Некуда бежать, негде спрятаться (Домик...- 3)

Не дождётся!..

Есть, правда, другой маловероятный вариант.

Чиф-сержант Барнс-Баринов в отставку не ушёл, в своём последнем бою угодил к пале на пыточный стол. Там ему привиделся и Барнс-Палас, дочь триллионера Костанидиса и стайка влюбленных в него длинноухих девушек всех мастей. Мечты солдата! Они надёжно разжижают мозги, если те и без сладких дрём не очень крепкие.

Если так... стоп, была же рота 'чернушек'. А ещё андроиды, мать их факеншит!! Они же неуязвимы для магии пале. Длинноухие не смогли бы их подделать, достоверно изобразить. Фальшивые андроиды оказались бы слишком похожими на живых людей. Или эльфов.

Чёрт возьми, мои андроиды такие и есть. Или были, хм.

Если так, остаётся лишь смириться, расслабиться и продолжать "получать удовольствие". Ага, как говорили в родном Воронеже, поститься, молиться и слушать "Радио Радонеж"!

Смогу ли я разоблачить иллюзию, собранную из осколков моей памяти длинноухими мастерами пыток? Вряд ли. Разве что эти якобы "мастера" не попадутся на очевидной фальшивке, которую обязательно попытаются подсунуть в мою реальную память... для чего? Чтобы вытащить оттуда секреты, военные тайны... стоп!

Какие такие секреты и тайны хранит обычный пти-офицер, солдат, чтобы длинноухие стали тратить на него столько магии, сил, а главное — времени?! Правильно, никаких. Невелика птица пти-офицер! Был бы на его месте генерал какой — то дело другое, а так... хм.

Бред, ложный след! Но на всякий случай я поинтересовался у Решетова.

— Макс, ты настоящий, ты действительно здесь... или мне мнишься?!

Вместо ответа Решетов странно на меня посмотрел и ущипнул за кожу на локте.

От боли и неожиданности я зашипел и непроизвольно выругался. Очень больно, да. Потёр больное место на руке. Разве боль что-то доказывает?

Ничего, мать её факеншит!! А покраснение, быстро перерастающее в синяк, доказывает?

Хм, в конце концов, что на самом деле реально, что мнится — это вопрос веры.

3

Исключительно вопрос веры и только её.

Слышал, что даже на Земле тоже есть такие места, где всё зависит от веры. От искренней веры, что действительно существует то, что ты видишь... то, что ты осязаешь. Веришь ты, что через пропасть проложен мост, — перейдёшь на другую сторону. Спасёшься. Усомнишься — сверзишься вниз, разобьёшься вдребезги. Так то!

— Макс, ты выглядывал наружу, пока я тут валялся... дрых?

— Наружу? — искренне удивился Решетов. — Куда это наружу? Разве здесь есть, куда?!

— Есть. Туда! — махнул рукой на выход из пещеры, и Максим с изумлением уставился в указанное мною место.

До этого момента он словно бы и не догадывался, где из пещеры выход! А как же лунный свет, стылый ветер, холодный и мокрый туман, что устроился немаленькой такой копной посреди пути?!

Что ж, видимо ни мне одному здесь ломали мозги!

— Там такая же стена, как здесь, — с безнадёгой в голосе возразил Решетов. — Там цвет гранита не чёрный, а светло-серый, и чуть-чуть светится пещерная плесень. Или грибы какие. Ядовитые.

Светится? Хм...

— А ветер? Ты чувствуешь движение воздуха? Нет?!

Ничего подобного, — Максим отрицательно покачал головой, — ни света, ни ветра. Тьма-тьмущая. Я и руки-то своей не вижу!

Странно, только что видел стену из "серого гранита", а теперь, говорит, вокруг "тьма-тьмущая"?!

Кажется, у Решетова что-то с глазами. Или с мозгами. Возможно, его продолжают "ломать", отчего Максим не видит ни пути из пещеры, ни тумана, складывающего свои клубы в подобие копны или небольшого кургана. Похоже, что для Решетова отсюда нет выхода... если только голодный демон, обитатель ловушки, не выпустит добычу из своих призрачных лап. Добровольно! Как, например, меня.

Меня же он выплюнул, ведь так?!

