Да!

Поняв, что никакой реакции на его речи не будет, тролль протянул к нам свою руку. Что у него была за рука! Настоящая ручища, длиной почти с него самого, а каждый палец, наверное, как я сам. И он совершенно точно собирался схватить ею нас обоих. Как я успел одновременно толкнуть в сторону Гермиону и отпрыгнуть сам, не могу себе представить. Так что тролль просто хватанул рукой воздух, и это ему совсем не понравилось. А Гермиона отлетела к стене и, если у меня было хоть какое-то место, чтобы отбежать в сторону, то она оказалась в ловушке, потому что бежать ей было совсем некуда. Тролль прорычал что-то и поднял вторую руку, в которой он сжимал здоровенную дубину. Она была похожа на целый ствол от дерева. Немаленького такого дерева. Он замахнулся и грохнул этой дубиной об пол, что есть силы. Я уж подумал, что Гермионе конец, но тролль ударил не по ней, а рядом с собой, наверное, просто от злости. Ума у него вряд ли было очень много. От удара во все стороны полетела плитка и поднялось большое облако пыли, а нас с Гермионой подбросило на месте. Вот этот-то "подброс", похоже, и привел ее слегка в чувство. Потому что она снова завизжала как ненормальная и бросилась прямо ко мне. И вовремя, потому что следующим ударом тролль бы размазал ее по полу, но теперь попал только куда-то в угол, так, что даже его дубину отбросило в сторону, вместе с рукой, которая ее держала.

"Накол...накол... наколдовать", — пробормотала Гермиона, копаясь в мантии. Я понял, что она пыталась вытащить палочку, но вот что она собиралась колдовать, я представить не мог. Я-то сам собирался проскользнуть через дверь, при первой удобной возможности, какое уж тут колдовство?! Тролль развернулся и описал широкий полукруг дубиной в воздухе, мы едва-едва успели отскочить назад, к дальней стене. Гермиону как будто заклинило, она всё так же продолжала копаться в поисках палочки.

"Вот палочка!" — крикнул я, быстро доставая свою.

"Трансфиг... трансфиг..." — у нее зуб на зуб не попадал от ужаса.

Тролль снова зарычал и двинулся к нам. Ноги у него были маленькие по сравнению с телом, тяжелые и неповоротливые, так что двигался он медленно, но руками легко мог дотянуться почти куда угодно.

"Трансфигурируй!" — завопила она, наконец, справившись с дрожью. "Что?!" — возникла у меня законная мысль. На трансфигурации я едва-едва перешел от спичек и иголок к круглым и квадратным предметам.

Тролль взмахнул дубиной и ударил. Я снова оттолкнул Гермиону в последний момент, мы бросились в разные стороны, дубина жахнула по полу между нами, и опять во все стороны полетела плитка. Я прикрылся рукавом мантии от летящих осколков. Гермиона оказалась прямо у кабинок, и я увидел, как она спиной открывает дверь. "Нет, только не в кабинку!" — заорал я, и она замерла на месте. Если она окажется внутри, ей точно конец. Тролль обернул на мой крик свою тупую морду, его дубина почти вся еще лежала на полу. "А ведь она немного похожа на спичку", — пришла мне в голову мысль. "Что ж, отчего бы и не попробовать?" — подумал я и взмахнул палочкой.

"Ферруфорс"!

