Драконий мир: сквозь портал

— Мир природы, как я и рассчитывал. Что ж, строить портал, исходя из наличия местной версии Страны Фей было бы ошибкой, но аналог мира природы там гарантированно должен был быть, иначе само наличие пути было бы занятным, но абсолютно бесполезным фактом... Так, на поляне или лугу, что это там неясно, никого нет. Думаю, местные жители нескоро обнаружат портал.

Волшебник устало опустил руки, под одну из которых тут же подсунулась наглая морда гигантской кошки, требуя почесывания. Оное почесывание фейская пантера получала почти минуту, пока Иммераль напряженно думал.

Затем он оторвался от питомицы, подбежал к сваленному в углу комнаты походному рюкзаку, спешно надел его на спину, подхватил небольшую сумку с компонентами для ритуалов и подошел к краю круга телепортации.

— Без пути назад сама возможность путешествия бессмысленна, а проложить этот путь могу только я, — со вздохом сказал Иммераль. — Придется идти...

Затем седоволосый волшебник взглянул на свою верную спутницу, тут же подошедшую к нему, и послал по связывающей их нити волну ободрения и решимости. Через мгновение эладрин и фейская пантера сделали шаг вперед. Тридцать секунд спустя мерцающий проход схлопнулся за их спинами.

Глава 1. Первый шаг.

Поляна выглядела ровно также, какой воспринималась с той стороны уже закрывшегося прохода между двумя разными мирозданиями. Конечно, после различных сканирующих заклинаний, которым подверг место, куда открылся проход, Иммераль сложно было ожидать чего-либо другого, но шанс на ошибку тем не менее оставался. Дальнему Пределу доверять нельзя.

Волшебник сконцентрировался, прикрыл глаза и попытался почувствовать окружающих его магических существ, а точнее их внутреннюю магию — это умение было буквально необходимо как любому магу, решившему постранствовать по лесам, болотам и морям Страны Фей, мрачным ущельям и лесам Царства Теней или нестабильным просторам Стихийного Хаоса. Неудивительно, что рано или поздно любой отправившийся в подобное путешествие маг развивал в себе это чутье на магических существ. Или умирал.

К счастью, выработанное за время его неудачного юношеского приключения чутье на магических существ выдало лучший из возможных результатов — никого, кроме его пантеры. Значит, в этом лесу Иммералю придется иметь дело лишь с обычными животными мира природы, что в целом радовало — они в большинстве своем менее опасны, чем гости с других планов.

Что ж, сейчас надо осмотреться, попросить Кэссайн, его фейскую пантеру, отправиться на небольшую охоту, после чего начать искать выход из леса в более обитаемые места.

* * *

Два часа спустя волшебник сидел у костра и жарил кусок кабаньего мяса, вырезанный из той части туши, на которую добытчица этого мяса разрешила эладрину заявить права. Сосуществование с хищницей, которую несмотря на все прошедшие годы едва ли можно было назвать домашней, было явлением специфическим. К счастью, многие неудобства окупались в такие дни как сейчас, ведь можно было не тратить личное время на охоту, да и шанс провести спокойную ночь значительно возрастал — желающие связаться с крупной фейской кошкой звери встречались нечасто.

Закончив ужин, Иммераль оттащил подальше недоеденные уютно устроившейся на ветке Кэссайн остатки туши местной вариации кабана, после чего уселся поудобнее и погрузился в транс, заменяющий его сородичам сон, но позволяющий при этом воспринимать окружающий мир почти как при бодрствовании. Отвлекаясь на Страну Фей, конечно, куда устремляется изрядная часть сознания вошедшего в транс эладрина.

Через несколько секунд полуприкрытые глаза волшебника слегка изумленно распахнулись — его сознание не нашло почти ничего! И ладно бы совсем ничего, мир природы может существовать без пары отражений, но откуда бесконечно далекое ощущение чего-то разрозненного на грани чувствительности?

* * *

Ночь прошла спокойно. Похоже, никто из лесных хищников не решился связываться с фейской пантерой и эладрином, что, несомненно, было хорошо. И в то же время плохо — сейчас Иммераль не мог сказать о грозящих ему в этом мире опасностях ровным счетом ничего конкретного. А значит и не мог определить, какие заклинания из его довольно обширного набора ему могут пригодиться сегодня. С другой стороны, за весь вчерашний день ему пришлось воспользоваться заклинаниями всего один раз, когда он зажигал костер. К тому же, это был незначительный фокус, доступный даже ученику деревенской ведьмы. Перенос ему не стоил в этом плане ровно ничего, там был чистый ритуал. По сути, Иммераль сейчас остался с тем же набором заклинаний, с которым начинал вчерашний день. С тем же набором, который он выверял для путешествия. Так что, пожалуй, не стоит ничего менять сейчас и подготавливать новые заклинания.

Так что Иммераль решил разбудить Кэссайн и позавтракать взятыми в это путешествие запасами пищи. Конечно, лучше было бы ещё кусок мяса вчерашнего кабана, но его оттащенную подальше тушу уже наверняка доели или растащили на части. Что ж, этого он и ожидал. Обидно, конечно, тратить впустую большую часть мяса, но лучше уж так, чем не спать всю ночь из-за жадных и голодных гостей.