— Ты можеш-ш-шь уйти... — вполне разборчиво прошелестел в выбоинах стен ветер. — Или ос-с-статьс-ся. Как пожелаеш-ш-шь...

— Без Максима не уйду, — мой голос хрипел, скрипел, но я старался вложить в слова больше уверенности. Много уверенности.

Знай, демон: русские товарищей не бросают!

— Как пожелаеш-ш-шь... — с холодным безразличием повторил ветер и потянулся к Решетову туманными лапами. — Можеш-ш-шь ос-статьс-ся... можеш-ш-шь уйти...

— Почему? Почему ты меня отпускаешь?!

Я действительно чувствовал, что опасность мне не грозит. В любой момент я могу вернуться обратно в подвал Дворца Двух Дерев. Или выйти из пещеры наружу. Что бы я ни решил, Демон Тумана не станет мне мешать.

Но Решетов... с ним всё осложняется. Демон видит его как добычу. Не меня. Почему?!.. — Он ш-шдесь лиш-шний. И боитс-ся, его ш-штрах вкус-с-сный! Тебя любят и ш-шдут, — приятно слышать, чёрт возьми! — С-сильно любят, ош-шень ждут. С-сильные связи не пос-своляют забрать душу... — клочья тумана прошелестели песчинками по каменному полу. — Твою душ-шу, но не его. Его не любят, не ш-шдут. Он лиш-ш-шний. Он вкус-с-сная еда. Добыча!..

— Максим — товарищ мой! Я его не брошу!!

— Миха, ты с кем-то беседуешь? — Решетов забеспокоился, всерьёз опасаясь за рассудок командира. — Здесь только мы вдвоём. Больше никого тут нет! Не пугай ме...

Хотел объяснить, что не собираюсь его пугать, но в этот момент туманная лапа дотянулась до Максима, и тот, закатив глаза, безвольно осел на каменный пол.

— Не отдам! — я шагнул вперёд и вбок, пересекая русло вытянутого к товарищу тумана. Холодная рука развалилась на небольшие клочья, и я отчётливо услышал раздражённое шипение. Лапа моментально отдёрнулась. Ха! Демону моё движение явно не понравилось, да и чёрт с ним! Почему-то я совершенно не боялся его ответной реакции.

Наверное потому, что ярко ощутил защиту, что подарила мне Элле.

— Отдаш-шь! — рассыпался шорохами ветер. — Не ш-шмей возраш-шать, инач-ше пош-шалееш-шь!..

Врёшь, нечисть. Пугаешь.

Туман ожил, потянулся к Решетову с той стороны, где ничего не мешало, но я снова заступил ему путь. Туман попробовал двигаться прежним образом, и я упрямо вернулся обратно. Мы повторяли свои действия раз за разом. В каждом случае я оказывался на пути щупальца тумана, рассекал его телом, после чего отрезанная часть рассыпалась мелкими клочьями и таяла.

Раз от раза демон раздражался всё больше и больше, ярился. Танцевали мы так с четверть часа, и под конец ветер плюнул мелкой галькой, как картечью, целясь в лицо и глаза. Камешки летели медленно, я без труда прикрылся руками и машинально поймал один и снарядов.

Округлый белый камень размером с перепелиное яйцо.

— Кш-кш-кш! — с издёвкой засмеялся демон. — Не уходиш-шь? Как пош-шелаеш-шь! Ос-штавайся! С-скоро, очень с-скоро ус-станешь, зас-снёш-шь, и с-снова увидиш-шь с-сон. Там ош-шивут твои гряс-сные подош-шрения и с-самые страш-шные кош-шмары, кш-кш-кш!!

Прислушался к своим ощущениям: врёшь, нечисть! Сил у меня много. Очень много. Они всё продолжали прибывать от Элле. Золотую струну — нет, стальной трос! — нашей брачной связи сейчас я ощущал особенно ярко. И Марго — её пурпурная нить звенела, как тонкая натянутая струна, и этот высокий по тону звон неплохо прочищал мне мозги, изгоняя серый дурман. А вот ещё одна пурпурная нить, совсем тонкая, — Рейс Сильвия, и ещё одна золотая — Бри. Медная струнка, от Шальи. А эта чья едва заметная паутинка, голубовато-серая... неужели Лариса?! В ней что, начала просыпаться магия?!