Всё было просто, я представил, как она превращается в иголку, огромную, толстенную иголку. И она вправду превратилась, я только услышал, как Гермиона тихонько пропищала "молодец", и откуда только силы хватило. Нет, на иголку это, конечно, было мало похоже. Но вместо грубой деревянной, дубина стала почти гладкой, железной и почему-то ужасно ржавой. Тролль, по-моему, даже и не заметил изменений. Он получше схватился за дубину и... вдруг понял, что не может оторвать ее от земли. На его морде отразилось нечто, напоминающее удивление, она вытянулась, брови взлетели вверх. Он явно не ожидал такого предательства от своей родной дубины. Он обхватил ее двумя руками и смог только приподнять фута на четыре от пола, не больше. И ему это очень-очень не понравилось. Он взревел, изо рта во все стороны полетела слюна, и я тут же понял, что прежний его рык был просто ласковым по сравнению с тем, как он орал сейчас. Я чуть не оглох. Тролль отпустил дубину на пол и маханул в мою сторону своей ручищей, явно намереваясь размазать меня по стенке. Я успел поднырнуть под его лапу и бросился вдоль внешней стены прямо к спасительной двери. Не то, чтобы я собирался оставить Гермиону тут одну, на самом деле, я надеялся, что тролль погонится за мной. В коридоре я легко бы смог от него улизнуть. Но руки у него и вправду были длиннющие. Он успел зацепить меня кончиками пальцев за мантию, и мои ноги тут же заскользили по одному месту. Он потащил меня к себе, я упал спиной на пол и забарахтался как жук. Вообще-то, я пытался изо всех сил скинуть мантию, но как назло, она буквально обвернулась вокруг меня, я совсем в ней запутался. Почему-то в последний момент мне пришло в голову, что будет очень нехорошо, если девочка увидит, как тролль меня пришибет. Спрашивается, как такое могло взволновать меня в этот момент? Надо было бы ей поскорее убегать, пока тролль меня схватил. Но она не убежала.

"Петрификус тоталус"!

Кажется, она, наконец-то смогла вытащить свою палочку. Интересно, она правда думала, что сможет пробить такую-то шкурищу своим заклинанием? Тролль на секунду отпустил меня, почти уже висящего в воздухе, и этого мне оказалось вполне достаточно, чтобы отскочить от него в сторону и отбежать подальше к двери. Конечно, ее заклинание не причинило троллю никакого вреда. Его просто слегка дернуло, хотя и такая ерунда уберегла меня от неминуемой смерти. Я оказался в нескольких шагах от спасения, но вот дело Гермионы было плохо. Потому что тролль немедленно повернулся к ней, и она... она таки заскочила в кабинку! И захлопнула за собой дверь. Я понял, что ничем уже не смогу ей помочь, просто ничем, и в животе противно засосало. Я что-то заорал, но тролль больше не обращал на меня внимания. Он схватился за дверь сверху обеими своими лапами, одним движением сорвал ее с петель и отбросил в сторону. Я этого не видел, но отчетливо себе представил, как она сидит там перед ним, сжавшись в комочек на краешке унитаза, и смотрит вверх своими большими карими глазами. Горный тролль — последнее, что она увидит в жизни — в этом была какая-то ужасная несправедливость. Неужели это всё, чего она заслужила, неужели так глупо и закончится ее жизнь? Какой бы вредной заучкой она ни была, она точно не заслуживала такой участи.

Тролль сжал правую ладонь в кулак, поднял ее над головой, и я увидел, как она с размаху опускается вниз, не оставляя ни шанса несчастной девочке. Раздался страшный треск, когда унитаз разлетелся на куски, и прямо в нос троллю ударила сильная струя ледяной воды, так, что он от неожиданности громко фыркнул и, отпрянув назад, уселся прямо на пол.

У меня как-то сразу дыхание перехватило, и выступили слезы. Он убил ее. Она только что погибла, практически у меня на глазах. Погибла, хотя могла бы убежать, вместо того, чтобы пытаться спасти меня. Я стоял и не мог сдвинуться с места, хотя должен был сейчас лететь по коридору как снитч, потому что тролль в любую секунду мог опомниться и заняться мной. Я понял, что мне ее невыносимо жаль, хотя она никогда не была мне ни другом, ни знакомой. Она мне даже не нравилась. Просто казалась в чем-то родственной душой. Но я никак не мог поверить, что она вот так просто взяла и рассталась с жизнью из-за какого-то дурацкого тролля, неизвестно как оказавшегося в коридоре Хогвартса.

