Так, проверить все еще раз? Нет-нет. Чем дольше я буду думать об этом, тем больше будет чувство, словно я что-то забыл.
— Пора... — прошептал я. Раннее утро, монахи еще спят, а предрассветный сон самый крепкий. Поправив сумки, я взял в руки простой посох и аккуратно покинул свою комнату.
Монастырь спал.
Я двигался бесшумно: за почти пятнадцать лет жизни я волей-неволей изучил каждый миллиметр пола, так что бесшумное передвижение было легким.
Спальни монахов... Сопение за перегородкой. До свиданья, старшие братья.
Выход на улицу. Теперь можно идти чуть-чуть быстрей и уверенней.
Вот и входная арка. Дальше лишь Пять Сотен Ступеней (а если точнее — пятьсот семьдесят две) вниз, под приличным углом. Еще дальше — несколько деревушек вокруг нашей горки, на которой стоит храм, а за ними — десятки и сотни километров лесов, степей и озер страны Огня.
Ну что же, пора прощ..
— Куда это ты собрался, засранец?! — раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть на месте.
— Старик?! — Как? Откуда?!
— Ке-ке-ке-кее! В чем дело, спиногрыз?! — рассмеялся настоятель. — Неужели ты и в правду думал, что старик Дзюмбей уже ослеп и впал в маразм? Ке-ке-ке!.. Ну и лицо у тебя сейчас, Каору!
— Старик... — прячу взгляд, словно мальчишка, пойманный на краже варенья. Черрррт, почему меня разбирает стыд?!
— Я знал, что это когда-нибудь случится, — медленно произнес Старик без всякого намека на недавнее веселье. — Я всегда это знал. Каору. Когда-то давно тебя ребенком подкинули в этот храм. Мы приняли тебя, взрастили и обучили. Ты мне как сын, а монахам — как младший брат. Столько времени прошло... — с ностальгией протянул старый монах, сощурившись. От этого движения его морщинистый лоб стал еще более бугристым и покрылся множеством новых складок. — Ты рос, взрослел.. Мы все радовались твоим успехам. Вместе горевали над неудачами. Жили одной большой и дружной семьей! Да, сколько же времени прошло... Я давно понял, что когда-нибудь ты уйдешь. У тебя есть дар, Каору. Дар, данный тебе Небесами и Светлыми Ками. Только вот про характер они, видимо, забыли! Ке-ке-ке... Гхммм! Каору. Я делал все, что мог, чтобы привить тебе степенность и передать свою мудрость, достойные настоятеля храма. Но ты, ты слишком свободолюбив, чтобы запирать себя в стенах нашего, благословленного Аматэрасу-сама, храма. Там мир внизу. Он так манит тебя, верно? Когда я понял это, я осознал, что не в моих силах удержать тебя тут. Поэтому...
Настоятель приблизился ко мне, а я лишь еще ниже опустил голову. Губы мои были сжаты, как и пальцы на руках. Я понял, о чем говорил настоятель.. старик Дзюмбей... мой..
— Отец... — смог выдавить я из себя.
— Ну что ты, Каору? Куда же подевалась твоя дерзость и насмешка? — старый монах, мой приемный, но такой родной, Отец, положил мне руку на плечо и чуть сжал его широкими пальцами. — Маленький негодяй, посмел помыслить удрать, пока все спят, не попрощавшись?! Все-таки ты, Каору, такой мелкий и бессовестный мальчишка! Ке-ке..
— Прости, Отец... — проклятье!.. Вредный, лысый старикашка!... он же.. Черт, мои глаза!. Проклятье...
— Пустое. Ты ведь уже все решил, верно? — он улыбался. Улыбался такой доброй и всепонимающей улыбкой. Проклятый.. старикан.. — Возможно, такова судьба. Быть может, мне Небом было предначертано найти у порога слабого, озябшего от ночного холода ребенка, обогреть и обучить его, и дать семью. Если так, то миссия моя окончена, а тебе следует идти вперед.
— Проклятье! Старик, кончай же! — вот же.. все-таки выбил у меня слезы своими сладкими речами. Сссвященник гадский.
Старческие, но все еще сильные руки ухватили меня за плечи и прижали к Дзюмбею. Гад.. Отец, ты такой гад..
— Полегчало ли тебе, Сын мой? — спросил священник через какое-то время. — Уменьшился ли груз на твоем сердце?
