Воспоминания о сидении в белой контрразведке

4-й час дня был для нас роковым, т.к. почти ежедневно около четырёх часов приходил конвой из отряда, вызывали по списку ЕРМОХИНА и уводили для пыток 2, 3-х, а иногда и всех сразу, в том числе и Ваську Марину. Поэтому пришлось ежедневно ожидать конвой, с 3 до 6 часов ежедневно, всякие шаги по корридору вызывали судорожное состояние. Когда водили группой, приходилось в зале ожидать своей очереди. Уводят по соседству в кабинет одного, через дверь слышны лязги плетей, рёв и крики палачей, через некоторое время жертву выводят полуживой, затем второго и т.д. Вот это ожидание было не меньшей пыткой, чем сам процесс пытки. Время от времени из кабинета вылетали с плетью в руке, с расстёгнутым воротом, вытирая пот со лба, со словами: "Фу, здорово сегодня поработал".

Подходя к арестованным, грозя плетью в лицо, со словами: "У, сволочи".

Другие по товарищески советовали рассказать всё, сообщив, что начальник злой и что всё равно не убьют до тех пор, пока все жилы не вытянут.

Будучи ещё в тюрьме No1, один раз в разговоре в камере я высказал своё мнение о том, что какой-бы террор не вводили, переворот всё равно не избежен. В момент одной из пыток начальнику сообщили, указав наменя, что о перевороте говорил вот этот. Штабс-капитан, стоя за столом, затрёсся от злобы, ничем иным не нашёл выразить свою злобу ко мне, со словами "сволочь" он плюнул мне в лицо.

Испытывая все эти издевательства, у нас неоднократно возникла мысль, в штабе ЕРМОХИНА накинуться на часового, стоявшего около денежного ящика, обезоружить и штыком винтовки переколоть двух-трёх человек, но какая то надежда на освобождение и желание жить — удерживали, т.к. в нижнем этаже помещался отряд палачей и [51] уйти после схватки не было никакой надежды. К тому же мы представляли из себя полуинвалидов.

Совершенно неожиданно для нас 15/V контр-разведка штаба Сибирской армии переезжает в Пермь. Водить для пыток нас больше не стали.

Вскоре мы узнали, что нас тоже предполагают перевезти в гор. Пермь.

Связь с внешним миром мы поддерживали через мою сестру Татьяну, сестру ПОПОВА Валю и Рину Полежаеву.

Как только немного стали поправляться, а особенно сильно избит был ПОПОВ, у него на задней части под сплошной коростой образовалось сильное загноение, усиленно принялись обмозговывать план побега. В начале предполагали выворотить пол и разобрать каменный фундамент. Этот план оказался невыполнимым, т.к. пол оказался прибитым довольно крепко. Тогда решили пилить в окне железную решётку. Дня через два нам принесли полотно для ножёвки, сломанное пополам, вложенное во французской булке, хотя и рискованно, но передали удачно. [52]

Исполнение смертных приговоров в Свердловске в то время производилось карательным отрядом прапорщика Ермохина. Осужденного днём приводили в В-Исетскую волость, а ночью разстреливали, вешали или просто рубили шашками. В нашу камеру смертников при мне приводили одного, лет 38, осуждённого к смертной казни через повешение. Привели его часа в 2 дня из тюрьмы No1, своя одежда с него была снята, одета тюремная рваная, грязная. Осуждён он был за изнасилование — находился в нашей камере, ожидая казни, 11 часов. Душевное состояние его было чрезвычайно возбуждённое, его волнение и нервность передалось и нам, т.к. нас ожидала та же участь — каждый час быть разстрелянными или повешенными. Наконец, в 1 час ночи слышны шаги, пришёл конвой, выводят в корридор, читают приговор. Одновременно является и поп. В камерах мёртвая тишина, кажется, что у всех приостановилось дыхание. Наконец кончилась процедура, арестованному связывают руки назад верёвками и уводят. Через две-три минуты чуть-чуть начинает светать, на заре слышен стук колёс коробка и копыт лошадей конвоиров, — уехали, его казнить повезли.