"Неизвестно как..." Меня внезапно захлестнула волна гнева. Не на тролля, конечно. Как можно злится на такую тупую скотину? На того, кто его сюда привел и выпустил. Как вообще можно было настолько опасную тварь держать в школе, рядом с нами? Как Дамблдор позволил? Или он не знал? Мне захотелось найти того, кто притащил сюда этого мерзкого тролля и отдать его самого на съедение этой твари!

Все эти мысли проскочили у меня в голове буквально за одну секунду, я сам поразился насколько много их вместилось в такой короткий промежуток времени, потому что буквально спустя эту самую секунду с того момента, как тролль плюхнулся на свой толстый зад, дверь в соседней с разгромленной кабинкой распахнулась, и оттуда мне навстречу буквально вылетела Гермиона, вопящая как кошка, которой наступили на хвост.

"ГАААРРРИИИ!!!"

Еще до того, как она успела добежать до меня, я понял, что каким-то чудом она в последний момент смогла прошмыгнуть в соседнюю кабинку под стенкой, которая, на ее счастье, имела от пола некоторое расстояние. Такой малявке, как Гермиона это не составило особого труда, она и правда была от горшка два вершка. Я сам не больно-то высокий, но она даже мне до плеча едва доставала. Совсем крошечная.

Она с разбегу влепилась в меня и обхватила руками, как будто я и был ее спаситель. Ее трясло так сильно, что она меня самого заставила трястись.

"Уходим отсюда", — шепнул я ей на ухо, а точнее, просто погружаясь носом куда-то в копну ее волос. Я думал, что она отлепится, но не тут-то было. Мне пришлось буквально тащить ее в таком состоянии, потому что она категорически отказывалась разжать свои объятия. А может, и не могла. Так сильно вцепилась в меня, что не хотела больше ничего видеть и слышать. Девчонки, что еще скажешь!

Так мы и выскочили в коридор — обнявшись. И так нас и застукали учителя. Их было там аж пять человек. Тут была и наш декан и жуткий профессор Снейп, и другие, я не запомнил, кто. Наверное, сбежались на грохот. На все их крики я просто молча показал рукой в сторону туалета. Ну, конечно, после этого они зашли туда и, наверное, что-то сделали с проклятым троллем. Я-то этого не видел, хотя ужасно хотел посмотреть, как они его заколдуют. Но куда там, Гермиона продолжала держать меня так, словно я ее папочка.

И только когда профессор Макгонагалл осторожно взяла ее за плечи, и сказала несколько слов, она, наконец, отцепилась от меня. Ее лицо было бледное как мел, но, как только она увидела толпу учителей вокруг, так сразу стала заливаться краской.

Конечно, нас тут же начали расспрашивать, что случилось. Мы с Гермионой переглянулись и одновременно сказали, что-то вроде "э-ээ, м-мм". И после того, как переглянулись опять, выпалили, и снова одновременно: "Это я виноват", "Это моя вина, профессор"! Нет, я-то как раз был не виноват, я вообще шел в больничное крыло. Но я подумал, что для такой отличницы как она, может быть ужасной сама мысль оказаться виноватой в подобном кошмарном происшествии. "Он пытался меня спасти!" — крикнула Гермиона. "А она меня", — добавил я, и вот это была чистая правда.

Когда выяснилось, что мы не пострадали, "совсем-совсем" не пострадали, нас отпустили с глаз долой, и сказали, что в большом зале сейчас снова соберут всех учеников, раз проблема с троллем так успешно разрешилась, и что мы можем вернуться на праздник. Но Гермиона сразу сказала, что не хочет туда идти. И, что хуже всего, попросила меня проводить в нашу башню. Я только пожал плечами. Если ей так хочется, то конечно. Она взяла меня за руку и зашагала по коридору. Этого только не хватало! Я попытался отобрать у нее свою ладонь. Но она сказала, что до сих пор боится. По правде говоря, ее рука действительно всё еще подрагивала. Я не понимал, чего уж теперь-то было бояться, раз троллем давно занялись учителя. Но с девчонками же всегда так — они вечно придумают себе повод, чтобы понервничать!