— Да... Мне легко, Отец! — улыбаюсь ему, человеку, что дал мне в этом мире все. — Я еще вернусь. Так что не надейся, что Небеса сжалились над тобой и избавили от моего присутствия!!!
— О, Аматэрасу-сама, за что ты караешь меня?! — притворно взмолился монах и, не сдержавшись, рассмеялся.
— Мне пора. Если эти идиоты проснутся и застукают меня тут, то, боюсь, затопят слезами ближайшие деревни.
— Они могут. — по-доброму рассмеялся Дзюмбей, сверкая отеческой улыбкой. — Да, могут.. Все мы так привязались к одному мелкому, гадкому, проказнику-засранцу, портящему нашу жизнь вот уже на протяжении более чем десятка лет!
— Но-но! Поосторожнее со словами, извращенный священник-бухлозавр!
— Кто тут извращенный?! — взвился отец.
— Хоо? А кто неделю назад пялился в декольте той молоденькой девицы, что пришла молить Аматэрасу-сама о своем молодом муже?! Думаешь, твои похотливые взгляды прошли мимо меня? Да ты же на сто лет её старше! Извращенный престарелый лысый алкоголик-старикашка-извращенец!!!
— И... ииизз... зз... ааааааххххх тт-тттыыыыы..
— Ну, я пошел! — дёру, дёру!!!
— Стоять!!!! — взревел старикан, хватая с пола метелку. Да кто их тут оставляет?! — Я убью тебя! Демоненыш! Мелкий ублюдок!!!!!
— Эй, а как же "Не сквернословить и быть степенным"?! — крикнул я себе за спину. Оп-оп.. ступенька, еще одна..
— Аматэрасу-сама простит!!! А ТЕПЕРЬ СТОЙ, ЧТОБЫ Я МОГ ПРИБИТЬ ТЕБЯ ЭТИМ СВЯТЫМ ОРУДИЕМ ВОЗМЕЗДИЯ!....
— Хрена, лысый старикашка!!! — вниз! Быстрее, быстрее, догонит же!
— И не смей когда-нибудь сюда возвращаться!!! — кричали мне вслед. — Поганец!!!!
* * *
Тяжело дыша, юноша пятнадцати лет от роду прислонился к стволу высокого дерева. Обернувшись назад, он посмотрел на старые каменные ступени, уходящие вверх горы, на которой стоял храм богини-солнца Аматэрасу.
Сощурившись от лучей восходящего солнца, мальчик совершенно машинально пробормотал себе под нос утреннюю мантру и широко улыбнулся.
— Я обязательно вернусь! Отец, братья. Я вернусь домой.
Немного переведя дух, мальчик по имени Каору встряхнулся и с решительным видом ступил на дорогу. Пора его приключений началась.
В то же самое время там, на горе, перед аркой входа на территорию храма стоял пожилой монах и с теплой отеческой улыбкой смотрел вниз.
— Пусть Ками оберегают тебя в пути, Каору. — Прошептал настоятель храма, Хатароку Дзюмбей, своей старческой рукой смахнув с глаз скупые слезы. — И да осветит твою дорогу Аматэрасу-сама.
* * *
Немного неуютно: я столько времени провел при храме, что уже почти забыл, каким огромным может быть этот мир.
Это беспокойно. Теперь я один. Один, в этом огромном мире. Нет, конечно же, я всегда могу просто взять и вернуться в храм. Но тогда я буду просто ничтожеством в собственных глазах: так долго готовиться, и в самый последний момент испугаться?! Ну уж нет! Я мужчина, и у меня есть решительность, достаточная для того, чтобы пересилить этот малодушный порыв.
Сегодня я прошел практически весь день напролет, сделав лишь несколько остановок в паре деревенек, и еще где-то между ними. Погода стояла солнечная, было тепло и даже чуточку жарко.
— Ах, как мирно... — протянул я, разглядывая небо. — Интересно, сколько я прошел? Дайте-ка подумать... Хм, около тридцати километров, думаю?..