В камерах ещё долго лежали с раздавленным душевным состоянием, продолжая мысленно переживать с осуждённым последние минуты его жизни и казни.

Получив пилку, сейчас же попробовали пилить, оказалось не так то легким делом, как это казалось в начале. Коротким обломком полотна для нажёвки в голых руках предстояло перепилить 2 квадратных прута с двух концов в 20 м/м толщиной и несколько связывающих фигур из полосового железа 5х20м/м.

Массивная решётка вложена в толстой кирпичной стене, и когда начинаешь пилить, решётка звенит, как на гитаре струна. Но здесь к нам на помощь явилась природа, подряд три дня [53] примерно от часу до 3 часов дня шёл дождик. Около окна стояла бочка, на бочке лист железа — бежавшая с крыши поточная вода на железо, создавала шум. Пользуясь этим шумом, нам и давало возможность пилить. Были и другие препятствия, т.к. окно выходило во двор, где у пожарной команды стояли лошади. Пожарники часто выходили к лошадям, или часовой подходил к дверям.

Один раз чуть было не засыпались. Стоявший на страже у двери, будучи не осторожным, отошёл от двери, а пиливший, хотя и не пилил в данный момент решётку, но разглядывал результаты своей работы. Часовой, находившийся в корридоре, заметил — и тотчас же выбежав во двор, стал по очереди дёргать за прутья, пробуя решётку, со словами: "Вы уж не пилили-ли". При чём пробывал прутья со второго от косяка, а перепилен был к этому моменту первый прут. Место резки каждый раз замазывалось мылом с пылью и на ржавой решётке не заметно. Убедившись в прочности решётки, часовой ушёл. Рухнувшие надежды на спасение снова воскресли, после чего с большой осторожностью снова принялись пилить.

Сидевший в соседней камере-одиночке Филатов (кажется, бывш.помощник комиссара финансов в Свердловске) услышал звон пилившейся решётки. На Филатова мы не надеялись, боялись, что если мы не сможем его с собой захватить в момент побега — он может испортить всё дело. Перегородка, разделявшая камеры, была не капитальная, деревянная, оштукатуренная. Печка одной половиной стояла в нашей камере и второй в соседней. Чтобы пересадить Филатова в нашу камеру, пришлось верх печи под заборкой выломать, кирпичи уложили под нары. Но лезть Филатову через печку не пришлось, т.к. вечером привели какого то важного преступника и посадили в камеру Филатова, а Филатова перевели к нам.

И так с нижней стороны решётки два прута была перепилены, а сверху [53об] чуть чуть подпилено с углов, связывающие фигуры тоже. Осталось перепилить прутья с верхней стороны, пилка о ржавое железо затупилась, тогда решили выпиленную решетку загнуть к поперечной полосе решётки, хотя была опастность, что если железо решётки окажется мягким, прутья могут загнуться несколько дугообразно, и тогда не вылезешь и не разогнёшь. Или же наоборот, очень грубое в момент загиба лопнет и нарушит ночную тишину. Но так как иного выхода ждать было некогда, решили, что должно загнуться хорошо без всякого звону.

Ночью решали бежать, с вечера каждый собрал и положил около себя свою одежду. Чтобы не получилось замешательства, заранее распределили кому после кого вылезать. Молча лежим и ждём, когда будет темно. Первая ночь оказалась неудачной — или пожарники ходили по ограде, или часовой не отходил от двери камеры. Прошёл какой нибудь час, а там снова начинает светать. Одновременно нам сообщили, что контр-разведка возвратилась в Свердловск. Во вторую ночь также уйти не могли — мешали.