Каждая струна... нить, она будто адрес. Дёрни, и сразу окажешься там, на другой стороне, рядом... с кем? С Элле — да, без сомнения. Как и с Марго. С Шальи? Хм, возможно, но меня терзали сомнения. Струнка слабая, может того... оборваться.

Да и струны Бри, Рейс, Ларисы слишком тонкие. За них лучше не дёргать, не тянуть. Не дай бог, порвутся. А вот моя связь с Элле очень прочная, если вдобавок к вниманию туда добавить и верное намерение, моя золотоглазая Лиэлелоо окажется тут, рядом со мной. Или я окажусь там, на другой стороне, рядом с ней.

Мысленно потрогал струны, дождался отклика. Чувствую, что мог бы потянуть пурпур Марго, медь Шальи. Их несложно вытянуть сюда, ко мне, но они не вытащат меня вместе с Решетовым. У них не хватит на это сил. В отличие от Элле, да.

— Не с-шмей!! — испуганно зашипел туман, когда я потянулся к золотой нити. — Не с-шмей даш-ше думать об этом, с-шлышиш-шь?!

Боишься? Значит, всё делаю правильно. Верно. Всё дело в вере, так ведь?

Вот и демон ни на мгновение не поверил, что его послушают, закрутился небольшим смерчем и вместе с туманом под едва различимый шелест ветра выскочил из пещеры наружу. Внутри сразу стало заметно светлее и суше.

— Что случилось? — Максим заворочался возле моих ног, поднял голову, неуверенно обвёл взглядом всю пещеру и задержал его на проёме, что очевидно вёл наружу. Теперь Решетов его отчётливо видел. — Что со мной? Где мы, Миша?

— Всё там же, Макс. Всё в той же пещере, — я нарочито медленно огляделся. — Ты потерял сознание, когда тобой решил пообедать Демон Тумана!

Решетов позеленел лицом и попытался ещё раз оглядеться вокруг. Его взгляд постоянно возвращался к выходу из пещеры, откуда к нам то и дело боязливо заглядывали клочья тумана. Я запустил с них пойманным камешком и мысленно скомандовал: "Брысь!" Клочья послушно растворились.

— Не бойся, я использовал навыки дипломатии, провёл переговоры и, кажется, отстоял твою тушку, — я доброжелательно усмехнулся, глядя Максу в глаза. — Однако дальше, чем на вытянутую руку, отходить от тебя опасаюсь. Можешь встать и пройти со мной несколько шагов? Хочу взглянуть, что там, снаружи.

Решетов неуверенно кивнул и протянул руку. Я крепко за неё уцепился и рывком поднял товарища на ноги. Максим пошатывался, но стоял. Держась за руки, как воронежские первоклассники, мы прошли несколько шагов до выхода. По пути я поднял камушек, машинально опустил его в карман и только потом выглянул наружу. Вгляделся в туман, в поисках опоры прощупал ногой непроглядную клубящуюся серость за порогом, но не нашёл того, на что смог бы опереться. Пустота!

Вдруг там нет вообще ничего, кроме тумана?!

— Крепче держись за мой пояс, Макс! — шепотом скомандовал я, когда же почувствовал на ремне крепкие руки товарища, аккуратно протянул намерение вернуться вдоль самой крепкой — золотой — струны...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Мир лениво мигнул, жёсткое "орлиное перо" лениво проехалось по внутренностям и нервам. Решетов и я вывалились в подвале Дворца Двух Дерев там, где нас так грубо разлучили с девочками. Мы вырвались в нормальный мир и принялись дружно глотать воздух пересохшими ртами.

Как две рыбы, внезапно выхваченные удочкой из воды. Воздуха было... много, такого привычного, густого, родного, до краёв наполненного знакомыми запахами. Главное, никаких демонов! Тут всё было относительно мирно. Сухо и тепло.

Или мне так показалось по контрасту с пещерой?

Решетов финального рывка не выдержал, отпустил мой ремень и рухнул без сознания. Ему наш переход обошёлся тяжелее, чем мне. Я же сделал по инерции несколько шагов, чтобы удержать задеревеневшее тело в вертикальном положении, и остановился. Прибыли!

