— Слушаюсь, Ямада-сан, — откликнулся я и тело само согнулось в поклоне младшего старшему.

Кабинет с активно-силовой релаксацией я нашёл достаточно быстро. Она оказалась из малого числа кабинетов с глухой дверью и без золотой таблички с указанием должности. Площадь около двадцати квадратных метров, с двумя узкими вертикальными окнами. Здесь стояли несколько получеловеческих дутых фигур наклеенными фотографиями с лицами начальства. На перекладинах висели мешки с такими же фотками. И ещё были шесть круглых досок для дартса и тоже с фотографиями, исклёванными десятками или даже сотнями уколов. Возле свободной от фигур и мешков стены стояла стойка для палок. Но сейчас в ней находилось всего две дубинки. Прочие валялись по всей комнате. Но это было не самое плохое. приглядевшись, я увидел подозрительные пятна на манекенах. Надеюсь, что на них просто плевали, а не делали что-то более гадкое. С этих узкоглазых вполне станется ещё не такое вытворить.

— Тупые япошки, — сквозь зубы процедил я. Теперь становилось понятно то пренебрежение к работе шикейшико со стороны окружающих. Такой же уборщик, даже хуже. Так как у тех свой круг общения и коллег. А я, получается, эдакий изгой среди манагеров.

Засучив рукава, я взялся за работу.