Ученик библиотекаря

Поднявшись по лестнице, мы вышли в коридор, почему-то напомнивший мне здание РОВД, в котором мне как-то довелось побывать. Здесь уже навстречу стали попадаться сотрудники. Одетые в одинаковые серые одежды, они выходили из одинаковых, на этот раз деревянных, дверей с висящими на них табличками, неся в руках какие-то бумаги, шли по широкому коридору, не обращая на меня и орка ни малейшего внимания.

— Пришли. Лицом к стене. — Лапища тюремщика впечатала меня в стену возле какой-то обшарпанной двери. Орк вежливо постучал и просунул голову в приоткрывшуюся дверь: — Мастер Бишоп, заключенный доставлен.

— Прекрасно, мой дорогой Газур, заводи нашего гостя, не будем заставлять его ждать, — раздался в ответ музыкальный голос. Дверь распахнулась, и я шагнул в кабинет дознавателя.

Если бы не был уверен, что нахожусь в другом мире, я бы решил, что попал на допрос в застенки НКВД. Или гестапо. Не знаю, лично бывать не приходилось. Но то, что узрел, очень походило на то, что я видел в фильмах. Маленький, скудно обставленный кабинет с узкими зарешеченными, больше похожими на бойницы, окнами. Огр-тюремщик толкнул меня к массивному железному, прикрученному к полу стулу с прямой спинкой, на который я осторожно уселся. А потом продел сквозь кольцо, вделанное в угол стоящего вплотную стола, тоже железного и способного выдержать, кажется, удар тарана, очередную цепь, соединив ее с моими кандалами и ошейником, который уже потихоньку начал натирать мне шею. Основательно ребята к делу подходят, ничего не скажешь. Что за монстры у них здесь сидят, если нужны такие меры предосторожности?

— Спасибо, Газур, ты можешь быть свободен, — лениво махнул рукой старший мастер-дознаватель Бишоп. — Я вызову тебя, когда понадобишься.

— Слушаюсь, — подобострастно поклонился громила-тюремщик, поразительно бесшумно для такой туши пятясь к двери и аккуратно закрывая ее с другой стороны.

А я во все глаза смотрел на дознавателя. Если до этого момента в голову приходила мысль, что это все может быть кошмарным сном, розыгрышем, или я вообще мог лежать в коме, и все, что мне мерещится, — просто горячечный бред моего воображения, то сейчас отмел все возможные вероятности, оставив невозможную. Потому что напротив меня, через пространство стола, в вальяжной позе сидел эльф. Точнее, дроу. Грива длинных белых волос, темная кожа, узкое аристократическое лицо. Острые кончики ушей, выглядывающие из копны волос. И пронзительные светло-желтые, почти прозрачные глаза. Одет старший мастер-дознаватель был все в ту же серую, невзрачную, наверняка форменную одежду, которую я уже здесь видел, застегнутую на все пуговицы, вплоть до жесткого стоячего воротничка.

Заговаривать первым эльф не спешил. Он так же пристально изучал мою помятую физиономию, потом перевел взгляд на грязную, мокрую одежду, презрительно скривив губы.

— Начнем с простого, — наконец прервал затянувшееся молчание эльф. — Я — старший мастер-дознаватель охранного приказа Бишоп. Ты понимаешь то, что я тебе говорю?

— Д-да, — хрипло проговорил я, не сводя настороженного взгляда с дроу.

— Ну вот и отлично, — дружелюбно улыбнулся дознаватель, хотя глаза его вовсе не улыбались, оставаясь холодными, как лед. — Как тебя зовут?

— Меня зов-вут... — запинаясь, проговорил я. — Меня зовут Александр Боровиков.

— Ал-лек-ксан-др? — по слогам произнес мастер Бишоп, не сводя с меня изучающего взгляда. — Интересное имя, никогда такого не слышал. Ты аристократ?

Мне показалось, или после этого вопроса эльф слегка напрягся, а его пронизывающий взгляд стал жестче?

— Нет, — не стал я врать.