Две ночи не спали, и никто спать не хотел — ждали третью ночь. С вечера караулу дали денег, последние, выпив кумышки, занялись в обшей комнате играть в лото. Не дождавшись когда будет темно, примерно в половине двенадцатого, приступили к выворачиванию решётки. Попробывали, чуть чуть сдвинулась, дальше не идёт. Тогда, захватив полотенцами, несколько человек с неимоверной силой хватили, только хрустнуло, превосходно загнулось в угольник, легко вздохнулось. Стал вылезать первый, волнуясь, завяз, т.к. отверстие в решётке было очень узкое — пришлось его отставить. Полез другой, вылезая, упал вниз головой, второго уже принял. Только что успел вылезти третий, как по корридору раздались шаги, часовой пошёл во двор. Оставшиеся в камере — в том числе и я, замерли, затаив дыхание, слушаем, т.к. во дворе часовой мог наткнуться на ребят, поднять тревогу и тогда пропали. Услышав [54] стук в дверь, ребята кто за угол, кто за дрова и простояли незаметно. Благо, что часовой, уходя во двор, не заглянул к нам в камеру, т.к. из тёмной камеры к свету на улицу выпиленное отверстие в решётке видно. А пока часовой был во дворе, отверстие в окне было заложено хлебом и фуражками. Проходя обратно, часовой ужалил нас взглядом в камере через отверстие в дверях (в волчёк), убедившись, что арестованные спят и всё в порядке, снова ушёл играть в лото, не заметив, что в камере не достаёт 3-х человек. В данном случае маскировка из одежды помогла. Как только всё стихло, снова возобновили вылазку, я вылез четвёртым, а за мной и все остальные в количестве 7 человек, в том числе Васька Марина и Филатов. Караул обнаружил побег лишь часа через полтора или два, когда было уже светло.

Немедленно было сообщено начальнику отряда Ермохину, который тотчас же явился сам. Узнав о случившемся, избил рукояткой нагана караул и всех арестовал, а также были избиты и арестованные, сидевшие в других камерах. После чего отрядом была устроена погоня, искали в городе, мы же сразу ушли в лес — по направлению к Свердловскому торфяннику.

Через два дня Ермохин со своим отрядом приехал в Полевский завод, ночью в доме моего отца был произведён обыск. На следующую ночь снова в доме всё было перевернуто верх дном. Производившие обыск были пьяные, обозлённые, с обнаженными шашками. После вторичного безрезультатного обыска была арестована моя сестра Татьяна, одновременно была арестована сестра Попова и Полежаева Рина, все трое были увезены в Свердловск.

Впоследствии удалось узнать через очевидцев и сидевших в одной камере с ними, что их так же водили на пытки, а затем зверски зарубили. Сидели они в тюрьме No2 в г.Свердловске. Рина Полежаева была найдена в одной из канав, в числе убитых, за [54об] железной дорогой около строившегося горного института. У неё была до половины перерублена сзади шея и правая рука выше локтя. Таню и Валю найти совсем не могли. Из тюрьмы они уведены были на день раньше Рины. По разсказам очевидцев Таня и Валя были так же зверски зарублены, а Валю, будучи беременной, палачи кололи в живот штыком.

На этих трёх не повинных ни в чём жертвах озверевшая белогвардейщина отомстила нам за побег.

Причины провала подпольной организации в армии остались не известными. Что же касается провала городской организации, то здесь возможно нити раскрытия шли из Перми.

В Пермь за деньгами была командирована Панна Державина, которая в Перми была арестована и расстреляна.

Провал военной организации получился после ареста и расстрела городской организации во главе с т. Яковом. По всем предположениям провал военной организации был вне связи с городской организацией.

Местонахождение тех, с кем приходилось работать, в настоящее время мне не известно, за исключением лишь Попова, адрес которого Вам известен. В 1920 г. я получил открытку от Батина, живёт он где то в Свердловском округе. Открытку прилагаю.

Препровождаю при сём свою фотографию — причём фотографий того времени не сохранилось, а потому посылаю более позднего времени. Фотография сестры, зарубленной колчаковцами, имеется в одном экз., после того, как дам переснять, сделаю это м-ца через три, т.к. завтра уезжаю в длительную командировку в Среднюю Азию.

С Коммунистич. приветом: А. Чирухин. [55]

Адрес.

Ленинград.

Зав. Имени "Свердлова"

и там-же Попов —

директор завода. [55об]

ЦДООСО.Ф.41.Оп.2.Д.189.Л.42-55об.