Хоть я и шел почти весь день, но делал остановки. Хм.. Ну, наверное, где-то так и есть. Даже не смотря на сумки, ход мой достаточно бодрый, в силу кое-каких причин. Конечно же, это благодаря чакре. А как же иначе? Так как я рожден в этом мире, мое тело обладает системой циркуляции чакры, так же как и у других живых организмов. Зная это, и примерно предполагая что и как нужно делать, я смог развить в себе некоторые способности. Да и потом, иногда в наш храм заглядывали шиноби Листа, а там я применял на них свое "канючь-пока-не-дадут-но-дзюцу" и делал "кошачьи глазки", выпрашивая что-нибудь из легких тренировок. Как правило, если моей целью была женщина, срабатывало в пяти случаях из семи.
Естественно, так ничему значимому не научиться, но даже "простое" умение поддерживать свой организм чакрой, тем самым повышая силу и выносливость, многого стоит, на мой взгляд. Пока что мне хватает и такой малости. Но!!! Это совсем не значит, что я не стремлюсь к большему! Если не ставить перед собой цель собственного всестороннего развития, ты можешь превратиться в заросший мхом пенек. А я не хочу быть пеньком. Не хочу останавливаться, ведь мир ждать не будет.
— Ладно, пора уже отдыхать, — решил я и начал подыскивать себе место для ночлега. Похоже, до населенного пункта я сегодня уже не дойду. Сойдя с дороги, я углубился в лес и, через минут десять поисков, нашел довольно уютненькую полянку. Хм, судя по темной ямке в центре, тут уже несколько раз устраивали ночлег. Но по общей запущенности, могу предположить, что последний раз был давно — месяц-два назад. Впрочем, для меня это не важно. Пора обустраиваться.
Следующее время было занято обустройством лагеря: найти дров, приготовить покушать, сделать лежанку... Мне повезло, что полянка небольшая: обезопасить себя будет легче. Взяв длинный моток лески, я обошел поляну вокруг, создавая небольшой периметр. Хоть в этих местах зверей-людоедов замечено не было, но шанс наткнуться на диких животных все равно был. Так что лучше перестраховаться. Закончив с периметром, я обошел его вновь, оставляя на леске небольшие бубенчики: теперь, если кто-то заденет ограду, я буду оповещен.
— Ну и последний штрих! — бормочу себе под нос, складывая печати и начиная бубнить мантру-оберег. В дополнение к ограде, я расположил вокруг поляны несколько амулетов, и теперь приводил их в готовность. Думаю, это что-то похожее на кеккайдзюцу.. или фуиндзюцу.. Не знаю. Во-первых: просто не с чем сравнивать, а во-вторых: построена эта "сигнализация" на принципах синто и дао, и была полностью моим изобретением. — Уф, готово.
Когда я закончил, то почувствовал себя чуть-чуть слабее, а запястье правой руки ощутимо кольнуло. Теперь, если кто-то пересечет барьер, я почувствую укол.
Ну, теперь можно и побездельничать! Хотя.. Заняться мне особо нечем, так что и безделье толковым не выйдет. Ну и ладно. Тогда буду совмещать отдых и тренировки!
Усевшись рядом с костром, я принял расслабленную позу. Забавный парадокс, но для подобных медитаций нужно и расслабиться и сосредоточиться одновременно. Или немного не так.. Словами это сложно объяснить. Ты отдыхаешь, но одновременно трудишься, спишь и бодрствуешь.
— Нааммм.. оооммм... — затянул я мантру укрепления духа. Мироощущение медленно стало меняться, расширяясь в нечто большее, но сосредотачиваясь на мне и том, что во мне. Так я проведу примерно половину ночи, а уже остаток буду досыпать обычным сном. Потом будет утро, разминочная тренировка, еще медитации, ну а затем — снова дорога. Путь до Конохи был не близок.
— Эй, Монах-сама, мы подъезжаем! Уже стены виднеются... — крик возницы вырвал меня из дрёмы.
— Ох?.. О, это просто превосходно! — встрепенувшись, приподнимаюсь и всматриваюсь вперед.