Полчаса спустя он провел рукой над костром, вновь применяя одно из примитивнейших заклинаний в арсенале волшебника, фактически простейший трюк, доступный тем, кто едва-едва заработал право называться волшебником. Собрать крохи пропитывающей мир магии, неважно их чего они сочатся, из Плетения, из растений-концентраторов, встречал Иммераль и такой не очень-то приятный для жизни мир, просто пропитывают ли мир, порождены ли другим способом. В общем, собрать внешнюю магию, направить осколками оной в той или иной мере накапливающимися в тело волшебника при подготовке полноценных заклинаний, послать в цель. В данном случае с намерением погасить костер. Простой трюк, который можно применять десятки и даже сотни раз на дню. Всего лишь собрать внешнюю магию и направить в цель.

Волна магии врезалась в костер, огонь исчез, волшебник удовлетворенно кивнул и отвернулся. Иммераль вскоре покинул поляну и уже не увидел, как уцелевшие раскаленные угли сделали свою работу и костер вновь загорелся. Иначе он был бы очень удивлен тому, что его заклинанию, заклинанию опытного волшебника, почему-то не хватило сил погасить простой костер.

* * *

Самыми нахальными и бесстрашными хищниками в лесу оказались волки. Причина этой наглости судя по всему была в том, что эту стаю обычных серых лесных хищников возглавляла тройка жутких волков, очевидно решивших, что фейская пантера им не страшна. Конечно, жуткие волки обычно предпочитали общество небольшой группы сородичей, но эта тройка предпочла подмять под себя стаю обычных волков.

И сейчас волчья стая кружила вокруг эладрина и шипящей на них пантеры, периодически делая наскоки и постепенно втягивая все больше волков в постепенно становящийся сплошным круг серых спин. Скоро, очень скоро волки начнут бросаться уже всерьез и их придется остановить магией. Вот только надо сначала дождаться, когда в круг войдут предводители стаи. Для надежности.

Долго ждать не пришлось — сначала в волчий круг влились двое подручных вожака, а потом и он сам. И уже через несколько секунд один из жутких волков подобрался и вознамерился прыгнуть, собираясь сбить эладрина с ног.

Иммераль закончил применение заклинания. И выпустил на свободу магию подобную той, которая навеки засела в нем.

* * *

Насколько смертоносны боевые заклинания? Как можно оценить, что одно мощнее и разрушительнее другого? На примере массивной, хорошо бронированной и защищенной от магии цели вроде качественного голема?

Заклинание, которым воспользовался Иммераль, формально было не самым сильным и смертоносным. Более-менее стандартное громовое копье, скажем, было мощнее примерно вдвое, равно как и простейший огненный шар, наносящий в полтора раза более сильные разрушения, пусть и на меньшей площади. Но это была чисто формальная оценка разрушительного потенциала заклинания на примере прочной цели.

Вот только назвать волчьи шкуры особо прочными было бы большим преувеличением. Очень большим преувеличением.

* * *

Круг семиметрового радиуса был полит кровью и в разнобой посыпан обрубками лап, хвостов и изломанными телами. Ещё метра на три, уже за деревьями, встречались отдельные обрубки волчьих тел.

Но самым жутким, пожалуй, было то, что многие из этих волков ещё были живы, по-настоящему смертельные повреждения получили единицы. Те волки, что могли, скулили, выли, наименее пострадавший жуткий волк даже пытался рычать и полз к эладрину при помощи двух уцелевших лап.

— Иногда я жалею, что я не боевой маг, — вздохнул волшебник и открыл портал за пределы окровавленной площадки, идти по результату собственного труда не тянуло. — Тогда бы мне мешал всего лишь запах паленой шерсти.

* * *

Лес продолжал быть первозданно спокойным. Заскучавшая Кэссайн бегала вокруг него, периодически забираясь на деревья с особо прочными нижними ветвями и наблюдая оттуда за своим спутником пока он не уходил из виду. Затем крупная кошка спускалась с дерева и отправлялась в погоню.

В нормальных условиях Иммераль попытался бы увлечь пантеру чем-нибудь более полезным для их безопасного пребывания в неизвестном мире неизвестного мироздания, но если местные волки хоть сколь-нибудь походили на известных ему, то на достаточно обширном участке леса, служащим стае охотничьей территорией, их не ждало опасных хищников — они бы просто не ужились с волками. Интересно, волчья территория простирается до границы этого леса или же они находятся в самой чаще?

* * *

Следующим существом, решившим не уходить с пути разыгравшейся фейской пантеры и её остроухого спутника, оказался гигантский кабан. Что не было удивительным, это похоже была все ещё волчья территория, на которой очень немногие звери решатся вести себя неосторожно. Грязно-серый кабан деловито что-то откапывал у подножия дерева, судя по всему являвшегося местным аналогом дуба, и совсем не собирался уступать облюбованное место кому-либо, что бы он там не собирался откопать в опавшей листве.