— Что ж, отлично. Тогда перейдем сразу к делу. Откуда у тебя этот перстень? — Холеная рука указала на перстень Аргиса, до сих пор находившийся на моем пальце.

— Мне отдал его человек по имени Аргис Нолти, — ответствовал я.

— Аргис Нолти? — подавшись вперед, спросил дознаватель. — Когда и при каких обстоятельствах это произошло? Советую вспомнить каждую деталь, Ал Ксандр, это в твоих же интересах.

Допрос продолжался долго. Я не знаю сколько — часов в кабинете не было, а сквозь зарешеченные окна-бойницы не было видно солнца. Старший дознаватель оказался мастером своего дела. Я рассказал ему все, что видел и помнил. А чего не помнил, все равно рассказал: эльф умел задавать нужные вопросы. Когда я дошел в своем рассказе до ангела, Бишоп явственно напрягся, что не ускользнуло даже от моего неискушенного в таких играх взгляда.

— Что ж, Ксандр... — Дроу откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по железной столешнице. — Поговорим начистоту. Ты сообщил нам ценные сведения. И это обязательно зачтется в твою пользу. Теперь о твоем будущем. В свой мир ты вернуться не сможешь.

Эти слова эльфа ударили меня словно пыльным мешком из-за угла.

— Почему? Я ведь ничего не сделал! Отпустите меня! — Я был близок к панике. Тело ломило после холодного каменного пола каземата, жесткие края ошейника до крови натерли шею, долгий допрос окончательно лишил меня сил, а теперь еще и это. Я хочу домой! Если до этого момента происходящее все еще казалось каким-то затянувшимся сном — все эти маги, ангелы, огры с эльфами, — то теперь я начал с ужасом осознавать, что, возможно, могу застрять здесь навсегда.

— Закон есть закон, парень, — усмехнулся Бишоп. — Не ты первый, не ты последний. У всех существ, попавших сюда из-за грани миров, и особенно из миров немагических, путь один — Школа Везунчиков. Но поверь, это куда лучше, чем каменоломни. Там у тебя хотя бы есть шанс выжить. Скоро ты все узнаешь. Конвой!

Дверь открылась, и в проеме возник знакомый тюремщик.

— Газур, проводи нашего гостя.

— Обратно в камеру?

— Нет-нет, что ты. В комнату для гостей. Можешь снять с него железо. И проследи, чтобы его накормили, до Школы Везунчиков путь неблизкий. Выполняй.

— Слушаюсь, старший мастер-дознаватель! — вытянулся во фрунт огр. — Пошли, задохлик.

Громила-тюремщик зазвенел ключами, освобождая меня от кандалов и ошейника, и мне показалось, что в маленьких глазках огра промелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Странная история, не находишь? — Деревянная панель стены бесшумно отодвинулась в сторону, впустив в кабинет дознавателя еще одно лицо. Невзрачный, маленький человечек с лицом, напоминающим крысиное, прошел к освободившемуся месту, на котором только что сидел арестант, и уперся локтями в край стола, сложив руки "домиком". — Он не может быть подставной фигурой? Нолти всегда славился умением манипулировать разумными. Может, стоит его по-тихому удавить? Сразу избавились бы от кучи проблем.

— Не думаю. Парень не врет. Ну, или уверен в том, что говорит правду. Есть разница, сам знаешь. И ты ведь слышал, что он сказал? — Хозяин кабинета встал из своего кресла и подошел к окну. — Хотя бы за эти сведения ему стоит сохранить жизнь. Мальчишка не виноват, что все так обернулось.

— Он же пустотник! Ты что, не видел? Он всасывает в себя магию, как черная дыра! Неосознанно! С меня пять щитов слетело, пока я тут стоял! И это несмотря на аргитовые кандалы! Где его Нолти откопал? Пустотники ведь невероятная редкость! — всплеснул руками крысомордый.

— Не знаю, — задумчиво ответил Бишоп. — Теперь это не имеет значения. Ментальному сканированию он не поддается, заклятья как в песок уходят. Ты ведь и сам наверняка пытался его прощупать, так ведь? Но и выжить после удара Архангела... — Дроу покачал головой. — Кому такое удавалось? Его способности можно будет использовать.