Да, действительно: стены Конохи. Ох, громадные!!! Две, нет, три Китайских Стены в высоту! Поразительно. Да, шиноби поражают. Глядя на это великолепие, а так же на частично скрытые маревом верхушки деревьев — я подозреваю, что это "знаменитый" Лес Смерти — становится даже немного обидно. У этих людей столько возможностей!!! А они тратят свои таланты на банальную войну, на корню зарывая части своего дара глубоко в пропитанную кровью землю. Ирьёнины, умеющие не только калечить, но и лечить тут скорее исключение, подтверждающее правило. Да и то лишь частично, потому как и они в каком-то роде ориентированы на бой и поддержку. А ведь из тех же Сенджу вышли бы прекрасные лесовики-озеленители! Нет, я не смеюсь, а полностью серьезен! В том же "Мире Земли", например, их бы носили на руках! Мастер мокутона, способный за часы прорастить на пустыре гигантский лес, был бы на вес золота в мире, загибающимся от вырубки лесов и загрязнения атмосферы. А если пофантазировать: то и на другие планеты можно колонизации устраивать. Упорная работа нескольких поколений, и тот же Марс может стать пригодным для обитания! И это самый очевидный пример, который мне мог придти в голову. А ведь у ремесел, развиваемых шиноби, может быть и два, и три, и даже больше областей применения! Но нет, эти колдуны-головорезы тратят все свое время на развитие навыков уничтожения себе подобных. Обидно.
А вот и ворота. Хм?.. Кажется, тут обычно должна была околачиваться "сладкая" парочка друзей-дознавателей из ведомства Ужаса Конохи — Морино Ибики. Но вижу я тут какую-то "незнакомую" женщину-шиноби в зеленом жилете джоунина.
Пропустили нас без проблем. Хотя, я и говорю "нас", но я и караван, который мне встретился на третий день пути, вошли в Скрытую Деревню порознь. Все-таки мне очень повезло, что нам было по пути. И повезло еще больше, что я решил задержаться у того ручейка подольше, позволив себе лишний часик отдыха. Не иначе, как Ками меня придержали. И это хорошо! Хоть караван и шел немного другим путем — по своим торговым точками — но даже с учетом всех крюков и петелек им сделанных, время пути для меня сократилось практически на день! Да.. Слава Аматэрасу-сама за то, что Накимико-сан оказался хорошим человеком и даже не взял с меня платы за проезд. Думаю, все дело в том, что он был человеком в чем-то набожным, а я выглядел как тот, кем фактически и был — Ун-суи-но-рёкаку, в переводе — "гость облака и воды", или, еще проще — странствующий священник. Хоть я и не получал сан официально, но ведь жил в храме и знаю религиозные ритуалы, так что священником могу зваться вполне заслуженно. Так что, в счет оплаты от меня только и требовалось, что провести несколько ритуалов — Легкой Дороги и Изгнания вредных духов. В общем, мы были довольны подобным взаимовыгодным сотрудничеством: я получил возможность не напрягать ноги и с относительным комфортом добраться до Конохи, а Накимико-сан успокоил свою душу знанием того, то злые духи на караван точно не нападут.
Как я уже сказал: впустили в Деревню легко. "Удивительная легкомысленность", сказал бы я, но не буду: наверняка караван еще на подходе к Конохе "срисовали" скрытые посты, а на входе как-нибудь просканировали каким-нибудь дзюцу или даже просветили додзюцу — бьякуганом. Все-таки в Конохе нашел свое пристанище клан Хьюга, легендарный клан с легендарными глазами, от которых не скрыться. Носители одного из Трех Великих Додзюцу, в которые помимо бьякугана входят: Шаринган — демонические глаза клана Учиха, способные, по слухам, предсказывать будущее (конечно же это ложь — они только просчитывают движения врага) и красть чужие техники, и Риннеган — глаза, по тем же слухам, которыми обладал только Рикудо Сеннин, основатель всех без исключения искусств шиноби. Учихи тоже живут, вернее, жили в Конохе. Сейчас, по идее, от них должно остаться три представителя — Саске, Итачи и Обито. Ну и пока-еще-дохлый Мадара.
Да и вообще, основатели Деревни хорошо постарались, затащив под "сень деревьев" множество кланов с уникальными способностями. Некоторые из них исчезли, но кое-кто выжил и приподнялся: Акимичи, Инудзука, Нара, Хьюга, Яманака, Курама, Хатаке.. Множество их. Первый Хокаге прям коллекционер редкостей! Жаль только, что следующие поколения не смогли приумножить эту "коллекцию", а скорее "разбазаривают" её: Учихи вырезаны почти под корень, от Сенджу осталась только одна Цунаде, союзники-Узумаки, перебравшиеся в Коноху с падением Водоворота тоже почти под ноль. Даже с моей стороны, со стороны ничего не знающего толком стороннего зрителя, подобное положение дел кажется плачевным и удручающим.