Встал, слегка, покачиваясь. Сильно кружилась голова. То самое место. Тут меня вынудили оставить пистолет. Вон он, по-прежнему на полу. Там, где я его положил. Не стал его подбирать сразу, первым делом нашёл взглядом Элле. И Марго. И Бри с егерями, они тоже все здесь.

Боже, как же я мог усомниться в своих девочках?!

Сколько времени тут прошло? Четверть часа, минут тридцать? Час, вряд ли больше.

Однако ситуация радикально поменялась. Естественно, в пользу Марго и Элле. Недоумки в форме солдат генерала Мендеса, что недавно нас окружали и угрожали стволами "смерчей", ныне неряшливыми тряпками валялись по углам зала, но кровь под тела и вокруг не натекла. Магия? Девочки, по своему обыкновению, их парализовали? И теперь, не встречая сопротивления, егеря стягивали пленникам локти пластиковыми наручниками. Чуть в стороне Бри вместе с Марго о чём-то спрашивали лейтенанта, командира тех самых недоумков с автоматами. Офицер стоял на коленях, головой в пол, иногда жалобно вскрикивал от боли и что-то неразборчиво блеял. Локти мятежного офицера уже стягивали наручники, ладонями тот упирался в пол.

Когда мерзавец замолкал, девчонки стимулировали красноречие пленника ударами берцев по рёбрам. Били не сильно, но грубо и, видимо, очень больно, ибо всякий удар порождал новый поток слов, невнятного мычания и слёз. Что, пакость, не сладко в плену? А вот не надо было направлять стволы на безоружных красавиц!

Факеншит, неужели вот это чучело — боевой офицер?! Или, как все его солдаты, очередной ряженый?!!

Золотоглазая, видимо, среагировала на рывок соединяющей нас струны. Теперь её взгляд жадно шарил по всему залу. Вот он остановился на месте, где я с Решетовым выскочил в обычный мир, и яростно засверкал расплавленным золотом.

Здравствуй, любимая, я вернулся...

— Мы вернулись!.. — я было попытался крикнуть, но наружу вышло лишь невнятное сипение. Переобщался с Демоном Тумана, хм. Или просто застудился на стылом ветру?

Зато нас... меня сразу заметили.

— Майк! — Элле вскрикнула раненой птицей, уже через пару мгновений прилетела ко мне и принялась крепко обнимать, целовать, склонять на разный лад моё имя. — Майк, Майки, Майкл...

При этом плечи золотоглазой мелко вздрагивали. Элле беззвучно рыдала, отчего мой китель, и без того насквозь пропитавшийся холодом и туманом, быстро промокал.

Слёзы тёплые!

Я обнимал супругу и боролся с приступом невыносимого стыда за накативший на меня морок, за грязные мысли, отравившие мой сон. Сейчас я ослепительно ярко — так, как никогда ранее, — ощущал любовь своей золотоглазой Лиэлелоо. Я буквально тонул, захлёбывался в любви.

В этом чувстве не было ни единого намёка на фальшь, грязь или тень. Оно было сплетено из одного только света, и этот свет лишь усиливал мой стыд за грязные мысли, что навеял было морок. Демон лгал! Столь светлое существо, как Элле, было физиологически не способно предать. А я... способен ли я предать тех, кто любит меня, кто так безоглядно доверился мне? Предал ли?

Боже мой, как же стыдно...

— Извини! — шепнул я в длинное ушко и ещё покрепче прижал к груди золотоглазую. Та ещё продолжала всхлипывать, но вроде как начала успокаиваться. — Извини, любимая, был не прав.

— Дурак! — на мгновение объятья раскрылись, и маленький кулачок мягко стукнул меня в грудь. — Не делай так больше.

— Почему так долго, Майк? — только я собрался подтвердить, что больше никогда так не буду, как сзади подошла Марго, всхлипнула навзрыд и обняла меня за талию. Её щека прижалась к моей спине, и китель в том месте моментально промок.— Лоо и я чуть с ума не сошли, муж мой!

Почему? Да потому, что дурак! Хоть тогда, когда клал свой пистолет на пол, я сказал что мы, мол, скоро вернёмся, даже подмигнул девчонкам, но сам в эти слова не верил. Говорил для того, чтобы успокоить супруг. Только для этого.