Мы шли долго, и у меня рука вспотела в ее ладошке. Это было жутко неудобно и неприятно. А больше всего я боялся, что нас, чего доброго, кто-нибудь увидит, расхаживающими таким образом по Хогвартсу. Но она как будто всё по моему лицу прочитала, потому что сказала, что тут же отпустит меня, если только кто-то появится. Так мы и дошлепали до гриффиндорской башни. Естественно, все наши были на празднике. Честно говоря, мне жутко хотелось, наконец, помчатся к друзьям и рассказать уже о том, что случилось. Хотя я и сомневался, что мне кто-то поверит. Тролля-то никто не видел, наверняка просто слышали шум, а учителя точно не будут никому рассказывать. Поэтому я пока оставался в раздумьях, стоит ли или не стоит делиться со всеми нашими сегодняшними приключениями. Тем более, что я умудрился в них угодить с нашей "первой в учебе" Грейнджер.

Вот ведь странно, сейчас-то я уже совсем не злился на нее, наоборот, она оказалась вполне себе ничего. В начале тупила, конечно, как все девчонки, но потом собралась и проявила себя, как вполне свой парень. Но всё равно мне не хотелось, чтобы другие узнали, что мы именно с ней попали в эту историю. Ох, да всё это происходило еще и в девчачьем туалете! Вот тут-то я и понял, что лучше уж мне пока помалкивать.

Я сделал то, что она просила, привел ее в башню, и теперь уже хотел, наконец, вернуться на праздник.

"Ты собираешься пойти вниз?" — спросила она.

"А ты, конечно, собираешься проторчать тут весь вечер?"

"Да. Только сперва переоденусь. И тебе советую, посмотри, на кого ты похож, Гарри Поттер!"

А ведь и правда, как я не подумал?! Хоть она и сказала это своим привычным поучающим тоном, но она была права — я был похож на чучело. Мало того, что моя мантия была перемазана в пыли и грязи, так от нее еще пахло... пахло троллем! В тех местах, где он ухватил ее, виднелись противные зеленоватые следы. Правда, Гермиона выглядела не сильно лучше, да еще и мокрая вдобавок. Напоминала воробья после купания в луже.

"Н-да!" Я помчался к себе, переодеваться. Оставалось надеяться, что я успею хоть к середине праздника. Пришлось еще и принять душ, чтобы так не воняло.

Когда я снова выскочил в гостиную, Гермиона уже сидела у стола рядом с камином, в пижаме и с книжкой в руках. Вроде бы, руки у нее больше не дрожали. Я пробежал мимо нее и остановился у самой двери. Ну почему она сидит здесь одна? Ну вот почему?! Когда все веселятся, она будет сидеть тут и изучать очередной учебник. Как так можно? Не знаю из-за чего, но мне вдруг стало стыдно оставлять ее одну. Хотя это было далеко не в первый раз — она всегда избегала общего веселья. Я вспомнил, как сам вот так же сидел в своей каморке под лестницей и делал единственное, что мог — читал, в то время как вокруг отмечали какой-нибудь праздник. И поплелся обратно.

Она взглянула на меня с удивлением, но ничего не сказала, и сразу же уткнулась обратно в книгу, хотя я видел, как она краем глаза поглядывает на меня. Видно, пыталась понять, почему я вернулся. Я подумал, что не начни я разговор, она до самого конца так и будет притворяться, что читает.

"Слушай, — спросил я, и она тут же вперилась в меня, — а почему ты плакала?"

Ну вот, нашел с чего начать разговор! Она сразу изменилась в лице, поджала губы, задрала подбородок, стала непроницаемая, как кирпичная стенка.

"Почему ты спрашиваешь?"

"Просто, — я пожал плечами, — ты никогда не плакала, а тут вдруг... У тебя что-то случилось?"

Она досадливо помотала головой.

"Не хочу даже говорить об этом".

"Просто, если тебе нужна помощь..."

"Нет! — отрезала она, я аж чуть не вздрогнул. — И вообще, почему ты не идешь в большой зал?"

"Я подумал, что... ну..." Ага, а как мне ей сказать?

"Что "ну"?! — уставилась она на меня подозрительно.