— Ага, — фыркнул в ответ человечек. — Вспомни последнего пустотника. Чем все закончилось? Как тот городок назывался, который он тогда сжег со всеми жителями?

— Негалем, — нахмурился дознаватель. — Я знаю историю. Поэтому и отправляю его в Школу Везунчиков. Распоряжение Бергиса. Пустотников такой силы, да еще и из немагического мира, я до сих пор не встречал. И не слышал о таких. Выживет — хорошо, сдохнет — значит, туда и дорога. Если там он и слетит с катушек, как прошлый, то тамошнего отребья не жалко. А вот если силы не разорвут его на куски... Да, — повернулся дроу к серому человечку, — задействуй своих спецов. За этим Ксандром должны наблюдать днем и ночью. Докладывать каждый день. С кем дружит, с кем во вражде, насколько обучаем и управляем. Вытащите мне всю его подноготную. На этого нытика у первого советника свои планы...

ГЛАВА 2

В ШКОЛУ ВЕЗУНЧИКОВ

Той ночью мне плохо спалось. Забылся только под самое утро, когда уже начинал брезжить рассвет. Да и попробуй тут усни, при таких делах. Я ворочался на узкой жесткой лежанке, что, впрочем, было точно лучше, чем куча вонючего тряпья в тюремном каземате, и пытался разложить ситуацию по полочкам. До этого события неслись галопом, и мне как-то недосуг было как следует поразмыслить.

Громила Газур, на этот раз обходясь без тычков, провел меня в другое крыло здания, открыл дверь, слава богу, не железную, а простую деревянную, и буркнул, чтобы я входил. Комната напоминала гостиничный номер супер-эконом класса, если такие существуют. Не знаю, в Турции или там в Египте мне бывать не приходилось. Малюсенькая комнатка, больше напоминающая пенал. Из мебели только лежанка у стены, накрытая даже с виду жестким шерстяным одеялом, небольшой деревянный столик возле окна да грубо сбитый табурет. Ах, да, в углу, за дверью стояло объемное деревянное ведро с крышкой, видимо предназначенное для отправления естественных надобностей. На апартаменты "люкс" точно не похоже, да и я наверняка не вип-гость. На окне, к слову, опять была решетка, да и тюремщик-огр, оставляя меня одного, запер за собою дверь. Что, по большому счету, бессмысленно. Куда бежать? Об этом мире я не знаю ничего. Кроме... Кроме языка. Интересно...

Я прекрасно понимал, что мне говорили. Но сильно сомневаюсь, что огр с эльфом учились в Москве, в Российском университете Дружбы Народов, и там выучили русский язык. Видимо, это сделал тот маг. Мгновенный перенос знаний? Во время того ритуала? За такую технологию все ученые мира с радостью отдали бы свои левые руки. Я покрутил на пальце перстень с черной печаткой, потом снял его и внимательно рассмотрел со всех сторон. Ничего особенного. Никаких знаков на поверхности камня не появлялось, я даже потер его, как лампу Аладдина, в надежде на какую-то реакцию, но и тогда перстень остался всего лишь золотой побрякушкой. Может, он реагирует только на кровь? В тот момент я поранил ладонь, да и этот, Аргис Нолти, тоже был весь в крови. Но ставить подобный эксперимент как-то не хотелось, да и ничего колюще-режущего при мне не было.

Кстати... Я быстро проверил карманы, но — увы, в них было пусто. Мобильный телефон, ключи от квартиры, немного денег, оставшихся после студенческой столовки, носовой платок, расческа, несколько авторучек и карандашей, небольшой блокнот для записей — все исчезло. Что ж, следовало ожидать, меня наверняка первым делом обыскали. Требовать вернуть вещи вряд ли имеет смысл, я не в том положении. А в каком, собственно, я положении?