Некоторое время он разворачивался, глядя на вторженцев, и будто раздумывал, оставлять ли поляну и сбегать или же предпринять что-то другое. А потом бросился.

* * *

Фейская пантера не испытывала ни малейшего желания оказаться на пути кабана, пусть даже это был совершенно обычный зверь, заметно уступающий по размерам своим громоярым сородичам из только вчера покинутой её страны фей. И Иммераль её в этом отнюдь не упрекал. Поэтому Кессайн оказалась на дереве ещё до того, как из-под копыт зверя полетела опавшая листва.

Иммераль же невозмутимо посмотрел на несущегося на него кабана и начал поворачивать голову вправо — он закончил читать заклинание ещё когда тот только разворачивался. Внезапно кабан исчез, а в десятке метров справа от волшебника раздался глухой стук — череп влетевшего прямо в портал зверя встретился с камнем на приличной скорости.

Кабан хрюкнул и замотал головой. Впрочем, он быстро прервался на отчаянный визг, когда острые когти фейской пантеры пробили жесткую шкуру. Эладрин же вздохнул и пошел по направлению к кабану, на спине которого уже повисла его спутница.

Сотрясение мозга сотрясением, возможный проломленный череп это тоже неплохо, повисшая на холке пантера тем более, но кабан это такой зверь, которого надо добивать надежно. Что ж, хотя бы они не останутся голодными и сегодня. А также завтра, послезавтра и вообще мясо быстрее испортится, чем они съедят такую тушу. Особенно, если Кессайн не прекратит охотиться.

* * *

Эладрин сидел у костра и следил за неспешно поджаривающимся мясом, с которого скатывались тягучие капли жара, с шипением срывавшиеся прямо в пламя. Вообще, при других условиях Иммераль предпочел бы другие способы приготовления, при которых мясо хранилось бы дольше, но учитывая тот факт, что они ещё неизвестно сколько времени будут путешествовать по довольно богатому живностью лесу, ночные заморозки, если они бывают в этой местности, ещё не начались, а и без того упитанный кабан ещё спокойно накапливал новый слой жира вдобавок к уже впечатляющим запасам, сейчас ещё только время года, которое бы эладрин сравнил с серединой осени в окрестностях Астразалиана. А это значит, что проблем с едой у них пока не будет и можно спокойно отправляться дальше, не заботясь о том, чтобы разобрать кабанью тушу на все возможные съедобные куски.

Учитывая прихваченные с собой запасы, до границы леса они должны добраться. Если конечно это не лесной массив, сопоставимый с самыми крупными пущами Страны Фей. Или с самыми непролазными, вроде любимого лабиринта Фатагн, королевы дриад.

* * *

Имя того гения, который первым из смертных додумался до использования пронизывающей мир магической энергии, создав первый "каркас" и напитав его внешней энергией, в истории не сохранилось. Как не сохранилось и имя его последователя, по сути первого волшебника, который научился сохранять сплетенное и наполненное магией уже почти готовое заклинание, которое можно несколькими словами и жестами спустить на врага. Впрочем, это неудивительно, так как это было слишком давно, а история даже не сохранила имени и даже расы волшебника, совершившего последний гигантский шаг в магическом искусстве и научившегося создавать каркас заклинания, который не распадался при его применении и через некоторое время мог быть заряжен и использован вновь. В случае простейших заклинаний, называемых иногда неограниченными, перезарядка даже не требовала медитации и занимала очень короткий период времени. Для более сложных заклинаний, первые из которых были созданы из обычных, "дневных" путем частичного изменения, требовалось вмешательство самого волшебника и некоторое время посреди короткого спокойного привала. Некоторые заклинания подобным изменениям остались не подверженными, позволяя себя применить только раз в день и требуя долгой подготовки каждого своего использования в исполнении сытого, спокойного и выспавшегося волшебника.

Но общий принцип заклинаний волшебников всю свою оставался неизменным — создать каркас, зачерпнуть магию из внешних источников и напитать заклинание. Как оно создается, что служит источником, Пряжа Мистры, магия, пронизывающая Страну Фей, магические растения-концентраторы или что-то иное, не суть важно. Нет, определенные особенности есть, но конечный результат от этого не меняется...

* * *

Иммераль вынырнул из своей полумедитации в ужасе — внешней свободной магии в окружающем его пространстве не было вообще.

Глава 2. Выйти из леса.

Мрачный волшебник сидел у костра, машинально почесывая за ушами улегшуюся рядом фейскую пантеру, и размышлял о своих возможностях с учетом сложившейся ситуации. Оные возможности в открывшихся обстоятельствах были более чем скудными...

Долгие века каждый эладринский волшебник ежеутренне подготавливал заклинания, наполнял их магией, затем повторял это на следующий день, потом через день и так далее, день за днем. Вот только сейчас один из них оказался в ситуации, когда свежеподготовленное заклинание останется лишь бесполезным каркасом, так как его нечем заполнить. Проще говоря, у Иммераля оставались только те дневные заклинания, которые он мог применить сейчас, причем применить он их мог не один раз в день, а просто один раз...