Я сел на край лежанки, выглянув в зарешеченное окно. Видно было только мощенный брусчаткой кусок двора да высокую каменную стену. Никаких деревьев или людей. Или нелюдей. Увидеть тех, которых видел только на экране телевизора или на мониторе компьютера, стало для меня неслабым потрясением. Я приник вплотную к решетке, усиленной в сочленениях толстыми железными скобами, и посмотрел наверх, в небо, большой кусок которого был виден над стенами. Еще во время допроса в кабинете дознавателя я обратил внимание на одну странность — теней от предметов было две. Одна темнее, а другая светлее, но тоже явно различима. Тогда я не придал этому особого значения, не было времени размышлять о таких пустяках, но теперь все встало на свои места. В небе было два солнца. Одно обычное — вполне земное, обычный желтый карлик, ну, может чуть ярче земного. И второе — меньше размером и голубого спектра. Система двойной звезды. Ну что ж, Санек, или кто я сейчас, Ксандр? Поздравляю с прибытием в новый мир.

Осознание реальности и материальности того, что я всегда считал невозможным, на какое-то мгновение выключили мозг, отправив его на перезагрузку.

В замке заскрежетало, и я, очнувшись, поднялся с лежанки. Оказывается, прошло уже довольно много времени, так как солнц уже видно не было, а тени явственно удлинились. Внутрь зашел Газур, неся в руках поднос. В желудке квакнуло. Неизвестно, сколько я провалялся в том каземате, да и допрос продолжался долго. Молодой организм начал приходить в себя и требовать пищи. И ему было плевать на новый мир, магию, эльфов и крылатых ангелов.

— Ешь, — рыкнул огр, грохнув поднос о стол. — Завтра с утра отправишься в Школу Везунчиков. А ехать долго.

— Господин Газур, — вежливо обратился я к тюремщику. — Можно вас спросить?

— Ну?

— А что это за школа?

— Скоро сам узнаешь, — развернулся ко мне своей двухсоткилограммовой тушей огр, едва не впечатав меня в стену. — Но скажу сразу — не был бы ты таким хлюпиком, тогда, возможно, ты там и продержался бы какое-то время. А сейчас ешь. Когда закончишь, постучи в дверь, дежурный уберет.

Я решил воспользоваться любезным предложением огра, про себя поразившись тому обстоятельству, что тюремщик, с виду тупой, не обезображенный интеллектом громила, оказался не так глуп, как я думал. Во всяком случае изъяснялся он вполне нормально, не в манере киношного Халка, который, похоже, знал только одну фразу: "Халк крушить!"

В этом мире штампы голливудских сценаристов не работали. Хотя, насколько я понял, Газур был кем-то вроде местного начальника низшего уровня. Этакий старший прапорщик, начальник караула или смены, в офицеры не выбившийся, но дело свое знавший туго. Офицера я уже видел, и впечатления от знакомства со старшим мастером-дознавателем Бишопом остались далеко не радужные. Что же это за Школа Везунчиков такая... Перебрав в уме несколько вариантов, я в конце концов сообразил, что глупо делать предположения и строить теории при таком мизерном количестве полезной информации, и что решать проблемы лучше по мере их поступления. Проще говоря, поживем — увидим.

Но пора отведать блюда местной кухни. Интересно, чем кормят в местной тюряге? Вряд ли здесь шведский стол, как в турецких отелях. И точно. В глиняной миске было что-то похожее на перловку. Рядом лежали два толстых ломтя серого хлеба из муки крупного помола с чем-то вроде шматка сала на каждом, а в плоской, довольно объемной кожаной фляге была обычная вода. В качестве столового прибора присутствовала деревянная ложка исполинских размеров, изрядно погрызенная по краям. Что ж, голодом меня здесь явно морить не собираются, это уже хорошо. Сало я есть не стал, черт его знает, из кого тут его делают, аккуратно отложил в сторонку, а вот кашу, оказавшуюся неплохой на вкус, и хлеб умел подчистую. Вода тоже была вполне чистой, и я с удовольствием напился и сполоснул руки и лицо. Бросив взгляд на свою одежду, я только скривился. Как смог, привел ее в порядок, оттерев присохшую грязь и израсходовав на чистку остатки воды. Запасного гардероба у меня нет и вряд ли предвидится, поэтому лучше держать одежду в чистоте.